Настоящий ты (гет)

* * *

— Неужели тебе не надоело, Малфой? — голос Гермионы прозвучал низко и устало, с нотками раздражения, как будто это был не первый раз, когда она задавала ему этот вопрос.

Она сидела на скамейке в саду Хогвартса, пытаясь сосредоточиться на книге, но осенний ветер срывал страницы и волосы, выбиваясь из её небрежно собранного пучка. Лёгкий румянец покрыл её щёки, как бы от злости и холодного воздуха, которые попеременно нагревали её кровь.

Драко стоял перед ней, словно статуя, ухмыляясь с присущим ему высокомерием, словно видя её раздражение как очередное достижение в своей личной войне. Солнечные лучи пробивались через редкие облака, играя на его светлых волосах и отбрасывая резкие тени на лицо. В одной руке он лениво вертел палочку, будто бы она была лишь игрушкой, а не волшебным инструментом.

— Дразнить тебя, Грейнджер? Никогда, — его голос звучал с хрипотцой, будто бы смакуя каждое слово.

Гермиона вздохнула, заставляя себя не реагировать на его напускное спокойствие, хотя внутри у неё всё кипело. Её руки слегка дрожали, и она стиснула пальцы вокруг книги, словно тот тяжёлый фолиант мог помочь удержаться от желания швырнуть его в Драко.

— Как смешно, — язвительно ответила она, пытаясь скрыть своё волнение под маской сарказма.

Но, как всегда, он проигнорировал её насмешку. Малфой сделал шаг вперёд и сел рядом с ней, слишком близко, чтобы это не было намеренным. Он толкнул её бедром так, что она едва не потеряла равновесие. Гермиона недовольно фыркнула, сжав зубы, но сердце, как она с ужасом заметила, предательски забилось быстрее.

— Тебе бы найти хобби, Малфой, — пробормотала она, пытаясь казаться равнодушной, хотя её внутренняя борьба была очевидна по чуть прищуренным глазам. — Что-то полезное. Может, пойти в горы и быть раздавленным великаном?

Малфой лишь ухмыльнулся, наслаждаясь её острым языком. Его серебристые глаза вспыхнули от скрытого веселья.

— Ох, Грейнджер, какая у тебя грязная речь, — сказал он, приподняв брови, будто бы всерьёз разочарован. — Желать другим зла — это совсем нехорошо.

Она посмотрела на него с неподдельным раздражением, её карие глаза блестели, как тёмные озёра, полные волнений.

— Ты-то уж точно не страдаешь от чрезмерной чувствительности, — фыркнула Гермиона. — Мы оба знаем друг друга слишком хорошо для этого.

Он наклонился чуть ближе, его голос стал тише, будто это был секрет между ними двоими.

— Не настолько хорошо, как ты думаешь, Грейнджер, — прошептал он с намёком на интригу, и его пальцы нежно скользнули по одному из её непослушных локонов.

Она замерла на мгновение, ощущая, как его прикосновение заставляет кожу покалывать от неожиданного тепла. Её дыхание замедлилось, а сердце, словно поднимаясь куда-то в горло, забилось сильнее. Но она быстро вернула себе самообладание и отдёрнула голову назад.

— Ты что-то предлагаешь, Малфой? — в её голосе прозвучал вызов.

— А я думал, что ты умнее, Грейнджер, — с усмешкой сказал он, неотрывно глядя ей в глаза. — Наконец-то поняла.

— О чём ты? — она почти закричала, сердито захлопнув книгу, которая от её резкого движения соскользнула с колен и упала на землю с тихим шлепком.

Он приподнял брови, его губы искривились в довольной улыбке.

— Ты действительно думаешь, что я здесь просто так?

Гермиона растерянно смотрела на него, не веря своим ушам.

— Тогда объяснись, если не просто так, — сказала она, её голос стал тише, почти шепотом.

Драко сделал резкий шаг вперёд, и прежде чем она успела осознать, схватил её за шарф, притянув так близко, что их лица оказались на опасном расстоянии. Их дыхания смешались в холодном воздухе. Её сердце пропустило удар, а тело напряглось в неожиданном столкновении.

— Я пытаюсь быть романтичным, черт побери, — прошептал он, почти срываясь на рычание, будто бы сам был в замешательстве от собственных слов.

Она застыла, смотря на него с расширенными глазами, затем её лицо расплылось в полную неверия улыбку, и она громко рассмеялась.

— Это твоя версия романтики? — с усмешкой ответила она, пытаясь не выдать, что её сердце всё ещё бешено колотилось. — Драко Малфой, ты даже не пытаешься.

Он отпустил её, неохотно ослабив хватку на шарфе, но всё ещё не отводя от неё взгляда. Его глаза на мгновение показались более мягкими, будто бы он действительно начал сомневаться в правильности своего поведения.

— Неужели мне нужно делать все эти банальные вещи? — буркнул он, отводя взгляд в сторону, словно эта идея ему была глубоко противна. — Дарить тебе цветы? Писать стихи? Покупать билеты на квиддич или, не знаю, приглашать на бал?

Она, наконец, улыбнулась чуть мягче, и её рука, почти инстинктивно, потянулась к его пальцам. Тёплая волна прошла по её телу от их прикосновения, она слегка вздрогнула, но не убрала руку.

— Мне не нужны банальности, Драко, — тихо произнесла она, её голос был неожиданно мягким. — Мне нужно… чтобы ты был собой. Без всех этих показных жестов. Я знаю, что ты можешь быть настоящим. И не таким жестоким, как все считают.

Он замер, её слова попали в самую цель, оставляя его без защиты. На мгновение между ними воцарилось напряжённое молчание, и Гермиона чувствовала, как всё внутри неё переворачивается от осознания, что она, возможно, вскрыла что-то, чего не должна была.

— Чёртова женщина, — прошептал он почти с восхищением и раздражением одновременно. Его руки снова потянулись к её шарфу, но на этот раз его намерения были ясны. — Я собираюсь тебя поцеловать.

Гермиона быстро, но неуверенно кивнула, чувствуя, как её собственное желание и страх перемешались в одно целое. Секунда казалась вечностью, прежде чем его губы нежно коснулись её. Тепло его дыхания и мягкость прикосновения заставили её тело расслабиться, словно все страхи и сомнения испарились.

— А как теперь? Какой процент у меня? — прошептал он, едва отстранившись, его губы всё ещё ощущали вкус её.

Она чуть улыбнулась, прижавшись ближе, почувствовав, как её сердце медленно успокаивается.

— Около восьмидесяти процентов, — произнесла она шутливо.

Драко нахмурился, и его глаза снова стали опасно сузившимися, но на его губах играла лёгкая улыбка.

— Ты точно не должна была быть в Слизерине?

Гермиона рассмеялась, уткнувшись носом ему в шею. Их борьба, их вражда, их страсть — всё это слилось в одно целое, создавая вокруг них некий кокон, в котором они могли быть честными друг с другом.

И хотя их путь был далеко не лёгким, они знали одно: это было только начало.

* * *