мед в твоем чае (гет)

— Флора! — раздражённо выкрикнул Ривен, потирая лоб, которым только что врезался… в подвесное растение, которого, между прочим, утром здесь ещё не было.

— Ой, — раздалось из глубины квартиры, и вскоре в дверном проёме показалась голова соседки по квартире. — Я забыла сказать тебе про Эрни.

— Эрни?

— Сокращённо от Эрнесто, — с невинной улыбкой пояснила Флора и подошла к растению, словно проверяя, не пострадал ли оно от столкновения с его лбом.

— Флора, — устало начал Ривен, — мы же договаривались, когда ты въезжала: эта квартира не превращается в джунгли! Тут зелени больше, чем во всём городе вместе взятом!

Она весело рассмеялась, и от её хрустального смеха пульсация в его висках будто отступила.

— Ну, это всего лишь пара растений, Ривен.

— Семнадцать, — выпалил он. — Не считая тех, что у тебя в комнате, и… — Он осёкся, когда она вдруг аккуратно коснулась его лба пальцами, наклонившись так близко, что между ними остался всего дюйм воздуха.

— Хм… ни шишки, ни синяка, — пропела она своим мелодичным голосом, изучая его с самым серьёзным видом. — Выживешь.

Флора отступила, а разум Ривена попытался хоть как-то перезапуститься.

— Э-это… Ты… Никаких больше растений!

Флора невинно захлопала ресницами, склонив голову и лучась самой обаятельной улыбкой. Её голос стал мягким, сладким, будто мед:

— Обещаю. Больше никаких растений.

Совсем как в прошлый раз.

* * *

Никто бы и подумать не мог, что Ривен и Флора когда-нибудь станут соседями по квартире. Но всё сложилось как-то само собой: его прежний сосед Тимми съехал, чтобы жить со своей девушкой Текной, а Флора в это время как раз переезжала в город. Они были частью одной компании со школы, и, хоть Ривен и мог признать, что она ему симпатична больше многих, у них никогда не было особой близости. Она была подругой его девушки, он — другом её парня. Ни те, ни другие отношения не выдержали времени, но когда он услышал, что Флора ищет жильё, предложил ей комнату, думая, что это временно.

Теперь, спустя больше шести месяцев, их квартира выглядит как разворот глянцевого журнала про здоровый образ жизни: везде горшечные растения, вязаные пледы, на балконе — огород с травами, на кухне — органические фрукты и овощи. Прошлое этой квартиры как холостяцкой берлоги с банками из-под пива и носками под диваном осталось далеко позади. Теперь Ривен сам следит за порядком, сортирует мусор по бакам и соблюдает график уборки, прикреплённый к холодильнику. Это перемены, но, как ни странно, он почти не возражает.

Раньше он считал, что женщина в его личном пространстве — это худшее, что может с ним случиться. Это, среди прочего, и стало причиной постоянных ссор с Музой — они так и не решились жить вместе. Но с Флорой всё иначе. Возможно, дело в ароматических свечах, которые она зажигает по вечерам, или в йоге, к которой она его приобщила (если не считать тот неловкий момент, когда она поймала его, уставившегося на её попу — ну что ж, он живой человек, и эти леггинсы подчёркивают каждую линию). А может, всё потому, что они просто друзья — если не брать в счёт тот случай с леггинсами.

Оказалось, у них гораздо больше общего, чем он думал. Вместе бегают по утрам, ходят в спортзал — отчасти для того, чтобы Ривен был буфером между Флорой и навязчивыми типами, считающими, что раз женщина существует, значит, к ней можно лезть. Но Ривену на удивление нравится их совместное время, даже когда она тянет его на велотренажёры.

Они делят между собой готовку, ходят за продуктами на фермерский рынок. Ривен всегда любил острую еду и устраивал друзьям испытания на выживание своими блюдами, но Флора — настоящий фанат огня: порой даже ему слишком жгуче. Она выращивает свои перцы и травы, и, как бы странно это ни звучало, он ел в их маленькой кухне вкуснее, чем за столами в особняках богатых родителей своих друзей.

А ещё у них есть традиция — киноночи. Кто бы мог подумать, что мягкая, тихая Флора так обожает ужастики? Не мейнстримные слэшеры, а странное инди с натуралистичными элементами, от которых Ривен потом не может заснуть.

— Тебя никогда не пугает мысль, что твои растения могут однажды тебя задушить? — спросил он, когда на экране зелень начала мстить героям.

Флора ласково погладила листья монстеры.

— Ни капельки. Я добра к ним, и они ответят тем же.

— А со мной как?

Она улыбнулась: — Они не тронут того, кто мне дорог.

У них, конечно, есть личное пространство. Флора проводит много времени на своём участке, Ривен — возится с мотоциклом. И ссоры бывают:

— Стекло в синий бак, а не в красный!

— А зелёный для чего?

— Для компоста!

— Да сколько ж можно — зачем столько баков?!

Но всё это стирается, когда он после тяжелого дня с капризными клиентами и криками начальника возвращается домой и видит, как Флора, закутавшись в плед, сидит на диване с книгой, ноги в тёплых носках поджаты, золотистые волосы сияют в лучах заходящего солнца.

Она поднимает глаза и улыбается — и что-то внутри у него тянется к этому свету, как растение к теплу.

— С возвращением. Как день?

— Нормально, — фыркает он, направляясь к холодильнику. — А у тебя?

— Хорошо. Но, кажется, я простыла.

— Сейчас заварю тебе чаю.

Он ставит чайник и перебирает её бесконечную коллекцию травяных чаёв. Сам он предпочитает кофе, но поддался искушению — и, честно говоря, чай не так уж и плох. Он подаёт ей чашку, и она сияет.

— Спасибо. Надеюсь, к выходным выздоровею, у меня свидание с Адрианом.

Адриан — один из клиентов её цветочного магазина, пригласивший её на свидание. Ривен уверен: сталкер, не иначе. Хотя Флора говорит, он милый (впрочем, она и его как-то называла «милым», так что её оценке он не доверяет).

— Не знаю, — бурчит он, плюхаясь рядом. — Этот охрипший голос даже немного сексуален.

Флора смеётся и закидывает ноги ему на колени.

— Не хочу его заразить.

— Ради тебя можно и простудиться.

Она хихикает и тычет его носком в бок.

— А ты с кем-нибудь встречаешься? Можешь смело приводить кого-нибудь сюда, я не против.

Они уже говорили об этом. Ривен ещё на старте дал понять, что соседка не заставит его отказаться от прежнего образа жизни. Но в реальности он либо приглашал девушек к себе, когда Флора уезжала, либо сам ходил к ним. Не потому, что Флора против — она не раз повторяла:

— Это и твоя квартира тоже.

Просто… это казалось неправильным. Может, потому что она — подруга его бывшей, Музы. Может, потому что стены тонкие. Может, потому что, если он начнёт водить девушек, Флора тоже будет приводить парней… и ему это почему-то не нравится. Наверное, всё дело в Хелии — её бывшем и его старом друге (хотя они давно не общались).

Он криво усмехается, ловя её ступню.

— В этот рассадник микробов?

Он щекочет её, и Флора начинает визжать и отбиваться.

— Ривен! Перестань! Ривен!

И вовсе не странно, что он наваливается на неё, продолжая щекотку. Он и раньше устраивал такие драки с Тимми или другими парнями. Правда, они не пахли розами и не были такими мягкими…

* * *

— Ривен, ты болен.

— Я не болен, — пробормотал он, едва держась на ногах, лоб блестел от пота, а щёки пылали.

— Ты не можешь пойти на работу в таком состоянии, свалишься посреди смены, — возразила Флора, пытаясь затолкать его обратно в комнату. (Вот бы он не был сплошь из мышц.)

— Я в порядке. — Он сделал шаг… и тут же покачнулся.

После долгих препирательств Флоре всё-таки удалось усадить Ривена в постель и позвонить на его работу, чтобы предупредить об отсутствии. К счастью, у неё самой сегодня был выходной, и она могла остаться дома и приглядеть за ним.

— Я принесла тебе ещё чаю и сварила суп, — сказала она, входя в его спальню с подносом и прыснув от смеха при виде Ривена, укутанного в её одеяло с клубничками.

— Я умираю, — простонал он.

— У тебя просто моя простуда, не больше, — она поставила поднос на тумбочку. — Через пару дней отдыха тебе станет лучше.

— У тебя всё не было так ужасно.

— Потому что я ем витамины и бываю на солнце.

— Я тебе не растение, — буркнул он, глубже зарываясь в одеяло. Сделал глоток из кружки. — Спасибо.

— Тебе что-нибудь ещё принести?

Он замялся, взгляд прятал в чашке, нахмурился.

— Можешь… просто остаться… Я с ума схожу от безделья.

— Конечно, — мягко ответила Флора, убирая со лба липкую прядь. — Я побуду рядом, сколько понадобится.

* * *

Когда Флора медленно распахивает глаза, ей требуется несколько секунд, чтобы понять, где она. Что-то тёплое и плотное обвивает её, словно кокон. Она опускает взгляд — и видит растрёпанные волосы Ривена, покоящиеся на её животе. Они, должно быть, заснули вместе. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз просыпалась рядом с мужчиной.

Лицо Ривена спокойно, расслаблено, черты мягкие во сне. Он выглядит умиротворённым — и от этого у неё болезненно сжимается сердце.

Флора осторожно пытается выскользнуть из его объятий, но его рука крепче сжимает её талию. Голос, хриплый от сна, еле различимый:

— Нет…

Она замирает, вновь опускаясь на подушки. Пальцы ласково пробегают по его волосам, и она вздыхает. Даже с температурой, даже в болезни, его красота не поддаётся игнорированию.

Флора всегда знала, что её сосед — воплощение привлекательности. С самой первой встречи, ещё в школьные годы, это было очевидно. Но тогда она была застенчивой девочкой, а рядом всегда была Муза, подруга, признавшаяся ей, что влюблена в Ривена. И потому Флора никогда не осмелилась озвучить свои чувства. Потом появился Хелия — и весь мир изменился.

Но теперь, живя под одной крышей с Ривеном, она вынуждена каждый день сталкиваться с его обескураживающей притягательностью. Особенно когда он разгуливает по квартире после душа — обнажённый по пояс, с каплями воды на коже и полотенцем, небрежно повязанным на бёдрах. И всё это сопровождается невинным «Доброе утро», от которого Флора едва не теряет дар речи. Но ещё хуже обнажённого тела — его улыбка. Ленивая, кривая, с тем самым озорным блеском в глазах. Его грубоватый смех, проникающий ей под кожу, будто тепло сквозь вену. Когда-то он был опасен для её сердца своими колкостями и хмурыми взглядами. А теперь… Теперь эта нежность, которой он неосознанно делится, — по-настоящему губительна.

Но всё это она держит при себе. Его дружба для неё важнее, чем мимолётное увлечение, которому она не даст разрушить то, что у них есть. Она никогда не рискнёт этим.

А пока… пока никто не смотрит, пока весь мир спит, Флора позволяет себе прикосновение. Осторожно убирает прядь волос с его лба и нежно целует висок.

Ривен негромко мурлычет, уголки его губ приподнимаются в едва заметной улыбке. И Флора, прижав ладонь к груди, уговаривает своё трепещущее сердце:

Всё в порядке.

* * *

Пару недель спустя, Ривен окончательно оправился от простуды. В квартире — шум, гам, и запах пиццы: парни собрались, чтобы посмотреть матч. Диван и пуфик заняты телами, стол усыпан коробками от еды и банками пива, а каждый гол встречается криками и аплодисментами.

В этот момент открывается входная дверь, и на пороге появляется Флора с букетом алых роз в руках.

— Это нам? — шутит Брендон.

Флора смеётся и начинает искать вазу.

— От моего кавалера.

— Как мило с его стороны, — замечает Скай.

Ривен фыркает:

— Розы — это клише.

Брендон смеётся:

— Говорит человек, в котором нет ни капли романтики.

— Ривен не так уж и не прав, — вступает Тимми. Верный Тимми. Ривен всегда может на него положиться. — Красные розы — самый банальный подарок для романтического партнёра.

Скай хмурится:

— Я покупаю Блум розы.

— Розы — флористке? Или дочери флориста? — Ривен бросает на него многозначительный взгляд. — Скукотища.

— И что бы ты подарил, чтобы завоевать сердце нашей милой Флоры, а, Ромео? — усмехается Брендон.

Ривен сжимает челюсть и углубляется в диван, избегая взгляда.

— А мне они нравятся, — мирно говорит Флора, и Ривен хмурится ещё сильнее, уставившись в экран, будто может прожечь в нём дыру.

Брендон одобрительно свистит, и Ривен резко поворачивает голову — и застывает. Флора сняла пальто, и под ним — бордовое платье, облегающее фигуру и заканчивающееся на несколько сантиметров выше колена.

— Вот это да, Фло…

Ривен тянется вперёд и шлёпает Брендона по плечу:

— Не пялься. У тебя есть невеста.

Что, признаться, лицемерно — потому что сам он не может оторвать взгляда от этих длинных карамельных ног.

— Стелла знает, что я принадлежу ей, — с лёгкой усмешкой отвечает Брендон. — Но наша дорогая Флора должна знать, насколько она красива, и какому везунчику она досталась.

Флора густо краснеет.

— Спасибо, Брендон.

— А если этот парень забудет об этом, мы с радостью напомним, — добавляет Скай, ударяя кулаком по ладони, словно собирается на бой. Что выглядит довольно забавно, учитывая, что он пугает не больше золотистого ретривера.

Флора смеётся, мягко:

— Мы пока только пару раз встретились. — Она обходит стол и садится на подлокотник рядом с Ривеном. — Какой счёт?

Ривен не знает. Он не в состоянии оторвать взгляд от её бедра, где подол платья приподнялся чуть выше допустимого. Она могла бы спросить его имя — и он бы не смог ответить.

На счастье, надёжный Тимми приходит на выручку, озвучивая счёт.

Флора тихонько мурлычет, снимает с Ривена кепку и надевает её на себя. Он смотрит, заворожённо, как она улыбается ему, подмигивает:

— Вперёд, команда.

* * *

— Что это у тебя с джунглями на подоконнике? — спрашивает Кендра, та самая женщина, которую Ривен привёл к себе накануне, пока он готовит им кофе.

— Это всё не моё. У моей соседки по квартире бзик на растениях.

Флора уехала к подруге, и Ривен воспользовался редким случаем, чтобы остаться в квартире один и найти себе облегчение — в попытке избавиться от тех снов, что мучили его последние ночи. Снов, в которых главную роль играла его слишком симпатичная соседка. (Всё началось с того момента, как он случайно наткнулся на её кружевные розовые трусики во время стирки. С тех пор его мозг упрямо рисует Флору в них… и только в них.)

— А, ясно. Из этих, кто обнимает деревья и разговаривает с цветами? — Кендра хмыкает, оглядывая фикус так, будто тот её оскорбил.

Ривен, который ещё секунду назад подумывал предложить вернуться в постель, тут же передумывает. Кажется, ему внезапно вспоминается целый список дел: перестелить постель, выстирать простыни, пропылесосить в гостиной, да и, может, сходить постричься.

Он молча протягивает ей кружку с кофе.

— А молоко есть?

— Закончилось. — отвечает он сухо.

И добавляет про себя: Спасибо, жизнь, за утро, которое расставляет всё по местам.

* * *

Ривен услышал, как Флора разговаривает по телефону, и остановился в дверях:

— Нет, всё в порядке, я понимаю… Надеюсь, тебе не придётся задерживаться слишком долго. Хорошо. Пока.

Она вздохнула, повесила трубку, и её плечи поникли.

— Всё в порядке? — спросил он.

— О! — она расправилась, выдавив улыбку. — Да, всё хорошо. Это был Адриан. У него на работе аврал, поэтому он отменил наше свидание.

Ривен нахмурился, взгляд невольно скользнул по её изящному силуэту в вечернем платье. В таком виде… если бы Адриан только видел её сейчас, он вряд ли выбрал бы работу.

— Значит, ты остаёшься дома?

Он сам никуда не собирался и подумал, что было бы здорово провести вечер вместе — давно не общались по-настоящему.

— Мы собирались на балет. Адриан должен был заехать за мной, но я вызову такси.

— Я могу отвезти тебя.

Флора моргнула, удивлённая:

— Ты хочешь пойти со мной на балет?

Он имел в виду просто подбросить её, но… почему бы и нет? Он хочет провести с ней время, и уж точно не боится за свою мужественность.

Он пожал плечами:

— Ага.

— Это очень мило с твоей стороны, но ты не должен ехать со мной из жалости. Я справлюсь.

Но Ривен уже решил, а если он что-то решил — его не свернуть.

— Это не из жалости. Раз уж я тебя везу туда и обратно — могу и остаться. Никогда раньше не был на балете. Надо же пробовать новое.

Флора улыбнулась по-настоящему — светло, искренне, и Ривен понял, что принял верное решение.

— Хорошо. Мне очень приятно, Ривен.

* * *

Флора запрыгнула на мотоцикл позади него, прижалась тесно, чтобы её бёдра обхватили его, и он сразу почувствовал тепло её тела сквозь куртку, которую дал ей для защиты. Её руки крепко обвились вокруг его талии, а лицо устроилось между его лопатками. Когда они мчались по ночному городу, асфальт мелькал под колёсами, ветер свистел в ушах, а Флора прижималась к нему — уголки губ Ривена дрогнули в непрошенной, но счастливой усмешке.

Эйфория от этой близости не покинула его и в зале. Балет оказался не таким уж скучным, хотя смысл происходящего на сцене ускользал от него.

— Эй, а когда они начнут говорить? — прошептал он.

Флора повернулась к нему с мягкой улыбкой:

— Они не говорят. Всё — чувства, диалоги — выражается танцем.

— Серьёзно? И как ты вообще понимаешь, что происходит?

— Я тебе всё объясню.

Ривен понял, что балет — это вовсе не так уж плохо, особенно если Флора склоняется к его уху и шепчет ему сюжет, тёплым дыханием щекоча кожу. Он всё равно не особо понял, кто кого предал и почему все так трагично умирают, но… ему понравилось.

— Надо бы повторить как-нибудь, — сказал он, когда они возвращались к его байку.

— Правда? — Флора посмотрела на него с удивлением, глаза её сияли.

— Ага, — подтвердил Ривен, и имел в виду каждое слово.

* * *

— ВСЕ НА МЕСТА! ЕЩЁ РАЗ! ПАРАМИ!

— Это что, танцевальный класс или армейская муштра? — бурчит Ривен, склонившись к Скаю. Он вовсе не из тех, кто быстро сдается, но Стелла ведёт это занятие с таким рвением, будто готовит их к военному параду. Даже настоящий инструктор, похоже, уступил ей полномочия. По крайней мере, он держится лучше, чем Тимми, который выглядит так, словно его вот-вот вывернет.

— Может, сделаем перерыв, Зайчонок? Все еле держатся, — предлагает Брэндон своей невесте, с укоризненной нежностью глядя на неё.

Стелла морщится, как будто он только что предложил отменить свадьбу:

— Но, Медвежонок, нам нужно отточить этот номер до совершенства! Это же наш свадебный танец!

— До свадьбы ещё четыре месяца, малышка. Мы успеем стать идеальными.

— Ладно. Перерыв — пятнадцать минут!

Тимми с благодарным стоном оседает на пол.

— Если бы я знал, что быть шафером — значит пройти ад, я бы сказал тебе, куда засунуть свой смокинг, — ворчит он, откупоривая бутылку воды и делая большой глоток.

Брэндон смеётся и совершенно справедливо называет это блефом:

— Сдавайся, если слишком слаб.

— НИКАКИХ ОТКАЗОВ! — взвизгивает Стелла. — Тогда у Флоры не будет партнёра!

Часть танца исполняется в парах. Все уже разобраны по своим половинкам, и Флора осталась в паре с Ривеном.

— У меня есть двоюродный брат, он с радостью подхватит Флору в танце, — подмигивает Брэндон.

Ривен с трудом сдерживает глухой рык.

— А, это Байрон? — оживляется Стелла. — Он такой лапочка! Флора, мы просто обязаны тебя с ним познакомить. Особенно теперь, когда ты больше не встречаешься с этим… Ароном?

— Это мило, но… эээ… я сейчас ничего не ищу, — застенчиво отвечает Флора. — Да и вообще, это ведь ваш день, не мой.

— О, Флора, величайший свадебный подарок для нас — это твое счастье, — мечтательно вздыхает Стелла.

— И стиральная машина, — добавляет Брэндон.

— Спасибо, вы такие чудесные, но мне и одной хорошо, — с улыбкой говорит Флора.

— Ну, если передумаешь, — поёт Стелла с хитрой улыбкой.

Ривен с грохотом ставит бутылку на пол:

— Давайте уже закончим с этим идиотским танцем.

С пола Тимми жалобно вздыхает.

Несмотря на бешеный ритм и Стеллу, перекрикивающую хореографа, репетиция танца не такая уж и пытка. Особенно в тот момент, когда Флора поворачивается и скользит к нему с мягкой улыбкой, и… да, Ривен бы ни за что не променял это ни на что в мире.

* * *

Они в клубе — оглушающая музыка разрывает воздух, стены дрожат от басов. Играет группа, которую любит Ривен. Флора случайно увидела афишу и купила билеты в знак благодарности за то, что он тогда пошёл с ней на балет.

Её уши гудят, в теле дрожит ритм, и она чувствует себя не в своей тарелке среди толпы в кожаных куртках и джинсах с прорезями. Но рядом с ней — Ривен, и он будто оживает, как будто музыка струится по его венам. Он подпевает на весь голос, волосы падают на лоб, а на лице сияет улыбка, яркая, как витрина в рождественскую ночь.

Когда он поворачивается к ней с этой улыбкой, в её груди будто что-то загорается — тёплое, дрожащие токи пульсируют под кожей.

— Тебе нравится? — спрашивает он у барной стойки, где хоть немного тише и можно говорить. — Знаю, это не совсем твоя сцена.

— Очень, — отвечает она с мягкой улыбкой. И это правда. Потому что она с ним.

Флора отлучается в туалет, и когда возвращается, сердце падает куда-то в живот. К Ривену подступили две женщины — яркие, уверенные, и откровенно флиртующие. Она замирает. В голове проскакивает привычная мысль: может, лучше уйти, не мешать, не влезать. Но в ней что-то вспыхивает — протест, дерзкое почему я должна отступать? — и она идёт вперёд, решительно, с поднятой головой.

Ривен замечает её и выныривает из этого разговора, как будто только и ждал её. Он перехватывает её на полпути.

— Потанцуем? — предлагает он, наклоняясь ближе, чтобы перекричать музыку.

Флора моргает, ошеломлённая, скользит взглядом к женщинам — те сверлят её презрением.

— Ты же… они, кажется, были в тебе заинтересованы.

Ривен даже не оглядывается:

— Да к чёрту их. — Его рука обвивает её талию, и от лёгкого касания пальцев на её коже пробегает дрожь. — Я здесь с тобой.

Он улыбается ей — так искренне, так ослепительно, что у неё сжимается сердце. И тогда она понимает, с пугающей ясностью: это уже не просто увлечение.

* * *

— Между тобой и Ривеном что-то происходит?

Флора замирает. Вода продолжает литься ей на руки, превращаясь в ледяную плёнку, пока она медленно — почти механически — поворачивается к Музе:

— Ч-ч-что ты имеешь в виду?

Муза облокачивается на раковину, скрестив руки:

— Ты сказала, что он пошёл с тобой на балет. Я просто… не могу представить, чтобы Ривен сделал это ради кого-то. Даже когда мы были вместе, он бы не согласился. Так что… происходит ли между вами что-то?

Флора тихо выругалась про себя. Она не хотела упоминать балет. Если это дойдёт до ребят, Ривен возненавидит её. Но это ведь девичник Стеллы, и коктейли льются рекой. Им наконец удалось собрать всех шестерых вместе, и вечер получился… шумным. Остальные девочки давили на неё вопросами о личной жизни, вспоминали её бывших, и она, сама того не заметив, проболталась про балет. Про то, как не пошла с Адрианом, а с Ривеном. Это вызвало бурю эмоций. Все, кроме Музы, начали подначивать.

— Н-ничего. — Флора рваными движениями выключает воду. — Мы просто соседи. Снимаем квартиру. Вот и всё.

Муза внимательно смотрит на неё, и Флора чувствует, как по спине скользит капля пота. Эти коктейли… зря она выпила третий. Или четвёртый?

— Знаешь… — говорит Муза мягко. — Меня бы это не задело. Если между вами что-то и есть. Мы с Ривеном — давно в прошлом. Я сейчас с Лейлой. Если вы…

Слова застревают у Флоры в горле. Сердце бьётся так громко, что кажется, Муза тоже его слышит. В памяти всплывает утро — как она месила тесто для капкейков, как Ривен вошёл на кухню, вымыл руки и лениво, с хитрым прищуром, провёл пальцем по крему. Лизнул его прямо перед ней. Губы, язык — жар вспыхнул тогда внизу живота, и вот теперь пылает в щеках.

Муза продолжает смотреть, выжидающе. Флора почти хочет признаться, но…

Дверь с грохотом распахивается, и врывается Блум, зажав рот рукой. Её тошнит. Флора и Муза бросаются вперёд, успевают подхватить её, придержать волосы, пока она опускается на колени у унитаза. Тема разговора растворяется в панике и хлопотах, и до конца вечера больше не поднимается.

Но слова Музы, тихие, простые, не покидают голову Флоры. Она могла бы… Но нет. Муза ошибается.

Ривен не видит в ней ничего, кроме друга.

…правда?

* * *

— Привет, Ривен, как ты…

— Дай трубку Блум.

— Что?

— Дай. Трубку. Блум!

— А зачем тебе Блум?

— Да ради всего святого, Скай!

— Ладно-ладно! Блум, милая, это Ривен. Говорит, срочно. Похоже, что-то серьёзное.

Шорох передаваемого телефона, затем в динамике звучит обеспокоенный голос:

— Ривен? Что случилось?

— Одно из растений Флоры поникло. Твоя мама — садовник. Что делать? Полить? На солнце поставить? Или… кровавую жертву принести?

— Ты… ты звонишь из-за растения?

— Да, — Ривен выдыхает, как будто сам себя за это ненавидит. — Господи, да с кем я вообще разговариваю? Эти идиоты стоят друг друга. — Он сжимает мост носа. — Можешь приехать? Флора доверила мне их, а если я их угроблю, она меня возненавидит!

— Она не станет тебя ненавидеть, Ривен. Это же Флора. Стелла как-то сожгла одно из них, и Флора всё равно её простила. В итоге.

— Ты не понимаешь. Может, она и не возненавидит, но доверять уже не будет. Я облажаюсь — и всё. Если она не сможет доверить мне даже чёртово растение, что тогда? Что обо мне это говорит?

— Ривен… — голос Блум становится мягким, почти ласковым. — Хорошо. Я приеду.

* * *

Позже Скай вытаскивает его в бар. Ривен сразу чует подвох, но соглашается: бесплатное пиво — это бесплатное пиво.

Он сожалеет об этом, когда Скай начинает, не особенно тонко:

— Так ты с Флорой теперь близки…

— Мы живём вместе, Скай.

— Тебе, похоже, очень не всё равно на её растения.

Ривен стиснул зубы и сделал большой глоток. Он знал, что Блум всё расскажет, но, чёрт побери, он не собирался быть трезвым для этого разговора.

Блум осмотрела все растения, успокоила его — никто не умирает. Даже позвонила матери, которая подробно объяснила уход. Оказалось, что он всё делает правильно. Она сказала, что Флора не могла бы найти лучшего «растениесмотрителя». Но даже с этим Ривен не мог расслабиться. И только когда Флора вернулась домой и, сияя, нашла свои растения живыми и здоровыми, его сердце немного оттаяло.

— Флора их обожает, — говорит он. — Они для неё как питомцы. Если бы хоть одно погибло…

— И ты бы этого не хотел?

— Она моя подруга, блин. Да, я засранец, но не до такой степени, чтобы ломать то, что ей дорого.

Скай склоняет голову, в глазах сверкает лукавство:

— А ты уверен, что она только подруга?

Ривен зарычал и снова потянулся к бутылке.

— Только и всего.

— А ты уверен, что этого достаточно?

Ривен чувствует, как внутри что-то сжимается. Он толкает Ская в грудь кулаком, обхватив горлышко бутылки.

— Мы с ней — несочетаемы.

— Может быть, — соглашается Скай, и этим злит ещё сильнее. — Но вы вместе сочетаетесь. Серьёзно. На бумаге — полные противоположности. Но на деле… я не знаю, как раньше этого не замечал. Ты с ней другой. Настоящий. Счастливый. Вы хороши друг для друга.

— Что?

Скай улыбается так, как будто в его мире всё легко.

— Вы идеально подходите друг другу.

— Идеально?! — Ривен чуть не захлёбывается, в голосе — горечь. — Нет. Она — совершенство. Добрая, красивая, светлая. А я — ходячая катастрофа, которая рушит всё, к чему прикасается. Я всё испортил с Музой. Не хочу делать то же самое с Флорой.

— Ривен, ты не должен позволять страху прошлого лишить тебя будущего. Если тебе действительно не всё равно…

Ривен резко встаёт.

— Спасибо за пиво. Я сам найду дорогу домой.

— Ривен, — Скай хватает его за руку. — Она должна знать, что ты чувствуешь.

— Она заслуживает лучшего. Гораздо лучшего.

— Это неправда, Ривен…

Но он уже уходит.

* * *

— Хорошо провёл время со Скаем? — спрашивает Флора, когда он возвращается.

Она сидит на диване в пижаме, укутанная в плед, как русалка. На коленях раскрытая книга, в руках — кружка с чаем, а в комнате — мерцание ароматических свечей. В этом мягком свете она выглядит… как дом. Как покой. Как всё, что он, возможно, когда-либо хотел.

— Да… — тихо отвечает он, проходя к раковине и наливая себе воды.

Флора улыбается, не отрываясь от книги:

— Завтра обещают хорошую погоду. Я думала прогуляться в горах.

— Хочешь, подброшу?

Она поднимает взгляд:

— А может… ты бы пошёл со мной?

Он залпом выпивает воду, но голова не становится яснее. Он не может отвести глаз от неё — такой простой, сияющей в мягком свете.

— Я бы с радостью.

Её улыбка — нежная, болезненно прекрасная, как синяк на сердце:

— Прекрасно.

* * *

Флора крепко держится за Ривена, пока мотоцикл уносит их прочь из города. Ей хочется, чтобы дорога не кончалась — чтобы она могла вечно держать его так близко. Погода почти так же прекрасна, как он сам. Они мчатся к соседнему лесу, оставляя за спиной асфальт и суету.

На тропинке, вьющейся сквозь чащу, Флора указывает на деревья и цветы, делится названиями растений, будто это древние заклинания. Ривен ловко ведёт их через более крутые участки, и она чувствует себя в безопасности.

— Удивительно, — говорит он, когда они останавливаются на пикник. — Ни звука машин.

— Только голос природы, — улыбается Флора, вслушиваясь в пение птиц, шорох листвы, жужжание насекомых. Она закрывает глаза и поворачивает лицо к солнцу. — Разве это не чудо?

— Спокойствие, — тихо отзывается он, откидываясь на траву и утыкаясь затылком ей в колени.

Она вздрагивает от неожиданности, но мягко улыбается, проводя пальцами по его волосам.

— Здесь так красиво…

Ривен смотрит на неё исподлобья, уголки губ его приподнимаются:

— Да… очень.

Некоторое время они просто лежат, наслаждаясь тишиной, и Флора вплетает в его волосы ромашки. Облака медленно проплывают по небу, и всё кажется идеальным.

Позже, когда другие туристы проходят мимо, они продолжают подъём. На вершине холма открывается панорама леса, и сердце Флоры замирает от восторга. Но на обратном пути всё меняется — она оступается, зацепившись ботинком за камень, и с криком летит вперёд.

— Флора! — Ривен бросается к ней.

Она с усилием поднимается в сидячее положение, морщась от боли в колене.

— Ай…

На её ноге — ссадины, грязь и кровь. Ривен тут же поливает раны водой из бутылки. Она всхлипывает от жжения, но его голос остаётся нежным, почти ласковым:

— Всё в порядке. Просто царапины. Ты не отделаешься от свадебного танца Стеллы и Брендона так просто.

Она слабо смеётся. Он достаёт аптечку, обрабатывает раны, заботливо заклеивает их бинтами. Флора наблюдает за ним, и сердце её бьётся, как крылья бабочки.

— Готово, — улыбается он, подавая руку. — Хочешь, отнесу тебя?

Мысль о том, как он несёт её на руках, кружит голову. Но она лишь качает головой, облокачиваясь на него:

— Я дойду. Только… не отпускай.

— Никогда, — шепчет он, обвивая её рукой. — Я с тобой.

Они спускаются медленно, и если она прижимается к его груди — то исключительно из-за травмы. Конечно же.

* * *

Смех Флоры звенит, когда Ривен кружит её по квартире. Они отодвинули мебель, репетируя танец к свадьбе Стеллы и Брендона. Её нога уже почти зажила, и она уверенно вращается в его руках. Музыка словно растворяется в их синхронности. Ривен смеётся, грудь его вздымается от дыхания, и она ощущает этот звук как что-то интимное, родное.

Что-то в ней щёлкает. Она замирает, глядя в его фиалковые глаза. Улыбка медленно сходит с её лица. Каждая клеточка тела дрожит от осознания: он так близко. Его руки держат её, и она чувствует — ещё чуть-чуть, и их губы соприкоснутся.

Её взгляд скользит к его губам. Она облизывает свои. А когда снова поднимает глаза — он всё ещё смотрит на неё, с той же тихой тоской, которую она узнаёт в себе.

И тогда…

Ривен резко отстраняется. Её ноги касаются пола, его руки исчезают, как тепло уходит из комнаты.

Он отводит взгляд, голос хриплый:

— Кажется, с танцем всё в порядке. На сегодня достаточно.

Флора не двигается. Не дышит. Не понимает. Всё внутри опадает, как лепестки под заморозком.

— Я… пойду спать, — бормочет он, пятясь. — Спокойной ночи, Флора.

— Спокойной… — она едва слышно произносит. Дверь в его комнату закрывается. — …ночи, Ривен.

* * *

Ривен до сих пор не понимает, что произошло в ту ночь, когда он едва не поцеловал Флору. Ещё миг назад они беззаботно смеялись и кружились в танце, а в следующий — он застыл, зачарованно глядя на её мягкие губы. Ему показалось, что в её глазах мелькнул тот же порыв, та же жажда близости, и он потянулся вперёд… но в последний момент страх перехватил дыхание, и он резко отпрянул. Он почти уверен, что вообразил то разочарование, которое промелькнуло на лице Флоры, когда он, не проронив ни слова, скрылся в своей комнате.

После этого всё будто бы вернулось в привычное русло. Они снова общались как прежде, словно ничего не было. И всё чаще Ривен задумывается: а не приснилось ли ему всё это? Он должен бы чувствовать облегчение — ведь дружбе не нанесён вред, они всё ещё близки. Но стоит Флоре на долю секунды отстраниться, когда их руки почти случайно соприкасаются, — она улыбается, будто невзначай, и покидает тесную кухню, — и в голове Ривена вновь звучит: «А что если?.. А вдруг?..»

Напротив, Скай и Тимми пытаются привести в чувство отчаянно паникующего Брендона. Ривен пишет сообщение Флоре:

R: Брендон на грани паники.

F: Нервы сдают перед свадьбой?

R: Он уверен, что Стелла вот-вот поймёт: он ей не пара.

F: Глупости! Они идеальны друг для друга.

R: Кажется, его окончательно добила реальность: 400 гостей и роскошный зал подчеркнули разницу между их семьями.

F: Стелле всё это ни к чему. Вся эта пышность — каприз её родителей, устроивших негласное соревнование «кто потратит больше». Большинство гостей — их знакомые.

R: Может, нам стоит организовать побег?

F: Стелла бы не отказалась. У неё самой сейчас нервный срыв — боится, что свадьба не оправдает ожиданий родителей.

R: Эти идиоты просто должны поговорить друг с другом.

F: А может, мы им в этом поможем?

Ривен трогает Брендона за плечо. Жених в полном раздрае: волосы всклокочены от бесконечных нервных движений, воротник расстёгнут, галстук сбит — всё, чтобы только не задохнуться от тревоги.

— У меня на линии Стелла.

Брендон издаёт протяжный стон:

— Она уходит от меня!

Скай и Тимми наперебой твердят, что всё хорошо, а Ривен вручает ему телефон:

— Просто поговори с ней, идиот.

— МЕДВЕЖОНОК! — пронзает динамик голос Стеллы.

Брендон прижимает телефон к груди:

— Стелла, любимая! Я так тебя люблю!

— И Я ТЕБЯ! Я НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ, КОГДА СТАНУ ТВОЕЙ ЖЕНОЙ!

— А я — твоим мужем!

Ривен морщится и оборачивается к Скаю с Тимми, которые лишь довольно ухмыляются. Стелла и Брендон обмениваются такими приторными признаниями, что в любой другой день это вызвало бы у Ривена лишь сарказм, но сейчас он аплодирует вместе со всеми, когда влюблённые, наконец, успокаиваются. Беседа заканчивается, иначе они опоздают к началу церемонии. Прощание звучит так, будто их разлучает не пятнадцать минут, а столетняя война. Затем — спешка, макияж, прическа, костюм — и от волнения жениха не остаётся ни следа.

Свадебная процессия собирается у дверей церкви. Увидев приближающуюся Флору, Ривен непроизвольно улыбается. В руках она держит один из букетов, которые так долго и кропотливо собирала. Она ослепительно красива в розовом платье цвета рассвета — как и другие подружки невесты, облачённые в оттенки утреннего неба.

— Ты просто прекрасна, — шепчет он, когда она оказывается рядом.

Флора улыбается, аккуратно поправляя его галстук:

— И ты сегодня выглядишь сногсшибательно. Будешь разбивать сердца направо и налево.

Грудь Ривена сжимается. Потому что он не хочет разбивать чужие сердца — он хочет её.

— Флора…

— Спасибо за помощь. Стелле стало гораздо лучше.

— Брендону тоже. — Он кивает в сторону жениха, стоящего прямо, словно струна, с пылающими от предвкушения глазами. — Мы отличная команда.

Он подаёт ей руку, и она с улыбкой берёт её. Зазвучала музыка, распахнулись двери — и они вместе идут по проходу.

Церемония проходит без сбоев. Ривен ловит себя на том, что вновь и вновь смотрит на Флору, особенно когда священник говорит о любви, выросшей из дружбы. Стелла и Брендон смотрят друг на друга, словно околдованные. И хотя в другой ситуации Ривен скривился бы от такого, сейчас он аплодирует вместе со всеми, когда Стелла тянет жениха в поцелуй.

После — общие фотографии. Друзья обнимаются, строят рожицы. Ривен смеётся, чувствуя, как ломит рёбра. Скай, Брендон и Тимми висят у него на плечах, девушки присоединяются. Несмотря на то, что их пути расходятся — кто-то уезжает, кто-то заводит семью — они всё так же собираются вместе, чтобы отмечать важное. Всё те же школьные друзья. Повзрослевшие, но не менее значимые друг для друга.

Он рад, что речь шафера досталась Скаю, а не ему. Тот захлёбывается от эмоций, вспоминая, как они с Брендоном познакомились ещё мальчишками. Ривен же сдерживает свои чувства, держит их под замком.

После первого танца жениха и невесты на танцпол выскакивают подружки и шаферы — с танцевальной постановкой, отрепетированной за долгие месяцы. Зал в восторге. Все смеются, танцуют, сияют. Ривен приносит два бокала шампанского — себе и Флоре. Но, вернувшись, застаёт её в танце с другим мужчиной. Его улыбка гаснет. Он прислоняется к стене и осушает оба бокала.

— Потанцуем?

Он вздрагивает. Перед ним — Муза. В её глазах сверкает тот самый знакомый огонёк, напоминающий о старых временах.

— Или ты предпочитаешь хандрить в одиночестве? — дразнит она.

Он смеётся и берёт её за руку.

С Музой у них не вышло. Они пытались — отчаянно, мучительно. Причиняли друг другу боль. И всё же он будет любить её всегда — пусть и по-другому.

Они танцуют. Муза кладёт руки ему на плечи, он обнимает её за талию.

— Лейла не приревнует к тому, что я увел у неё девушку?

Муза фыркает:

— Кто кого увёл? Это я тебя пригласила. И Лейла не из ревнивых.

Она говорит это без злобы, но Ривен вздрагивает — уж слишком хорошо помнит, как часто они ссорились именно из-за его ревности.

Муза чувствует это, сжимает его плечо:

— Ривен… Я не хотела…

— Знаю. — Он действительно знает. Но в этом и заключается их беда: даже после перемирия они всё ещё способны ранить друг друга. Он вдыхает и предлагает мир. — Я рад, что ты счастлива, Муза. Рад, что Лейла делает тебя счастливой.

Её лицо смягчается. Она бросает взгляд в сторону Лейлы, стоящей с Текной и Блум. На губах — едва заметная улыбка, но в ней — целый мир любви.

— Она… удивительная.

Он сжимает её талию:

— Я рад за вас.

— Спасибо, Ривен. — Муза снова смотрит на него, озорно сверкая глазами. — Но я хотела поговорить о твоей личной жизни. О твоих чувствах к Флоре.

Ривен напрягается.

— Не знаю, о чём ты.

— Знала! Я знала, что между вами что-то есть!

— Ничего между нами нет.

— Хм… Флора сказала то же самое.

Он замирает:

— Ты спрашивала Флору? Когда?

Муза хитро улыбается:

— Похоже, хорошо, что между вами ничего нет. Кузен Брендона явно влюблён.

Он смотрит туда, где Флора всё ещё танцует с тем же парнем. Байрон. Из горла вырывается сдавленное рычание.

— Вот и ревность, — мурлычет Муза. — Удивлена, что ты ещё не бросился отвоёвывать её.

— Флора — не моя собственность. И ты всегда это ненавидела.

— Так и есть. Но смотреть, как ты страдаешь молча — невыносимо.

— Я не страдаю.

— Ривен, ты можешь обманывать себя, но не меня. Ты влюблён в неё.

Он резко хватает её за руку и выводит на веранду.

— Что за чёрт, Муза?

Она хлопает глазами:

— Ох. Ты действительно её любишь. Я не была уверена.

— Ты сказала это Флоре?

— Нет. Ривен, почему ты ей не сказал?

— Не хочу это обсуждать. С меня хватит разговоров на эту тему. Скай уже всё из меня вытряс.

— Даже Скай догадался? Ты серьёзно влип.

— Хватит. Ничего не будет между мной и Флорой, так что всё это неважно.

— Ничего не будет — если ты ничего не сделаешь. Но если судить по тому, как она на тебя смотрит… она чувствует то же самое.

Он зажмуривается, сердце сбивается с ритма.

— Это не имеет значения.

— Ривен, ещё как имеет! — Она тянется к нему, но он отшатывается. — Почему ты такой упрямый?

— Потому что она — мой сосед. Моя подруга. Самое лучшее, что есть в моей жизни. И я не хочу это разрушить. Даже если… даже если она ответит взаимностью. Ты сама знаешь, каким я был парнем. Я всё испорчу. Она возненавидит меня.

Он замолкает, голос дрожит, руки бессильно опускаются.

— Ривен… — Муза касается его щеки, и он не отстраняется. — Ты был не идеален. Но и я тоже. Мы оба были упрямы. Это были мы. Но с Флорой всё может быть иначе. Дай себе шанс. Ты пожалеешь, если упустишь его.

— Муза… — Он обнимает её ладонь. — А если я всё разрушу?

Она улыбается:

— Не разрушишь. Я верю в тебя.

— А вот и вы! — появляется Лейла, хватает Музу за руку. — Началась дискотека! Хочешь увидеть танец отца Ская? Идёшь, Рив?

Муза бросает на него вопросительный взгляд.ц

— Сейчас догоню, — отвечает он с улыбкой.

Они уходят. Ривен возвращается на праздник. Музыка, мигающий свет, друзья танцуют в обнимку, будто в последний раз. Стелла без стеснения прижимается к мужу, Блум смеётся над безумными движениями Ская. Тимми кружит сразу двух девушек — Текну и Флору. К ним присоединяются Лейла, Муза и Ривен.

Флора светится, увидев его:

— А я уже начала волноваться, куда ты пропал.

— Нужно было подышать, — спокойно отвечает он.

Она тянет его за руку, и он подхватывает её, закруживая. Она смеётся, падает к нему на грудь, её улыбка — мягкая, сияющая. Сердце Ривена бьётся, будто хочет вырваться наружу. И он позволяет себе забыть о страхах. Он танцует с ней — среди друзей, среди света и музыки, среди любви. Он в нужном месте, с нужными людьми. Он счастлив — до боли в скулах, до слёз на грани. Он будет помнить этот вечер всегда.

* * *

— Я поставлю чайник, — говорит Флора, как только они входят в квартиру.

Она на цыпочках уходит на кухню, а Ривен опускает сумки на пол и замирает посреди комнаты. Солнечный свет льётся в окна, золотыми струями заливая всё вокруг. Он оглядывается: повсюду растения, книги, безделушки вперемешку на полках, фотографии, приколотые к пробковой доске, записки и магниты на холодильнике, их пальто рядом на вешалке, обувь в небрежной куче у входа. Из кухни доносится свист чайника, звон кружек — Флора готовит кофе. Его любимый. Без лишних слов — она знает рецепт наизусть, готовила уже сотню раз, если не больше.

Он вдруг бросается к книжной полке, выхватывает тонкий томик и прячет в карман.

— Извини… мне нужно… в магазин, — бормочет он, не глядя ей в глаза.

Флора моргает, удивлённо вскидывая брови:

— Ривен? Но мы только что вернулись.

— Я быстро! — выкрикивает он, уже выскальзывая за дверь.

Проходит час. Он возвращается. Находит её на диване — та пьёт ароматный чай, любимый травяной сбор. Она поднимает взгляд и улыбается:

— Вот ты где. Что за срочность?..

Замолкает, увидев букет в его руках.

— Ривен?

Он решительно подходит ближе, опускается перед ней на одно колено и протягивает цветы.

— Это для тебя. Я… я не мастер слов. Надеюсь, цветы скажут всё за меня.

Флора берёт букет, будто боится спугнуть что-то хрупкое. Он смотрит на её лицо, выискивая хоть намёк на эмоции — удивление? Радость? А вдруг — разочарование?

— Ривен… — наконец выдыхает она, глядя прямо в его глаза. — Ты понимаешь, что они значат?

— Да, — он выкладывает на стол её книгу «Язык цветов». — Цинния — за прочную дружбу. Жимолость — за преданность и нежность. Василёк — за надежду. Тюльпаны… — он сглатывает, — это признание в любви. А розовые — потому что это твой любимый цвет. Всё это — правда. Я не притворяюсь.

Она гладит лепестки, как будто пытается убедиться, что они настоящие.

— А той ночью… когда ты отстранился?

Он тяжело выдыхает, словно с этим воздухом выпускает страх:

— Ты — мой лучший друг, Флора. И гораздо больше. Я боялся тебя потерять.

— А теперь ты не боишься?

Он усмехается, пальцы сжимаются в кулаки:

— До смерти боюсь. Но больше не могу делать вид, будто не хочу тебя.

Флора осторожно откладывает букет. Прежде чем страх отвержения успевает вонзиться в сердце, она вытаскивает один из тюльпанов, склоняется и заправляет его за его ухо.

— Я думала, я одна всё это чувствую, — шепчет она, ласково касаясь его щеки. — Ривен…

Она целует его. Её губы — ещё мягче, чем он представлял. Все мысли исчезают, он сжимает её в объятиях, наваливается, прижимая к подушкам. Она смеётся, упав под ним, а он окружает её собой, его колени по обе стороны от её бёдер, губы с жадностью ищут её, зубы сталкиваются, дыхание прерывается. Внутри — как будто всё расцветает, как будто сам стал частью её сада.

— Пойдём завтра на свидание, — выдыхает он, едва оторвавшись. — Настоящее. В ресторан, в галерею, в садовый центр?

Она улыбается, притягивая его ближе:

— А как же «больше никаких растений»?

— Всё, что хочешь, детка, — бормочет он, вновь целуя её.

— Тебя, — отвечает она, уткнувшись в его губы. — Я хочу тебя.

— Отлично, — его руки сжимаются на её талии. — Я твой.