Поговорим о звездах? (гет)

Я могу молчать лишь об одной звезде.

— Сегодня ты припозднилась, — первое, что услышала Руми, когда приземлилась на холодную стену после кувырка. Она подняла взгляд на Джину и нахмурилась.

— Не я опоздала, а ты пришел рано, — цокнула девушка, выпрямляясь. Она потянулась, осматриваясь. Ни души. У них с парнем уже вошло в привычку время от времени встречаться ночью. Сначала девушка оправдывалась тем, что ей нужно узнать планы Ги-Ма, потом твердила себе, что ищет сторонника и использует Джину для своего плана, но время шло, а девушка утвердилась в мысли, что все дело вовсе не в укреплении хонмуна. — Я вообще не обязана сюда приходить.

— Не обязана, — согласный кивок и еле заметная усмешка. — Но ты здесь.

— Ты тоже.

Они обменялись взглядами. Руми присела на каменную ограду, спустив ноги вниз, уставилась вдаль, лишь бы не заглядывать в его глаза. Неловкость в их общении постепенно уходила, в конце концов, они взрослые люди, да и уже не первый раз видятся. И с каждой встречей девушка расслаблялась, понимая, что перед ней уже не просто приспешник Ги-Ма. Их сложно было назвать товарищами, но Руми надеялась где-то глубоко внутри, и вряд ли бы в этом призналась подругам, что Джину начинал ей симпатизировать. Ей было интересно послушать истории, поговорить о чем-то, не боясь осуждения. С ним она могла не притворяться и не врать, впервые в ее жизни появилось что-то, точнее кто-то, кто видел ее настоящую: не пытался скрыть, не заставлял спрятаться, сделать из нее кого-то другого.

— Это Медведица? — вскрикнула девушка, пытаясь понять, показалось ей или нет. Парень проследил за ее взглядом.

— Вряд ли, — одна из звездочек двинулась и оказалась самолетом. — Твоя Медведица совершает посадку.

Руми недовольно буркнула что-то себе под нос.

— Жаль, что в мегаполисе не видны звезды, — послышалось тихое шуршание. Джину облокотился о стену рядом. — В мое время каждая ночь была усыпана звездами. Они сияли ярче огней.

— Говоришь как старпер, — прыснула Руми, не заботясь о том, что перед ней четырехсотлетний демон. Она не могла воспринимать его кем-то, кто намного старше нее. По крайней мере, вел себя он явно не на свой возраст. Возможно, когда Ги-Ма забирает душу, то демон застывает в том периоде взросления, не меняясь?

— Сказала ханжа.

Девушка поперхнулась от возмущения.

— Это я-то ханжа? Я идол, если ты забыл.

Руми внимательно посмотрела на парня. В его глазах искрились смешинки, а сам он улыбался. Она отвернулась, смутившись. Еще этого ей не хватало.

— Раньше я часто смотрел на небо, звезды давали мне надежду на то, что все наши проблемы решатся, что мы встанем с семьей на ноги, — вздох. Руми поежилась, она не могла поставить себя на место демона, но представляла, что мог испытывать человек, жалеющий о своих действиях все эти годы. Оно съедало его изнутри, и он совершенно ничего не мог изменить.

— А сейчас перекрывают весь обзор, — она посмотрела наверх, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь маленькую звездочку, но видела лишь облака и пролетающие самолеты.

— Думаешь, стесняются? На них же смотрят два самых классных идола этого мегаполиса, — опять смешок. Он любил вставлять какие-то глупые фразочки, которые смущали Руми или заставляли хмуриться, будто он каждой долбанной фразой проверял, когда ее прочность даст трещину.

Руми скептически взглянула на парня, усмехаясь.

— Вообще-то один — я, а ты так, где-то в тени моего яркого свечения, — они оба засмеялись. Легкость в общении и шутках заставляла невольно думать о том, а что было бы, если бы все закончилось? Им уже не пришлось бы встречаться по ночам. С одной стороны, это определенно радовало Руми: ханмун защищен, от демонов избавились. Но с другой стороны — больше не было бы причин общаться с Джину, впрочем, как и встречаться с ним по ночам. Хотя в последние встречи они виделись определенно не ради обсуждения плана. Как бы ни хотела этого отрицать, но притяжение между ними нарастало до такой степени, что уже сложно было назвать их встречи деловыми. Руми испытывала трепет каждый раз, когда Джину аккуратно брал ее за руку, как внимательно слушал ее истории, его молчаливое присутствие рядом в дни, когда хотелось просто помолчать, ни капли не смущало, а только придавало уверенности и спокойствия. Он был ее штилем в этой беспросветной борьбе.

— Пусть звезды скрывают свой свет за облаками, словно стесняясь блистать перед тобой, — Руми взглянула на демона с таинственной улыбкой, плавно опустив голову. — Но они все еще являются твоим проводником в светлое будущее. Главное — твоя вера в них.

Джину с любопытством разглядывал девушку перед собой. Даже демонические знаки на ее коже не вызывали у него отвращения, он не испытывал к ним ненависти, как к своим собственным. Отчасти они послужили проводником для их знакомства и принятия своих страхов.

В какой-то момент он осознал, что уже не видит важности в звездах, но ему так не хватало кого-то, кто увидел бы в нем что-то доброе, кто заметит каплю света в океане гниющих теней, способную исцелить его. Для древнего демона девушка, что сейчас расслабленно сидела рядом с ним, являлась тем, кто за столь длительное время впервые увидел в нем человека. Она стала ярким светилом в его жизни, освещая запутанный путь его существования.

— Да, Руми, я действительно верю, только теперь в силу одной звезды.

Девушка чуть смутилась, вернув свой взгляд на небо. Она уже не видела, как Джину продолжал смотреть вовсе не на звезды, а на нее.

— Никогда бы не подумала, что мне будет комфортно общаться с демоном, — еле слышный смешок.

— Я просто обаятельный, ты не смогла устоять, — с легким поклоном и надменным взглядом произнес парень, приковывая к себе внимание девушки.

Она закатила глаза, а Джину для себя подметил, что ему приятно, когда она вот так болтает с ним: без своего светового меча и угроз.

— Ты просто слишком прыткий и чрезмерно болтливый.

— Или просто ты подсознательно давала мне шанс?

Руми внимательно посмотрела на демона, вспомнила их первую встречу, свои эмоции, и однозначно дала себе ответ: “Нет, шанса точно не было и близко рядом”.

— Ты защитил мой секрет, когда я испугалась, — на выдохе, будто приняла действительность, призналась самой себе.

Джину молчал. Руми поднялась на ноги.

— Если ты помнишь, я шантажировал тебя, — с ноткой ехидства, но с небольшой грустью в глазах. Девушка заметила небольшую заминку парня, ему будто бы было некомфортно признавать, что он использовал ее. Они в расчете. Она манипулировала им, он — ей. Оба хороши, каждый просто смотрел со своей стороны, не пытаясь понять сторону оппонента.

И вот к чему они пришли: видятся ночью тайком, разговаривают по душам, пытаются придумать план по уничтожению Ги-Ма. Она знала, что Джину хочет его уничтожения ровно так же, как хочет она. Общий враг объединяет, но, несмотря на всепоглощающую ненависть к главному демону, они нашли друг в друге хороших компаньонов. Это нужно было обоим. Ей в большей степени, как она думала. Он стал тем маленьким мостом между ее спокойствием и смирением. Она впервые смогла не скрываться и не лгать, показаться во всей красе и не бояться осуждения. Ненавистные отметины…

— Они прекрасны, — Руми вздрогнула, поворачиваясь к парню. Он стоял слишком близко, внимательно наблюдая за сменой эмоций на ее лице. Она что сказала это вслух? — Ты прекрасна. Тебе не нужно прятаться.

Нежное касание к ее ладони, производящее ощущение легкой дрожи. Девушка опустила глаза на их соединенные руки. Спектр эмоций зашкаливал. Она не до конца понимала, что сейчас происходило, но чувствовала, что так и должно быть. Никогда она еще не ощущала себя так правильно, как сейчас. Джину поднял ее подбородок указательным пальцем, заставляя ее встретить его взгляд. Страхи постепенно уступали место. В этот момент демон впервые за долгие годы был уверен в своих действиях. Он знал, что должен сделать.

Легкое прикосновение ее губ к его губам было как сладкая мелодия, замирающая в воздухе. В этот момент, когда мир замер, страсть разлилась внутри них, заставляя сердце стучать так громко, что казалось, оно готово было вырваться наружу. Руми встала на носочки, сделав последний шаг, прикрыла глаза, отдаваясь эмоциям. Ее руки автоматически обвили шею Джину, приковывая его к себе. Невинный поцелуй превратился в волшебное приключение. Демон держал ее за талию так крепко, будто боялся, что она, как видение, растворится в темноте спящего города. Он не хотел допустить мысли, что это могло бы быть всего лишь иллюзией, его личное спасение, луч, которому он не даст померкнуть.

Все прекратилось также спонтанно, как началось. Руми уткнулась носом в грудь Джину, наслаждаясь его объятиями и легким поглаживанием плеч: теплые и такие нужные объятия в тишине.

— Мы обязательно его победим, слышишь? — Руми шептала, зажмурившись, будто не утверждала, а молила об их победе. Она прекрасно понимала, что произойдет, если ханмун падет. Не только их будущее стоит на кону. — Я спасу тебя. Ты сможешь жить обычной жизнью, не слыша голоса Ги-Ма. Освободишься.

Джину грустно улыбнулся. Ему действительно хотелось верить в светлое будущее, в то, что все наладится, что они смогут жить обычной размеренной жизнью, не враждуя. Но реальность слишком жестокая штука: она любит играться, выкручивая твои внутренности наизнанку от осознания своей беспомощности. И хоть в словах Руми демон слышал надежду, он слишком долго существовал в этом мире, чтобы понимать: не бывает хороших финалов для злодеев. И себя он относил именно к ним.

Руми ушла, вернулась к охотницам, оставив Джину со своими мыслями наедине. Он смотрел вслед ее удаляющемуся силуэту, понимая, что ради одной звезды, что в него поверила, он готов бороться, сделает все возможное, чтобы она продолжила сиять, даже если с победой над Ги-Ма его не будет рядом с ней.

— Ты уже спасла меня.