На запад (джен)

Сигаретный дым будто вакуумом высасывало в открытое окно, усталые глаза сквозь линзы солнцезащитных очков лениво впёрлись в бескрайнюю пустоту хайвэя. Лучи закатного солнца растеклись по капоту и обивке сидений, как малиновый джем. Боковым зрением Хоппер цеплял развалившуюся на переднем пассажирском месте Одиннадцать и мысленно благодарил её за то, что она не решетит его очередью дурацких вопросов, не лезет к нему в душу, а просто молча согревает его своим присутствием.

Тонкая ручка потянулась к магнитоле, прибавляя звук радио. Гитарное соло под неторопливый бит и жизнеутверждающие аккорды лилось мягко, прямо в мозг, и вызывало чувство эйфории. Свободы. Одди-Джейн приоткрыла своё окно и повернулась к отцу, оценивая его состояние.

— Давай, говори, Джейн. Я же чувствую, что тебя так и распирает.

Уголок губ дрогнул, она знала, что отец всегда будет на её стороне. Как бы он ни устал. Как бы ни злился. Как бы сильно ему ни хотелось сбежать даже от самого себя.

— Куда мы едем?

Бам.

Снова в самое больное место. В самую сердцевину его гнилого сердца. Сейчас оно треснет и расползётся кровавыми ошмётками, а ему опять собирать.

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

— А у меня есть право голоса?

— Разумеется. Но не сейчас.

Одиннадцать прошипела, будто сдувающийся резиновый мяч.

— Пап…

— Джейн, тебя больше нет. Официально. То, что осталось от Хоукинса — больше не наш дом. Не наша забота.

Затяжка. Лёгкие почти с силой впитали отравленный никотином дым. Голос Джейн звучал надломленно, почти потусторонне.

— Они нас не найдут.

Хоппер горько усмехнулся.

— Только, блять, пусть попробуют.

Неловкое молчание. Напряжение стало осязаемым, Джим больше походил на грозовую тучу, внутри которой концентрировался наэлектризованный разряженный воздух. Туча в любой момент могла взорваться грозой, но Хоппер умело сдерживал бушующую в грудной клетке стихию.

— Я тоже по ним скучаю, пап. Всегда буду. Это… это несправедливо. Я должна была погибнуть, а не они…

Пальцы бывшего шерифа побелели на руле, когда он неосознанно усилил хватку.

— З-а-м-о-л-ч-и. Джейн, это чудо, что у меня осталась хотя бы ты.

Он вздохнул и облизал губы, вспоминая тот ад, который творился пару месяцев назад. Земля буквально разверзлась, и параллельная реальность рваными лавовыми полосами затопила Хоукинс. Военные экстренно эвакуировали население, зачищали территорию от монстров, а Джойс… его Джойс… пыталась остановить Уилла, который единолично полез в пекло, чтобы всех защитить.

Безумие. Неуправляемый, до остервенения всесильный Векна уничтожал город, не оставляя камня на камне. Ярчайшие картины вспыхнули перед глазами Хоппера, и его лоб покрылся испариной.

— Ты смогла это всё остановить. И теперь заслужила отдых. Никто больше тебя не потревожит.

— Ты скажешь, куда мы едем?

— Иллинойс, Миссури, Канзас… я покажу тебе всё.

— Значит, на запад?

Хоппер тихо хмыкнул.

— Есть возражения?

— Нет, пап.

Джейн стояла посреди лавовых пятен, уверенно глядя на Джима, и всё вокруг неё взмыло в воздух, машины военных, оружие, куски домов, обломки дороги…

— Хоппер, беги.

— Нет!!!

Он пытался сделать к ней шаг, чтобы остановить её. Плевать на Хоукинс. Он не отдаст её. Схватить дочь, сбежать с ней в Австралию, Аргентину… куда угодно. Лишь бы отсрочить её встречу с этим психом. Генри не найдет её.

— Джейн, я люблю тебя.

— Уходи. Прошу тебя.

Уверенный взгляд, разметавшиеся шоколадные кудри на её юном лице. Ещё мгновение, и она шагнёт к Векне прямо туда, в его измерение, чтобы заставить эту лаву застыть. Чтобы все порталы схлопнулись навсегда. Чтобы спасти хоть кого-то. Они оба знали, что кроме неё никто на это не способен.

Джим смотрит на неё, будто на замедленной плёнке. Его дочь так выросла. Затравленный волчонок стал прекрасной леди, у которой в голове смелые мечты, планы на будущее, влюбленность, разбитое сердце. Она сможет начать всё заново.

— Папа, я люблю тебя.

Её рука внезапно тянется к нему, и всё его тело обволакивает её прикосновение. Она поднимает его вверх, словно легкое пёрышко, и уносит так далеко от эпицентра катастрофы, как только может. Пока хватка не ослабеет.

Джим кричит и пытается ухватиться хоть за что-то, лишь бы расстояние между ними перестало истерически быстро расти.

Хоппер вздрогнул, смахивая воспоминание с ресниц и криво улыбнулся.

Моя дочь снова сделала это. Снова спасла этот сраный мир.

Вдали показались живописные холмы, похожие на её любимые вафли. Джим бросил взгляд на Одиннадцать и с теплотой в сердце увидел заколку Сары на её запястье.

— Люблю путешествовать, — бесцветным голосом выдохнула она. Они никогда ещё не ездили никуда вдвоем. Даже странно.

— А я ненавижу, но ты делаешь это невыносимое занятие терпимым, — снова затянулся Хоппер и стряхнул пепел в открытое окно.

— Смотри, первая машина за три часа! — она подскочила на месте и удивлённо уставилась на приближающийся к ним автомобиль.

По встречке нёсся пикап, и Джим беглым, но намётанным взглядом отметил, что в той зеленой чуть потёртой машине ехала большая дружная семья. Крупный усатый мужчина на месте водителя, рядом блондинка с собачонкой на руках, и на задних сидениях несколько детей. Они махали ему и корчили рожицы.

Счастливая семья, что едет в противоположную сторону. Забавно.

— Джейн, чего бы тебе хотелось?

— После всего пережитого… Я бы не отказалась от мороженого, — мечтательно протянула она, хитро щурясь на Джима.

— Серьёзно?

— Да. Своди меня в кино. Хочу попкорн, мороженое и поплакать на твоем плече над какой-нибудь сопливой мелодрамой. Может так ты хоть слезинку из себя выдавишь. Сухарь.

— Джейн, ты ребёнок.

— И останусь такой навсегда, пап.

— В Чикаго много интересного, хочешь сходить в музей?

— Ммм… давай. Ещё там вроде зоопарк есть.

— Как скажешь.

Джим обернулся, глядя на удаляющуюся крохотную точку через стекло заднего окна, и мазнул взглядом по своим скудным пожиткам в виде пары сумок и куртки, что громоздились на заднем сидении.

— Итак… теперь это наш дом на колёсах?

— Давай не будем загадывать.

— Папа, прошу тебя. Давай никогда не останавливаться.

— Показать тебе весь мир?

— Абсолютно весь. Всегда хочу быть с тобой.

— Когда-нибудь мне придётся тебя отпустить.

— Какой же ты… нудный… Хоппер, хватит грустить. Смотри на дорогу.

За окном проносились придорожные отели, рекламные щиты, скалистые горы и леса. Темнело.

— Пожалуй, пора сделать остановку, как ты на это смотришь?

— Как скажешь. Что закажем на ужин?

— Самые привлекательные из размороженных полуфабрикатов, что завалялись у них в холодильнике. Джейн, это же убогие хостелы! Нам повезет, если там вообще будет что-то съедобное.

— Тогда я буду то же, что и ты. Страдать, так вдвоём.

Джим улыбнулся и уронил свинцовый взгляд на свою руку.

Заколка Сары привычно ютилась там, где подрагивал его пульс.

— Мы всегда будем вместе, пап.

Он свернул на обочину и припарковался возле скромного серого строения, возле которого из земли криво торчала вывеска «Hotel».

— Всегда, Джейн.

— Вы что-то сказали, сэр?

Хозяин оторвался от газеты и приветливо подскочил к стойке.

— Можно одноместный номер на одну ночь?

— С вас пятнадцать долларов.

— Благодарю.

Хоппер взял ключ, поднялся на второй этаж и постарался как можно быстрее заснуть.

Чикаго, мы скоро встретимся.