Там за морем (гет)

Время быстротечно, оно не остановится ни на минуту. Ты рождаешься, взрослеешь, затем... Он держится за пустые иллюзии, его семья как мираж в пустыне, постепенно исчезает. Сам маг угасает, путаясь с воспоминаниях, людей кем он когда-то был или есть. Есть сомнения в своём ли он уме? Здравый смысл не объяснит, почему он раз за разом возвращается в этот лес, с нетерпением ждёт часа встречи.

Лёгкие саднит от бега, переместиться легче, только зачем? Тёмный касается плаща, полы его измазаны в грязи и тине, на сапогах прилипла трава и мелкие камушки, камзол порван, рубашка пропиталась потом, брюки пахнут гарью. Он сходит с ума, не успевает следить за картинками, мысленными образами в своей голове. Мужчины такие разные, в тоже время одинаковые. Маг отрывает рукав у камзола, вытирая мыски сапог. Ему не стоило пускать образы в своё сознание. Они уничтожат его.

Он достаёт из сумки кинжал, проводит куском ткани по лезвию. Ещё свежая кровь на клинке. Он не хотел никому зла. Румпель видел как Белоснежку со всех сторон обступили гномы, как напряжены их лица. Самый старший, по имени Ворчун крепко сжимая кирку в руках отделяется от основной группы. Гном ему не помеха. Тёмный отступает в глубь леса, оставляя шестерых оплакивать принцессу. Седьмой будет идти за ним по пятам, жажду мести поселившуюся в сердце Ворчуна не утолить.

Сделка. Одно слово и он ушёл бы. Бедная Белоснежка, наивная и добрая, она поверила ему. Маг задевает кинжалом край ладони, кровь капает на камни, стекая по ним в еле заметный ручеёк. Вода в водоёме меняет цвет с серого на красный.

— Прости меня, Белоснежка...

Его любовь опасная как острый меч и ядовитая как мор-шиповник. Он такой же колючий характером, выпускает шипы каждый раз, когда к нему приближаются. Проклятия сбываются. Памятный валун покрытый мхом, за ним частокол из деревьев. Облетевшие листья устилают ковром землю, недавно взошедшее на небосводе солнце почти не греет. Он не чувствует ни-че-го. Абсолют возведённый в разряд жизненно необходимых. Ему не дано познать счастье и нежные прикосновения. Он убивает всё до чего дотрагивается.

Нет судьбы у бездушного мага, кроме единственной — пропасть в пустоте. Он хватается за ветки деревьев, ощущая нечто похожее на боль. Раны на ладонях можно излечить в пару мгновений. Он изойдёт кровью и умрёт? Нет-нет, он бессмертен. За горой та самая поляна, видение вот-вот появится. Румпель не выдерживает, скатываясь по опавшей листве вниз, подходит ближе. Он хочет видеть её.

Светловолосая женщина появляется на поляне. Она идёт оглядываясь по сторонам, не следит ли кто за ней. В руках большая корзина, верх частично укрыт серой тканью. Стройная с бледной кожей, одетая в платье неизвестного покроя, она выделяется на фоне осеннего леса.

Маг боится, однажды женщину заберут у него. Заберут. Как забрать то, чего не можешь видеть? Тёмный успокаивается на некоторое время.

Женщина садится на поваленное дерево, ставит корзину рядом. Маг знает каждое движение женщины, каждое слово. Говорит она мало, чаще молчит. Терпение. Она откидывает в сторону ткань, теперь видно в корзине лежит младенец.

— Тише, тише... Ты голоден? Я покормлю тебя...

Платье сшито таким образом, чтобы было удобнее кормить ребёнка. Малыш припадает к обнажённой груди, он привык к молоку матери, отказываясь от молока кормилицы. Волосы белые как снег закрывают лицо незнакомки, она покачивая малыша на руках, тихо напевает ему:

— Я так ждала тебя,

И этот день настал.

Моё сердце наполнено светом,

Наполнено светом...

Маг тяжело дышит, боль в сердце нарастает. Открой лицо. Покажись. Нет горше знания, чем истина. Его мать пропала, бросила их с отцом. Или нет? Его мать живёт где-то далеко-далеко, за морем. Там за морем, где тает свет, где не бывает бед. Там где он радостный, беззаботный мальчишка, любимый и желанный сын.

— Мама... услышь меня... — маг плачет.

Тёмные не проливают слёз, только чужую кровь. Они спесивы, равнодушны, самоуверенные гордецы не знающие пощады по отношению к другим. Он размазывает слёзы по лицу. Золотистая кожа потеряла блеск, он сам потерялся во множестве отражений. Хоть раз поговорить с кем-то, зная, его выслушают, не прогонят прочь. Он выйдет на свет, пусть насмехаются, пусть его растерзают, лишь бы было мгновение счастья, тот краткий миг о котором он не смел мечтать.

Осталось так мало. Почти полдень. Скоро женщина покинет его общество. Растает в воздухе. Румпель ступает неслышно, острые камни ранят ноги. Ему всё равно. До счастья несколько шагов. За толстым стволом ясеня можно спрятаться. Опять? Не бывать этому!

— Мой хороший, мой родной... — женщина целует ребёнка.

— Вы так прекрасны... — Румпель на самом видном месте, она действительно заметила его.

Глаза цвета янтаря, совсем как у него. Вблизи она ещё красивее. Неотразимая богиня его грёз. В ладони незнакомки оказывается нож. Голубоватое лезвие явно опасно.

— Кто вы? Вас послал Рам Так или Датак? — она готова защищать своё дитя до последней капли крови.

Изгнанная с позором, проклятая своей семьёй, ей нет места в Непокорном и среди каститан. Метаясь между двух огней, Стама живёт ради одного — сына Элана. Вырастить мальчика, научить его всему, потом... Человек с золотистой кожей похожей на крохотные чешуйки не из этих мест. Его стоит опасаться? Рука с ножом опускается.

— Меня никто не посылал, — она не напугана, она готова к бою. — Я друг, — как доказать ей, что он достоин. — Вас преследуют? — маг видел сотни раз этот страх, взгляд загнанного зверя.

— Вы не ответила на мой вопрос, — она прижимает к себе Элана.

— Меня зовут Румпельшт... Румпель, — так короче. — Я путешественник.

— Румпель? — женщина пристально смотрит магу в глаза. — Стама Тарр, мой сын Элан, — ни средств передвижения, ни оружия. Смекалка и умения полученные в монастыре не помогут защитить Элана. — Вы из лагеря Лесных братьев? — горстка неугодных сбившихся в стаю, основавшая поселение на болотах.

— Не совсем. Но я могу помочь, — Румпель протягивает Стаме руку. — Прошу, не отказывайтесь, ради сына... — он умрёт, если Стама отвергнет его.

— Обещаете обеспечить нам с Эланом безопасность? — наконец нож спрятан в полах платья.

— Клянусь всем что у меня есть — своей жизнью, — их ладони соединяются, мужчина, женщина и ребёнок исчезают в портале.