Великий мститель. Путь зельевара. Педагогическая поэма (джен)

Осень есть осень. Смурная пора, всегда одно и тоже. Из года в год.

Местным жителям не в новинку созерцать привычный унылый вид, когда тяжёлые, разбухшие от влаги тучи, похожие на нестриженных шотландских овец, медленно наползают со стороны гор, спускаются по склонам хребтов, цепляясь за острые камни и оставляя на них рваные клочки белёсого тумана; оседают, накрывая всю долину густой промозглой пеленой, чтобы укутать, спрятать её от солнечных лучей и пролиться холодным затяжным дождём на крыши старинного замка, приютившего в своих стенах лучшую в мире школу чародейства и волшебства под названием Хогвартс.

О том, что именно Хогвартс — лучшая в мире школа для юных магов, в волшебной Британии, конечно же, догадывались аж несколько ведьм и колдунов, и даже одна женщина — сотрудник Министерства магии. А ещё поговаривают, что и сам Министр подозревает о чём-то подобном, но это не точно.

Зато никаких сомнений на этот счёт нет ни у кого из обучающихся здесь детишек и, разумеется, у её директора — величайшего и наимудрейшего мага современности, светоча науки и магического образования, защитника и спасителя всех волшебников планеты профессора Альбуса Дамблдора.

То, что Дамблдор — величайший и наимудрейший светоч и спаситель, во всём мире не знал никто, кроме самого Дамблдора, который, в силу своей природной скромности, никогда не спешил делиться секретами с кем бы то ни было.

Да и вообще, этот многолетний заслуженный педагог много чем не любил делиться. Например, своим самым драгоценным лакомством — кислотными леденцами. Вместо них он всегда щедро угощал гостей засахаренными лимонными дольками, которые, к слову сказать, сам не мог терпеть, и поэтому их было не жалко.

А ещё Дамблдор доверял Северусу Снейпу. Происходило это оттого, что директор был человеком очень пожилым, а значит, опытным, и верил в лучшие людские качества. Хотя многие его коллеги, в частности декан факультета Гриффиндор Минерва Макгонагалл, считали, что на самом деле старый пердун впал в маразм, отчего и позволил обвести себя вокруг пальца якобы раскаявшемуся Пожирателю смерти, немытому хмырю, яркому сверхталантливому дарованию, молодому профессору Снейпу.

Профессор Снейп любил заплесневелый сыр и ненавидел гриффиндорцев. Сыр он любил, потому что тот, если не счищать плесень, радовал его глаз цветами родного слизеринского флага, а гриффиндорцев ненавидел, потому что все, кто обижали его в детстве, когда-то учились на этом факультете.

Но сейчас, по случайности получив должность профессора зельеварения в Хогвартсе, мистер Снейп радовался, понимая, какой шанс дала ему судьба для ужасной мести былым обидчикам. И не беда, что все они уже несколько лет как закончили школу и теперь разлетелись кто куда, став кто работником Министерства, кто торговцем или ремесленником, кто преуспевающим бизнесменом, кто целителем, а кто просто хорошим человеком.

Обиженный зельевар знал, что превратить их жизнь в кошмар, как они делали с ним на протяжении семи лет обучения в Хогвартсе, теперь не в его силах, но ведь этого и не требовалось. Ведь рядом были молодые студенты Гриффиндора, одиннадцати- и двенадцатилетние юнцы, совершенно наивные и беспомощные перед могучим и справедливым профессором, каким мистер Снейп мнил самого себя. И да свершится великая месть за загубленное детство и испорченные игрушки! Вот только жалко, что праведный гнев декана слизеринцев обрушится лишь на учеников первого и второго курсов. Связываться с более старшими гриффиндорцами молодой профессор всё же побаивался.

* * *

Как ужас, летящий на крыльях ночи, как призрак, скользящий по пустынным коридорам Хогвартса, быстро и бесшумно страшный препод, гроза всех малолеток от одиннадцати до двенадцати лет включительно, промчался профессор Снейп мимо парочки спрятавшихся в нише первокурсников, изо всех сил старавшихся унять дрожь в коленках, непроизвольно возникшую от созерцания кошмарного педагога.

Снейп проследовал своим путём, не заметив детей, а через несколько минут пришедшие в себя ученики осмелились обменяться парой реплик:

— Ты видел, как развевается его мантия?

— Ага. Это потому, что он вампир?

— Нет, старшаки говорят, это оттого, что у него пропеллер вставлен… как у Карлсона.

— Куда вставлен? И кто такой Карлсон?

— Ну… туда и вставлен. А Карлсон… да тебе всё равно не понять, — отвечал первый, по всему видно, маглорождённый студент. Объяснять чистокровному приятелю, не смотревшему нормальных мультиков, кто такой Карлсон, он посчитал пустой тратой времени.

А профессор тем временем приблизился к конечной цели своего похода. Остановившись неподалёку от массивной двери, оббитой металлическими бляхами размером со столовый поднос каждая, он сунул руку под мантию, дотянувшись до поясницы, где тихонько жужжал маленький, но очень мощный магловский вентилятор, приклеенный к брючному ремню, аккурат над тем местом, которое медиковедьма Хогвартса мадам Помфри именовала странным словом «копчик».

Переключив тумблер в позицию «Выкл», профессор Снейп, подумав ещё, что надо бы вскоре заменить батарейки, смело приблизился к двери, готовый ответить на каверзный вопрос Стража, без чего дверь не откроется, и он не сможет попасть в уютную кают-компанию, то есть, пардон, в учительскую гостиную, где наверняка уже собрались все коллеги, чтобы скоротать вечерок, обсудить произошедшее за день и настроиться на новые трудовые подвиги в деле воспитания нерадивых тупых идиотов, посещающих уроки и одним своим существованием портящих жизнь гениальному профессору зельеварения.

— Кто директор Хогвартса? — раздался в тишине вопрос волшебного дверного привратника.

— Альбус Дамблдор, — сквозь зубы выплюнул Снейп. Нынешнего директора он сильно не уважал, потому что боялся. И от всей души желал ему помереть года через три-четыре, втайне лелея надежду, что к тому времени убедит всех, что именно он, Снейп, единственный, кто достоин занять опустевшее кресло.

Но дверь не открылась.

— Ладно, ладно, — проворчал зельевар, — директор Хогвартса — великий и наимудрейший Альбус Дамблдор, гроза врагов Света, оплот и надежда всех страждущих и страдающих.

Дверь со скрипом отворилась, пропуская преподавателя в комнату отдыха.

— Сразу бы так, — прозвучал глас Стража за спиной.

Снейп захотел послать его на три весёлых буквы, но сдержался, разумно предположив, что не стоит портить отношения с охранником комнатки, которая ещё пригодится не раз.

* * *

В гостиной царили идиллия, спокойствие и уют. Расположившиеся за круглым столиком Макгонагалл, Помона Стебль и Сивилла Трелони играли в расписной покер. В углу на мягком диване восседал Дамблдор в величественной позе, прикрыв глаза и напустив на себя задумчивый вид. Полугоблин профессор Флитвик резался в волшебные шахматы с привидением Бинсом, преподающим историю магии.

— Ставки мои! — раздался восторженный вскрик Минервы. — Ну, девочки, по три кната с каждой! Сивилла, давай-давай, поживее раскошеливайся!

Макгонагалл, бросив карты, сгребла монеты и, довольно улыбаясь, обратила взгляд на вошедшего Снейпа.

— О! Северус! Как прошёл день?

— Замечательно, — буркнул зельевар. Сегодня он действительно остался доволен.

— Сколько? — по-деловому осведомилась Минерва.

— Минус пятьдесят очков с Гриффиндора! — гордо произнёс Снейп, ожидая увидеть скорбь и разочарование на лице деканши ненавистного факультета.

Но надеждам сим не суждено было сбыться. Напротив, Минерва Макгонагалл лишь восторженно всплеснула руками и радостно проверещала:

— Я выиграла, я выиграла! Девочки, с вас по двенадцать сиклей.

— Почему по двенадцать? Я ставила только три, — недовольно заворчала Трелони, роясь в кошельке.

— Так ведь ставки один к четырём. Ты что, забыла?

— Это как?! Почему?

— Ай, да неважно! Не скупись, в следующий раз отыграешься, — Минерва потянулась к незадачливой прорицательнице, вырывая у той из рук серебряные кругляшки.

— Помона, ты тоже поверила в Северуса и проиграла, — повернулась она к преподавательнице травологии и, получив озвученную сумму, продолжила: — Филиус! Альбус! Вы все мне должны.

— Я ставил против Сева, — отозвался коротышка-полугоблин.

— Умный, да? — не преминула поддеть коллегу Макгонагалл. — Альбус, а ты что это затихарился?

Дамблдор соизволил приоткрыть один глаз и глубокомысленно изрёк:

— Я ведь не играю на деньги. Ты же знаешь, Минерва.

— Ну, тогда четыре щелбана… Сюда подошёл!!!

— За что?!

— За то, что взял на работу этого полудурка, — и, обернувшись к Снейпу, Минерва добавила: — Прости, Северус, но против правды не попрёшь. Альбус! Мне долго ждать?

Ошарашенный Снейп застыл с открытым ртом, совершенно не понимая, что творится вокруг. Больше всего его поразило, что, повинуясь приказу своего заместителя, Дамблдор послушно оторвал зад от дивана и, приблизившись к карточному столу, подобострастно склонился перед Минервой. А получив обещанные щелбаны, потёр лоб и с укоризной взглянул на зельевара.

— Ох, Северус, Северус… — только и проговорил светоч добра, отправляясь на своё место.

— Что здесь происходит?!! — не выдержал великий мститель, завопив так, что на потолке задребезжали люстры.

— Ой, не надо так орать! Сейчас я всё тебе объясню, — произнеся эти слова, Минерва Макгонагалл встала из-за столика и вплотную приблизилась к недоумевающему коллеге.

— Видишь ли, Сев. Уже не первый год, а с того момента, как ты у нас преподаёшь, среди профессоров Хогвартса действует тотализатор. Ставки самые разные: на то, сколько очков ты снимешь с того или иного факультета, сколько ты незаслуженно добавишь слизеринцам, кого из учеников выберешь жертвой и станешь гнобить, ну и ещё много всякого интересного.

И вот что я тебе скажу, дорогой: на мой взгляд, ты — самый ценный работник школы. Пока ты преподаёшь у нас, я никогда не останусь с пустым карманом, — тут старуха игриво подмигнула Снейпу, от чего у того по спине пошли мурашки.

Только спустя минуту, самый ужасный препод Хогвартса вернул себе способность говорить и, приняв невозмутимый вид, скривил губы в подобии презрительной ухмылки.

— Если вы считаете, что я снял с вашего факультета баллы ни за что, то глубоко ошибаетесь, уважаемая декан. Видели бы вы, что творят ваши гриффиндорцы на переменах… — выдавил он из себя, стараясь всем видом показать превосходство над коллегами, ничего не понимающими в воспитании детей.

— Ой, да видели мы, видели это сто раз! — отмахнулась Минерва. Сидящие за столиком Стебль и Трелони, соглашаясь, закачали головами.

— Ну что у вас там сегодня приключилось?

Снейп набрал в грудь воздуха и приготовился высказаться. Сейчас он расскажет всю правду о проделках младшекурсников львиного факультета, а уже потом начнёт откачивать упавших в обморок преподавательниц!

— Для начала стоит отметить Макдака⁽¹⁾… — заговорил было зельевар, но был бесцеремонно прерван закатившей глаза Макгонагалл.

— Что, он опять приволок грузовик лепреконского золота, засыпал им весь кабинет, а потом нырял и купался в галлеонах, как в бассейне?

— Да. Но откуда вы знаете?.. Но вот зато Маккряк⁽²⁾…

— …приделал к метле кабину с крыльями и воображал, будто летит на самолёте, верно? Что поделать, мальчик очень любит своего деда, а тот был военным лётчиком.

— А-аа… а откуда вам это известно, уважаемая? Впрочем, это неважно. Детские шалости? Возможно. Но тому, что сотворил Маклауд⁽³⁾, оправданий нет!

— Дайте угадаю, — снова перебила зельевара Макгонагалл. — Этот проходимец воткнул себе в сердце кинжал и изображал инфернала, разгуливая в таком виде по коридорам и пугая юных слизеринок? Ну я ему задам!

— Хм! — донеслось из-за столика, и Помона Стебль разочарованно вздохнула: — Какие старые, избитые шутки. Маклауд! Тоже мне, оригинал выискался. А я-то думала, все в Хогвартсе давно знают о том, что эти Горцы бессмертны. Хм.

— Да, Помона, ты абсолютно права, — Макгонагалл сочувственно кивнула подруге. — Поколения меняются, а забавы остаются теми же. У современной молодёжи напрочь отсутствует фантазия. Надо с этим что-то делать.

— Макдак, Маккряк, Маклауд. Чего ещё ожидать от шотландцев? — важно пробурчала Сивилла Трелони.

— Я бы попросила… — покосилась на неё Макгонагалл.

И, вновь обратившись к замолчавшему Снейпу, она продолжила:

— Я благодарна тебе, Северус, за всё, что ты делаешь, а особенно за сегодняшние пятьдесят очков с Гриффиндора. Я, видишь ли, поставила на сорок пять и оказалась ближе всех к итоговому результату. Поэтому с меня причитается. Вот, держи монетку, купишь себе конфетку.

С этими словами она вложила в руку великого мстителя бронзовый кнат и отошла в сторону. Снейп несколько секунд растерянно глядел на денежку в своей ладони, а потом взорвался, как котёл нерадивого студента на уроке зельеварения:

— Какого чёрта?! Какой ещё тотализатор? Вы меня совсем за дурака держите?! Или за клоуна? Почему я узнал о вашей афере только сегодня?

— А ты и сегодня ничего не узнал, — ласково проворковала Минерва, направляя на цель волшебную палочку. — Обливиэйт! Ну вот, теперь совсем хорошо.

— Всё как всегда, — добавила Стебль и улыбнулась Снейпу. — Северус, присаживайся, милый. Хочешь чаю? Или что-то покрепче? У Сивиллы с собой отменный херес. Наливай, дорогая!

1) Скрудж Макдак (м/ф "Утиные истории") — миллионер, любивший купаться в золоте.

Вернуться к тексту

2) Зигзаг Маккряк (м/ф "Утиные истории") — почти сумасшедший лётчик, личный пилот Скруджа Макдака

Вернуться к тексту

3) герой франшизы "Горец"

Вернуться к тексту