Нас не догонят (джен)

— Господа года и тысячелетия! Сегодня мы проводим ежегодные соревнования между Новым и Старым годом.

В эту Новогоднюю ночь мы узнаем к чему человечество настроено больше: к ностальгическому прошлому или к переменам.

Главными судьями будут года тысячелетий: 2000, 1900, 1800...

Года с 2001 и до 2023 могут также отдельно участвовать в номинации на "Самый вспоминаемый год".

Привила те же.

Во-первых, никакого объединения между годами против или в помощь кому-либо.

Во-вторых, никаких перебежек во времени! Есть настоящее и мы в рамках него.

В-третьих, пользоваться хитрыми приемами на людях не запрещено, если это не нарушает законы времени.

А я, ваш преданный слуга — Полночь, буду вести счеты и объявлять победителя.

Скрытая под богатой метелью временная площадь, сияла россыпью звезд. Года парили над огромным звездным циферблатом, в котором отображалась жизнь людей как в кино, но сразу с нескольких экранов и в разных локациях.

А еще выше восседали самые старшие судьи — тысячелетия, это были старики одетые по моде своего времени, глаза их были заволочены поволокой, но это не мешало им видеть все и везде.

Красивый белокурый юноша с белоснежной улыбкой помахал всем братьям на прощание и спустился на землю.

Ему стоит постараться успеть до полуночи завоевать доверие людей иначе право занимать этот год достанется прошлому, старшему брату и весь год новый вынужден будет жить по указке старого.

2024 немного помедлил прежде чем начинать гонку со временем и решил навестить своего старшего брата 1917.

— Я так и не понял, как наша встреча останется незаметной для братьев?

Красноволосый брат поджигая себе сигару, спокойно расположился на своем временном диванном ложе и начал объяснять.

— Мы в промежутке массы секунд, не прошедших до полуночи. Мы на границе между моим годом и 1918. Через уже пятнадцать секунд я должен уйти и ты тоже.

Но ты должен перейти в следующий секундный промежуток между 1918 и 1919. И так до самого себя. Главное, чтобы полночь тебя не почувствовал на дежавю.Так что поосторожнее там.

Ты должен убедить людей в застое жизни. Пусть почувствуют день сурка, отчаяние и ты останешься с ними питаясь всеобщим сожалением и отчаянием.

— Но почему ты выбрал именно меня? Зачем тебе мое господство?

1917 затушил окурок сигареты о собственные пальцы, отвечая:

— Я вижу тебя в себе. И вскоре жду от тебя продолжения моего детища. Люди в отчаянии способны на все. И если ничего нового не помогает, они возвращаются к старому порядку.

— Но старшие не позволят нарушить закон.

— А ты и не нарушай. В одном я убедился из своего опыта — перемены требуют тонкой работы. Действуй грамотно и старшие одобрят твое положение и может, даже не на один год...

Как бы не старался Новый год, он чувствовал как в спину ему поддувало отчаяние. На улицах, в магазинах, домах сквозило людское отчаяние и равнодушие.

Он старался переместить их фокус внимания на счастливые мелочи, на любовь. Но люди ничего не замечали в своих делах. Они не ждали ЕГО.

Пока вдруг 2025 оказавшись на востоке в ожидании со смирением первых секунд своего приговора в первой части человечества.

И когда городские часы пробили полночь, 2025 что-то заметил в пространстве ощутил то, чего не должно быть. Вывески, афиши на одну секунду показали старые числа, люди как в перемотке вернулись на шаг назад.

Новому году ничего не оставалось, как зацепиться за эту временную щель.

Конечно, было опасно оставлять настоящее без себя, но стоило разобраться в проблеме, не факт, что Старшие ее видят там наверху.

И 2025 перескочил туда...

"2023?! Не понял..."

Он почувствовал как пространство опять сужается и на секунду в 2023 проскочили фрагменты жизни 2024.

"Время лагает или что?"

Но секунда и слышатся песни Анны Асти из 2022... Внешний вид горожан меняется с брюк палаццо на узкие джинсы...

Но не смотря на все эти детали жизнь ощущалась за эти мелькавшие года одинаково... и так знакомо...

И он почувствовал его. Не по дежавю, а в настоящую секунду, которая пропахла духами старшего брата.

"Неужели брат... Мухлюем значит".

И началась настоящая прошлая и будущая гонка со временем. 2025 отставал от брата на секунду и все никак не мог ее нагнать и перехватить бой курантов прошлого.

Пока на помощь не подоспел Полночь.

2025 уговорил Дядю замедлить свой торжественный марш, пока он задержит брата.

— 2024, не беги! Стой давай поговорим!

Брат стоял на склоне горы, пытаясь восстановить дыхание от бега.

— Не ломай ход времени! Ты о последствиях вообще думал!?

— Я думал о них целый год, брат. И меня не устраивают результаты жизни в последние лет так пять. Я тоже не смог изменить мир, не успел, но если поиграть со временем...

— Нет!- Новый год подошел и положил свою руку на плечо брата. — Отчаянием людям не помочь.

— Да! Ну а чем помочь гений?! Мм? Мы не можем вмешиваться в их жизнь в настоящем, только участвуем в их памяти. Так вот я и хочу через прошлое поменять людей.

— Согласен, мир не изменился в твой сезон, и это фиговое чувство беспомощности... Но я уверен, что ты не один на это пошёл. И ты так не думаешь. Кто тебе помог?

— Это не важно! Ты пойми я не остановлюсь. Лучше уже не будет, или люди вернуться к старому или переделают новое на старое. Суть одна, но их надо направить.

— А что же я? Ты не дашь мне шанса попробовать?

2024 посмотрел на брата с сожалением.

— Ты слишком хорош для этого мира брат, тебе будет больно. Лучше тебе сидеть в тени под листами календаря, пока я владею грязным разумом человечества.

2024 уже хотел перешагнуть за полночь, как кто-то схватил его за ворот пальто и вернул в настоящее.

Вокруг стояли все братья и осуждающе смотрели на младшего брата. Его ждало наказание...

2024 не сдал 1917, он принял свою вину и теперь три года должен был стать самым нежеланным в памяти людей.

А 2025 принял пост чувствуя пропитавшуюся отчаянием ауру людей. Его встретили холодно и равнодушно. Люди не ждали чуда, не ждали будущего. Даже дети. Это оказалось действительно больно.

— Еще один отчаянный, — 1917 стоял в стороне на крыше торгового комплекса, наблюдая на годовалым малышом.

— Конечно же это ты. Все никак не успокоишься... Даже 1989 сидит спокойно, а тебе все неймется, — Новый год поморщился от горького запаха табака.

— Потому что только я смог, от того и неймется, что из вас сосунков никто ничего сделать не может. Вы лишь ноете, как все плохо. И сколько уже лет пять? Скучаете, ностальгируете с человечками. А телега и не едет!

1917 подошел к 2025 и протянул трубку, на что 2025 конечно отмахнулся.

— Ну да пожалуйста, братец, изволь! Посмотрю как ты будешь отмахиваться через пару месяцев.

Когда 1917 уходил, младший брат смотрел на потертый и в местах кровяных пятен пиджак старшего. За братом следовал свежий шлейф опасности и свободы, каленного железа и бумаги.

Было страшно предположить что он будет пахнуть также.

Но люди боялись все меньше.