Утёс (гет)

When clouds move fast — Spicules (музыка)

Октябрь.

Промозглый ветер пробирал до костей. С каждым порывом он становился всё сильнее, срывая с ветхих деревьев последние жёлтые листья. Они вращались в безумном вихре до тех пор, пока ветер не утихал, и только тогда безвольно опадали вниз. Но стоило им только коснуться поверхности блеклой воды, как ураган вновь поднимал их ввысь, заставляя пролетать сотни метров. Ветер словно издевался над ними, не давая возможности навсегда утонуть в грязной луже.

Небо было наглухо заколочено серым покрывалом. Солнце, казалось, даже не пыталось пробиться через эту плотную завесу. Узкие улицы города утопали в грязной воде. Дождь шёл уже, не прекращаясь, целую неделю. Именно столько прошло с того момента, как Блум вернулась в Гардению.

Она опять сбежала от проблем, как и всегда, в свой маленький город. Но ругать себя за это не было смысла. Хранительница Огня Дракона просто устала. Если её ещё можно было так называть.

— "Огонь Дракона нельзя забрать у Хранителя — они единое целое", — говорили люди. От этого заявления Блум готова была громко рассмеяться им всем прямо в лицо, нисколько не стыдясь этого. С одной стороны, они были правы: забрать Огонь Дракона невозможно. Но с другой... никто и не говорил, что его можно потушить. Об этом, честно говоря, девушка и сама раньше не знала.

Блум всего один раз слышала легенду о Потухшем Великом Драконе. Она гласила, что когда Дракон создавал Волшебное Измерение, он был не один. Был и второй Дракон. Он до потери пульса любил и оберегал первого. Но эта любовь, к великому горю, была односторонней. Великий Дракон так и не смог ответить взаимностью. Отчего второй Дракон начал медленно угасать, как свеча, которой не хватает кислорода, а через время просто потух.

Первое время, в Алфее, Блум ещё пыталась вызвать у себя хоть частицу магии. Но даже самое простое, как левитировать предмет, у неё не получалось. В конце концов она решила, что ей больше нет смысла находиться в школе, и вернулась домой. Теперь она просто Блум. Самый обычный человек на Земле, как и в свои шестнадцать лет. Она больше ничем не отличалась от других людей. Разве что её память хранила все воспоминания.

Стоило ли ей винить в произошедшем Валтора? Нет, это было бы глупо. Он, конечно, наложил свою печать на специалиста, дал Диаспро приворотное зелье, но у девушки ничего бы не получилось, если бы у Ская не было к ней чувств. Валтор просто раньше раскрыл подлинные чувства Ская к Диаспро. Всё равно, рано или поздно это произошло бы. Только вопрос: а поздно — это насколько? Когда бы у них уже были дети?

"Дети..." — пронеслось в голове, и Блум слабо хмыкнула себе под нос. Вряд ли бы так далеко зашло. Она любила Ская — до дрожи в коленях, до боли в груди; всегда уважала его родителей, но было ли такое же отношение к ней?

Специалист, наверное, любил её, если это можно было назвать таким глубоким и сильным словом, но не больше, чем Диаспро. А король Эрендор и королева Самара всегда относились к Блум с презрением, ненавистью, считали принцессой без Королевства, глупой простолюдинкой, неподходящей их сыну ни по крови, ни по статусу. Так что, вряд ли их Величества допустили бы свадьбу сына с такой, как она.

Блум не знала, сколько уже времени она блуждала по пустынным улицам Гардении. Может, час, может, три. Едва Блум вышла за порог дома, одежда, как и она сама, сразу же промокли. Девушка не осознавала, куда идёт. Она очнулась лишь тогда, когда перед ней оказалась преграда в виде леса. Блум сразу же вспомнила это место. В детстве с Майком они довольно часто гуляли в этом лесу, отец даже несколько раз водил её к утёсу. Недолго думая, она вступила на заросшую тропу, которая вела прямиком к утёсу.

Блум с трудом пробиралась по тропе, раздвигая руками мокрые еловые ветви. Мохнатые лапы то и дело касались лица, оставляя неприятное ощущение. Корни деревьев постоянно опутывали ноги, словно перекрывая проход к утёсу.

Спустя десять минут через голые ветви деревьев уже виднелось серое небо. Значит, ей осталось пройти совсем чуть-чуть.

Лес наконец-то закончился. От синей бездны её отделяло лишь несколько метров сухой травы и утёс. Она вспомнила, как в детстве отец запрещал ей выходить на каменный выступ, разрешая смотреть только издалека. Но сейчас здесь была только она одна.

Ветер дул с такой скоростью, что за каждый шаг надо было сражаться, чтобы хотя бы удержаться на ногах. Мокрые волосы то и дело налипали на лицо. Блум аккуратно подошла к краю утёса и посмотрела вниз. Тёмные волны, одна за другой, бились об острые скалы, а белая пена растекалась на несколько десятков метров.

Блум никогда не думала о смерти, о том, чтобы собственноручно оборвать свою жизнь. Она не понимала, как люди решаются на такой поступок, что ими движет. Но стоя здесь, на краю утёса, она поняла. Один шаг. Ей нужно сделать всего один шаг — и тогда... тогда всё закончится. Но нужно ли ей было это? Надо ли было обрывать свою жизнь? Блум чувствовала, что с каждым днём её силы потихоньку затухают, как и она сама. Блум не знала, сколько ей осталось жить. Может, день, может, неделю, а может, и месяц. Всё это время она хотела бы провести с Майком и Ванессой — как и эту неделю. От одной мысли, что её бездыханное тело плавает на поверхности чёрной воды, её затошнило.

—Что ты задумала, милая? — за спиной раздался спокойный мужской голос. Блум сразу узнала его. Ей было непривычно, что теперь, когда Валтор был близко, она не чувствовала ни его Огонь Дракона, ни привычного колебания внутри себя.

Раньше мужчина каждый раз предлагал Блум присоединиться к нему, но сейчас Огонь Дракона в ней больше не горит — и Валтору она не нужна. И если в ней нет того, что до этого демон так желал, то, получается, исход один: Валтор пришёл убить её.

—Блум, — голос прозвучал совсем близко, прямо над ухом. Она почувствовала, как её шею ошпарило горячим дыханием, отчего по телу побежали мурашки, а сердце пропустило удар.

Блум медленно обернулась и почти уткнулась лицом в грудь мага. Они стояли так близко, что она чувствовала исходящий жар от тела Валтора.

—Посмотри на меня, — прошептал демон. Но Блум не поднимала глаз. Она не хотела смотреть своей смерти в глаза, отчего лишь крепко зажмурилась в ожидании конца.

Валтор аккуратно коснулся подбородка и приподнял её голову вверх. От неожиданного прикосновения Блум вздрогнула, сердце забилось с бешеной скоростью, стук которого звонко отдавался в ушах, а голубые глаза невольно распахнулись, смотря прямо на мага.

Блум никогда не замечала, какие у него глаза. Точнее, раньше она видела в них только одно: завоевать, отобрать, подчинить. Но сейчас… сейчас в этих льдистых глазах было что-то другое. Что-то, что она не могла объяснить. Она смотрела — и не могла оторваться. Она поймала себя на мысли, что совсем перестала дышать. Просто замерла. Её тянуло, как к пропасти. Красивой, ледяной, бездонной. И чем дольше она смотрела, тем сильнее было это притяжение. Блум не понимала, зачем она продолжает — но остановиться было невозможно. Она не хотела его оттолкнуть. Не хотела кричать. Не хотела уйти. В этом не было никакого смысла. Она бы отдала всё, чтобы вечно смотреть в эти глаза.

—Это не повод бросаться со скалы, — тихо проговорил Валтор.

Он что, правда подумал, будто она собиралась спрыгнуть? Неужели именно поэтому пришёл? Мысль об этом обожгла изнутри. Щёки вспыхнули, словно кожу коснуло пламя.

—Я не собиралась ничего делать, — едва слышно выдохнула Блум. Она даже не заметила, как они оказались так близко, что между ними почти не осталось воздуха. —Мой Огонь... — голос задрожал. Тяжёлый ком подступал к горлу, а на глаза уже застилало белой пеленой. — Он... он потух... — вымолвила она, и слёзы предательски потекли по щекам.

—Тише, милая, — мягко проговорил Валтор, касаясь её лица. Он аккуратно подушечками пальцев стёр слёзы со щёк. От этого прикосновения из груди Блум вырвался тихий выдох. Теперь их разделяли всего несколько миллиметров.

—Я знаю, как тебе помочь, — прошептал он. Его дыхание обжигало её губы, и от этого по телу пронеслась волна дрожи.

Блум даже не успела подумать, как горячие губы мага прильнули к её. На секунду она опешила, замерла, но потом, не сдерживая себя, растворилась в поцелуе. Воздуха катастрофически не хватало, голова кружилось, всё тело пульсировало, сердце билось так, будто вспоминало, как это — гореть. Она чувствовала, как его руки легли на её талию, притягивая ближе. И тут Блум осознала, что может быть, не всё в ней потухло. Может быть... она ещё сможет разгореться.