Путь Соловья (джен)

— Ввести подсудимого!

Голос ярла Балгруфа Старшего, исполнявшего в этот день роль судьи, разнесся по залу подобно раскату грома. Хотя лицо его сохраняло каменное спокойствие, руки ярла судорожно сжимали подлокотник его широкого кресла, выдавая все его напряжение.

Справа от правителя Вайтрана, на лишь чуть менее роскошном стуле, располагался генерал Туллий, прибывший сюда только для этого дела. Его взгляд был расфокусирован и направлен куда-то сквозь стены.

Слева же сидел ярл Ульфрик Буревестник, предводитель Братьев Бури. Претендент на звание Верховного короля Скайрима неслышно постукивал пяткой по дощатому полу. «Гнездо» подсудимого находилось не так далеко от Виндхельма, так что этот суд должен был снять гору с его плеч и наладить жизнь очень многим людям. С другой стороны, Гильдия воров стала такой обыденностью, что избавляться от нее было чем-то… странным.

Немного поодаль, опираясь на каменную колонну, стоял Довакин. Пусть в представлении большинства это должен был оказаться норд, это не помешало Миримону оказаться босмером. Бронзовая кожа сочеталась с темными длинными волосами, завязанными в высокий хвост. Капюшон архимага скрывал острые уши и янтарные глаза вампира, но не мог скрыть заостренных клыков, виднеющихся при улыбке. Именно он смог объединить Империю и Братьев Бури для борьбы с драконами.

Любовь Соратников, предводителем коих он и являлся, к физической силе, не помешала ему углубиться в изучении магии и возглавить Коллегию Виндерхольда. Периодически приходилось надолго отвлекаться от обучения на драконов, драугров и разных преступников, но это — неотъемлемая часть его работы.

В зал ввели фигуру в темных легких доспехах. Его лицо, скрывающееся под маской и капюшоном, оставалось тайной для всех присутствующих, разрушить которую в темнице они не решились. Наконец, в сопровождении двух стражников преступник, закованный в кандалы, останавливается в центре зала. Длинный аргонианский хвост, покрытый черной чешуей, слегка качнулся под плащом.

— Итак, подсудимый, известный как Бродяга, вы обвиняетесь в руководстве незаконными действиями Гильдии воров, грабеже, подставах, карманных кражах, подкупе, шантаже, взломе, проникновении на частную территорию и порчу имущества. Также на вас числятся действия от лица Темного Братства — около пятнадцати убийств, донесенных стражей и еще неизвестного количества утаенных. Подтверждаете ли вы эти свои злодеяния?

Подсудимый вздрогнул, словно очнувшись от забытия. Голос его звучал хрипло и тихо.

— Подтверждаю, — Бродяга немного поднял голову, посмотрев на судью. — Ярл Балгруф, если это не нарушается нарушением законов суда, можно ли снять с меня маску? После темницы становится трудно дышать.

На миг воцарилась тишина. Снять с подсудимого маску и спросить у него имя — это было совершенно правильно, ведь нужно знать, кого отправляешь на плаху, если уж дело дошло до суда. Но узнать, кто скрывается под маской самого Бродяги… Бродяги, вора, который почти ни разу не попался на месте? Бродяги, который перерезал столько глоток, что у него руки не по локоть даже, а по плечо в крови?

Преодолев волнение, ярл кивнул стражникам. Те медленно сняли с преступника сначала капюшон, а потом и маску, недоумевая шоку своих гостей так же, как и владелец Драконьего Предела.

Ярл Ульфрик привстал на своем кресле, напряженно всматриваясь в лицо Бродяги полными недоверия глазами — не ошибся ли? Генерал с ужасом качал головой, шепча: «Нет… Нет, нет»! А Довакин, все также стоящий у стены, лишь грустно усмехнулся.

Находящимся на суде — в том числе еще нескольким ярлам и представителям знати — предстал лик аргонианина: черная гладкая чешуя была покрыта шрамами от ожогов и битв, большинство коротких рогов, составляющих на затылке гребень, сломаны, будто от сильного удара, а темно-желтые змеиные глаза смотрят на удивление равнодушно и устало.

Но больше всего присутствующих поразили уши — не незаметные и маленькие, как у других аргониан, а эльфийские, острые. Полукровка? Но неужели найдется эльф или эльфийка, которые захотят связать свою жизнь с ящерицей? Или найдется?..

— До чего же ты докатился, квестор… — пробормотал Туллий. Бродяга молчал.

— Да лучше б эту тварь казнили там, в Хелгене! — прокричал в гневе ярл Ульфрик, сплюнув себе под ноги.

— Ярл Балгруф, — обратился к судье Миримон. Голос его был тих и мягок, — если позволите, я бы хотел услышать полную историю из уст осужденного. Все-таки многие из нас знали его еще до того, как он стал называться Бродягой.

— Пускай так, — кивнул ярл. — Подсудимый, поведайте нам историю своего «успеха».

Бродяга вздохнул. Но в конце концов, кто-то же должен был узнать правду. И пусть это будут важнейшие персоны Скайрима — перед смертью выбирать особо не из чего. И он начал рассказ…

— Все началось с того, что имперцы поймали меня на пересечении границы и отправили на казнь в Хелген. А там, как вы знаете, нас с Довакином спас от смерти — какая ирония! — Алдуин. Один из имперцев помог мне спастись и приютил у себя дома в Ривервуде, после чего посоветовал вступить в имперский Легион. Сначала я колебался — кто же захочет работать на того, кто отправил тебя на плаху? — но позже прислушался и поехал в Солитьюд, где меня и приняли на службу в качестве ауксилия.

Я служил Империи отвагой и мечом пять месяцев, раскрывая также преступления в других городах, таких как Морфал и Виндхельм, после чего меня возвели в звание квестора, но им я пробыл недолго — через несколько недель после этого меня отправили в Вайтран за ответом, согласен ли его ярл получить поддержку Легиона. Впрочем, как я заметил, вы, ярл Балгруф, не узнали меня.

Но вернусь к рассказу. В ходе битвы за Вайтран я получил несколько тяжелых ранений, а когда спустя несколько дней очнулся в лазарете, то оказалось, что мы проиграли битву, но некий Довакин упросил Ульфрика оставить всех раненых в живых и склоняет его к перемирию. Этим я обязан тебе, эльф. Мне, как многим другим раненым, дали увольнение, но обещали позже призвать обратно.

Не призвали. Хотя, с другой стороны, слышать «урод» и «полукровка» от своих сослуживцев гораздо неприятнее, чем от чужих людей.

В общем, пошел я по белу свету, останавливаясь в небольших деревнях и зарабатывая наемничеством. И дошел так, однажды, до Рифтена. С этого момента моя жизнь изменилась, а точнее с фразы «у меня есть нечто замечательное, и оно стоит твоего внимания!» Именно так началась моя жизнь в Гильдии воров.

Для проверки меня отправили проучить кое-кого, кто решил отказаться от услуг Гильдии, и когда задание было выполнено, я стал полноценным ее членом. Если не вдаваться в подробности, то делал я все вами перечисленное: кражи, взломы, подставы, «рыбалка» и все в таком духе.

Но потом покровительница Гильдии Мавен Черный Вереск захотела заполучить Медоварню Хоннинга и меня отправили туда. Когда я попал туда, то нашел странный символ и отнес его к нашему покойному главе, Фрею Мерсеру, чтоб ему в аду несладко было. Этот символ уже встречался нам раньше, так что мы начали серьезно искать его владельца или владелицу.

Как оказалось, это была наша бывшая согильдийка, которая, как утверждал Мерсер, убила прошлого главу Гильдии. Он знал, где ее искать, и мы вдвоем сразу отправились туда. На месте нас, конечно, поджидало множество ловушек и драугров, но тем не менее мы прошли подземелье до последнего зала, а как только я переступил его порог, мне в грудь попала стрела с парализующим ядом. Но и это не все: Мерсер предал меня, нанеся смертельную рану, и именно эта стрела спасла мне жизнь.

Очнувшись, я увидел ту самую согильдийкую. Она рассказала, что это Мерсер убил своего предшественника, Галла, а всю вину свалил на нее. Двигала им самая обыкновенная жадность. Скажу честно — ей я тогда верил больше. В общем, мне пришлось замолвить за нее словечко в Гильдии, а она помогла нам найти и убить Мерсера. Естественно, пост гильдейского главы не мог пустовать. Кандидатов было несколько, но, посовещавшись, меня признали наилучшим вариантом.

Что же, теперь вас, конечно, интересует Темное Братство…

Не поверите, но виной моего появления там оказался мальчик по имени Авентус Аретино из Виндхельма. Он был сиротой, которого отправили в «благородный» приют в Рифтене, которым заправляла старуха Грелод Добрая. Думаю, какая она «добрая», вы все в курсе, потому-то парень и воспылал к ней черной ненавистью.

Когда я его нашел, Авентус совершал Черное Таинства на владелицу приютом и подумал, что я — ассасин Темного Братства. Грелод я убил, и вскоре и впрямь стал ассасином. Вплоть до сего момента я промышлял в Братстве небольшими контрактами. Вот и вся моя история.

По залу пронеслось несколько шепотков. Ярл Балгруф поднялся с кресла.

— Вердикт, — торжественно- мрачно произнес он. Все затихли, — виновен. Наказание — смерть. Тан, — он обернулся к Довакину, — проводите осужденного на плаху.

Миримон быстро кивнул и подошел к Бродяге. В сопровождении двух солдат они направились к выходу. Тяжелая деревянная дверь закрылась за ними, оставив за собой лишь тишину. Это все увидели, обманутые умело сплетенной иллюзией архимага.

На самом же деле, как только он подошел к преступнику, из его уст полились рифмованные строчки заклинания:

Когда озвучен смертный приговор,

Окажется отрезан путь обратный.

Надежды отопрет судьба запор,

Вернув двоих в удел первоначальный.⁽¹⁾

И вихрь магии перенес их… в Хелген. Бродяга изумленно озирался, не веря своим глазам, в то время как Довакин взял небольшой нож и разрезал путы на его руках. Наконец, спасенный вор покачал головой.

— Удел первоначальный — Хелген? Умно. Благодарю за спасение.

— И ты снова мне должен, — улыбнулся вампир, обнажая острые клыки. — Пропажу заметят через несколько минут, когда жадные до кровавых зрелищ подождут до полной готовности казни.

— Отлично. Лишь один вопрос — зачем?

Эльф задумчиво посмотрел куда-то вглубь черного северного леса. Зачем?

— У меня тоже есть, кому подтасовывать карты, и находящийся у меня в долгу ассасин и глава Гильдии воров может мне здорово в этом помочь.

Аргонианин понимающе кивнул.

— Как будешь снимать с себя подозрения?

— В Драконьем Пределе находилось еще три-четыре мага, и по крайней мере двум из них не слишком доверяют. К тому же, перед любым рискованным действием нужно иметь запасную историю, которую потом можно будет рассказать. Разве это не ваши методы?

— Наши, наши. Только историй надо иметь несколько, учти на будущее.

— Обязательно. Что же, до встречи, Джинак, — эльф протянул руку собеседнику.

— Понадоблюсь — спроси меня в Рифтене или Фолкрите, — Джинак ответил рукопожатием. — И вот еще что. Надень это и не снимай, если его увидят Изгои, Братство или Гильдия, тебя не тронут. До встречи!

И он скрылся в лесу, оставив Довакина одного. А тот, следуя его совету, надел под одежду кулон в виде ворона с рубином вместо глаза, держащего в клюве сломанную стрелу.

«Ты поступил правильно, — послышался в голове Бродяги шипящий голос Матери Ночи, — этот союз будет весьма полезным, как для нас, так и для него»

«Знаю, — ответил он мысленно. — Этот вампир из Хелгена не подведет. Но я рад, что ты одобрила»

Он вышел к дороге, ведущей к его поместью Озерному возле Фолкрита. Местные знали о его темных делишках, но пока он вел себя, как самый обычный горожанин, не подавали виду. А там уже Астрид найдет его и как-нибудь поможет. Этот контракт обещал быть поинтереснее даже, чем убийство Императора…

1) Момент и идея рифмованных заклинаний взята из книги П. Верещагина "Повелитель теней"

Вернуться к тексту