Любовь вне сценария (гет)

Гораций Слизнорт объявил о постановке с такой помпезностью, будто это было событие века, способное остановить Того-Кого-Нельзя-Называть. Он игнорировал мрачные предостережения МакГонагалл.

Ужин в Большом зале подходил к концу, столы были почти пусты. Оставшиеся ученики лениво болтали или разбредались по своим общим гостиным.

Слизнорт внезапно вскочил со своего места, чуть не опрокинув при этом весь преподавательский стол. Он был одет в особенно-ослепительный изумрудно-зеленый бархатный камзол, расшитый золотыми слизнями, и сжимал в руке кубок, наполненный явно не тыквенным соком. Он звонко постучал ложкой о хрустальный бокал — ДЗИНЬ! ДЗИНЬ! ДЗИНЬ!

— Тише! Тише, драгоценные мои жемчужины, бриллианты неограненные, будущие светила магического мира! — громко, с театральной паузой, начал он, окидывая зал сияющим взглядом. — Замрите на мгновение вашего стремительного бега к знаниям… и сладостям из Хогсмида! Ибо ваш покорный слуга, Гораций Слизнорт, человек, чуть знакомый с великими мира сего и их скромными талантами… — он скромно отвел взгляд, поправляя жилет, — …имеет честь огласить новость, которая потрясет самые основы этого древнего замка и… осветит ваши юные души фейерверком гениальности!

Зал затих, больше от неожиданности, чем от интереса. Рон перестал жевать пирог. Гермиона насторожилась. Гарри обменялся взглядом с Джинни. Даже Малфой за своим почти пустым столом и остывшим чаем презрительно поднял бровь.

Слизнорт расправил плечи, встал еще прямее, его голос набрал мощи и пафоса:

— Да-да, вы не ослышались! Хогвартс, колыбель величайших волшебников, эталон учености и… — он сделал паузу для драматизма, — …СЦЕНИЧЕСКОГО ИСКУССТВА! Под моим чутким, я бы даже сказал, вдохновенным руководством… — он сделал изящный жест рукой, как будто разбрасывая конфетти, — …мы, сиятельное сообщество этого священного заведения, предпримем шаг в мир Прекрасного! Мир Гармонии! Мир… Драмы!

В зале повисло недоуменное молчание. Невилл уронил ложку. Профессор МакГонагалл, сидящая рядом со Слизнортом, замерла с чашкой чая на полпути ко рту, ее взгляд сделался ледяным.

— Я объявляю о начале подготовки к грандиознейшему событию сезона! — не замечая всеобщего шока, продолжал с нарастающим воодушевлением Слизнорт. — К событию, которое затмит даже Турнир Трех Волшебников по накалу страстей! К событию, которое останется в анналах Хогвартса! Мы ставим… — он сделал паузу и привстал на цыпочки, — …ТЕАТРАЛЬНУЮ ПОСТАНОВКУ!

Гул изумления, смешанного с ужасом, прокатился по залу.

— Мы… что? — прошептал Гарри, обращаясь к Рону. — Ставим спектакль? Но я даже не умею…

Рон широко раскрыл глаза:

— Спектакль? Это он про трансфигурацию в театральных декорациях? Или про какой-то новый метод пытки Филча?

— Но… но как же учебная программа? Год, конечно, только начался, но к экзаменам нужно готовиться уже сейчас! — в ужасе затараторила Гермиона. — НЕТ! Он не может быть серьезен! Это потребует столько организации! Репетиции! Костюмы! Кто будет отвечать за свет? За звук? За заклинания спецэффектов, которые обязательно понадобятся?!

Джинни фыркнула:

— Слизнорт в режиссерах? Это будет либо величайший фарс, либо сплошное сюсюканье со «звездочками» его клуба.

— Тебе ли жаловаться в таком случае? — мрачно буркнул Рон, толкая сестру плечом.

Невилл испуганно прошептал:

— Ой… а нам придется… выступать? Перед всеми? Я… я, кажется, забыл заклинание от икоты…

Слизнорт воскликнул с восторгом, не обращая внимания на реплики:

— Представьте! Занавес! Суфлерская будка! Декорации, созданные нашими лучшими иллюзионистами! Костюмы, достойные самого Людо Бэгмена в его лучшие годы! И… — он понизил голос до таинственного шепота, который все равно было слышно на галерке, — …пьеса! Великая, незабвенная, вечно юная… «Оборотни в Парчовых Мантиях»! История любви, предательства и… правильного выбора шампуня при ликантропии!

Гермиона застонала и спрятала лицо в ладонях. МакГонагалл резко поставила чашку на блюдце. Ее звон эхом разнесся по внезапной гробовой тишине, повисшей в зале. Лицо профессора МакГонагалл выражало немую, но красноречивую ярость. Она медленно повернула голову к сияющему Слизнорту.

— Кастинг! — восклицал совершенно счастливый Слизнорт, не замечая ни звоночка, ни ледяного взгляда коллеги. — Кастинг, драгоценные мои! Кастинг — это святое! Прослушивания начнутся уже в эту пятницу в моем кабинете! Приносите свои скромные таланты, ваше обаяние, вашу харизму! И… — он многозначительно подмигнул залу, — …небольшой флакончик чего-нибудь эдакого для вдохновения вашего скромного режиссера-постановщика! Да здравствует Театр! Да здравствует Хогвартс! И… — он поднял бокал, расплескивая содержимое на сидящего ниже Флитвика, — …да здравствует Искусство! Финита ля комедия! То есть… начинаем!

Слизнорт торжественно отпил из бокала. В зале воцарилась мертвая тишина, нарушаемая только нервным всхлипом Невилла и яростным шипением Флитвика, вытирающего платком брызги с мантии. Гарри, Рон и Гермиона посмотрели друг на друга с выражением полного недоумения и немого вопроса: «Что это было?!». Джинни подавилась смешком. Профессор МакГонагалл медленно поднялась, и ее тень казалась вдвое больше обычного. Слизнорт, улыбаясь во весь рот, уже мысленно распределял роли среди своих «любимчиков», совершенно не подозревая о бурном хаосе, который он только что посеял.