Тень не только прошлого (джен)

Июльской ночью в Лондоне было свежо. Такая погода прекрасно способствовала крепкому сну. Вот только Анжелику Флай мучила бессонница почти всю неделю.

Две её лучшие подруги и один новый друг недавно выпустились из колледжей. Одноклассница и одноклассник, с которыми Анжелика была раньше близка, продолжали обучение в университете. Девушка одна среди своих знакомых так и не определилась, кем хочет быть. Снова никуда не поступила, хоть школу окончила два года назад. Это угнетало. Даже работа флористкой в семейном цветочном магазине не подбадривала, а, напротив, заставляла Энжи сильнее чувствовать себя жалкой, словно её могут взять только из-за связей.

Тревоги, мешавшие отправиться в Царство Морфея, часто навещали Анжелику, а не только сейчас, когда мысли о никчёмности заполнили её тёмную головку с короткой стрижкой. На такой случай мама советовала девушке пить зелёный чай с мятой. Иногда это помогало, и Энжи надеялась, что это «иногда» произойдёт в эту ночь.

Освещая свой путь фонариком на телефоне, Анжелика осторожно спустилась на нижний этаж её дома-магазина. Именно здесь располагались торговый зал и кухня. Перед тем, как войти во вторую комнату, девушка проверила, хорошо ли закрыты холодильник с цветами и входная дверь. Она делала это вечером, но многочисленные страхи заставили её повторить ритуал.

Когда Анжелика убедилась, что всё хорошо, она вошла на кухню и включила свет. Небольшое помещение с белой деревянной мебелью и светло-жёлтыми обоями в вензелях выглядело уютно, но никогда не ощущалось таковым для девушки, впрочем, как и весь дом. Однако покидать эту коробку плохих воспоминаний не хотелось из-за мамы, как и сосредотачиваться на травмирующем прошлом. Сейчас Энжи был нужен лишь чай.

Горячий напиток светло-жёлтого цвета с оттенком зелёного заполнил кухню успокаивающим ароматом мяты. Анжелика наслаждалась этим запахом и смотрела что-то в телефоне, ожидая, когда чай немного остынет. С грустной улыбкой она открыла фотографию, где девушка была в компании лучших подруг — суровая американка Агнес Флейм и заботливая канадка Эшли Фауна обнимались с Энжи на фоне знаменитой скульптуры в Чикаго, прозванной в народе «боб». Анжелика одновременно скучала по своим духовным сёстрам и завидовала им. Первая подруга была близка к своей цели стать полицейской, а вторая, хоть и не продолжила обучение на ветеринаршу, но всё равно будет лечить животных, как всегда мечтала. Вот бы и Энжи найти себя в мире профессий, а не просто участвовать в семейном бизнесе.

Отвлёкшись от телефона и направив взор ореховых глаз на кружку, Анжелика испугалась. Напротив стоял человек… Нет. Это было сложно назвать человеком. Скорее его тень, которая, что казалось более странным, имела свою тень. Её очертания казались знакомыми. Высокий рост, широкие плечи и мускулистые руки, которые явно принадлежали мужчине, заставляли цепенеть от ужаса, который возник не только из-за паранормальности явления, но и от осознания сходства с отцом девушки.

«Здесь никого и ничего нет. Мне это кажется. Или снится. Я сплю», — мысленно пыталась успокоить себя Энжи, но тень всё сильнее вселяла в её душу страх. Её вытянутое лицо приобрело человеческие черты. Взъерошенные тёмно-каштановые волосы, злые зелено-карие глаза и двухнедельная щетина — теперь стало ясно, что перед Анжеликой призрак её давно погибшего родителя.

— Чего сидишь, сопля? Дай пиво. Опо… опохмелиться хочу, — раздражённо заговорила пьяная тень с русским акцентом.

К этим пугающей зрительной и ненавистной звуковой галлюцинациям прибавилась и обонятельная. Аромат зелёного чая с мятой перебивал резкий запах алкоголя. За почти двенадцать лет девушка не смогла забыть эту вонь, сопровождаемую жуткими моментами её детства.

«Его здесь нет. Он умер. Призраков не существует. Я сплю», — не теряла надежды прийти в себя Энжи. Она думала, что повторение этой фразы поможет ей. Казалось, что монстр её кошмаров вот-вот уйдёт. Увы, он становился лишь агрессивнее.

— Ты оглохла? — рассвирепел отец и сильно ударил Анжелику по уху.

Боль была сильной. Разве такое может быть во сне? Разве души мёртвых могут быть осязаемы?

— Тебя здесь нет. Ты умер. Я сплю, — рискнула вслух произнести своё заклинание дрожащая от ужаса девушка.

— Я жив, — внезапно лицо мужчины приняло хитрое выражение: губы искривились в коварной ухмылке, а глаза радостно заблестели.

Энжи захотелось кричать, позвать маму на помощь или хотя бы встать и убежать. Но ничего из этого страх не позволил ей сделать, не говоря о том, чтобы применить свой дар — способность управлять Стихией Воздуха. Благо, что это и не понадобилось. Отец вновь превратился в тень, которая спустя несколько секунд растворилась, а затем… Анжелика проснулась.

В Лондоне по-прежнему царила ночь, а девушка как лежала в своей спальне, так там и была. Значит всё это было сном. Кошмаром, что заставлял дрожать и затруднял дыхание. Но ухо, по которому ударил призрак, жгло от боли. Впрочем это Энжи смогла объяснить себе тем, что отлежала его. На самом деле всё хорошо. Отца нет. Он мёртв. А она просто спала.

* * *

Спустя двадцать лет жизнь Анжелики наладилась. Она давно не флористика. Она теперь писательница с не очень большой, но преданной группой читательниц. Женщина вышла замуж по взаимной любви пусть и за вспыльчивого преступника, но научившегося работать со своим гневом и имевшего в действительности доброе сердце. Вместе они владели уютным домом с садиком в тихом районе Лондона и воспитывали ласковую кошечку черепахового окраса. Энжи даже умудрилась спасти мир со своей командой от конца света. Лишь со своими страхами и тревогами она не смогла справиться. Травмы и предчувствие, что злодеи из прошлого вот-вот нарушат покой Анжелики, часто терзали душу женщины. Так было и в один июльский день.

Энжи вместе с Честером Кейпой, своим мужем, пришла навестить свою маму. Рут Флай продолжала жить и работать всё в том же доме-магазине в Мэйфере, где пахнет цветами, а на кухне со светло-жёлтыми обоями в вензелях стоит белая мебель из дерева. Перед тем, как войти в ту комнату, пару Кейпа остановила одна из флористок, стоящая за прилавком.

— Энжи, твоя мама ждёт тебя на кухне не одна, — взволнованно-радостно заговорила работница.

— О, детка, у тебя, кажется, будет отчим, — усмехнулся Честер.

— Не отчим. Отец, — сияла от счастья за Анжелику флористка, искренне верящая, что принесла хорошие новости. — Твой отец оказался жив. Он сейчас здесь.

Вот только пара не разделяла чувств знакомой. Они оба помрачнели и побледнели, будто увидели призрака. Энжи и вовсе стало дурно. Сердце быстро забилось в груди от страха, ноги подкосились, а тело охватила леденящая дрожь. Память подкинула момент из старого сна. Слова «Я жив», сияющие зелено-карие глаза и ухмылка на вытянутом лице с щетиной вот-вот станут реальностью.