Она запрокинула голову, обнажая тонкую, бледную шею, и мрачно рассмеялась. Смех был горьким, пронизанным болезненным отчаянием. Муки выбора? Рациональное решение? Попытка сепарации и стремление к самореализации? Смешно! Сердце уже давно определилось. Десять месяцев Том неумолимо подводил Нагайну к этому моменту, не спеша, давая ей возможность самой осознать единственную истину: он — её будущее, её свобода… её судьба. И нет смысла этому противиться.