Кошачья мята или Почему Коготь теперь обходит её десятой дорогой (джен)

В воздухе разливался терпкий запах мяты. Целые кустики волшебного во всех смыслах растения протянулись по всей опушке. Тут несколько стебельков зашевелились, испуская более сильный, чем у соседей, запах, и из-за них выглянула огненно-рыжая мордочка глашатая Грозового племени, Огнегрива.

Сегодня выдался на редкость солнечный денек, и Щербатая попросила рыжего помочь ей с подготовкой целебных трав для нужд племени. Глашатай, у которого впервые со дня вступления на эту почётную должность не намечалось никаких дел, патрулей, битв, проблем с Синей Звездой и прочими, охотно согласился, радуясь возможности быть полезным. Поэтому Огнегрив отыскал полянку с кошачьей мятой и принялся за дело, стараясь дышать осторожно и через каждые десять минут выходить из зарослей — ему не хотелось становиться психом.

На краю полянки, там, где мяты не было, Огнегрив складывал ароматные листочки. Кучка росла и росла, пока глашатай не решил, что на первый раз хватит. Котик подошёл к листикам и взял их в рот, который тут же наполнился слюной. Огнегрив поднял голову, начиная путь… и замер, не шевелясь.

На одной из веток поваленного молнией дерева сидел огромный полосатый кот и молча глядел на Грозового глашатая своими злыми янтарными глазами.

Коготь!

— Не ожидал увидеть, котёнок? — насмешливо зашипел бывший глашатай, чуть заметно шевеля хвостом.

Огнегрив пробурчал что-то нечленораздельное, вздыбив пушистую шёрстку. Как ни странно, Коготь его понял.

— Зачем я припёрся?! Ну и вежливость, однако… Я пришёл убить тебя. Зачем? А просто так, чтобы под лапами не путался! Как? Не смеши моих блох! Одним ударом лапы. В крайнем случае, двумя. А теперь трепещи, несчастный! Я пришёл за твоей жалкой жизнью!

Коготь молниеносно подскочил и пригнулся, собираясь прыгнуть на Огнегрива. Однако он не учёл одной малю-ю-ю-юсенькой детали — дерево то, почитай, лет пять уже пылилось на мокрой земле. А сырость и крепкая древесина — понятия совсем не совместимые.

Но Коготь этого не знал или не хотел знать. А дерево знало или очень даже хотело знать, что именно в этот момент ветка должна обломиться. То, что на ней, вообще-то, есть существо, которому противопоказано сотрясение мозгов, никого никаким боком не волновало.

И ветка треснула. Вместе с ней треснулся и Коготь. Головой. Об землю. Посреди огромного куста кошачьей мяты.

— Не-е-ет!!! — заорал Огнегрив, поняв, что сейчас будет. Он бросил листочки и кинулся к Когтю, от всей души желая, чтобы бывший глашатай оказался дохлым. Ну, или, в крайнем случае, обошёлся бы сотрясением мозгов.

Но наши мечты имеют обыкновение не исполняться. Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже через две минуты Коготь преспокойно вскочил на ноги, пардон, лапы и обвёл близлежащую местность безумным взглядом. Огнегрив на всякий случай попятился, небезосновательно боясь за свою жизнь. Но Коготь спросил только:

— Солнцезвёзд?

— Не-е-е… — Если быть кристально честным, Огнегрив даже не знал, кто это.

Коготь хихикнул, словно ему щекотали пятки. Рыжему стало, мягко говоря, не по себе.

— Конечно ты не Солнцезвёзд! Ты ведь даже на него не похож!

«Надеюсь, его идиотизм не заразен», — подумал Огнегрив.

— А я арбуз, — заявил внезапно Коготь, удивив Огнегрива познаниями в культурах Двуногих, улыбнулся улыбкой безумца и поскакал куда-то… куда-то.

Рыжий глашатай полетел за ним, враз забыв и о мяте, и о том, что Щербатая его пилить будет. Его можно было понять — безумец в лице предателя и убийцы направлялся в лагерь Грозового племени!

Да, сейчас начнётся нечто…

* * *

— Горелый!!!

Все, кто был на данный момент в лагере, подскочили, словно ужаленные особо въедливой мухой. Коготь, совершенно не замечая переполоха, который сам же и устроил, бросился прямо на середину полянки, громко зовя своего бывшего оруженосца.

К Огнегриву подскочила Песчаная Буря и вопросительно зашипела на весь стан:

— Что с ним такое?!

Коготь обернулся:

— Эй ты, пумица, отстань от морковки!

— Что он несёт?! — в полнейшем шоке спросил Крутобок, выскочив из детской и подойдя к другу.

Коготь подпрыгнул, обернулся и резво подскочил к серому воителю. Тот охнул от панического страха и сел на пятую точку.

— Остролап! Остролап, пойдём охотиться на розовых крольчат! — закричал спятивший кот, словно котёнок прыгая перед Крутобоком, который спешно продумывал в уме план бегства, а заодно быстренько соображал, почему крольчата розовые, кто такой Остролап, и что, Звёздное Племя его унеси к Двуногим, происходит!

— Нет, никуда мы не пойдём! Отвянь! — наконец-то сообразил Крутобок, когда вконец расшалившийся Коготь сбил его на землю и принялся скакать на нём, словно на травяном коврике.

Коготь надулся и всхлипнул:

— А-а-а!!! Остролап меня не любит! Никто меня не люби-и-и-ит!..

Пока старейшины поднимали челюсти с земли и ставили их на место, Коготь перестал реветь, словно барсук во время спаривания, и принялся танцевать под предводительской скалой нечто среднее между танцем кочевых котов дальнего Запада и влюблённым танцем гремучей змеи. Песчаная Буря побледнела (это было видно даже через слой пушистой шерсти и оного подшёрстка) и не выдержала. Её стошнило прямо на несчастного Огнегрива. Тот тоже чувствовал себя нехорошо. Поверьте, вид танцующего Когтя не для слабонервных!

— О-о-о! Горелый!!! — Коготь прекратил шокировать бывших соплеменников и рванул к Синей Звезде, которая вышла из своей палатки проверить, что за безобразный шум издавался в её лагере. — Э-э-э... Синица?! — На полпути Коготь понял, что ошибся, но его воодушевление только выросла. — Синица, я так рад тебя видеть!

Сначала Огнегрив решил, что предводительницу сейчас удар хватит. Или она вновь замкнётся. Глаза же Синей Звезды были в тот момент поразительные — один другого больше.

— К-коготь? Ты что тут делаешь?!

— Я арбуз! — гордо заявил Коготь и принялся гоняться за своим хвостом, поднимая всю пыль с земли, которая там когда-либо существовала.

Песчаная Буря наклонилась к уху Огнегрива и прошипела:

— Он словно нанюхавшийся мяты дурень.

— Он и есть нанюхавшийся мяты дурень! — Глашатай решительно двинулся к безумцу, который вводил в культурный шок всё племя, схватил его зубами за хвост и попытался оттащить его к выходу.

Игра Когтю очень понравилась.

— Тянись, репка! Большая и маленькая! — он упал на землю, как куль с отбросами Двуногих, и притворился «репкой», что бы это ни было.

Огнегрив не оставлял попытки вытурить Когтя со своей территории. Однако тот, даже похудевший, весил раза в три больше самого глашатая. Поэтому, героически протащив Когтя на целый метр, Огнегрив потерял все известные науке силы и рухнул недалеко от врага.

Пока Огнегрив попытался не сдохнуть под кустиком, Коготь задумал новую бяку. На глазах ошеломлённого племени он молнией взлетел на росшее возле палатки старейшин дерево и принялся выполнять на самой высокой ветке такие кульбиты, что даже у стоящих на бренной земле котов закружилась голова. Видимо, Коготь задался целью свернуть себе шею или проломить голову, упав вниз. По крайней мере, других целей у него Огнегрив пока не заметил.

Зато Синяя Звезда заметила. Впервые Грозовое племя наблюдало необыкновенную метаморфозу превращения кошки из голубой в ярко-красную.

— Коготь!!! Немедленно спускайся на землю, мышеголовый!

Немедленно так немедленно. Коготь улыбнулся улыбкой безумца и… прыгнул вниз. С самой высокой ветки.

И приземлился весьма удачно. Прямо на предводительницу. И сразу обнял её лапами, прижимая к себе.

— Сини-и-и-ица! Как я тебя люблю!

В глазах Синей Звезды загорелся ужас. Она попыталась вырваться и испариться с лица земли, но Коготь не дал ей ни шанса на спасение.

— Никогда никуда не пущу! Мы будем вместе жить долго и счастливо! — Коготь осмотрел затихшую в ступоре толпу мутным взглядом и закричал, глядя на Огнегрива: — Эй, морковка! Пожени нас!

— Чего?!

— Немедленно! — В небе засверкала молния. И попытался полить дождик, но потом смутился и заглох.

— Я… я… я… не умею! — пискнул Огнегрив и спрятался за Крутобока. Последний посерел и в свою очередь скрылся за широкой спиной Бурана.

Белоснежный воин подскочил к «парочке» и, схватив Когтя за загривок, попытался оттащить от окаменевшей, казалось, предводительницы. Но Коготь не желал сдавать позиции и пустил в ход когти.

— А-а-а!!! Прекрати! Ты, снежная куча!!! А то тучкой назову!

Не обращая внимания на сей бред сивой кобылы… в данном случае полосатой, и не кобылы, а кота, Буран оттащил безумца в сторону и отпустил под предводительской скалой. Коготь, не видя «Синицу» в радиусе километра (Синяя Звезда спряталась за всем племенем, чтобы наверняка не заметили), успокоился. Ну, фигурально. Он поднял огромную морду к безоблачному небу и фальшиво запел:

— Жил да был Остролап под кустом,

Остролапа боялся аж Гром.

Но песня наша совсем не о том,

Как Остролапа боялся наш Гро-о-о-о-о-ом!..

Грозовое племя зажало уши и попадало на землю, корчась в агонии. Песчаную Бурю снова стошнило. У Огнегрива явно был неудачный день, поскольку подругу стошнило опять на него.

— Да, тут уже не барсук на ухо наступил, — прохрипела она. — А скала упала, наверное...

— Отойди, Буря, — слабым голосом ответствовал Огнегрив. — Не хочу пачкать твою шёрстку, но меня сейчас тоже вырвет...

Тем временем грозовое несчастье по имени Коготь, принявшее судороги котов за признаки восхищения, запело ещё одну песню. Она была до того неприличная, что приводить её в данном тексте мы не будем. Весь её смысл сводился к следующему: шли через лес Буран (вот она, мстя… блин, месть) и Синяя Звезда, а потом… Ну, понятно, что потом.

Это было последней каплей в чаше терпения предводительницы.

— Щербатая! Помоги!!! — срываясь на ультразвук, завопила Синяя Звезда.

Видимо, у старшей целительницы были сверхчуткие уши и реактивные крылья, поскольку не успела ещё голубая кошка закончить крик, как старуха уже образовалась пред очами разгневанной предводительницы.

— Щербатая, сделай что-нибудь! Он всё племя сведёт с ума или в могилу!

Целительница кивнула и бросилась к горе-музыканту. Заметив такое наглое вмешательство в личную жизнь, Коготь сфокусировал на Щербатой взгляд и внезапно завопил:

— Сгинь, нечистый! Уходи, Хвостолом!

— Закрой пасть! — «вежливо» «попросила» целительница, обнюхивая потенциального пациента.

Внезапно Коготь громко мяукнул таким замогильным голосом, что шерсть у котов стала дыбом, и завалился на спину, принимаясь сучить лапами по воздуху. Это было похоже на предсмертную агонию.

— А! О! У! Ы! Какие чудные розовые кроли! Давайте покормим их золотыми яблоками… — бормотал Коготь, продолжая извиваться на земле.

— Щербатая! Это какой-то новый вид заразной болезни? — со страхом поинтересовалась Синяя Звезда у целительницы.

— Не-а, — покачала головой старуха. — Этот… э-э… ладно, скажу лисий помёт… нанюхался кошачьей мяты и спятил. А ещё у него сотрясение мозга.

— Морковка, давай отправимся жить к Двуногим? — неожиданно заявил Коготь, уставившись на Огнегрива лихорадочно сиявшими глазами. Глашатаю стало страшно… — Возьмём с собой пумицу и Синицу. Представь, может, и мы Двуногими станем…

— Пожалуй, — торопливо перебила сей бред Щербатая, — заберу его к себе в пещеру. — Она схватила Когтя за многострадальный загривок и потащила к палатке целителей.

Но ещё долго звучал крик Когтя, насильно водворяемого в больницу:

— Эй, Синица! Готовься! Морковка подготовится, и мы поженимся!

— Звёздное племя, храни и защити! — невольно произнесла Синяя Звезда на это.

* * *

В общем, всё закончилось хорошо.

Коготь вскоре отошёл от действия кошачьего дурмана и ночкой тёмной улизнул, едва второй раз не получив сотрясение мозгов из-за неприятной встречи с деревом.

Синяя Звезда вышла из депрессии.

А Огнегрив никогда-никогда больше не ходил за кошачьей мятой в одиночку.