Engel (джен)

— Чёрт возьми, Мари, — Канна коснулась ладонью лба, — могла хоть чуть-чуть сдержаться? И сделать толком ничего не дала.

Мари капризно поджала губы:

— Но эти людишки были просто омерзительны.

— Ещё как были, Маричка! — Матти окинула взглядом поверженных T-Production. — Не одной тебе показалось!

— Ладно, — заулыбалась Канна. — Раз мы управились так быстро, веселье наступит даже раньше.

— Веселье? — подскочила Матильда. — Какое ещё веселье?

— Ты что, не слышала пророчество Опачо? Кто участвует в следующем матче, а?

Матти хлопнула себя по лбу:

— Ах, это!

— Скучно, — пробормотала Марион.

— Да, Мари. Тоска-а. Слишком всё очевидно. И на что иксы только рассчитывают? Втроём против мастера Хао…

— Пф. Никак вам не угодишь. Неужели вы не хотите увидеть, как мастер разделается с этими «праведниками»? Столько боли мы натерпелись из-за подобных им двуличных ублюдков.

В коридоре, ведущем с арены к трибунам, Ханагуми пересеклись с командой X-III. Матильда прыснула и тихо, но так, чтобы слышали все, обратилась к Канне:

— Они даже не представляют, что их ждёт.

С усмешкой Канна подхватила:

— Надеюсь, они помолились, чтобы Он подарил им лёгкую кончину. Ведь от тех, кто встаёт на Его пути, не остаётся и пепла.

Она издевалась над всеми троими, но смотрела только на капитана-здоровяка. Однако он прошёл мимо, решительный, спокойный, высоко держа могучую голову, стриженную по-офицерски. Огромная рука его была сжата в кулак.

Такое неприступное равнодушие задело Канну сильнее, чем могло задеть любое грубое слово. Она не заметила, как заговорила с капитаном напрямую — неотвратимое желание привлечь его взгляд охватило её всю:

— Совершенно бездарно потратишь свою жизнь. Хотя, может, твоя святая мученица будет счастлива. Расстаться с жизнью из прихоти десятилетней соплячки… незавидная судьба.

Паяц в маске засмеялся:

— Чего эта грубиянка прицепилась к тебе, Венстар?

— Марко прав, — вздохнула блондиночка. — Прихвостни Хао абсолютно безнадёжны.

— Сейчас не задумывайтесь об этом, — подал голос капитан.

Все трое вышли на арену.

— Хочу пить, — пожаловалась Марион. Матильда взяла её под руку:

— Пойдём, Мари. Угощу тебя газировкой.

А Канна смотрела в широкую спину ступающего по арене ангела и не могла совладать с непонятным отчаянием.

— Да как этот плебей смеет не уважать леди Бисмарк!

— Помолчи, Ашкрофт. — Она тряхнула головой и побрела вслед за подругами. Словно молнией её поразило мыслью: — Вот идиот. Сам ведь знает, что умрёт сегодня.