Карусель (джен)

Что-то происходило. Brej Рюдзаки это чувствовал почти физически. Уже давно не отпускало ощущение, что он находится на яркой карусели, которая вертится так быстро, что сойти с нее нет никакой возможности. И раз за разом приходится смотреть на одинокую фигуру Тат-чана, не имея возможности постоять рядом и просто поговорить про прошедший день или новое дело.

Тат-чан курил свои самокрутки, не обращая внимания на оклики Икуо, проносившегося мимо него снова и снова. И почти физически Икуо чувствовал ледяной холод, исходящий от лучшего друга. Точно так же, как ощущал холод раннего утра или запах еды из ближайшего кафе.

И Икуо точно знал, почему ему так холодно. Потому что Тат-чан менялся. Он все меньше разговаривал с Икуо, даже при личных встречах предпочитая молчать, мелкими глотками попивая кофе такого же черного цвета, как и его глаза. Все чаще Икуо казалось, что возле него сидит не знакомый с детства Тат-чан, а невосприимчивый к чужой боли ледяной якудза.

Да, именно Тацуя Данно, у которого нет и никогда не было друзей и слабостей, все чаще оказывался рядом. С тех пор, как убийство Юико-сенсей перестало быть тайной, не поддающейся разгадке, такой тайной на глазах становился Тат-чан. И даже в самом страшном сне Икуо не боялся так сильно, как сейчас наяву. И не знал, что делать. Как сойти, наконец, с этой проклятой карусели, до тошноты надоевшей своими безумно яркими красками. На ее фоне Тат-чан казался черным нахохлившимся вороном, которого ничего не интересует. А сам Икуо медленно, но верно сходил с ума. Потому что Тат-чан был тем, вокруг строилась вся жизнь Икуо, полицейского, которым он стал только ради Тат-чана. И как жить без него, Икуо не знал. Да и не хотел.