Обиженные падаваны (джен)

Йода сердито нахмурился.

Он обижен. Сильно обижен. Как мастер мог так с ним поступить? Это жестоко, это несправедливо! Это просто возмутительно!

— Падаван Йода, — старенький мастер Н’Ката приблизился к ученику.

Большие зелёные уши поднялись выше. Мужчина вздохнул. Что за несносное создание? Маленькое, но такое обидчивое…

— Ученик. Джедаю не подобает вести себя подобным образом.

Сердитый дерг левым ухом и шмыганье носом.

— Ну, падаван…

— Любви ко мне нет у вас.

Н’Ката мысленно заставил себя вспомнить, отчего он взялся за обучение Йоды. И нет, это никак не связано с миловидным видом этого мелкого возмутителя спокойствия…

— Я забочусь о тебе, падаван. Ты понимаешь, что я был прав.

Но слова идут мимо больших Йодиных ушей.

— Совершить подобное как могли вы?!

В ход пошло последнее оружие Йоды. Большие глаза смотрели прямо в душу Н’Каты. На лице была написана горечь, обида и невинность. Неужели можно быть настолько суровым к такому маленькому, беззащитному и милому существу?!

Никто не мог устоять перед самым опасным оружием Йоды.

И мастер Н’Ката не был исключением.

— Ох, хорошо… ты можешь идти и съесть своих лягушек. Банка на третьей полке в шкафу.

Одно ухо Йоды заинтересованно приподнялось.

— И ящерицу. И жуков. Но учти — когда тебе станет плохо от этого количества еды, я не буду лечить тебя.

Конец фразы Йода не услышал, несясь к шкафчику с заветной банкой. А Н’Ката знал: если с этим манипулятором с большими ушками что-то случится, он будет его лечить, утешать и кормить с ложечки. Иначе быть просто не может.

* * *

Дуку раздраженно вздохнул.

Как ему это всё надоело!

Разве он просит многого? Всего лишь немного информации и помощи в её освоении. Но так это ведь на пользу, всё ради знаний и развития! К тому же, это ведь прямой долг мастера — передавать знания следующему поколению, разве не так?!

А тут «не дорос до голокронов этих ты, падаван юный»! Что значит «не дорос»?! И главное — что там может быть такого, что могло быть ему не по возрасту? Дух ситха, жаждущего крови? Так голокрон создан джедаями. Сложная и запутанная философская теория? Дуку любит подобное, а если что непонятно, всегда спросит совета и разберется. Опасная техника Силы? Что, что может быть такого запретного?!

Ян постарался утихомирить ураган чувств внутри и собраться с мыслями. Если он хочет этот голокрон, он рано или поздно его получит. Нужно как следует продумать аргументы в свою защиту и как следует подготовиться к дискуссии…

В дверь раздался легкий стук.

Дуку Силой приоткрыл дверь.

Мастер Йода осторожно протиснулся в комнату. В его лапках была тарелка.

— Пирожки с лягушками испек я тебе. И с водорослями. Поесть тебе надо.

Дуку подавил раздражение. Усилием воли заставил себя улыбнуться.

— Благодарю, учитель. Поставьте на стол, пожалуйста.

Йода также тихонько вышел.

Дуку, вздохнув, продолжил обдумывать стратегию завоевания голокрона. Однако вскоре появилось чувство голода, и, мысленно посетовав на то, что пирожки с лягушками — ближайшая доступная еда, Ян потянулся к оставленной мастером тарелке.

Рядом с пирожками на столе стоял голокрон.

Тот самый, до которого он «не дорос»…

* * *

— Падаван.

— Нет меня!

Дуку вздохнул. С падаванами никогда не было просто. Но Джинн, безусловно, бил все рекорды.

— Выйди, пожалуйста. Давай поговорим не через дверь.

— Нет!

Небось, ещё губы надул и глаза закатил. Ну, чисто ребёнок! А ведь по росту уже почти догнал его самого. Жаль, с умом так не выходило.

— Прости, но ты понимаешь, что я прав.

— А вот и нет! — из-за двери высунулась макушка падавана.

— Квай-Гон, перестань. Мы не можем оставить в Храме нексу! Мы его не прокормим, и рано или поздно он начнёт покушаться на нас. И съест.

— Пушок нас не съест!

«Не съест — так понадкусывает», — подумал Дуку. Ему предстоял новый раунд битвы за Пушка.

* * *

Оби-Ван спокойно прошёл мимо мастера. Взял чашку чая, устроился в кресле.

— Падаван, ты на меня обижен?

— Вовсе нет, мастер Джинн.

— Точно? — Квай-Гон вгляделся в лицо ученика.

Оби-Ван казался абсолютно спокойным. Только одна бровь была чуть вздернута вверх. Ясно. Оби-Ван в бешенстве.

— А если честно?

— Честно? — Оби-Ван отставил чай и придвинулся к Квай-Гону. — честно? Вы выбросили отчет, который я делал за вас для магистра Винду…

— Эй, я ж не специально…

-… а когда осознали свою ошибку, сказали, что я его потерял! Серьезно, мастер?!

— Ну, не злись. Магистр Винду меня бы убил.

— А меня вам, значит, не жалко?! Конечно, зачем вам я, падаваны ведь у нас на дорогах валяются, конечно, конечно…

— Ну, Оби-Ван…

— Я за вас этот отчет написал, на флимси распечатал, в папочку аккуратненько сложил! Всё ради любимого мастера! Нет, криффова мать! Ещё и я во всём виноват!

— Оби-Ван… прости.

— С какой это сарлакковой радости? Нет уж, мастер Джинн!

— Гнев — не путь джедая.

Каменное молчание. Взгляд, в котором написано всё, что Оби-Ван думает по данному вопросу и личности Квай-Гона в частности.

— Совсем не простишь, да? А если я тебе ягод в сахарной пудре куплю?

— Две упаковки. И плитка шоколада с орешками.

* * *

Из-за двери Энакина раздавались лязганье и завывания вуки-металла.

— «Уууу… Рг-хууу ууу… Шгурхугху…Угхуш-ргу…»

«Моё сердце разбито, ведь закончился торт»,- машинально перевел Оби-Ван. Сколько же драмы из-за отобранного датапада!

— Энакин… Энакин, давай пого…- Оби-Ван замер на полуслове.

На столе лежала криво начерканная записка:

«Я ушОл из Храма. Я вам нинужжен. Пращайте, мастер Оби-Ван».

Сердце Кеноби пропустило удар. Ушёл? Куда ушёл? Один, посреди Корусканта, на планете прожил месяц…

Нашли Энакина через три часа, на Нижних уровнях, когда он успел вклиниться в бандитскую группировку и даже выйти на первое задание.

За это время Оби-Ван успел вообразить множество плохих сценариев, сто раз пожалеть из-за отобранного датапада и припомнить несколько старинных методов воспитания падаванов с помощью одного замечательного предмета гардероба.

И вот теперь они идут в Храм. Энакин казался обиженным до глубины души.

— Падаван, в чем дело?

— Я почти захватил тот угол! Вы не могли попозже прийти?!

Вдох-выдох. И мысленно отложить старинные методы воспитания подальше…

* * *

Асока вздохнула. Сердито взяла в руки нож.

Морковка стала первой жертвой.

— Вот, крифф! Я что — прислуга?! Сам пусть носки свои стирает, мусор выносит, еду готовит, раз это так просто! А я в венаторы на датападе играть буду, это ж гораздо сложнее!

Асока фыркнула и принялась нарезать лук.

В носу защипало, а по щекам потекли слезы.

— Вообще…мастер… сколько можно, живем вместе, а за квартирой слежу только я… издевается он! Скайрокер… ненавижу его…

Позади Асоки что-то упало на пол. Она обернулась.

В дверях стоял Оби-Ван, а на полу валялись пакеты со вкусностями. На лице магистра одна за другой сменялись эмоции.

— Асока… девочка моя… Энакин, прибью! Ты зачем ребёнка довёл до истерики?!

И прежде, чем Асока успела вмешаться, Кеноби бросился в гостиную, где перед экраном сидел Энакин, играя в венаторы.

Через пятнадцать минут Асока сидела на диване, укутанная в одеяло, а на кухне Энакин доделывал рагу.

И всё-таки повезло ей с грандмастером.