Тень (джен)

Мир тек, как река. И река текла, как время. Харон знал это лучше всех.

День за днём, столетие за столетием он управлял своей ладьёй, перевозя души умерших через мрачные воды Стикса. Он не задавал вопросов, не чувствовал жалости. В его руке всегда было весло, в глазах — только отражение мутной реки, а в сердце — вечный долг.

Но однажды что-то изменилось.

В тот день над рекой стоял густой туман, скрывая дальний берег. Харон терпеливо ждал у пристани, пока из тумана не вышла новая тень. Обычная, как и тысячи других. Она шагнула на берег, но, в отличие от прочих, не спешила протянуть монету. Харон молча поднял взгляд.

— Ты забыла плату? — его голос был сух и бесцветен.

Тень покачала головой.

— У меня нет монеты, — ответила она.

Такое случалось. Те, кого не оплакивали, кого бросили без должного погребения, оставались на берегу, становясь призраками. Но с этой тенью было что-то не так.

— Тогда ты останешься здесь, — сказал Харон, разворачивая лодку.

— Подожди, — раздался голос.

Харон остановился.

— Я не обычная душа. Я... твоя тень.

Лодочник замер.

— Ложь.

— Нет. Ты так долго перевозил мёртвых, что потерял часть себя. Я — это ты. Часть, которую ты забыл.

Харон посмотрел на фигуру перед собой. Теперь он замечал: движения её были ему знакомы, голос звучал эхом его собственного.

— Зачем ты здесь?

— Чтобы напомнить, кто ты был.

Харон долго смотрел на свою тень. Он не помнил жизни до реки. В его памяти не было ни солнца, ни земли, ни запаха весны. Только течения, гребки вёсел и мрак.

— Ты ведь тоже мёртв, Харон, — сказала тень. — Ты когда-нибудь думал об этом?

Он не ответил. Вопрос не имел смысла. Он был лодочником, его судьба — переправлять других, но никогда не переправляться самому.

Тень сделала шаг ближе.

— Позволь мне занять своё место.

Харон сжал в руке весло.

— Нет.

Тень посмотрела на него долго и грустно.

— Тогда я останусь здесь, — прошептала она.

Харон отвернулся и оттолкнулся от берега. Но в его сердце впервые за тысячи лет зародилось сомнение.