Промах (джен)

Господи, что ж его занесло-то в такую дыру…

Нет-нет, это был не вопрос. Стэнфорд прекрасно понимал, что в его ситуации по-другому и быть не могло. Провал на студенческой конференции запустил цепочку неудач: никаких льгот при поступлении в лучший университет страны, вынужденное поступление в какой-то задрипанный университетик на другом конце страны только потому, что у родителей на него денег хватило. Обучение в экстремальной обстановке почти полного отсутствия условий для проживания было, пожалуй, самой маленькой его проблемой за последние годы — просто потому что учёба сама по себе была достаточно интересной, чтобы обращать внимание на бытовые трудности.

Переезд в глухую деревню в Орегоне (назвать городом это место у Стэнфорда язык не поворачивался) был, в общем-то, его осознанным решением, в погоне за аномалиями он готов был хоть на край света поехать. Но в глубине души он понимал — если бы изначально всё пошло иначе, он бы сюда и не потащился. Нашёл бы аномалии для изучения в другом месте. Или вообще не захотел бы их изучать, а занялся чем-нибудь более прибыльным, как хотел отец.

Судорожно вздохнув, Стэнфорд взял чашку с кофе, намереваясь сделать глоток, но тут же вернул её на место — руки дрожали так, что он чуть не расплескал всё. Был обед, и в «Жирнушке», местной забегаловке, было довольно людно и шумно. Громче всех вела себя компания лесорубов, заигрывавших с молоденькой официанткой.

— Форд, ты чего? Волнуешься?

Стэнфорд вздрогнул и перевел взгляд с лесорубов на своего друга, сидевшего напротив. С Фиддлфордом они познакомились ещё в университете, и как-то так вышло, что вскоре они стали не разлей вода. Оба были малообщительными, тяжело сходились с другими людьми, но имели множество общих интересов, так что, допустив друг друга в узкий круг доверенных лиц, они стали друг у друга единственными друзьями. Обоих это устраивало.

Естественно, когда Стэнфорд отправился после учёбы в Гравити Фоллз, Фиддлфорд увязался следом. И теперь они пытались тут обживаться, налаживать быт и заниматься исследованиями.

— Я… Да, наверное. Мне страшно, Фидс. Вдруг я всё делаю не так? — Стэнфорд вцепился обеими руками в чашку, но снова поднимать её над блюдцем пока не решался. Ощущение было такое, будто все сейчас смотрят только на него и слушают только его. Нервно вскинув голову, он в очередной раз оглядел крошечный зал «Жирнушки». Всего шесть столов и барная стойка. Два пожилых копа, молоденький чернокожий охранник из магазина напротив, компания лесорубов… И они с Фиддлфордом. И все заняты своими делами, всем плевать, что делают другие. Да, Стэнфорд, всем плевать, успокойся уже наконец.

— Да всё у тебя нормально. Ты же раза три проверил все вычисления. Я за тобой ещё дважды. Всё в порядке, — Фиддлфорд пожал плечами.

— Да я не про это… Я вообще. В целом. Я не знаю, в какой именно момент это произошло, но я где-то в жизни сильно ошибся, и теперь всё идёт под откос. Зачем я здесь? Зачем мне эти аномалии? Вдруг это всё вообще не моё? А я тут сижу и всё упускаю в жизни?

— Эй, это моя реплика! — Фиддлфорд притворно возмутился, но сразу же засмеялся. — Нет, серьёзно, Форд. Где твоя уверенность в себе? Это я обычно ною и переживаю из-за всего. А ты-то что же? Всё идёт ровно так, как и должно быть. Если чего-то в твоей жизни не случилось, значит, оно и не должно было случиться. Есть только один путь — твой собственный, которым ты идёшь. И только он правильный.

— Ты сейчас говоришь прямо как Стэнли… — Стэнфорд нахмурился, ссутулился и отпустил чашку. Дрожь в руках не унималась, и позвякивание донышка о блюдце его стало уже порядком раздражать. Непрошенные воспоминания о брате нахлынули резко, только усугубляя его состояние.

Как он там, интересно?..

За эти годы порознь обида на брата не прошла, но как-то притупилась, поблёкла и смешалась с жалостью. Где-то в глубине души было понимание, что он сам дурак, схалтурил. Мог сделать конструкцию надёжнее, чтобы не разваливалась от малейшего движения. Мог проверить перед началом конференции, всё ли работает. Мог. Но самоуверенно не сделал ничего из этого. Зато на брата наорал, не выслушал его, допустил, чтобы отец его выгнал из дома. Нет, с брата он вины не снимал ни в коем случае. Стэнли должен был ему сразу сказать, что что-то там случайно зацепил, и всё развалилось. Должен был предупредить, чтобы у Стэнфорда было время всё поправить. Но всё же, всё же…

Чем может заниматься молодой парень чуть за двадцать, без образования и без гроша в кармане?

— Форд, ты меня совсем не слушаешь!

— А? Прости, задумался… — Стэнфорд вздрогнул и снова вцепился в чашку. Хоть бы у Стэнли всё было в порядке. Он ведь умеет выкручиваться из трудных ситуаций…

— Я говорю, матери позвони. Он наверняка поддерживает с ней связь, так что она вполне может знать, где он сейчас. Тебе совершенно не обязательно общаться с ним, чтобы выяснить, как у него дела.

— Угу.

И откуда только друг догадался, о чём он сейчас думает? Неужели настолько по нему всё видно и без слов? Впрочем, это не имело большого значения. Фиддлфорд был прав — попытаться узнать всё через маму было действительно оптимальным вариантом. Вот только Стэнфорд не мог себя заставить этого сделать. Звонки домой были для него настоящей пыткой. Каждый раз, когда Форду не везло нарваться на отца, ему приходилось выслушивать от него лекцию о том, какие надежды на него возлагают и каких грандиозных успехов от него ждут. И он не мог признаться, что едва сводит концы с концами, живя только за счёт тех денег, что присылает тайком мама, да тех, что получает его друг, подрабатывая разнорабочим. Когда же к телефону подходила мать, он не мог отделаться от ощущения, что она ждала звонка не от него. И не мог заставить себя спросить про Стэна. Он предпочитал не знать ничего и надеяться, что у брата всё отлично, чем спросить и узнать, что с ним случилось что-нибудь ужасное.

Вздохнув, Стэнфорд предпринял ещё одну попытку допить остывающий кофе. До рта донести чашку обеими руками и не расплескать половину на стол ему удалось, но дальше дело застопорилось. Край чашки звонко стучал о зубы, наверняка всем было слышно. А наклонять чашку было рискованно — почти наверняка он обольётся и обратит на себя внимание всех в кафе. Пора было признать, что сегодня пообедать не удастся.

— Фидс, ты когда-нибудь был на море?

— Ты каждый раз спрашиваешь и забываешь, — Фиддлфорд усмехнулся. Спонтанный вопрос его, кажется, совершенно не удивил. — Не был ни разу.

Точно. Не был. Тогда и смысла нет говорить дальше, он всё равно не поймёт. Чем больше времени проходило с момента ссоры со Стэнли, тем больнее было Стэнфорду вспоминать дом, их места для игр и прогулок, их детские мечты. Крошечный пляж с качелями и пещерой, где они нашли старую лодку, был когда-то для них целым миром. А море, такое необъятное, такое безграничное, так и манило на поиски приключений. Даже сейчас, когда он был за много-много миль от родного Нью-Джерси, он чувствовал это величие, эту необъятность. Будто наяву видел эту безграничную морскую гладь, сливающуюся вдалеке с небом. Это была их со Стэном мечта, одна на двоих, как и всё, что было у них в жизни. И её он променял на… На что? На замусоленные деревянные столы крошечной тошниловки в захолустной деревушке, расположившейся в лесной глуши? На попытки собрать на коленке из говна и палок хоть какую-то технику, чтобы исследовать местные аномалии? Дурак. Впереди его не ждёт ничего хорошего, сейчас он это ясно видит. Если бы он сбежал вместе с братом в плавание, как они и хотели, то всё было бы иначе. Да, и в том случае их тоже не ждало бы впереди ровным счётом ничего, но они хотя бы были вместе. А когда ты вместе с братом, то уже и не страшно.