Гарри Поттер. Атомный патронус (джен)

Хогсмит замирал под ледяным покровом. Снег ложился ровным слоем на крыши, тротуары, совиная почта была заколочена, и даже лавка сладостей Мадам Паддифут казалась неживой — как кукольный домик, забытый в детской после долгой зимы.

Аврор Гарри Поттер стоял посреди улицы, вглядываясь в туман, который не рассеивался даже при дневном свете. Природе будто было недостаточно зимы — мороз был каким-то... мертвым. Он не щипал кожу, а впивался в неё, как что-то живое.

— Он не вернулся, — пробормотал кто-то за спиной. Голос дрогнул.

Это был Теренс Бут, молодой аврор из смены, лицо в сером как мел. На его мантии — ледяная корка и пятно, похожее на след ожога.

— Ты видел? — тихо спросил Гарри, не оборачиваясь.

Теренс сглотнул.

— Я вызвал патронуса… выучил заклинание по твоим же записям. Он вышел, ворон… А потом — рассыпался, будто его растворили. И… и я почувствовал, как будто меня стирают. Как бумагу. Только его воспоминания остались. Обрывки.

— Чьи?

— Аврора Лемана. Он… он прикрыл нас.

Тишина снова легла между ними. Только ветер, скользящий по снегу, напоминал, что мир ещё жив.

Министерство Магии уже неделю скрывало то, что происходило. Слухи о "новых дементорах" ходили по аврорату, как призрачный шепот, но Гарри знал: это не слухи. Это было настоящее.

Они не боялись света. Не исчезали от серебристых зверей, не замерзали от тепла памяти. Их приход сопровождался тем, что описывали как "разрушение времени": люди теряли себя — в памяти, в мыслях, в чувствах. Оставались пустые оболочки.

Гермиона встретила его в Лондоне, в Отделе Тайн. За последние годы она ушла с политической сцены — ей наскучили бесконечные заседания, и она вернулась к тому, что любила: к знаниям.

Она не обняла Гарри — только провела его вглубь подземелий, мимо комнат, где вращались планеты, и зеркал, которые не отражали лица.

— Ты видел отчёты? — спросила она, указывая на стол, уставленный свитками.

— Я был там. Это уже не теория, Гермиона. Это война.

— Они... аномалия, — сказала она. — Я изучала магическую природу дементоров. Патронус действует за счёт того, что сталкивает их с мощной волной положительной энергии — фактически, с мощным магическим зарядом. Но эти твари… Мракокрылы… они питаются энергией. Не эмоциями.

Она развернула один из свитков. На нём были диаграммы, расчёты, надписи вроде магическая частота волн, энергетическое разрушение, границы стабильности.

— Они не просто магические существа. У них структура, напоминающая... — она помедлила — ...разрушенное поле. Как будто их существование построено на принципах распада материи.

— Маггловская наука? — тихо уточнил Гарри.

— Да. Я использовала их термины. В определённый момент я наткнулась на концепт, который звучал пугающе знакомо: ядерное деление. Атом распадается, высвобождая энергию. Колоссальную. Разрушающую. И это...

— ...то, как они появляются? — закончил Гарри.

Гермиона кивнула.

— Возможно. Или то, как они питаются. Я пока не знаю. Но если так — если они работают по этим принципам — возможно, мы сможем найти решение.

Она открыла последнюю страницу.

— Представь патронуса, работающего не на энергии воспоминаний, а на магически вызванной реакции. Если мы создадим форму, способную стабильно удерживать и направлять высвобождающуюся силу — мы сможем уничтожить их.

Гарри молчал.

Он снова вспомнил лицо Лемана. Молодой, гордый, с грифоном на щеке. Его не стало за секунды — не сгорел, не растворился. Он исчез, оставив в воздухе тишину, которую не рассеял даже крик.

— Это не будет патронус, Гермиона. Это будет… оружие.

Она посмотрела на него, глаза полны тревоги, но и решимости.

— Возможно, другого выбора у нас нет.

В ту ночь Гарри снова стоял на границе Хогсмитского леса, там, где снег начинал мерцать, как стекло. В небе — ни луны, ни звёзд. И вдруг — легкий звук, будто шепот по льду.

Он обернулся.

Тень — вытянутая, чёрная, как чернильное пятно — скользнула между деревьев. Холод ударил по груди.

Он поднял палочку.

— Expecto Patronum.

Серебристый олень, его верный спутник, вырвался из кончика палочки, осветив поляну. Он пронёсся вперёд — и... замер.

Из темноты выползло существо. Его очертания неестественно дрожали. Оно не шло — оно текло, как дым под кожей неба.

Олень шагнул вперёд — и исчез. Не разлетелся, не растаял. Просто исчез, как будто его стёрли с реальности.

Гарри остался один.

Холод был внутри него. Но не страх. Гнев. Пустота. Решимость.

— Это значит, ты настоящий, — прошептал он. — И значит, я тебя уничтожу.