Чернила и кровь (гет)

— Лови её, пока она не вызвала демонов! — за спиной вдруг загремел мужской бас, задребезжало железо, словно банки из-под энергетика кинули в ведро и потрясли.

За плечо в этот же момент потянули так больно, что я вскрикнула в хватке ледяной латной перчатки. На глазах навернулись слёзы, окружение поплыло, а в ушах застучал пульс от подскочившего в крови адреналина. Через пелену влаги и острую боль в вывернутой руке я не сразу поняла, что уже лежу лицом в пол, ударившись носом, а на спину мне давит нога кого-то сто с лишним килограммового.

Что, чёрт возьми, происходит?! Где я? Кто все эти люди? Почему они напали на меня?!

— Что за портал, Бездна тебя задери? Думала помочь своим дружкам-малефикарам? Эй, кэп, мы поймали одну из них!

Сверху сильнее надавили закованной в железо пяткой прямо на позвоночник, желая моего ответа…

Но я не понимала ни слова.

За пострадавшее плечо вновь схватили, подняли над полом. Перед глазами через поплывшее зрение мне предстал чей-то глухой шлем: в тёмной Т-образной прорези не видно было лица, только неприятно пахнуло из чужого рта кислым пивом и не чищенными зубами. Их было много: рослые мужчины в светлых доспехах. В середине нагрудников находился рисунок меча, окружённого стилизованными языками пламени, а на поясах болталась красная полоска ткани с вышитой половинкой солнца по подолу.

Это всё, что я успела заметить, прежде чем почувствовала, как что-то горячее и липкое потекло по губам и подбородку. На языке сразу осел привкус ржавчины, а пальцы странно закололо.

Я была испугана. Растеряна. Дезориентирована настолько, что лишь одно билось в моей голове…

Отпустите меня и дайте уйти!

— Что за?..

— Сэр!

Держащая меня рука вдруг исчезла, и я рухнула на колени под хрип человека. Раздались крики других мужчин, затем лязг мечей обо что-то словно стеклянное. Вот только оборачиваться и смотреть, что произошло, я даже не собиралась. Страх гнал меня прочь от места, где мне причинили боль, поэтому я вскочила на ноги, едва не поскользнувшись на чём-то липком, и побежала. Куда угодно, но подальше отсюда.

Перед глазами, кроме пелены слёз, не видно было почти ничего. Окружение смазывалось в тёмно-красные вспышки, разбавленные огненными пятнами, и только когда я упёрлась в тупик, в высокую каменную арку, объятую странным, будто электрическим свечением, только тогда часть адреналина схлынула. Колени в этот же миг задрожали, и я медленно, рвано дыша, стекла на пол, стукнувшись суставами. Что-то мне подсказывало, что сидеть на проходе лучше не стоит, поэтому пришлось отползти к каменной, ледяной стене. Ровно напротив оказались точно такие же арки, только украшенные железными коваными решётками с орнаментами растений, ярко искрящие тем же электричеством.

Боль не отрезвила. Нос уже не ныл, а липкость и вкус ржавчины исчезли, словно и не было всего, что случилось.

А что вообще случилось-то?! Вопросы оставались теми же: «Где я и почему на меня напали?» Я же!.. Тут-то память и забуксовала — в общих чертах недавние воспоминания оставались ясными, однако их последовательность смешалась, и даже логически не получалось выставить всё в нужном порядке. Вот я, перемазавшись в угле, выстрадала уже шестой набросок для заказного портрета, а вот я сижу вечером за компьютером и готовлюсь отдать последние деньги за акварель, потому что моя закончилась прямо в середине процесса, а на часах уже третий час ночи.

И тут в один момент я оказываюсь посреди толпы недружелюбных людей, закованных в доспехи.

Мало того — говорили эти вроде как люди на английском, который мой перепуганный мозг даже не понял сначала. Слишком реальная боль в чуть не вывернутом плече и в спине. Слишком сильный мороз по коже и до самых костей — тёмный коридор, где я оказалась, не освещался ничем, кроме странных сияющих арок, а единственный тёплый свет остался за поворотом, куда я возвращаться не хотела из-за всё того же страха, что меня найдут и вновь причинят боль. Дорогу назад я даже визуально не помнила, но знала, что бежала, никуда не сворачивая, поэтому люди могли выйти на меня в любой момент.

Так: вдох, выдох. За мной конкретно сейчас никто не гонится. Да, ситуация так себе — я не понимала, что происходит, но это пока и не надо. Начнём с простого: что я вижу? Каменные стены из крупного, грубого кирпича, каменный пол из ещё более крупных плит. Каменные же арки и высокие, с полтора этажа потолки, чёрные от того, насколько темно в этом «аппендиксе». За свечением арки, которая единственная оказалась без решётки, не видно было ровно ничего — слишком ярко, словно барьер какой-то. За углом — я тихонько подползла к проходу и, лёжа на боку, заглянула в соседнее помещение — библиотека, судя по шкафам с книгами, занимающих всё пространство вдоль стен. Её я пробежала столь стремительно, что и внимания не обратила.

А ещё увидела то, от чего едва не вскрикнула.

Едва успев зажать себе рот ладонью и удержав себя от испуганного визга, я отпрянула от прохода и прижала ноги к груди, упав на бок. Несколько мёртвых тел в собственных лужах крови — вот, что я увидела. Меня пугал не сколько факт их вида — я же художник, насмотрелась на органы и мышцы, пока изучала анатомию, — а то, что трупы вообще находились здесь.

Голова, казалось, утратила способность соображать, однако мозг всё-таки работал и делал это столь активно, словно изучал референс,⁽¹⁾ а не критическую ситуацию в незнакомой обстановке и с незнакомыми людьми. Ноги болят? Болят. Значит, что происходящее — далеко не моя фантазия. В свои мечты меня порою так глубоко уносило, что было бы совершенно неудивительным, если однажды внутри фантазий я бы и осталась. Но сейчас-то я могла сказать, что с психикой у меня, видимо, всё нормально, раз тело чувствует боль.

Но что тогда происходит?

Ответ крылся в деталях… И, как художник, который к деталям дотошен до истерики, одно я могла сказать наверняка: воины в доспехах и с символом Церкви на поясах это, как бы дико не звучало, храмовники. Те самые храмовники и та самая Церковь, которые ведут охоту на отступников, магов, либо убивая на месте за сопротивление, либо отлавливая и помещая в Круги. В котором я сейчас и находилась, потому что закуток этот смутно узнавала и даже понимала, что, точнее, кто сейчас находился по ту сторону арки.

Нет, кажется, я всё-таки свихнулась.

Иначе как объяснить, что, по наличию всех фактов, я сейчас находилась в мире игры «Век Дракона»?

Подтянув колени к груди и вцепившись пальцами в чёрный ёжик волос до ощутимого дискомфорта, я зажмурилась и думала, думала, думала, пока было время. Анализ ситуации не радовал.

Я в дерьме! В дерьмище! Выразилась бы грубее, но скатываться в ругань не хотелось.

Во-первых, если я действительно как-то и почему-то попала в Тедас, коим увлекалась добрые лет десять назад, то надо ясно осознавать опасность мира в целом. Магическое средневековье это не только дикие звери и дикие люди, но и демоны, порождения тьмы, маги-отступники и работорговцы! А ещё текущий, видимо, Пятый Мор, будущая война магов и храмовников и всякие лжебоги, но это уже другая история.

Во-вторых, попала я, собственно, прям попала. Ни тебе переселений, ни перерождений — моё хиленькое и объёмное в совсем ненужных местах тридцатилетнее тело, мои очки-велосипеды, мой блокнот и карандаши в кармане толстовки, мои джинсы и кроссовки. Ни острых ушей, ни рогов. И это совсем плохо, потому что художник — не спортсмен, и если сейчас из библиотеки выползут демоны, мне сразу крышка. Прожила полчасика, можно и на покой, и я совсем не утрирую. После забега от храмовников у меня до сих пор тянет бок и ноги гудят, а ведь пробежала всего-то несколько коридоров!

В-третьих, насколько я могла судить, сейчас Ульдред творит дичь, поэтому Круг, чёртова целая Цитадель Кинлох, захвачен демонами и малефикарами, а раз барьер на месте, значит, что Винн ещё не завербовали, и предполагаемого Героя Ферелдена можно ждать и несколько дней. Пока с Редклиффа или Орзаммара доберётся, вечность пройдёт. А это, в свою очередь, значит, что жить мне осталось до вечера. Ни еды, ни воды, ни сил.

Вот везёт же попаданцам из всяких там фанфиков или книг! И магию получали, и ловкость, и плюшки или даже «систему» какую-нибудь. А что досталось мне? Да ничего.

Или… стоп.

Задумчиво почесав холодный нос, я отняла руку от зудящей части лица. Я ведь им ударилась, когда меня вжали в пол. И я однозначно чувствовала, как кровь из него текла, и кровь была моя, а не с пола — горячая и явно свежая. Тогда почему сейчас нет боли и ни следа крови? Почему меня всё-таки отпустили и что были за крики? Вот только воспроизвести панический момент никак не получалось. Мозг, как известно, травмирующие события склонен стирать из памяти, и в этот раз случилось то же самое.

Вспомнить момент попадания ни до, ни после я не могла.

Вот же зараза!

Вопросов стало ещё больше. Почему полученная мною травма исчезла…

И почему на меня смотрит чёртов демон Гнева и не нападает?

Стоп. Что?

Последний момент мне потребовалось хорошенько обмозговать — настолько неожиданно эта ходячая гора плазмы и магмы вырулила из-за поворота, сразу осветив узкий коридор подобно лавовой лампе. Сравнение мне понравилось, от чего испуг улёгся обратно куда-то в живот, да и тварь, вроде как, действительно нападать не спешила. Мало того, демон, булькнув… просто прошёл мимо. Он посмотрел на барьер в арке, скользнул по мне равнодушным взглядом раскалённо-белых глаз-бусинок и, оставляя за собой след копоти на каменном полу, вернулся в библиотеку. Вместе с демоном исчезло тепло и свет, и я вновь подтянула колени к груди, натянув на них безразмерную толстовку.

И что это было?

Взбудораженный мозг без спроса выдал факты: демоны не видят тех, кто не связан с Тенью, то есть, гномов и усмирённых. Но это именно про Тень. А мы, очевидно, в реальности, и демон меня видел, но не причинил вреда.

Пальцы вновь закололо, и я потянулась другой рукой почесать их, со стоном в затёкших коленях усаживаясь удобнее. Чего я точно не ожидала, так это мелких капелек крови, зависших в воздухе прямо над кончиками неровно подстриженных ногтей. Закономерно испугавшись неизвестного явления, я тряхнула рукой прочь от себя, однако, вместо алых брызг, от ладони полетела натуральная такая огромная сосулька и с дребезгом разбилась о барьер на ближайшей ко мне арке.

Электрическая завеса дрогнула, но не прогнулась и восстановилась.

Вопрос актуальный: что, чёрт побери, происходит?!

Потребовалось около двух часов сидения на холодном полу, чтобы я более-менее успокоилась и нашла в себе храбрость перейти в нагретый двумя демонами Гнева мини-кабинет библиотеки, огороженный шкафами. За это время даже ничего меня не убило, а я в необычном обществе молчаливых сущностей согрелась и смогла почитать книги по магии. Понимала я мало, потому как написано было на английском языке, а мой словарный запас ограничен областью творчества и бизнеса, но зато выяснила, что я точно не нормальный маг. Простейшее упражнение для новичка, описанное как «светлячок», создавалось движением руки, когда маг буквально хватал из-за Завесы сгусток энергии, и тот тратился сам на себя, создавая свет. У меня даже это не вышло.

А потом я, как последний идиот, вспомнила, что произошло в коридоре. Тогда-то я и представила, как пальцы вновь покалывает, и скисла окончательно, когда капельки крови зависли над кончиками ногтей, а после движения руки — сформировали из себя яркий, слепящий и неприлично большой сгусток света. В слезящихся глазах ещё несколько минут плавали масляные пятна от результата моей самодеятельности, который исчез в тот же миг, как я отдёрнула руку.

Что ж, ситуация стала… немножко понятнее. Магия работала на моей же крови. Малефикары захватили Круг, призвав демонов. Таким образом, демоны не нападали на того, от кого фонило магией Крови, потому что их такие же, как я, и вызвали.

Навалившись спиной на спинку кресла, я закинула ноги на пребывающий в беспорядке стол и сползла чуть вниз. Рядом всё ещё бродила парочка Гневов, за шкафами копошились призраки в неопределённом количестве — видела лично я только трёх и не уверена, что это одни и те же, — а на полу покоились изодранные когтями и мечами трупы магов в лиловых и коричневых мантиях.

Картина Репина: «Приплыли».

1) Вспомогательное изображение, которое изучается перед работой над рисунком для уточнения деталей/света/формы

Вернуться к тексту