Дневники Саурона (джен)

«— Аулэ, я иногда пытаюсь вспомнить себя в Безвременье, вспомнить свою юность... Но на памяти — только тьма. И лишь в Арде я начал чувствовать себя настоящим.

Взгляд Аулэ потяжелел. — Майрон, лишь согласно воле Единого мы здесь, и Айнулиндалэ не вечна. Наш путь переплетён с Ардой, но она — лишь часть нашего пути.

Тогда я ответил ему: — Моё сердце терзают сомнения, друг мой. Воистину, замыслы Единого непостижимы... Какой смысл кроется в моём искушении? Аулэ, ты способен видеть суть вещей глубже любого из Айнур. Могу я задать тебе откровенный вопрос?

Аулэ будто предвидел наш разговор. — Конечно, Майрон. Видимо, на то воля Единого.

Я продолжил: — Ты знаешь структуру Арды как никто, Аулэ. Ты знаешь что-нибудь о Тайном Пламени? Каким образом оно поддерживает существование Арды?

Валар ответил мне: — Вопрос твой тёмен, Майрон. Ты ведь знаешь, что некогда и Мелькор искал Тайный Пламень. И ты видишь, как сердце его ожесточилось в тщетном вожделении… Я никогда не понимал мысли Мелькора — братом не моим, но Манвэ он является в думах Илуватара. Однако открылось мне, что Мелькор домогается Арды не столько ради тьмы, сколько ради Тайного Пламени. И непостижима мне его конечная цель — не дал мне Илуватар столь глубокого понимания. Может быть, Мелькор хочет занять Его место. Но посмотри, каков Илуватар: мудрость подсказывает мне, что всё, что мы делаем, — лишь воля Единого. В таком случае путь Мелькора — путь в ничто. Дам тебе совет, Майрон: обратись к Манвэ — только он сможет помочь тебе укрепиться волей против лживых посулов Мелькора. Ведь я убеждён: не волей Илуватара смущено твоё сердце. А потому не открою тебе своих знаний.»

«Аулэ не поможет мне. Эру, ты создал меня таким, моё сердце горит. Зачем только спустился я в Арду, Эру? Если на всё — твоя воля, то я не понимаю моего предназначения. А ежели то — воля Мелькора, как говорит мне Аулэ, то неужели Мелькор настолько могуч, что может даже надеяться на твоё свержение и не быть низвергнутым в небытие, из которого пришёл по твоей же воле? Не ты ли его создал таким? Я не понимаю, Эру, почему ты молчишь... Я не питаю иллюзий и предвижу, что и Манвэ не откроется мне. Неужели только Мелькор?.. Нет. Это безумие.»

«До чего доведут меня мои размышления. Не нужен мне никто — я сам справлюсь. Нужно разобраться в себе, прислушаться к сердцу. Почему я один не нахожу себе покоя? Эру оставил меня. Может, его могущество и впрямь надумано... Валары что-то знают, но никогда не откроют мне. А Мелькор?.. Мелькор может и правду сказать, но может и солгать, заманив меня, как тех бедолаг, — и тогда вечно мне гореть в своей же ненависти и сидеть на цепи... Нет, ему меня не провести. Аулэ многому научил меня и открыл мне звуковую структуру Арды. Отныне я полностью посвящу себя её исследованию — быть может, оно приблизит меня к истине. Тайный Пламень... что оно такое?.. Оно движет нами. Овладев им, я смогу существовать вечно и никогда больше не стану развоплощённой тенью Его желаний. Мне ещё понадобится Аулэ, но более я ему не открою своих дум.»

«Кое-что интересное я открыл для себя: мир не полон без разрушительной воли, и Илуватар однажды это показывал Ульмо в делах Мелькора. Я не могу понять только природу воли. Как это вообще может быть, что на полотне Арды выстраиваются точные события и каждый шаг предпет, но при этом мы вольны делать то, что нам вздумается? Эта мысль ещё больше приводит меня в ярость, ибо, если, Илуватар, ты меня слышишь и знаешь весь мой путь, но намеренно меня игнорируешь, то твоя жёсткость безгранична... Пора бы мне остыть, нужна ясность ума. Чтобы я ни делал, оно отражено на полотне песни, но вдруг это большая ложь? Единый сперва создаёт нас с помощью Тайного Пламени и каждому вкладывает мышление, что формирует общую тему, а затем придаёт ей облик. Но мы ничего не знаем о Нём... Кто такой Илуватар, откуда он и зачем ему всё это? Может, Мелькор знает больше остальных? Я чувствую, что встреча с ним неизбежна, но я пока не готов.»

«Воля... Сегодня я постиг её роль в ткани Айнулиндалэ. Аулэ трудился над пещерой, и ему понадобилось создать самоцвет, и он позвал меня. — Сейчас мне нужна будет твоя помощь, Майрон, — мы будем петь вдвоём. И Аулэ продиктовал мне слова песни. Песня — необычайной красоты; она как будто зажгла камень изнутри, я чувствовал, как от наших голосов исходит созидательная сила. Однако я не мог понять, какой смысл в таком прекрасном камне — в такой мерзкой дыре. — Аулэ, ты делаешь это для собственного удовольствия? — спросил я.

Аулэ отвечал: — Я люблю созерцать свои творения, но куда больше я желаю украсить пребывание Детей Илуватара в этом мире. Может быть, некоторым из них предстоит побывать и на такой глубине, и дабы не омрачать их сердца тенью, воля моя пребудет с ними.

Тут я задумался о значении его слов. Воля живёт в вещах, которые мы созидаем. Более того, с помощью песни мы способны вплетать в структуру полотна Арды не только веру или надежду, но и различные звуковые гармоники, что придают чудесные эффекты, усиливающие волю и закрепляющие её во творении. Моё сердце трепещет от этой мысли... Более того, я чувствую какую-то извращённую зависть к этим настоящим предметам — истинно прекрасным и истинно существующим... Почему Эру так жесток по отношению к Айнурам?»

«Но мне по-прежнему непостижима воля Илуватара. Если я закрепляю свою волю во творении, будет ли она моей собственной волей, если на всё — Его воля? Он создал меня, создал Арду, создал Тему, Ему ведомо абсолютно всё. Мне нужно провести пару исследований — смогу ли я через дисгармоники вплести в структуру Арды злую волю, и примет ли такую реальность Единый? Сдаётся мне — примет. Да и Мелькор такое уже делал — он ведь коверкал даже других Айнур. Видимо, Илуватара такая реальность не то что устраивает, но и забавляет.»

«Структура Арды восхищает меня. Мы, айнуры, являемся бесплотными духами, стихиями. Мы способны петь даже обнажёнными. Арда — это наш облик, мы оделись в неё, и Песня оделась в неё. Мы обрели настоящие чувства. Всё, что было раньше, — всё ложь; лишь Арда показала, кто есть кто. Великое творение Единого, как же ты желанна. Лишь Арду я люблю, и лишь Аулэ разделяет мои чувства к ней, но он ослеплён своим рабским уделом. Как он может истинно любить Арду, если предаст её по одному только велению Эру? Аулэ... как хотел бы я знать всё, что он знает. Я страстно ревную Арду к нему.»

«Сегодня я выяснил, что могу вплетать в структуру Песни свою волю, какой бы она ни была, и Эру Единый, Илуватар, признаёт моё право. Ведь Он знает — Он создал меня таким убожеством, так пусть насладится моими страданиями. Я провёл исследование: я хотел сделать плоть моей любимой Арды своей, и сперва я попробовал сделать это через гармоники, коим учил меня Аулэ. И только тут я понял: он не владеет Ардой. Гармоники позволяют ему лишь находиться в гармонии с истиной Илуватара — он воздаёт не Арде, а Илуватару за её величие! Аулэ, моё сердце к тебе отныне закрыто. Через дисгармоники я сумел проникнуть в плоть Арды и осквернить её, вплести свою волю. Участок земли, на которой я проводил свой эксперимент, теперь мой собственный — это высшее блаженство!»

«я одержим тобой Арда, что же ты творишь со мной. Сегодня я создал себе еще несколько новых обличий, но мне этого мало, неутолимая похоть. Есть ли в мире сила, что поймет меня»

«Недавно я начал новое исследование. Мне стала интересна природа диссонанса, что позволяет обладать Ардой вопреки заявлениям валаров. Мелькор вплёл в ткань Арды дисгармоники, а Илуватар сохранил их и дал обличие с помощью Тайного Пламени. Илуватар признаёт диссонанс Мелькора, более того — Он объявляет его Своим и сообщает валарам о красоте Арды, искажённой. Я чувствую, что именно обладание — истинно, что бы ни заявляли эти наивные глупцы. Кроме того, сам факт обладания делает объект настоящим. О Единый, я вижу Твою волю в красоте Арды — красота пожирающая, идущая от Тайного Пламени, вечная пытка для наших сердец. Где край этой жестокости? В своём новом исследовании я хочу понять диссонирующую волю Илуватара через красоту.»

«В рамках исследования я создал прекраснейшую личину, а усилил красоту её — диссонансными чарами. Воля моя пребудет в этой личине и обольстит любого зримой красотой. Результат не заставил себя ждать: облекшись в столь прекрасный облик, мне удалось совратить некоторых майя. Эру благословил их вожделение — такова Его воля.

Теперь я знаю, что могу вплетать свою волю в прекрасную материю и удерживать ею слабых айнур, поразительно»

«Примечательно, что даже, наблюдая меня истинного в незримом мире, они всё равно обольстились на материальный мой облик. Это подтверждает мою теорию о том, что только Арда способна обличить наши чувства, и только в материальном мире мы истинно существуем, хоть параллельно с этим и живём в мире духов. Так пали слабые майяры — Мелькор сумел подчинить их, обольстив прелестями Арды. Хотел бы я проникнуть в чёрные уголки его разума, его труды могут быть крайне полезны для моих исследований, сэкономить мне много времени.»

«В последние годы я совратил множество зверей, птиц и слабых айнур, — они стали моими подопытными и соглядатаями. Неизвестно, как долго я смогу скрывать от валаров свои исследования, — мне нужен союз с Мелькором и его покровительство. Я долго размышлял и принял взвешенное решение — отправлю послов в Утумно.»

«Мелькор высоко оценил мои изыскания в колдовстве и близость к Ауле. Он просит доказать свою преданность, посылая ему сведения о делах валаров. Меня очень смутила его просьба: не мыслил я себя инструментом в руках тёмного властелина, да и Альмарен под моим присмотром стоит куда больше, чем его жалкое одобрение. И всё же... Мелькор пообещал мне власть над Ардой. Хотя я не собираюсь делить Арду с кем-либо, но временно подыграю ему — мне полезно будет сперва узнать все его секреты. Это — единственный шанс узнать больше о Тайном Пламени.»

«Моя неуемная страсть к Арде превратилась в странную привычку: я то и дело как будто остываю, то будто воспламеняюсь. Арда словно играет со мной. Валары считают её профанацией, иллюзией, поклоняются пыли, призракам, бесплотной тени за пределами мира! А Она?! Дарует им изобилие, радует их своей красотой. Скоро я отправляюсь наместником в Ангбанд — там я с ней посчитаюсь, она жестоко поплатится за мою боль. Я буду насиловать её своей властью, моя скверна проникнет в самые её глубины»