Присяга (джен)

Атриум Министерства магии сиял. Заколдованные фонари отбрасывали теплый золотистый свет, отражавшийся в черном мраморе пола. Толпа волшебников, чиновников, журналистов и гостей столпилась по периметру. Воздух был натянутым, словно струна — ожидание витало в каждом взгляде.

На возвышении, перед аркой портала и старинной эмблемой Министерства, стоял он. Рональд Билиус Уизли. Новый Министр магии.

Он держал жезл власти в руке. Волшебную реликвию, передаваемую от одного министра другому с незапамятных времен. Голос председателя Визенгамота звучал как издалека: "Клянетесь ли вы служить магическому сообществу, защищать закон и достоинство Министерства…"

Рон открыл рот — но на мгновение не смог выдавить ни слова.

Черт возьми… Он мысленно ухмыльнулся. Что я вообще здесь делаю?

Еще лет десять назад он находился на самом дне, потеряв человеческий облик. Он почти сдался. Но тут убили Лаванду. И он начал копать.

И раскопал — заговор против Кингсли.

И два имени:

Гарри Джеймс Поттер.

Гермиона Джин Поттер, в девичестве — Грейнджер.

Кингсли отказался давать выгодный контракт Малфою, у которого они вымогали деньги. И тогда они решили сами стать властью — чтобы "исправить ошибки".

Но Кингсли... старый лев, повидавший войны и предательства, не стал поднимать скандал. Он сохранил честь системы — ценой правды. Гарри и Гермиону не судили. Их просто отправили. Аргентина. "Почетные посланники Британии".

Рон сжал жезл сильнее.

И всё же он остался. Потому что кто-то должен был.

"…Клянусь", — выдохнул он наконец. Его голос прозвучал глухо, но уверенно.

Толпа зааплодировала. Председатель Визенгамота отошел в сторону. Рон сделал шаг вперед. Микрофон усиливал его голос по всему Атриуму.

Он помолчал. А потом заговорил — не по бумажке, не по протоколу, а от сердца.

— Говорят, за каждым успешным мужчиной стоит женщина. — Его голос стал тверже. — Так вот. За мной стояла любовь. Любовь моей жены. Моей музы. Дафны.

Рон посмотрел вниз — в первый ряд. Там стояла она. Холодная, сдержанная, безупречно одетая, с поднятым подбородком и синими глазами, которые знали слишком много и при этом не теряли ни капли силы. Дафна Гринграсс-Уизли.

— Когда силы тьмы окутали Министерство, — продолжил он, — она была рядом. Она не отвернулась, не испугалась, не спасала свою карьеру. Она бросила им вызов. Она помогла мне, когда я сам был на грани. Когда я опустился. Когда я пил, чтобы забыть. Когда я хотел умереть.

Дафна поднялась. Сделала шаг вперед. И встала рядом с ним на помосте.

— Я здесь не из-за славы. И не потому, что я — Уизли. — Рон перевел дыхание. — Я здесь потому, что верю. Верю, что честность и справедливость всё еще что-то значат. Что мы можем построить страну, в которой министерские кресла не покупаются предательством.

Он взглянул в глаза Дафне. Она еле заметно кивнула.

— Я буду служить вам, — сказал он уже тише. — Но в первую очередь я буду служить памяти тех, кого мы потеряли. Лаванды Браун. Седрика Диггори. Тонкс..

Пауза.

— А теперь, — Рон кивнул, — давайте, черт возьми, начнем всё сначала.

Толпа взорвалась аплодисментами. Кто-то начал скандировать его имя. Камеры вспыхивали, магические дроны крутились в воздухе.

Рон стоял прямо, впервые за много лет не пряча взгляда, не отводя глаз.

Он чувствовал на своей ладони руку Дафны.