На языке цветов (гет)

Примечания:

Эта работа войдет в серию "На языке любви"

Приятного чтения!

ПБ открыта)

Цветочный магазин дедули Элджи располагался на углу столкновения двух извилистых длинных улиц Лондона. Магазинчик был уже в летах (раскачивающаяся на цепочках табличка с позолоченными витиеватыми буквами сейчас носила гордое звание винтажной), однако с тщательной бережливостью ухоженный и чутко облюбованный, а оттого горделиво сверкающий мытыми окнами, выставляющий на всеобщее обозрение резные перила, словно так и взывающий хвастовством к искусной ручной работе. Плющ, отпущенный на брови-козырьке по желанию самого деда, разросся, решивший пленить кирпичный фасад своими тонкими курчавыми пальцами.

Невилл любил цветочный магазин. Каждое лето, что ему доводилось коротать с двоюродным дедом и несгибаемой бабулей, он мечтал здесь работать. Он находил подход к любому цветку, даже к самому своенравному и прихотливому растению, и каждое из них рассказывало ему свою историю. На своем, цветочном языке, но Невилл хорошо им владел и потому умел разговорить даже колючий нелюдимый кактус.

Ухаживать за цветами было медитативным занятием. Обрезать стебли, поливать горшечные растения, сменять воду в высоких стеклянных вазах. Это был его третий день работы в магазине, и, несмотря на небольшое количество захаживающих посетителей, Невилл чувствовал себя здесь, как дома.

Он бережно срезал концы стеблей тюльпанов, когда дверной колокольчик донес до него звонкую переливчатую трель.

— Добрый день, — Невилл улыбнулся в привычной любезности, на миг оторвавшись от тюльпанов.

В цветочный магазин пожаловала молодая девушка: жгучие черные волосы, туфли на низкой шпильке, юбка с разрезом чуть более вызывающим, чем обычно позволяло общество, шелковая майка на тонких лямках. К лаконичному образу экстравагантное дополнение — сумочка в виде гроба.

— А мистер, что здесь работал, нас скоропостижно покинул? — ехидно поинтересовалась она. Что ж, девушка была, без сомнений, остра на язык.

— Дед в отпуске, — растерянно ответил Невилл. — Здесь временно работаю я. Могу я вам чем-то помочь?

— Вам? — Она рассмеялась. — Я что, по-твоему, настолько плохо выгляжу в свои годы?

Невилл смутился. Какая глупость, должно быть, обращаться к ровесникам на «вы» — однако он рассчитывал придерживаться этики со всеми потенциальными покупателями.

— В общем, составь мне какой-нибудь букетик на скорую руку. Ну, такой, чтобы хоть немного ассоциировался со мной, если, разумеется, это не станет для тебя слишком трудной задачей. В целом, мне плевать, что ты там нарежешь — мне просто нужен букетик.

Слишком трудной задачей? Невилл задумчиво прошелся взглядом по эксцентричной незнакомке. Она была сложной, словно кардинально разнящейся с другими. Слишком вычурный образ — попытка спрятать за вульгарностью свою неуверенность? Или она и впрямь была столь самодостаточна? Жалящая дерзость, насмешливый взгляд.

Безусловно, темно-бордовые каллы. Вкрапления фиолетовых головок остролистного чертополоха, несколько цветков кобальтовых сухоцветов лотоса. Один черный антуриум — ей понравится.

Когда Невилл завернул букет в газетную состаренную бумагу и протянул незнакомке, та удивленно взглянула на цветы.

— Ого, — она в некотором смятении приняла букет и достала пластиковую карту. — Твой дед собирал мне букет роз.

— Розы? — удивленно улыбнулся Невилл. — Нет, они совсем вам не подходят.

— А что это за неприличный цветок?

— Антуриум. В народе его прозвали мужским счастьем.

Незнакомка фыркнула.

— А ты хорош! Надолго здесь?

Невиллу бы этого хотелось — цветочный магазин был его отрадой и настоящим спасением после окончания колледжа.

— Пока не знаю, — он повел плечом. — Дед уехал на несколько месяцев, так что…

— Класс! Ты мне нравишься больше деда. Сколько с меня?

Невилл замешкался, взглянул на кассу. Скромно махнул рукой.

— Бесплатно. Подарок для прекрасной незнакомки.

Та с недоверием посмотрела на него — и было что-то такое в этом взгляде, что-то до открытого наивное, что-то сокровенно детское, словно еще никто никогда не делал ей трогательных сюрпризов. И в глазах таял сплав малахитового восторга.

— Серьезно?

— Ну да.

— Кстати, — бросила та прежде чем покинуть лавку, — Меня зовут Пэнси.

— Невилл, — успел представиться он. А затем колокольчик вновь мелодично прозвенел.

После ее ухода магазин посетило еще двое человек — сморщенный джентльмен выбрал подсолнухи на День Рождения внучки, а немногословный черноглазый мужчина попросил собрать чуткий букет полевых цветов для мисс, «являющейся до дрожи невыносимой всезнайкой и вместе с тем до трепета душевных струн потрясающей девушкой».

К вечеру, когда на город опустились сумерки, Невилл зашел в соцсеть, где, вопреки категорическим отказам деда от внедрения цифровых реформ, завел страничку их цветочного магазина. У него висело уведомление: оказывается, кто-то отметил лавку в своем посте.

Это была Пэнси — та странная девушка, попросившая собрать ей букет. На фотографии она, романтично прикрыв глаза, легкомысленно улыбалась, прижимая к себе цветы.

Подпись под фото гласила: «Сегодня мой парень привел меня в цветочный и собрал мне этот невероятный букет! Боже, как сказать ему, что мне уже некуда ставить цветы?» — и завершалась многозначительными подмигивающими и смеющимися смайликами.

О чем шла речь? Какой еще парень?

Невилл зашел на ее страницу — ради чистого любопытства — и обомлел.

Фотографии пестрели алыми розами вперемешку с эстетичными селфи, кофейными стаканчиками и модными вещичками — и каждое фото с розами упоминало какого-то молодого человека, без конца задаривающего ее подарками.

Но Невилл слышал, как она упомянула, что дед из раза в раз собирал ей букет из роз.

И он-то успел догадаться, что никакого молодого человека на самом деле не было.

* * *

— Ты подписался на меня в инстаграм.

Она лавиной сошла на цветочный магазинчик и застала Невилла в процессе пересадки толстянки. Он махнул ей рукой в земле:

— Привет. Да, у тебя красивые фотографии. Мне понравились с мюзикла — я вот никогда не был в театре.

Та приблизилась, скрестила на груди руки. Сегодня погода озолотила солнечным светом Лондон, и тот полосами скользил по полу, слепил глаза, теплом прилипал к одежде. В такую светлую пору глаза Пэнси казались еще зеленее.

— Я нашла твой личный аккаунт через цветочный магазин. У тебя что, правда есть жаба?

Как же досталось им с жабой в школе: они были любимым объектом для потех, и Невилл помнил, как долго бабушка отчитывала Элджи за такой нестандартный подарок. Он давно уже не был ребенком. Хотя отчего-то сейчас, после того, как он прошерстил страничку Пэнси, посмотрел каждую выложенную ею историю с богатых вечеринок, узнал, сколько стоит люкс, что она на себе носит, он ощутил некоторую неловкость. С другой стороны, он ни за что не променял бы Тревора на мерседес.

— Да, — ответил он. — Его зовут Тревор.

— Ты дал жабе имя?

— У всех должно быть имя, иначе это какое-то обезличивание, не находишь?

— Это же жаба.

— Да, достопочтенный господин жаб мистер Тревор, — шутливо протянул Невилл. Пэнси прыснула, опустилась рядом с ним на корточки и брезгливо покосилась на раскиданную по газетам землю.

— Ну и отстой. И тебе что, нравится этим заниматься?

Невилл улыбнулся.

— Единение с природой дарит некоторое успокоение. Когда делаешь что-то руками, это позволяет войти в состоянии медитации, очистить голову, отпустить тревожные мысли. Попробуй.

Он протянул Пэнси ладонь, и та поморщилась.

— Нет, даже не собираюсь.

— Да ладно тебе. Тут есть краник и вода, — он медленно дотронулся до ее кисти — все его руки были в земле, и он думал, что вот-вот Пэнси дернется, отодвинется, но она осталась на месте. Невилл мягко поднес ее руку к горшку — Пэнси помедлила, прежде чем позволить пальцам погрузиться в почву. — Вот так, — поощрительно прошептал Невилл. — Ты даешь растению свою заботу, помогаешь ему справиться с тем, о чем оно не может позаботиться само. Это как с животными. Каждый раз, когда ты берешь на себя ответственность за их маленькие жизни, внутри тебя тоже расцветает цветок. Он зовется любовью.

— Какая-то аффирмация одинокого психа-меланхолика? — попыталась отшутиться Пэнси. Но Невилл видел, как она зачарованно слушала каждое его слово — и перебирала пальцами землю, ласкала стебель растения.

— Хочешь помочь мне пересадить его? Ему стал мал горшок, поскольку, как оказалось, корни растут вширь, а не вглубь.

— Ну… ладно, — с сомнением согласилась Пэнси. — Но из меня хреновый цветовод.

— Тебе не придется делать ничего сложного. Смотри…

И они какое-то время помогали толстянке перебраться на новое место жительства: Пэнси аккуратно придерживала стебель, пока Невилл утрамбовывал землю.

— Мне снова нужен букет, — сообщила она, погладив пальцем лист юного дерева.

— А как же слова о том, что тебе уже некуда ставить цветы? — хмыкнул Невилл. Пэнси вздернула подбородок.

— О, вот только осуждай меня молча.

— Я не осуждаю, — пожал плечами он. Пэнси с сомнением взглянула на него. — Но мне интересно, почему ты решила делать вид, что букеты тебе дарит парень.

Та вскочила на ноги, отряхнула руки от земли.

— Мне кажется, что это вообще не твое дело! Где можно помыть руки?

Невилл указал ей на уборную, и она пулей скрылась за дверью. Похоже, Пэнси боялась открываться. Что ж, Невилл не хотел быть настойчивым и заставлять ее рассказывать о своих переживаниях. Если она желает придержать это при себе, то пускай.

Она вернулась из уборной хмурой и неприветливой, Невилл собрал ей букет, и она покинула магазин, даже не попрощавшись.

* * *

Пару дней она не появлялась в цветочном: Невилл ради интереса посматривал на ее страничку в соцсети, и, судя по фото, она виделась с друзьями. На цифровом цветном изображении несколько рук чокались бокалами, фото было подписано как: «Драко наконец вернулся из Франции». Интересно, этот Драко был ее парнем? Но это совсем не касалось Невилла. Он не любил лезть в чужие дела — если у Пэнси был парень, то это лишь к лучшему. Эта девушка выглядела очень одинокой, и если рядом с ней оказалась бы понимающая душа, то, быть может, она получила бы хоть какую-то поддержку. Ситуация с цветами была, конечно, подозрительной, но Невилл твердил себе, как и всегда — это не его дело. У всех людей свои заморочки.

Спустя пару дней она словно из неоткуда появилась в цветочном. Поставила на его прилавок горшок, когда Невилл занимался заполнением бумаг с поставкой цветов. Ни единого слова — только горшок с кактусом на прилавке. Она отвлеченно рассматривала букеты за стеклом и надувала жвачку.

Невилл бросил взгляд на землю в горшке — и его словно током ударило.

— Он… Он заплесневел?

— Все эти растения такие хрупкие.

— Пэнси, это кактус.

— И что? — она небрежно дернула плечом. — Все умирают. Это неизбежно. Ты можешь спасти его? Или я зря тащилась через весь город ради полудохлого растения?

Невилл постарался оценить степень катастрофы, прощупал почву. С облегчением понял, что заплесневела лишь земля: похоже, Пэнси принесла растение раньше, чем угроза распространилась и на него.

— Нужно пересаживать, — сказал он. Газета была расстелена на пол, Невилл обратил внимание, как Пэнси с любопытством наблюдала за ним, пока он осторожно вынимал кактус с корнями из субстрата. — Где он стоит у тебя дома?

— На полке шкафа.

— Кактусу нужен дневной свет. Как часто ты его поливала?

— Может, через день.

Невилл в ужасе взглянул на нее. Та развела руками.

— Что? Мне его друг прислал как подарок около месяца назад. Я слышала, что растения поливают часто.

Почему-то Невиллу это показалось невероятно забавным. Он вытряхнул поврежденную землю из горшка и рассмеялся.

— Что смешного?! — возмутилась Пэнси.

— Я рад, что ты так ответственно отнеслась к его содержанию, — улыбаясь, протянул он, — но в холодную погоду кактусы поливают один раз в две-три недели.

Пэнси неловко дернула ремень сумки.

— Упс.

— Летом еженедельно, если оно не слишком жаркое. — Невилл взглянул на корни — те были очень даже живые. Хорошо, что Пэнси пришла раньше, чем для кактуса все закончилось бы скоропостижным отходом в цветочный рай. Он направился в ванную — нужно было смыть плохую землю.

Он решил предоставить кактусу Пэнси новый горшок безопасности ради.

— Ну вот, — сворачивая газеты, возвестил он, — твой многострадалец удачно спасен. Надеюсь, ты не станешь больше пытаться его утопить.

Бегло посмотрел на Пэнси — та как-то странно взглянула на него в ответ. Вероятно, она была благодарна за сохранение жизни кактусу, но, похоже, понятия не имела, как это выразить.

— Хорошо провела эти дни? — осведомился Невилл. — Видел фото. Там шампанское, веселые лица, подписи о друзьях.

Пэнси фыркнула.

— Да, из Франции вернулся друг, который как раз и подарил мне этот кактус. Мы отмечали его возвращение.

— Просто друг?

Она посмотрела на Невилла так, словно он сказал несусветную чушь.

— Никогда бы в жизни не стала встречаться с Драко, он тот еще выскочка. Так что просто друг. Он ищет, где можно снять не слишком дорого квартиру в Лондоне.

Невилл сначала кивнул, а затем внезапно вспомнил:

— Мой хороший друг ищет соседа для съема квартиры чуть ли не в центре. Квартира чудесная, но для одного слишком большая и дорогая. Я дам тебе его номер, предложи своему другу из Франции, может, ему подойдет.

Пэнси записала номер.

— И как зовут твоего друга?

— Гарри. Он достаточно нейтрален в общении. В большинстве своем.

Невилл заметил, как Пэнси помялась, сжав в руках горшок. Судя по всему она хотела что-то сказать, но не решалась. Он улыбнулся ей, и та внезапно ощетинилась.

— Хватит так на меня смотреть.

— Как? — не понял Невилл.

— Так дружелюбно и открыто. Ты чертовски милый парень, Невилл, и это раздражает. Но спасибо, что спас Квентина.

Это «чертовски милый парень» еще оседало мягким ласковым перезвоном в его сознании, когда он хохотнул.

— Ты не поняла, почему я дал имя жабе, но сама назвала кактус Квентином.

— Вот так, — подмигнула та. — А что ты хотел? Двойные стандарты. Мы живем сейчас в крайне несправедливом мире, дорогуша.

Он рассмеялся. Она быстро развернулась к двери и исчезла за ней — так быстро и неуловимо, словно ее и не было никогда в цветочной лавке.

* * *

Посещение стен больницы Святого Мунго всякий раз оставляло на душе оттиск абсолютной безнадежности. Чувство какой-то давящей мрачности, беспросветной безжизненности. Скандал с бабушкой был просто разгромным, когда Невилл заявил, что это последний раз, когда он навещает родителей. Для нее это было важным ритуалом, а для Невилла — непередаваемо тяжелой пыткой. Но та не была способна понять его чувств: бабушка знала своего сына, а Невилл понятия не имел, каким был его отец до того, как тронулся умом.

Дождь уныло проливался с небесного ведра, стучал по крыльям зонта, пока Невилл пересекал улицу, ведущую к цветочному. В ушах звенела бессильная злоба, за грудиной тлела тоска, он сморгнул слезы — те горячо обожгли щеки. Он выудил из кармана куртки ключи на подходе к магазину, когда неожиданно увидел на крыльце ее.

Пэнси сидела в коротком промокшем насквозь оливковом платье, обхватив себя руками и надувала жвачку — та розовым пузырем каждый раз лопалась вокруг ее губ. У нее потекла тушь, волосы прилипли к щекам и лбу. Невилл мигом оказался у крыльца, снял куртку, накинув на плечи Пэнси. Накрыл ее зонтом от дождя. Та бросила на него изумленный взгляд и закуталась в куртку.

— Что ты делаешь раздетая на таком холоде?

Она скривила губы в неком подобие усмешки.

— Я думала, у тебя открыто, а тут облом. А ты? Да еще и расстроен, похоже.

Невилл вытер лицо и тяжело опустился рядом на крыльцо.

— Навещал родителей в больнице.

— Они, типа… болеют?

— Типа. — Горло сжалось. — Они сошли с ума, когда я еще был маленьким.

Пэнси вздернула брови.

— Ничего себе! Сразу вдвоем?

— На них напали, хотели что-то узнать о людях, с которыми они водили знакомство. Так мне рассказывали. Их пытали, и, похоже, так виртуозно, что психика дала сбой. Маме чуть лучше, чем отцу, иногда она достаточно вменяема, но тот… — Невилл замолчал. В носу защипало. Пэнси коснулась ладонью его плеча, и неожиданно тепло ее руки оказалось спасительным.

— Мне жаль. Почему ты навещаешь их, если тебе так тяжело?

— Я думал, это правильно. Бабушка сделала это традицией, но сегодня я послал ее к черту. Сказал, что это слишком. Иногда никакие наши усилия не могут повлиять на то, что уже не вернуть. Мы разругались, она сказала, что с самого начала была разочарована во мне.

— Ты молодец, — серьезно сказала Пэнси, и Невиллу стало лучше от ее поддержки. — Не стоит мучить себя ради того, чтобы угодить кому-то. Если бабушка хочет видеть в тебе негативные стороны, то она продолжит делать это, каким бы хорошим человеком ты ни стал. Тебе нужно выбрать себя.

Невилл посмотрел ей в глаза — и заблудился в них, казалось, навечно.

— Спасибо, — улыбнулся он.

— А я подумала насчет того, что ты спросил. Никто до этого не интересовался, почему я это делаю. Вообще-то всем насрать, они считают, что это какие-то мои заскоки. — Она помолчала, устремив взгляд на подернутую рябью лужу. Невилл дал ей время. — Мой бывший парень, Блейз, бросил меня два месяца назад. Оказывается, он только недавно осознал, что ему нравятся люди из другой команды, если ты понимаешь, о чем я. — Она многозначительно дернула бровью. — Я была разбита. И почему-то мне захотелось проучить Блейза. И вот на страничке соцсети я делаю вид, что нашла себе другого и счастлива с ним. Пытаюсь доказать ему, наверное, что хоть чего-то стою.

— Тебе не нужно никому ничего доказывать, — прошептал Невилл — сокровенно, доверительно, и слова осыпались с его губ, терялись в шуме дождя, но звучали так отчетливо, что расслышать их не стоило усилий. — Ты многого стоишь сама по себе. Вообще-то, ты заслуживаешь всего самого лучшего, и на свое сердце именно ты являешься самым главным кандидатом.

Пэнси впервые улыбнулась, нежно, искренне, и внезапно коснулась своими губами губ Невилла. И миг застыл, а потом сорвался с места с бешеной скоростью, рассыпался на сотни осколков, чтобы собраться заново во что-то стоящее, во что-то чувственное и драгоценное. Невилл целовал ее в ответ нежно, медленно, и чувствовал, что, кажется, она была тем, чего ему так не хватало. Пэнси игриво прикусила его нижнюю губу и остранилась.

— Я действительно чертовски замерзла.

— Пойдем ко мне домой, я снимаю квартиру в соседнем доме. Закажем пиццу, я заварю нам чай.

Они поднялись с мокрого крыльца.

— И что, мистер Тревор даже удостоит меня знакомством?

— Конечно. Только не забудь поклониться.

Они рассмеялись, и Невилл решил, что в следующий раз язык цветов в собранном им букете приобретет несколько иные смыслы.

Примечания:

Если вам нравится наше творчество и вам интересно было бы узнать о нашей жизни, писательских буднях и новостях по работам, то мы рады видеть вас в Телеграм канале:

https://t.me/ruandmiona