Санта-Барбара: история одной зависимости (джен)

Кто из нас порой не морщится, замечая очередную мыльную оперу по телевизору? Сейчас сериальные страдания мускулистых героев и сногсшибательных героинь различных многосерийных телевизионных фильмов все чаще вызывают лишь скучающую улыбку и желание переключить на другой телеканал. А если сюжет сериала настолько запутан, что уже непонятно, кто кому отец, мать, кум или сват, кто сбежал из психиатрической клиники, кто, наоборот, в нее направляется, а любовные страдания переплюнули даже индийские мелодрамы, то можно и с усмешкой проговорить: «Очередная Санта Барбара!» И некоторые люди даже не задумываются, откуда появилось это понятие в русском языке и, чего уж скрывать, кто и когда изменил навсегда менталитет россиян.

А всего пару десятков лет назад нельзя было и представить, что кто-то пропустит хотя бы одну серию долгоиграющего телевизионного мыла под названием «Санта Барбара». Казалось бы, уже все привыкли к страданиям рабыни Изауры и считали ее жизнь примером крайнего предела человеческих интриг и коварства. Однако, все изменилось, когда в Россию буквально ворвались несколько семейств из далекого, но ставшего внезапно таким близким, американского прибрежного города. Болезнь под названием «Санта Барбара» не щадила никого, заставляя бежать сломя голову к телевизору лишь только раздавались знакомые звуки музыкальной заставки. Коты и собаки гордо носили имена персонажей, а куклы обзаводились новыми платьями, которые были точными копиями платьев дочерей всесильного магната СиСи Кэпвелла. Мальчишки воображали себя Крузом, а девчонки порой спорили до хрипоты, кто в очередной раз за кого выйдет замуж. Ну, и кто насколько быстро с кем разведется.

Перед взором многочисленных поклонников проходили вереницы персонажей. За жизнью каждого из них следили с неослабевающим вниманием. Их несчастья и радости были порой ближе, чем безответная любовь соседского сына к самой красивой девочке в школе. Вся страна переселилась на тихоокеанское побережье и с трудом возвращалась в постсоветскую реальность.

Впрочем, подобным фактом полной зависимости зрителей от персонажей и событий с ними происходивших можно было не особо и удивляться. Особенно, если вспомнить, каким количеством самых различных психологических и психических отклонений обладали как главные герои сериала, так и те, кто появлялся буквально на пару эпизодов или максимум на один сезон. Если взяться за труд перечислить все болезни, что рано или поздно находили себе жертву в Санта Барбаре, то можно смело садиться за диссертацию, которая получится чрезвычайно интересной, уж поверьте. В эту диссертацию не попадет разве только глава семьи Кэпвеллов, но у него есть уважительная причина, носящая гордое название «кома». Именно в это состояние впадал СиСи в тот момент, когда хотел отдохнуть от своих и чужих проблем, или когда окружающие его события напоминали самый настоящий сумасшедший дом. Да еще и разве что Круз Кастильо, каждый день которого был расписан по минутам и ему просто было некогда заниматься подобной ерундой.

Однако о некоторых вещах все же стоит упомянуть подробнее. Все же слишком заметный след они оставили в жизни героев. На первое место можно смело ставить потерю памяти. Этим недугом страдал каждый второй персонаж, а порой и по нескольку раз. Келли, например, постоянно забывала о том, что делала, особенно, когда речь шла о самообороне, закончившейся смертью бывшего или настоящего, а может быть и будущего возлюбленного. Кстати — именно младшая дочь СиСи побывала однажды в настоящем сумасшедшем доме, где быстро поняла, что палата под номером шесть является гораздо более спокойным местом, чем гостиная дома Кэпвеллов или номер в отеле ее отца. Если посчитать, сколько раз в ее карте писали диагноз «Амнезия психогенная», то пальцев не хватит ни на руках, ни на ногах. Что ж, если природа или сценаристы сами запутались во всех любовных линиях, словно паутина обвивших хрупкий стан самой красивой блондинки Санта-Барбары по мнению как ее соотечественников, так и мужчин многих других национальностей, наблюдавших за перипетиями ее личной жизни, то неудивительно, с какой радостью сама Келли кидалась в амнезию.

Иден также не далеко ушла от своей сестры, хотя, если быть точным, то убежала она все же дальше. Причем не одна, а в целой компании. Иден, если вдуматься, всегда была довольно странной особой, то исчезавшей на несколько лет, то спускавшейся на парашюте «то ли с неба, то ли с Юпитера». Поэтому появлению у нее в голове сразу нескольких личностей, порой полностью противоречащих друг другу, не удивили ни саму Иден, ни уж, конечно, зрителей, давно ожидавших какого-нибудь подвоха. Если пролистать медицинский словарь или википедию, то можно узнать следующее: «Раздвоение идентичности — очень редкое психическое расстройство из группы диссоциативных расстройств, при котором личность человека разделяется и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей, в определенный момент сменяющих друг друга». По какой причине Иден приобрела со временем именно такое окружение, тоже легко догадаться. Все же совершать кражи или рисовать на обрыве было порой безопаснее, чем быть наследницей Кэпвеллов и жить под дамокловым мечом постоянных полетов с того самого обрыва, взрывов многочисленных самолетов, похищений и общения со старшим братом.

Кстати, не такое уж и редкое это раздвоение личности. Хотя, бедняжка Иден могла просто заразиться от Мейсона, который в этом вопросе стал практически гуру сериала. Изначально было понятно, что Мейсон Кэпвелл слишком артистичная и нервная натура для той повседневности, где ему приходилось существовать. Именно поэтому рано или поздно он должен был хотя бы попытаться изменить ситуацию. Мейсон мог выкинуть собрание Шекспира из своей библиотеки, но это было бы слишком просто, а никто из отпрысков Ченнинга Крейтона Кэпвелла никогда не искал легких путей. Именно поэтому вместо циничного острослова Мейсона появился весельчак и балагур Санни Спрокет и на некоторое время расшевелил ставшую довольно скучной жизнь собственной семьи. И даже жаль, что однажды удалось таки изгнать Санни из головы Мейсона, все же сережка в ухе очень шла Лейну Девису. Как и ковбойская шляпа. Со временем Мейсон все же взял на вооружение способ отца и старался сбежать в кому, когда все шло уж совсем не так, как ему хотелось. Но свою зависимость от алкоголя и Шекспира ему так и не удалось перебороть. И сумасшествие его матери Памелы тоже никого не удивило.

Также в Санта Барбаре не считалось зазорным заставить человека думать, что он сумасшедший. В этом искусстве преуспели все. Особенно больших успехов добилась Джина Демотт. Ей ничего не стоило убедить любого в отсутствии разума, когда она сама пыталась в очередной раз выйти замуж. Кстати, лишь чудом в сериале так и не появилось ни одной «черной вдовы», что все же было упущением Добсонов. Зато зависимостью от постоянных разводов или многочисленных свадеб страдали все без исключения. Наличие у персонажей «военного синдрома» или любви к переодеваниям вообще являлись повседневностью и не вызывали даже интереса у окружающих.

Не обошлось в сериале и без маньяков самого различного толка: сексуальных, маньяков-убийц или просто зацикленных на жажде мести хотя уже и не особо помня за что и кому. Вовсю использовался гипноз, психологическое внушение, обман и прочие наркотические зависимости. Но самой главной зависимостью героев сериала была их жажда жизни, с которой никто и никогда не желал расставаться. И именно этой зависимостью они наградили и своих зрителей. Именно поэтому, услышав знакомые позывные, мы до сих пор бежим сломя голову, чтобы в который раз посмотреть на знакомые лица, услышать знакомые голоса и пережить знакомые ситуации. И уже ни один из последующих сериалов никогда не сможет сдвинуть персонажей из калифорнийского городка с их законного пьедестала. Совершенно неожиданно для всех сериал «Санта Барбара» стал культовым и превратился в своеобразную машину времени, войти в которую хоть раз желал бы каждый. Но, в конце концов, кто сказал, что ностальгия — это зависимость, от которой стоит избавляться?