Dreams come true (гет)

Моё нахождение в колледже всегда было праздником. Ещё каким. Причин на то было много, и одна из них точно не связана с любовью к учебной жизни. Нет. Нет, конечно, нет. Кому может понравиться слушать скучные лекции по шесть часов в день сидя на неудобном стуле. Я часто называла его орудием пыток мягкого места. Грубо, но правда. Наверное, никому.

Но всегда из толпы студентов находится умник. Он одет в строгий стиль одежды, всегда пунктуален и носит с собой все тетради и никогда не забывает, что было вчера или позавчера. Чаще всего таких детей назначают старостами группы. Просто потому, что они ответственны и умны в отличие от других. Как же взрослые ошибаются, когда спихивают свои проблемы на детей. Скажу по секрету:

— Некоторым детям всё равно на старосту. Они, как ничего не делали, так и не будут делать.

Поэтому у старосты появляется дополнительная головная боль с проблемными учениками. Вот так.

Мне больше нравилось делать вид, что каждая лекция очень важна для меня. Но нет. Мне нравились определенные пары с двумя-тремя преподавателями, которые в лёгкой и непринуждённой форме объясняли материал. Иногда шутили или рассказывали истории из жизни. По-моему мнению — идеальные люди для ведения серьезных междисциплинарных занятий.

В этот раз я считала также. Самая лучшая пара по русскому языку подходила к концу, когда меня вызвали в кабинет проректора. Не то, чтобы я была там частым гостей. Никогда в жизни. Я обходила этот кабинет с закрытыми глазами, учащенным пульсом сердца и очень быстро сверкая пятками. Чтобы, не дай Бог, услышать свою фамилию из этой страшной черной дыры. Не в этой жизнь. Моей ноги там не будет, потому что, на ковёр к проректору, обычно отправляли только на отчисление без обратного пути на помилование. Фух. Как вспомню эту женщину, так сразу бросает в пот. Она высокого роста, если сравнивать с моим метр с кепкой, то смотреть на метр с лопатой опасно и страшно (~1.85). Крашенная блондинка с волосами по плечи, светло-голубая рубашка и джинсы с белыми кроссовками.

Кажется, мой страшный час настал. Пора складывать вещи, писать завещание родителям, если выживу, и попрощаться на последок с друзьями. Но если обстоятельно подумать, с оценками у меня всё в порядке и поведение не плохое. Тогда какой резон вызвать меня к себе на ковёр? Конечно, приглашение посеяло хаос в моей душе и панику, но было чертовски пугающе и интригующе. Это предвкушение неизвестности, обдумывание плана отходило и все аргументы мира. Меня ещё никогда в жизни не провожала толпа такими пронзительными и сочувствующими взглядами.

От их вытянутых от грусти лиц мне хотелось в голос засмеяться, но я лишь собрала тетради и единственную ручку в черный рюкзак и направилась к выходу из аудитории. Я почти вышла за дверь, пока на последок, мне не пришла мысль. Помахать группе на прощание. Что я и сделала. Обернулась с искорками в глазах и улыбкой на устах, медленно подняв ладонь вверх, потрясла ей перед друзьями. Как я думала, не в последний раз.

Путь до злосчастного кабинета занимает от силы минут пять или шесть, но я решила растянуть время до максимальных десяти. Пройдя через длинное расписание во стену, я пошла к арочному коридору. Он никогда мне не нравился своей конструкции.

Особенно в час пик, когда мизерный коридор на сто человек студентов прекращался в Ледовое побоище за территорию.

Пройти его было не реально, а вот добраться через него до буфета — тем более. Это Было невыполнимой задачей. Толпы студентов по обеим стонам спешат куда-то по своим делам и с наглым видом толкают и пихают локтями, без малейшего раскаяния. Пока дойдешь до конца коридора, будешь морально истощен, зол и взбешён до невозможности.

Лично я часто обхожу этот коридор стороной, чтобы сберечь оставшуюся, немного расшатавшуюся после зимний сессии, нервную систему. Она ещё не успела прийти в себя после трёх вопросов в билете заданных не по темам лекций. Но сегодня сама судьба разрешила идти этим путем. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, я сделала первый шаг...к чему?

Просто сделала первый шаг. Мой любимый преподаватель по физкультуре шел лёгкой походкой ко мне на встречу. Он не был строгим или слишком мягким. Средним, так сказать. Мог посмеяться с нами, пожурить за плохое поведение, но никогда не повышал голос. Именно это мне в нем и нравилось. Он умел доносить информацию спокойным голосом, но так, чтобы все поняли его с первого раза.

Идти с каждым шагом становилось всё легче и легче, пока я не прошла мимо мужчины. Плечом к плечу мы разошлись друг с другом, а потом...я пошла дальше. Коридор увеличился в размерах и впереди был не выход, а кирпичная стена. По обе стороны от меня шли дети в разноцветных мантиях от красного до синего цвета. За окном шел крупными хлопьями снег.

Как такое могло произойти, я не понимала. Все мысли разом вылетели из головы, оставив только обезьянку, бьющую тарелками по мозгам — громко и четко. Неожиданно появившийся шум в ушах рос с каждой минутой, а сердце начало стучать где-то в висках. Глаза покраснели и рвотные порывы желудка попытались вырваться наружу. Подходящего места для опустошения желудка не нашлось, но и посреди коридора это делать — не столь изящное представление. Было некрасиво. Возможно, поднялось высокое давление. Сквозь шум в ушах и громкий стук сердца, я услышала неразборчивые взрослые голоса. Два-три голоса, кажется

К чёрту всё. Подойдя к стене и всеми силами навалившись на неё, я пыталась сделать вдох. У меня почти получилось, если бы невыносимая боль в глазах не пронзила мои глаза, заставив крепко зажмурить их. Точно, давление. Я сейчас упаду в обморок.

— Что с вами, мисс?

Это были последние слова, которые я услышала на сегодняшний день. Женщина продолжала что-то говорит, но я не слышала. Может быть, мужчина говорил со мной? Не могу разобрать. Я ничего не помню. Рука начала соскальзывать с прохладной стены вниз, и я вместе с ней. Ощущение холодного пола под спиной. Голова стала невыносимо тяжёлой. Поднять её не было сил. Открыть глаза было ужасной идей. Темные пятна стали плясать перед глазами танго, кружась по кругу. Зрение то фокусировалось, то расплывалось в миг. Черная точка, что мелькала перед глазами, увеличилась в несколько раз, заслоняя всё пространство собой. Фонарик. Боль. Я больше ничего не чувствовала. Темная мгла застелила мои больные глаза, а тело погрузилось в спасительный сон.