Второй шанс (джен)

— Масаки! — Хирото подскочил на постели, нащупав рядом с собой только пустоту. Он уснул на кровати брата, вымотавшись за прошедший день, ставший каким-то особо безумным в их и так ненормальной жизни. После хождений по больнице, куда Хирото практически волоком притащил упирающегося Масаки, оба выглядели и чувствовали себя как выжатые лимоны. Единственное, что примиряло Хирото со всем, так это возможность перестать дергаться каждый раз, когда Масаки тормозил в самых неподходящих местах и просто сидел на байке, закрыв глаза.

Когда это случилось в первый раз, Хирото только разозлился и весь вынужденный перекур ездил Масаки по мозгам, сильно удивляясь, что брат вообще никак не реагировал и ничего не объяснял. Злость тогда помешала Хирото нормально мыслить, поэтому он до конца дня молчал и дулся на Масаки. Даже приготовленный ужин сожрал только ночью, когда Масаки уже точно спал, а голод, наоборот, не давал Хирото заснуть.

Когда они остановились в следующий раз, времени и так было в обрез, а клиент ждал свою посылку и заваливал «лайн» сообщениями, и Хирото растерялся. Масаки никогда не был образцом пунктуальности, но угробить почти полчаса на то, чтобы просто посидеть и помолчать, сняв шлем и прикрыв глаза... Это было совсем не похоже на старшего брата. После этого Хирото и начал следить за Масаки. Благо это было легко, поскольку они почти постоянно были вместе. Или, по крайней мере, в пределах одной квартиры точно.

Тогда Масаки отговорился больной головой, во что охотно верилось: тот день был третьим по счету, когда они забыли, что люди вообще-то иногда спят. А Масаки еще и не жрал как следует. Пока Хирото ел «полный обед» из нескольких блюд и обязательного чая, Масаки грыз очередную фастфудовскую фигню, запивая ее приторным лимонадом. Хирото даже проверил счет в банке, — Масаки запросто мог спустить кучу денег на какую-нибудь благотворительную херню, оставив только долю Хирото. А потом перебиваться с иены на иену, пока не поступал новый заказ или пока до Хирото в очередной раз не доходило, что Масаки не лезет в финансы младшего брата, даже если самому жрать не на что. Но в тот раз ничего такого не было. Все деньги от последней доставки были на месте и объяснить, почему Масаки нормально не ест, можно было только очередной его блажью. Или специально доводил Хирото, зная, что тот терпеть не может чего-то не понимать.

Слежка за Масаки дала целую кучу новой информации. Хирото нарочно не уходил к себе как можно дольше и даже смотрел с Масаки детективные дорамы и бесконечные передачи про зверей и природу. Если Масаки и удивлялся, то не подавал виду. А может быть, просто не обращал внимания, считая, что теперь очередь Хирото лезть к нему с дурацкими вопросами. В итоге Хирото понял, как мало он знает про привычки Масаки. Хотя самонадеянно думал, что знает брата как облупленного.

Оказывается, Масаки любил прикорнуть на диване под очередной рассказ о редких зверях Гибралтара. И обожал смотреть мультики про странного енота и его друзей. Еще записывал интересные факты и покупал журналы для наклеек, в которые надо собирать карточки с яркими птицами. А еще спал, закутавшись по уши в плед с нарисованными котятами. С удовольствием грыз под детективы яблоки и очень много читал. Практически запоем. Хирото и не подозревал, сколько новых книг появилось у них в доме за последнее время. Казавшийся простым и понятным брат на самом деле таил в себе целый ворох открытий. Хирото с удивлением нашел в одном из ящиков стола точные копии их мотоциклов, аккуратно завернутые в старую бандану Масаки. А еще огромный блокнот с кучей кулинарных рецептов. Многое из того, что Хирото заставлял Масаки готовить, было записано в блокнот с кучей приписок о том, как сделать еду вкуснее, и это было сделано явно не вчера. По всему выходило, что Масаки знал, что захочет Хирото, еще до того, как тот сам решал, с чем в очередной раз можно прицепиться к брату. Даже какое-то заумное блюдо, о котором сам Хирото узнал пару дней назад и решил попробовать, было уже записано в блокноте.

Помимо всего этого Хирото еще заметил, что Масаки в последнее время очень быстро устает. Корзинка с грязным бельем была набита под завязку, но Масаки, который терпеть не мог подобного, даже не смотрел в ее сторону. На все вопли Хирото о еде, Масаки заказывал нужную в кафе или ресторанах, а сам не мог выстоять у плиты, даже пока варил утром кофе. Однажды Хирото проснулся раньше и наблюдал, как Масаки мешал кофе, сидя на табуретке. Свободное от заказов время Масаки проводил на диване. А в последнее время и телек не включал, словно его раздражал даже малейший шум. Дошло до того, что сам Хирото передвигался по гостиной чуть ли не на цыпочках, потому что Масаки морщился даже от его шагов. Лишь на байке Масаки становился самим собой, но постепенно Масаки специально начал составлять маршруты и заранее проговаривал остановки, а Хирото лишь затыкался под его серьезным взглядом, даже изо всех сил мечтая возразить.

Последней каплей, которая вытащила дикий страх, что с каждым днем все сильнее захватывал Хирото, стала позавчерашняя поездка. Не слишком дальняя, прежний Масаки прокатился бы с ветерком, но в этот раз ничего подобного не получилось. Они смотались в портовый город и отвезли туда книжку в дорогом переплете без остановок, но на обратном пути полчаса провели в придорожной кафешке, где Масаки под растерянным взглядом Хирото пил сок и едва прикоснулся к свежайшей выпечке, а потом, уже в двух шагах от дома, и вовсе съехал в кювет, с трудом удержавшись на байке. На уже крик Хирото «что происходит?!» Масаки выдохнул, вывел байк обратно на дорогу и обронил, что голова закружилась. Причем сказал так, что Хирото понял, что подобное происходит не в первый раз.

Так и не заснув ночью, утром Хирото снял все деньги со счета и потащил Масаки в клинику, славящуюся своими врачами и оборудованием. Невыспавшийся и злой Масаки так и не сумел вырваться из стальной хватки младшего брата и окончательно офигел, увидев перед домом такси. Хирото затащил брата в машину и до самой больницы не отпускал его руку из своей. Если бы было можно, то Хирото с Масаки и по кабинетам ходил. Но пришлось сидеть возле и пытаться не наорать на любого, кто к Хирото обращался. Стоило же Масаки только выйти, как Хирото набрасывался, отбирал бумажки с показаниями и придирчиво читал, параллельно сверяясь с поиском в интернете, если чего-то не понимал. Потом Масаки отправлялся в очередной кабинет, а Хирото опять напряженно ждал. Успокоился лишь тогда, когда врач, который отвечал за полное обследование Масаки, тоже просмотрев бумаги, ничего опасного не выявил. Как и МРТ, и прочие аппараты, от которых Масаки до сих пор был в шоке. Ему, кто никогда не обращался за медпомощью, даже если это точно было нужно, все происходящее казалось настоящим кошмаром. Услышав, что у Масаки нигде не нашли ничего из того, чего не должно быть в организме, а анализы скорее всего это подтвердят — нужно только немного подождать, — Хирото почувствовал, что даже дышать стало легче. На вопрос, почему Масаки так себя хреново может чувствовать, они вдвоем выслушали целую лекцию о хронической усталости на фоне эмоционального переутомления и выгорания. Напоследок врач посоветовал обратиться еще и к психологу, особенно, если что-то серьезное и выбивающееся из обычного течения жизни не в лучшую сторону все-таки происходило.

Забрав простыню назначенных препаратов, Хирото завез Масаки домой, а потом отправился в аптеку. Вырвался оттуда через час с кучей пакетов и огромным желанием никогда не болеть, чтобы не выглядеть полным идиотом на фоне нормальных людей. Когда Хирото вернулся, Масаки дремал на своей кровати, завернувшись в плед с котятами. Теперь Хирото знал, что Масаки получил его взамен дикого количества очков за покупку кошачьего корма, который был скормлен бездомным котам всей округи. На вопрос Хирото об ужине, Масаки отрицательно покачал головой. Впихнув в Масаки несколько таблеток по схеме от врача, Хирото принял душ и упал рядом с читающим очередную книжку братом. А потом и вовсе заснул. Вот только когда проснулся, Масаки рядом в постели не оказалось.

Хирото потер глаза и тряхнул головой, окончательно просыпаясь. Постель со стороны Масаки оказалась заправлена и даже плед с котятами был аккуратно сложен. Хирото втянул носом воздух, но ни кофе, ни омлетом не пахло. А еще вокруг было чересчур тихо. Хирото нахмурился, поправил задравшуюся футболку и направился на кухню, оказавшуюся пустой. Масаки не было в гостиной перед телевизором, не было в туалете, вообще нигде не было. Хирото носился по квартире, пытаясь понять, что происходит. Все вещи Масаки были на месте. Его кожаные штаны и куртка, в которых он гонял на байке, аккуратно лежали на полке в шкафу вместе с перчатками и очками. Простояв пару минут перед раскрытым шкафом в комнате Масаки, где, похоже, все было на своем месте, Хирото кинулся в гостиную. Ключи от байка лежали на столе. Это могло означать только одно: Масаки не ушел далеко. Может, вышел воздухом подышать, а Хирото будить не захотел? Масаки, который и в магазин гонял на мотоцикле, точно постарался бы не уходить далеко. Тем более он сейчас так быстро устает. И записки не оставил!

Хирото высунулся в окно и осмотрел видимые окрестности: Масаки нигде не было.

Хирото постарался успокоиться. От тревоги и голода сводило внутренности, но в холодильнике, кроме вчерашних онигири, купленных в магазине рядом с аптекой, ничего не нашлось. Хирото впился в рис зубами, напрочь забыв, что начинку из унаги он всегда терпеть не мог. Дожевав безвкусный рис, Хирото быстро переоделся, схватил ключи и выскочил из квартиры. Он сам себе не мог объяснить, почему так тряслись руки. С Масаки в любом случае ничего не может случиться. Он же старший брат. И он же Масаки!

Когда в «Итокан» полчаса назад ввалился взбудораженный Лику, Ямато доедал очередную порцию под насмешливым взглядом Наоми. Известие о незнакомце, который завис на заброшенной базе «Мюгена», было воспринято даже чересчур спокойно. В конце концов, в банде было дофига людей, которые могли испытывать тянущую где-то в груди ностальгию по прошедшим веселым денечкам. Тем более, Лику сам заявил, что физиономия у парня знакомая. Ямато за несколько недель до падения «Мюгена» вообще перестал пытаться запомнить в лицо всех. Кобра сделал эту умную вещь еще раньше. А они были в верхушке банды. Что ж говорить о рядовом участнике, как Лику.

— Может, все же съездишь? — от поедания последней сахарной булочки, Ямато отвлек голос Наоми. Та уже не выглядела безмятежно, как час назад. Все-таки она до сих пор слишком болезненно реагировала. Причем именно на такие мелочи, в серьезных делах она никогда не давала слабину. — Вдруг даже обрадуешься этому неожиданному посетителю.

— Ладно, — Ямато выдохнул, выпил воды и направился к выходу. Уже заводя байк, на некоторое время замедлился. Если честно, то самому Ямато идти туда не слишком хотелось. Нет, хорошие воспоминания тоже были, но сейчас их перекрывали другие: сумасшедший Кохаку-сан, его горькие и несправедливые слова, потусторонний взгляд его ледяных глаз... Все это так хотелось забыть, тем более что все, наконец, встало на свои места и по S.W.O.R.D. можно было ходить, ничего и никого не боясь. Вот только все равно не отпускало. Держало остро заточенным ножом в миллиметре от сердца. Когда еще чуть-чуть, и клинок войдет в него, заставляя замолчать навсегда. Вытащил из дурацких мыслей Ямато рычащий мотор, побуждая что-то делать, а не тупо сидеть.

Ямато гнал, наслаждаясь ветром и свежестью дождевых капель, мгновенно сбежавших с неба. Какая в принципе разница, с кем сейчас придется увидеться. Вдруг действительно кто-то из знакомых. Среди второго «Мюгена» были парни, с которыми бывало весело чудить. Но увидеть этого парня, Ямато мог мечтать разве только в кошмаре, причем из тех, от которых потом неделями отходишь.

— Ты что тут забыл, Амамия? — на окрик Ямато, Масаки — да, точно, именно так звали старшего из полоумных братцев, — поднял голову, уставившись пустым взглядом, который словно проходил сквозь Ямато. Тот даже шаг назад сделал, чуть не навернувшись о невовремя попавшуюся под ноги деревяшку.

— Тут живут хорошие воспоминания, — Масаки улыбнулся. Вернее, растянул губы в странном подобии улыбки. Как в компьютерной игре, когда заставляешь персонажа чувствовать эмоции, которые ему совсем не присущи. — Счастливые. У тебя тоже? — Масаки наклонил голову, уже более внимательнее рассматривая Ямато, но ни тени узнавания в его глазах последний не увидел. — Расскажешь?

— Сначала ты, — Ямато внимательно рассматривал Масаки. Тот был в самых обычных джинсах с заплатками на коленях и голубой, под цвет джинсов, рубашке, в раскрытом вороте которой виднелась белая футболка. Ямато опустил взгляд: вместо привычных тяжелых ботинок на Масаки красовались бело-синие кроссовки, шнурки в которых были зашнурованы каким-то мудреным способом.

— Когда-то тут жили счастливые люди. Конечно, такими были не все. Но Кохаку-сан точно им был. Правда, не слишком долго.

— Кохаку-сан? — Ямато уселся рядом с Масаки на обшарпанный диван. Наверное, Масаки приволок его из кучи в дальнем углу.

— Нельзя быть счастливым, если не счастлив тот, кто рядом с тобой. Ты знаешь это? — взгляд Масаки вдруг стал жестким.

— А еще нельзя не замечать, что близкий человек не счастлив, — проговорил Ямато прежде, чем успел подумать и тут же об этом пожалел: Масаки сжался, как от удара. Взгляд снова стал пустым, словно все эмоции из него выкачали одним движением. — Тебя кто-то обидел? — Ямато понимал, что вопрос звучит глупо, в конце концов, Масаки Амамия не маленький мальчик и давно может постоять за себя, но не спросить почему-то не мог. И чуть не поперхнулся воздухом, когда Масаки, широко раскрыв глаза, утвердительно кивнул.

— Очень. Я долго не замечал многих вещей, но вдруг их как-то стало очень много. Чересчур много для меня. А я слишком устал, чтобы успеть защититься.

— А твой брат? Почему не попросил его помочь, если так все хреново?

— Хирото? — Масаки зло усмехнулся, а Ямато чуть холодный пот не прошиб от моментально меняющегося настроения. — Хирото все равно.

— Странно что-то у тебя все, — Ямато взъерошил волосы на затылке. — Есть хочешь? Где твой байк? Я его не заметил. Заводи своего зверя, поехали в классное место. Ты там вообще-то был, но вряд ли помнишь. Там реально вкусно кормят. А потом расскажешь что с тобой, может, придумаем, как тебе помочь.

— Зачем тебе это надо? — Масаки смотрел на эмблему «Мюгена» на стене.

— Просто хочу, чтобы люди, которым здесь было хорошо, снова стали счастливыми! — Ямато ругал себя за пафос, но Масаки вдруг нахмурился, словно что-то решая для себя, а приняв решение, проговорил:

— Я пришел пешком. Только устал сильно. Не сразу разобрался. С байка все выглядит немного по-другому.

— Почему не на байке? — Ямато на самом деле был удивлен, а вернее напуган.

— У меня не хватает сейчас сил управляться с ним, — Масаки пожал плечами и, встав, потянулся. — Но я не прочь прокатиться с тобой. Ты выглядишь надежным парнем.

— Ты правда меня не помнишь? — Ямато больше всего на свете хотел сейчас, чтобы Масаки стукнул его по плечу, смеясь от собственного розыгрыша. Но тот лишь пожал плечами.

— У меня сейчас немного все плохо, извини.

— Ты болеешь? — Ямато потянул Масаки за руку по направлению к выходу. — К врачу ходил?

— Дело не в этом, — Масаки постучал себе по виску. — А вот в этом, — Масаки ударил себя в грудь, совсем рядом с сердцем. — Здесь больно.

— Знаешь что? — Ямато завел мотор и ждал, пока Масаки позади него устроится поудобнее. — Поехали ко мне. Тебе нечего сейчас с людьми делать. А в «Итокане» их точно дофига набилось. Наверняка дома есть чем перекусить. В крайнем случае, закажем.

Что ответил Масаки за рыком мотора, Ямато уже не услышал.

— Это твой друг? — Хисако встретила их в мастерской, хотя Ямато был уверен, что мать давно уже свалила к своим любимым автоматам. Собиралась же точно. — Какой милый. Намного симпатичнее остальных твоих приятелей.

— Добрый вечер, — Масаки улыбнулся, сияя ямочками, а Ямато еле вырвался из странного морока. — Вы прекрасно выглядите.

— Точно отличается, — Хисако улыбнулась и развернулась к Ямато. — Поучился бы манерам, а то так и останешься остолопом.

— Мам, отстань! — Ямато против воли почувствовал, как готов выпустить иголки. Иногда Хисако своими замечаниями могла довести его до белого каления. Именно поэтому Ямато не сразу увидел, какими глазами на Хисако уставился Масаки. Чего только не было во взгляде: боль, счастье, изумление. Ямато за этим дьявольским коктейлем заметил, что еще во взгляде на мгновение блеснули слезы.

— Хочешь есть? — Хисако целенаправленно не замечала сына, улыбаясь Масаки, который вдруг словно засиял изнутри.

— А вы? Я приготовлю! — Масаки озирался точно в поисках холодильника. — Чего вы хотите?

— Брось, — Хисако ненадолго поднялась на второй этаж, а вернулась, держа в руках тарелку с онигири. — Хотя мой сын и не заслуживает, чтобы его кормили за все его проделки, но так и быть, все прощу. Ведь он привел такого милого мальчика.

Хисако поставила поднос на стол, с которого Ямато быстро поубирал все железяки. Масаки протянул руку к Хисако, но тут же словно одернул сам себя.

— Простите, — Масаки потряхивало, он дрожал всем телом.

Хисако внимательно смотрела на него.

— У тебя есть родители? — вдруг резко спросила она. И Ямато совсем не удивился, когда Масаки отрицательно покачал головой, а потом сжал кулаки.

— Их нет. Давно уже, — Масаки снова уставился в никуда. — Хочется забыть об этом, но не получается. Слишком хорошо помню их мертвыми. А вот живыми почти уже нет. Как и Такеру. Это мой старший брат. Он тоже умер. Только я никак не могу решить когда. Когда бросил нас? Или когда умер по-настоящему? Больно было почти одинаково. И почти одинаково страшно.

— Вас?

— У меня есть младший брат. Только он такой же как Такеру. Думает только о себе. Ему все равно, что происходит рядом. И что происходит со мной — тоже. Они с Такеру всегда хорошо ладили. А мне места в их компании все чаще не находилось, — Масаки усмехнулся и потянулся к онигири. — Можно? — спросил он, когда уже ухватил ближайший рисовый треугольник, словно спохватившись.

— Можешь съесть хоть все, — Хисако улыбалась, но Ямато точно видел, что мама расстроилась. Да и у него самого словно скребком по внутренностям прошлись. И резко захотелось ничего не знать. И вообще повернуть время вспять, чтобы послать в ангар кого-нибудь другого. Но уже через секунду Ямато был готов сам себе надавать по голове. Масаки точно не в себе, мало ли кто мог таким его положением воспользоваться. — А я вас бросаю, мальчики.

— Деньги все не проиграй опять! — Ямато вынырнул в реальность.

— Тебя забыла спросить! — Хисако чуть язык не показала, а Ямато привычно набычился.

— У меня нет ни иены! — прокричал он матери вслед, но та сделала вид, что ничего не слышит. — Вот как всегда! Опять продует в пачинко мою недельную выручку!

— А у вас весело! — Масаки негромко рассмеялся, а Ямато уставился на прилипшую к верхней губе рисинку. — Я уже и забыл, каково это — быть настоящей семьей.

— Давай наперегонки! — Ямато выгонял из памяти воспоминания, так некстати нахлынувшие, но получалось плохо. Он ухватил ближайший к себе онигири и невольно развеселился, когда Масаки сделал тоже самое, сразу запихав половину в рот.

— Давай! — с трудом дожевав, Масаки улыбнулся по-настоящему. В первый раз со времени своего появления на территории Санно. А Ямато снова провалился в собственное прошлое. Улыбка Масаки была совершенно не похожа на улыбку Кобры, но весенний теплый день, когда они также ели наперегонки онигири, вдруг так ярко встал перед глазами, что сердцу стало больно.

— Что-то случилось? — Масаки застыл, откладывая маленький кусочек онигири на тарелку. — Ты вдруг так странно застыл. Совсем как я, когда решил проверить, что будет с Хирото, если я последую своим желаниям. Я делал остановки по дороге даже во время срочных заказов. Мне надоела гонка, надоело, что у нас в доме всё решает Хирото. А ведь он мне даже не родной брат.

Ямато понял, что сидит с открытым ртом, только когда челюсть заныла. Масаки смотрел на него прямо и чуточку любопытно.

— Отец женился, когда мы с Такеру были подростками, и у его второй жены оказался сын на полтора года младше меня. Волчонок. Дикий и тем привлекательный. Он удивительно быстро завоевал внимание Такеру и место в доме. С ним хватало неприятностей и возни, но никто никогда не жаловался. И я… привык. Привык ублажать желания Хирото, поскольку у нас в семье это стало незыблемым правилом. Делать всё, чтобы Хирото чувствовал себя хорошо. После смерти родителей забота о Хирото лишь возросла. И мне, и Такеру тоже было больно и плохо, но почему-то мы утешали не друг друга, а Хирото, младшего брата, такого эмоционального и хрупкого... Сейчас я думаю — это стало той роковой ошибкой, которая сделала из Хирото полнейшего эгоиста. Только уже поздно что-то менять, да?

— Никогда не поздно, — Ямато сжал кулаки, вновь вспоминая знак «Мюгена» на стене — проглотившего свой хвост дракона. А вместе с этим — дорогих людей и дорогие воспоминания. — Пока мы живы, никогда не поздно всё изменить!

Кажется, после этих слов Масаки стало лишь хуже — он вновь побледнел, подобрался, слепо взял онигири, безуспешно скрывая дрожь в пальцах. Ямато обругал себя последними словами. Помог, блин. Психолог из него явно хреновый.

Тем не менее, запинаясь, Масаки заговорил:

— Знаешь, больше всего я боюсь того, что забыл, как жить. Я так давно не жил для себя!

— Мне это знакомо, — Ямато не врал, и Масаки вскинул на него взгляд — болезненный и сочувствующий. Ямато на мгновение прикрыл глаза, а потом чуть не подскочил на месте.— Эй, ты чего делаешь?

Ямато отобрал у Масаки поднос и свою чашку с остатками вчерашнего сока. Масаки уже включил воду и точно собрался мыть посуду.

— Что? — Масаки развернулся, сжимая губку.

— Ты в гостях в конце концов! — Ямато отобрал и губку. Сгрудил всю посуду в раковину, в которой обычно мыл руки после войны с моторами и байками. — Да и что за мода все время все за кого-то делать? — Ямато вдруг осекся, увидев как вздрогнул Масаки, чересчур долго вытирая руки маленьким полотенцем. — Я не твой младший брат, Масаки. Но раз уж ты так на нем зациклен, скажи, что он делает для тебя?

— Ничего, — Масаки усмехнулся. — Он даже меня не любит и вполовину того, как люблю его я.

— Ну любовь даже к самым близким не так уж легко показывать, особенно если не умеешь этого делать.

— Хирото не умеет любить. По крайней мере, меня — точно. Для него раньше был важен только Такеру. Даже когда папа и мама были живы. Теперь — только он сам и его желания. А я для него просто тот, кто живет рядом. Но терпеть приходиться — ведь от меня зависит все. Кроме меня никто не будет выполнять его желания по щелчку. Я сам виноват. Слишком любил его. Слишком жалел. Слишком избаловал. Все делал слишком. Пытался помочь, когда ему было больно. Вот только когда стало больно мне, Хирото этого даже не заметил. Я сделал из него настоящее чудовище. Я понимал это, но не мог остановиться вовремя. Потому что кроме него, у меня никого не было. А у него — меня. Вернее, так стало, когда ушел Такеру. Такеру он любил по-настоящему. Мне достались те крохи, которые Такеру стряхнул со своего байка, уезжая в темноту. Я заставлял себя думать, что мне этого достаточно. Меня предал родной брат, предпочтя мне постороннего мальчишку. А я ведь был так рад, когда у меня появилась мама. Я старался, очень старался, чтобы быть хорошим сыном для нее и хорошим братом для Хирото. Но так и остался для него пустым местом. Мне даже некому пожаловаться, когда плохо.

— А что случилось сейчас?

— Вчера мне наговорили кучу умных слов, выписали целую простыню лекарств. Хирото был заботливым. А я мечтал, чтобы он подольше не возвращался из аптеки. Я не мог его видеть. Я ненавидел его. Не хотел, чтобы он возвращался. Но он приперся и даже не понял, что я не могу терпеть его рядом. Я смотрел на него, а видел мертвое лицо Такеру. Смотрел на Хирото — и видел родителей в петле. Мне так надоело улыбаться! Я так устал делать вид, что все хорошо!

— Масаки... — Ямато по-настоящему растерялся от откровений, что теперь лились потоком. Но не слушать не мог. Ведь так легко было представить на его месте себя. Ведь у каждого есть свое чудовище.

— Хирото нужна в доме служанка, которая будет делать только то, что он хочет и когда он захочет. А в дороге или драке ему нужен тот, кто прикроет спину. Вот и все. Он никогда в этом не признается, но я больше не могу не замечать всего этого. Для него всегда виноват я. Сгорел ли рис или я стал часто останавливаться отдохнуть, потому что так надо было. Вчера он даже не спросил у меня ничего, просто поволок в больницу и отгрохал кучу денег, потому что в том, что мне плохо, просто обязан был быть виноват только я. А ведь если бы спросил, то я бы рассказал, что я не такой дурак, чтобы плевать на себя и давно уже побывал у врачей и все про себя знаю. Только нового мне ничего не сказали. А что я схожу с ума, знал и без них. Нельзя столько боли держать в себе, рано или поздно она вырвется. Я зря считал себя сильным. Я зря думал, что меня кто-то может полюбить. Я зря слишком сильно любил. Вот теперь расплачиваюсь, Ямато.

— Вспомнил? — Ямато был готов захлопать в ладоши, как ребенок, когда увидел, что чудо у фокусника получилось и белый кролик забавно выглядывает из шляпы.

— Да, — Масаки кивнул в сторону фотографий, стоящих на полке. — Когда увидел Кохаку-сана. Вспомнил тебя и Кобру. Только эти воспоминания тянут за собой другие. Но они мне не нужны.

— Почему ты забываешь?

— Потому что устал помнить, — серьезно проговорил Масаки. — Слишком больно помнить. Не хочу. Надоело улыбаться, когда хочется загнать байк в ближайшую стенку и сдохнуть. Надоело делать вид, что все хорошо, когда Хирото в очередной раз шлет меня нахер или требует звезду с неба, даже не понимая, что иногда надо делать вид, что я тоже человек, который хочет быть нужным по-настоящему. Надоело жить, изображая кого-то другого. У этого другого точно все в порядке. У меня — нет.

— Я сделаю все, что ты хочешь, — Ямато осторожно погладил Масаки по плечу. — Хочешь, — оставайся здесь. Хочешь — я попрошу Наоми или кого-то из ребят приютить тебя. Здесь тебя никто не найдет.

— Отвези меня домой, — Масаки выдохнул. — Хочу забрать с собой немного вещей.

— А как твой брат?

— От него я тоже не хочу прятаться. Хирото пора повзрослеть. А мне научиться жить самому.

Хирото носился по квартире, как тигр по клетке. Тысяча и одна мысль раздирали голову. Череп был готов взорваться от ярких картинок, щедро подбрасываемых обезумевшим от страха мозгом. Сердце последние часы билось так сильно, что Хирото искренне удивлялся, что оно еще не пробило грудную клетку.

Хирото объехал все места, где мог быть Масаки. Заглянул в каждый проулок района, пролез все тупики и переулки, магазины, кафешки и торговые центры с кинотеатрами, задолбав вопросами работников кинозалов. Показывал фотку Масаки всем, кто попадался на пути. И был готов выть от очередного отрицательного кивка. Неужели в чертовой больнице ошиблись и с Масаки все еще хуже, чем казалось? Или какой-то урод сбил Масаки на дороге, когда он перепутал цвета светофора? Хирото и сам пару раз сегодня в последний раз успевал вспомнить, что пешеходы смотрят на другие светофоры и живут немного по другим правилам. Или Масаки не сумел отбиться от ватаги янки? Обычно ему и сотня не страшна, но сейчас исход мог быть совсем другим. Или Масаки просто упал на улице, и его отвезли в больницу? Хирото был готов надавать сам себе, что не подумал об этом. Забив в поисковик запрос, Хирото принялся скрупулезно обзванивать все больницы, клиники и травмпункты, которые только попадались в списке. Через полчаса, еле ворочая сухим языком, Хирото шибанул телефон об пол. Масаки ни в одной из больниц не было.

Но тогда... Хирото вскочил с кресла, уставившись в никуда. Нет. Бред. Такого быть не может. С кем угодно может быть. Даже с Такеру. Но не с Масаки. Хирото рухнул на пол и чуть не разревелся. Не может быть такого, чтобы Масаки исчез совсем. Чтобы больше не возмущался из кухни очередным закидоном Хирото. Чтобы больше ни разу не дал попробовать свое мороженое. Чтобы ни разу не улыбнулся. Чтобы больше никогда не был рядом. В доме, в дороге, везде...

Хирото закрыл глаза, глотая слезы, и прислонился к креслу, вспоминая бесконечные вечера, проведенные вместе в этой квартире после бегства Такеру. Тогда, именно тогда, Хирото вдруг понял, насколько ему дорог Масаки — странный и непостижимый старший брат, который был готов ради него даже в костер прыгнуть. Хирото понял, что не будь рядом Масаки, то он бы сдох от собственной злости и тоски даже тогда, когда Такеру был рядом. Такеру был кумиром, а Масаки... Он просто жил рядом, ничего от Хирото не требуя взамен своей заботы и преданности. И это было гораздо дороже всех умных и правильных слов, которые говорил Такеру. Нет, разлюбить Такеру Хирото никогда не сможет, но Масаки постепенно стал тем человеком, рядом с которым Хирото чувствовал себя в полной безопасности. Единственным человеком, кто принимал Хирото таким, какой он есть. Который любил его таким, какой он есть. Кто бы только знал, насколько Хирото был Масаки за это благодарен. Хирото вдруг подбросило. А если он так и не успел сказать об этом Масаки? И уже никогда не скажет, как любит? Что готов на все, лишь бы он был рядом вечно! Что Хирото весь без остатка принадлежит только Масаки и без него просто сдохнет.

Хирото безумным взглядом огляделся вокруг. В голове потемнело и резко заболела голова. Хирото слепо влетел в стол и, очухавшись, в странной ярости все с него снес. Раскидал по гостиной вещи. Схватив биту, несколько раз ударил по креслу, а потом, неловко повернувшись, заехал битой по старому телевизору. Тот свалился на пол, разлетаясь стеклом монитора. Злость как рукой сняло. На ее место пришел страх. Ведь Масаки так любит смотреть телевизор, а Хирото все испортил. Наверняка таких косяков всегда было предостаточно, только Масаки никогда не сказал бы Хирото, что тот его достал. Слишком любил. И Хирото платил взаимностью. Только совсем не знал, как об этом сказать. И что сделать, чтобы Масаки больше никогда не волновался. Сердце билось так, что становилось больно.

Хирото был готов принять все. Даже смерть Такеру. Но Масаки... Масаки... Только не Масаки!

Хирото подхватил осколки, словно еще надеясь собрать их в единое целое. Один из осколков вредно уколол Хирото в палец. Хирото смотрел, как струйка крови течет по руке, когда щелкнул входной замок.

— Погоди, я скоро, — голос Масаки звучал негромко и устало.

Хирото выскочил в коридор и замер на месте, увидев за спиной Масаки Ямато. И что только надо этому верзиле из Санно в их доме?!

— Масаки, где ты был? — Хирото тяжело дышал, словно ему не хватало воздуха.

— Гулял, — Масаки обошел Хирото, как препятствие, и пошел к себе.

Хирото рванул вслед, не обращая внимания, что Ямато тоже пошел за ними.

— А предупредить? — Хирото еле сдерживался, чтобы не схватить Масаки и не начать трясти. Волны страха одна за одной накрывали Хирото, словно он стоял посреди цунами. — Я весь район облазил. Выглядел полным идиотом.

— Извини, это твои проблемы, — Масаки развернулся от шкафа, держа в руках небольшой рюкзак. — Теперь ты их будешь решать сам.

— Ты о чем? — Хирото побелел. — Куда ты собрался, Масаки?

Хирото смотрел на то, как Масаки собирает вещи, аккуратно складывая их в рюкзак, и не понимал, что происходит. Только ощущение, что мир взрывается, и его, Хирото, скоро окончательно убьет осколками, становилось все сильнее.

— Куда-нибудь, — Масаки смотрел на Хирото почти в упор. — Куда-нибудь подальше от тебя.

— Ты охуел? — Хирото сделал шаг вперед. — А как же я? Ты обо мне подумал хотя бы раз? Или только о себе? Как же я без тебя?

— Как-нибудь, — обронил Масаки.

— Эгоист гребаный! — Хирото сжал кулаки и тут же от сильного удара отлетел в стенку, больно ударившись об нее спиной.

— Не вали с больной головы на здоровую, — Ямато разжал кулак и посмотрел на костяшки. — Если тебе так хочется посмотреть на человека, думающего только о себе, то просто подойди к зеркалу.

— Масаки... — слова Ямато донеслись до Хирото как сквозь вату. — Не бросай меня. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты хочешь. Убью кого ты захочешь. Лягу под кого захочешь. Дам себя избить тому, на кого ты укажешь. Только не бросай, — Хирото рухнул на колени. — Не становись таким, как Такеру. Останься собой. Пожалуйста!

— Хирото...

Хирото смотрел на Масаки, на его руки, сжимающие рюкзак так сильно, что пальцы побелели. На усталое лицо и нахмуренные брови. И пытался понять, что скрывается за отсутствующим взглядом.

— Для начала приготовь чего-нибудь и накорми старшего брата, идиот, — Ямато усмехнулся в ответ на испуганный взгляд Хирото и приоткрытый от удивления рот Масаки. — И только попробуй забыть помыть посуду.

— Ямато...

— Иногда люди заслуживают второй шанс, так ведь? — Ямато улыбался. — Те, кто может обидеть сильнее всего. Ведь по-настоящему могут ударить только самые близкие. Особенно если они такие самовлюбленные идиоты, как твой брат. Только вот запомни, — Ямато обернулся и посмотрел на Хирото уже без улыбки. — Третьего шанса не бывает. Упустишь этот — будешь жалеть всю жизнь.

Хирото услышал, как хлопнула дверь. А через мгновение Масаки поднял его с пола и отряхнул. Потом вышел в гостиную и огляделся.

— Прости... — Хирото постарался закрыть разбитый телевизор. — Я куплю новый. Хочешь, прямо сейчас?

— Сейчас я хочу просто отдохнуть, Хирото, — Масаки поднял с пола книгу и сел в свое любимое кресло. — Только и всего.

— Хорошо, — Хирото уселся на подлокотник.

— Отдохнуть, Хирото, — голос Масаки звучал слишком тихо и слишком спокойно.

Хирото заставил себя встать. Нужно было навести порядок в комнате. А потом действительно что-нибудь приготовить. Должно же в блокноте Масаки найтись хоть что-то, что может сделать и Хирото. Карри для Масаки — это слишком банально. Но сначала...

— Масаки, хочешь я тебе почитаю?