Parasympathetic predominance (джен)

Дождь превращал город в текучую ртуть. Тротуары отражали небоскрёбы, как карточные домики, готовые рухнуть от лишнего порыва ветра. Воздух звенел статикой, будто сама ночь предупреждала: «Беги». Но Рейк не бежал. Он стоял под вывеской бара «Лохматый лось», втягивая в лёгкие дешёвый синтетический дым. Его лицо — острые скулы, жёсткие тени под чёрными очками-зеркалами, ирокез, черный, как разлом в черепе.

Перед ним шатался корпорат в костюме за полгода честной зарплаты в этом гетто. «Ещё один — и сегодня хватит», — подумал Рейк, сжимая в кармане электрошокер. Но из переулка вывалилась тень. Не корп. Не борг. Девчонка. Худая, как голодный пёс. Каштановая голова торчала грязными косичками, перехваченными ржавой проволокой и бешеными начесами. Лицо в нарисованных вертикальных черных полосах, будто шрамы зверя. Настоящая дикарка. Их взгляды скрестились. Она тоже вышла на охоту. В груди Рейка ёкнуло что-то забытое и благородное: «Уступи». Но город учил другому — здесь выживает тот, кто не раздумывает.

Он рванул вперёд — она тоже. Корпорат даже не успел испугаться. Они сшиблись у его ног, как два голодных пса над костью. Девчонка впилась зубами в запястье Рейка, неглубоко дырявя дешевый кожзам, а он ответил локтем в ребро. Они катались по грязному асфальту в лужах, пока корпорат не рухнул рядом, пуская слюни на лацкан своего пиджака. Много чести — кувыркаться со шпаной в подворотнях, будто это последний шанс поживиться, но это уже был вопрос принципа.

— Мудак, — рыкнула девчонка, вытирая кровь с губ. Неясно, кому адресовано: может, ему, может, миру. Она плюнула на идеальные туфли корпората, вскакивая обратно на ноги. У бедолаги не было ничего, последнюю наличку ублюдок потратил в своем последнем пристанище. Она ещё раз фыркнула, намереваясь скрыться снова в тенях, как её окликнули.

Рейк поднял пистолет, щелкнув зарядом.

— Эй, — Она обернулась. — Это твоё? — он показал ствол. Внутри — один патрон.

— Не-а, — она оскалилась. — Там пуля для слабаков.

Рейк неожиданно рассмеялся.

— Как зовут?

— Хан.

— Рейк.

Она прищурилась.

— Слушай, очкарик… у меня есть дело. Ты в игре?

Он повертел пистолет в пальцах.

— Зависит от дела.

Хан выдернула из-под плаща флешку с красным черепом.

— Это — на троих. Я, ты… и тот, кто убил моего брата.

Дождь стучал по жести. Где-то завыла сирена. Рейк кивнул.

— Пойдём.

* * *

Бар «Лохматый лось» пах дезинфектантами и отвратительным табаком. В углу моргал сломанный голопроектор, расплескивая мигающее: «Новые легкие! 0,01% отторжения!»

Хан пригнулась к столу, её пальцы нервно барабанили по флешке с красным черепом.

— Они его держали за яйца, — выдохнула она, понижая голос. — Шантаж. Заставляли взламывать корповские базы. Обещали отпустить, если он сделает последний заказ.

Рейк медленно вращал в руке пустой стакан. Его черные очки скрывали реакцию, но челюсть была напряжена.

— А потом убили.

— Да. Как мусор, — Она резко толкнула флешку через стол, — Это всё, что осталось. Его последний взлом. Они не знают, что он успел скопировать.

Рейк взял флешку. Их пальцы коснулись на долю секунды. отдернула руку, будто обожглась, зыркнув снизу вверх на непроницаемое лицо нового знакомого.

— Ты уверена, что хочешь лезть? — он наклонился ближе. — Это не вернёт его.

— Я не для этого.

— Тогда для чего?

Она напрягла губы, толстые катышки туши на ресницах дрогнули.

— Черный ящик. Нейрочип моего брата у них, в сейфе. Я знаю.

Наверное, после этих слов он понял, что дикарка и корпа- то настоящего в глаза не видела. Глупая девчонка, ослепленная местью.

Где-то капал конденсат с труб. Рейк вдруг ухмыльнулся:

— Ты ослеплена местью.

Хан рассмеялась резко и неожиданно, как короткое замыкание, а в темноте блеснули зубы.

— Чувак, там инфа. А где инфа — там бабки. Ты разве не так работаешь?

— Только если мне платят.

— Я не останусь в долгу.

Рейк молча перевернул пистолет на столе. Один патрон. Достаточно для мести? Или для себя.

— Нужен план. Не „врываемся и стреляем“.

— А какой?

— Тот, после которого мы останемся живы.

Рейк щёлкнул ремнем с подсумками, разбирая свою экипировку.

— Сентиментальный?

— Реалист.

* * *

Хан сидела на полу конспирационной квартиры, жуя вонючее синтетическое мясо. Глаза скользили по его рукам — по шрамам от имплантов, по точёным движениям, словно он родился с оружием в пальцах.

— И... как ты докатился до этого? — спросила она, разминая затекшую ногу.

До этого не докатываются. Здесь падают быстро, без вариантов. Рейк ничего не ответил, глянув вдоль дула винтовки. Запись.

// поврежденный файл //

Холодный пол ангара под коленями. Дрожь в руках не от страха. От голода.

— Держи ровно. — Руки в масле и грязи сжимают его пальцы на рукояти до боли. — Если уронишь — бить буду.

От стен ветхой деревянной постройки эхом резонирует неровная трель автомата. Через пару секунд на землю с треском падает расхлябанный пистолет. Мальчишка с бледной белой кожей сжимает дрожащие кулаки.

Горячо.

// поврежденный файл //

Хан смотрит на него через плечо с лёгкой тревогой.

— Ты... где?

Рейк смаргивает наваждение.

— Нигде.

Но пальцы сами ложатся на её руку, поправляя хват. Может быть, дольше, чем нужно. Не тактильному Рейку чуждо думать о таком, да?

— Не дёргай. Плавно толкай.

Её выстрел попадает точно в центр импровизированной мишени. Та единственная пуля для идиота отправилась сквозь жестяную банку из-под энергетика.

* * *

04:55. Промзона, бывший завод по переработке биомусора.

Два охранника в промасленных жилетах передавали самокрутку с дешёвым стимулятором, от которого носом шла кровь. Рейк был прав, сейчас ублюдки были расслаблены. Хан шмыгнула за своим напарником сквозь ящики, залезая на них.

Девчонка не заметила, как он снял патрульного с крыши, где должен был быть люк восточной стороны. Сейф, который был в конторе, находился на противоположной от них части, что усложняло ситуацию.

Рейк присел на корточки перед люком, пока Хан взламывала его.

— Вдвоём мы слишком шумные, — говорит Рейк, следя за сосредоточенным лицом Хан. — Пойдёшь по вентиляции, я под тобой.

Девчонка была эталоном безрассудности и детской инфантильности, но когда она была поглощена процессом, то между тонких бровей пролегла складка. Может быть, это сосредоточенное выражение лица давало ему надежду, что она не пропадёт.

Кадык его беззвучно дернулся, а серые глаза под очками опустились обратно на люк, который с шорохом открылся.

— Ладно, — Соглашается она с его планом, ныряя в темноту завода первой.

* * *

Вентиляция скрипела под её весом.

Трубы вибрировали, будто внутри них билось огромное металлическое сердце. Хан ползла, чувствуя, как ржавые швы впиваются в руки и колени. Где-то впереди гудели вентиляторы, с подбородка капнула капелька пота.

Но она не остановилась.

Потому что впереди был сейф.

Рейк шёл по цеху, как тень.

Он перерезал горло одного охранника за цистерной, когда тот наклонился за упавшей картой. Второго — когда тот потянулся за оружием. Без звука. Без предупреждения. Тишина и расхлябанность банды тревожно нагнетали.

Хан вывалилась из вентиляции прямо в «контору». Рейк не успел подоспеть за ней.

Комната была убогой: стол грубо сварен из листов металла и толстой ржавой арматуры, смятые жестяные банки, мусор и мониторы, из которых небрежно путались огромное количество проводов, под ними — сейф. В кабинете никого не было, девчонка шмыгнула под стол, даже не задавшись вопросом об отсутствующем хозяине.

Она впилась пальцами в панель, вбивая код.

— Давай, чёрт возьми…

Щелчок.

Дверца откинулась, из холодного шкафчика повалил пар в душное пространство, открывая ей вид на чип. Маленький, блестящий, среди всего остального ненужного содержимого. Она не думала, просто воткнула его себе в разъём за ухом, чтобы удостовериться. Когда генетический код совпал — мир разрушился.

// //

Они проносились перед её глазами, как кадры сломанного фильма:

Брат смеётся, подбрасывает её на руках. Он рычит, когда его бьют гидравлическими кулаками. Спина Хан, выпрыгивающую из окна, запечатлённая зрительными имплантами — перед тем, как его выбросило.

// критический уровень катехоламинов //

— Нет… — Хан схватилась за голову.

Но чип не отпускал.

Рейк ворвался в «контору» как раз тогда, когда её тело начало биться в конвульсиях. Пальцы девчонки неестественно скрутились, конечности не разгибались от спазмов.

— Хан!

Она не слышала.

Её глаза были белыми, как у слепой. Голова рефлекторно запрокинулась, лицо дикарки перекосило, а за дверью уже гремели шаги. Трое.

Рейк одёрнул плащ, падая на колени перед девчонкой, вертя её голову, чтобы вырвать чип. Секунды хватило, чтобы всадить ей дозу стимулятора перед тем, как на пороге появился угашенный мужик с высоким красным ирокезом. Справа — коренастый бугай, с лицом, которое напоминало сплошной ожоговый шрам, слева — женщина в узком латексном платье в пол. Мгновение компания оценивала жалкую картину, развернутую перед ними на полу.

— Ну что, крысы... — главарь осклабился.

Рейк выстрелил первым, куда-то в кадык жирному, который сопровождал стерву. Масса рухнула, главарь «Кувалд» взревел своим прокуренным мерзким голосом, вскидывая свой пистолет, начиная хаотичную стрельбу. Пули взрывали бетон, рвали провода, выбивали искры из стен. Сильная рука Рейка подхватила бессильное тело Хан за шкирку, выкидывая её на балкон сзади, отстреливаясь от хозяев. Дымовуха окутала «контору».

Рейк, с девчонкой на руках и чипом в нагрудном кармане, необычно грузным шагом передвигался по шатающемуся балкону, вваливаясь в соседнее окно. Осиное гнездо жужжало, которое два идиота разворошили.

— Там не было бабок, — лепечет Хан, когда Рейк тащил её по ещё пустым, но ненадолго, закоулкам промзоны. — Бля...

— Заткнись.

Он ломает сапогом старый замок на хлипкой двери, которая разделяла их от ангара на выход.

Запоздавшее подкрепление даёт отпор, автоматной трелью отсчитывая последние секунды. Ещё одна граната срабатывает, пряча их в клубах дыма от ободранных потолков и бандитов. Хан пытается двигать конечностями, делая глубокий вдох, чтобы выпрямиться, но грудь и торс пронзает хаотичный выстрел в дымку, задевая его руку. Девчонка даже не вскрикивает.

Он тащит тело, ещё дрожащее, прочь. Выход был так близко, а толпа наёмников ещё ближе. Рейк передвигался сквозь ящики и цистерны заброшенной промзоны в поисках укрытия, с трудом выводя из строя жужжащие дроны.

Чип в кармане жег грудь, будто раскаленный гвоздь.

* * *

Трущобы на краю промзоны. Гнилые балки над головой. Отсюда ещё пахло дымом и гарью — их погоня превратила ползавода в огненную ловушку.

Рейк придавил дверь сломанной арматурой. На секунду в щель мелькнул красный луч прицела — дроны уже сканировали район. Он опустил Хан на пол. Девчонка дышала, но это были короткие, хриплые всхлипы — лёгкое прострелено, живот разорван осколком, кровь пузырилась на губах.

— Чип… — она сжала его руку.

Рейк достал его. Крошечная капля чёрного кремния, покрытая засохшей кровью.

Он покачал головой. Хан усмехнулась, её пальцы скользнули по чипу, оставляя алые полосы.

— Вот и… славно.

Её голос осыпался, как песок через пальцы.

Снаружи завыли двигатели — «кувалды» сменили тактику. Теперь они жгли трущобы, блок за блоком. За обычным нейрочипом не гонят весь арсенал.

— Беги… — Хан выплюнула сгусток крови, — Я… уже мертва.

Она глянула своими теплыми глазами в его холодные. Ныне каменная маска Рейка дрогнула, брови сжаты, а губы приоткрыты.

Ему не пришлось облегчать её мучения, хотя хуже быть уже не могло. Губы Хан криво дернулись в нежной улыбке, перед тем как глаза потухли. Он снял свою перчатку, чтобы последний раз дотронуться до её лица — закрыть глаза в густых чёрных тенях. Влажная тушь осталась на ладони, заполняя рисунок кожи. Запись окончена.

* * *

Монитор в дешёвом мотеле мигал, отбрасывая синие блики на очки, которые он отставил. Рейк сидел на краю кровати, меж пальцев была сплетена медная проволока с волос Хан. Только потом он заметил, что это была старая гитарная струна.

Он вставил в порт экрана чип. Не тот, за который девчонка отдала жизнь, просто запись их провального задания. Экран ожил.

Рейк делал это всегда — анализировал свои действия, критиковал ошибки.

Качающаяся картинка, её взгляд.

Теперь смотрел — и узнавал. Не только её, но и себя

Её руки, держащие ствол, исцарапанные, ногти с облупленным чёрным лаком.

Как её пальцы дрожали, когда она вцепилась своими тонкими пальчиками в его руку. Как её губы шевелились без звука. Как её глаза следили за ним, даже когда сознание уплывало.

Весь план шёл по пизде изначально, он сам позволил этой ошибке совершиться. Но ещё большую ошибку он совершит чуть позже. Когда кончится время перед тем, как «Кувалды» нападут опять на след.

Воспроизведение.

Затухание.

* * *

Свет фар резал глаза, ослепительно белый. Рейк щурился, но не отворачивался — его длинная тень растянулась по асфальту.

Дверь чёрного седана открылась с тихим шипением. Сначала на мостовую легла острая тень шпильки, затем показалась женщина в блестящем чёрном тренче, затянутом до самых лодыжек. Она захлопнула дверь, холодно положив руки в карманы.

— Со мной куда приятнее работать, чем с «Кувалдами», да? — её голос напоминал звук ножа, разрезающего шёлк.

Два шага вперёд. Каблуки стучали по асфальту, отсчитывая последние секунды этого разговора.

— Отдавай чип.

Телохранитель молча положил на капот кейс. Замки щёлкнули с пугающей чёткостью. В бархатной выемке лежал чип с деньгами. Или нет.

Рейк закурил, выпустив дым ей в лицо.

— А если нет?

Ответом стал сухой щелчок предохранителя, телохранитель взвел пистолет.

Он усмехнулся. Медленно, слишком медленно, он провёл рукой по груди и достал из внутреннего кармана то, из-за чего гудел эфир.

Чип блеснул в жёлтом свете фонарей и упал в лужу с тихим плюхом.

— Ты... — она не успела договорить.

Его сапог опустился вниз с методичным давлением, будто он давил жука. Хруст был негромким — как будто ломалась сухая ветка. Но в тишине ночи он прозвучал громче выстрела.

— Идиот, — прошипела она. Красивое лицо суки изогнулось в язвительной гримасе, испещряя прекрасную кожу лица мелкими сухими морщинами, куда тут же некрасиво западал макияж.

Выстрел раздался через секунду — резкий, разорвавший напыщенную томность момента.

Только пепел, кружащийся

в воздухе, и раздавленный осколок, уходящий в грязь.