Говорящие с ветром (гет)

Ты — моё спасение.

* * *

— Он ушёл?

— Можете выходить.

— Никогда не думала, что вновь испытаю это чувство.

— Неопределённость?

— Откуда вы знаете?

— Догадался.

Привычка до поздна работать, иногда полезна. Голд как раз прибыл вовремя, чтобы наблюдать развязку. Молодые люди общались на повышенных тонах, особенно отличилась Свон. Со стороны выглядело обычной размолвкой влюблённых, если не знать характер помощницы шерифа.

Эмма заинтересовала ростовщика с первого дня своего пребывания в Сторибруке. Ни друзей, ни родных, исключение сын мэра считающий девушку своей биологической матерью. В такой ситуации не трудно начать совершать ошибки.

— Извините, что втянула вас в эту историю.

Они с Грэмом вчера повздорили, она устроила целый скандал. Ревность и неопределённость вконец оторвали её от реальности. Она предъявляет права на чужого мужчину, причём после полутора недель знакомства. С ума сойти. Свон готовится к худшему.

— Я помог вам не по доброте душевной, — он обязан вернуться в город засветло.

Сейчас он проверит свои подозрения. У него в городе слава мерзопакостного и опасного типа, горожане прячут ненависть за страхом, редко кому по собственной воле захочется с ним связываться.

— Услуга?

Голд не выглядит тем, кто заманивает обещаниями вроде: все ваши мечты сбудутся. Свон лишь раз была в Лавке, чаще избегала даже проходить мимо. Никто не поверит, магазинчик редкостей словно имеет собственную ауру, причём не самую лучшую. Эмма неосознанно касается рукой медальона на шее. Пустяковая безделушка с детства оберегает её от неприятностей. Неужели дело в самовнушении?

— Небольшая, мисс Свон.

Голд подходит ближе. До Сторибрука далеко, рядом только Колодец желаний. Местная достопримечательность популярна у молодёжи в основном летом. Сейчас не сезон. Девушка немного отступает назад. Их силы не равны: он хромой калека, она наоборот полна энергии. Ростовщик выжидающе смотрит на девушку.

— Мне следует начать бояться?

В Нью-Йорке на квадратный метр хватает психов и неуравновешенных. Свон не удивит появление таковых в Сторибруке.

Эмме кажется она слышит биение сердца. Почти видит многочисленные артерии, по которым поступает кровь. Видение не исчезает, наоборот усиливается. Поначалу нормального красного цвета, сердце покрывается чёрными рубцами и язвами, они въедаются в плоть. Какую невыносимую боль должно быть испытывает его обладатель.

Наваждение продолжает набирать обороты. Её затягивает в мир чьих-то кошмаров. Огромная воронка расширяется, Эмма слышит голоса, почти крики: взрослый и детский. Нет сил остановиться, рука хватается за первую попавшуюся опору: валун покрытый мхом скользит, пальцы немеют, в ушах шумит, страх достигает красной отметки, перерастая в животный ужас.

Она не отпустит руку, даже если опрометчивый поступок будет стоить ей жизни. Девушка ловит пронзительный взгляд карих глаз, умоляющее: "Папочка, помоги!". Осталось дотянуться чуть-чуть, кончики пальцев ребёнка касаются её руки. Похожая на водоворот, воронка как живое существо, требует жертву.

— Держись, сынок! — его мальчик в опасности.

— Папа, пойдём со мной! — волшебство не причиняет зла, оно дарит надежду.

— Там нет магии, без неё я никто! — без магии он не в силах защитить сына, избавить от всех бед и напастей.

— Она не нужна тебе, слышишь? — мальчик плачет, магия сильнее кровного родства, привязанности, самой любви.

Их пальцы размыкаются, Бэй падает в пустоту портала.

Валун за который мужчина держался, раскалывается надвое. Одна часть по-прежнему цела, другая превращается в мелкую крошку.

— Бэй! — в лицо мужчине летят острые камни и опавшие листья. — Я иду за тобой! Сынок! — На месте воронки ничего нет, кроме мёрзлой земли. — Папочка спасёт тебя, слышишь? — мужчина начинает копать, раздирая кожу на руках до крови.

Он яростно отбрасывает землю в сторону, не останавливается ни на минуту. Бэй где-то там, ждёт его помощи. Рядом валяется бесполезный Кинжал, какой с него толк, кроме смерти. Прядильщик хватает его, пачкая в крови, начинает рыть дальше. Он пересилил страх, обрёл власть, получается зря.

— Бэй! — имя гулким эхо разносится по лесу.

* * *

— Мисс Свон, придите в себя, — его автомобиль стоит на просёлочной дороге, стоит ему отойти, случится непоправимое.

Девушка не реагирует. Её тело сотрясают постоянные конвульсии. Голду остаётся следить, чтобы Эмма не причинила себе вреда. Ростовщик поправляет свой сложенный вдвое пиджак под головой Свон. Почему всё так отрицательно. Холодная земля постепенно вытягивает живительное тепло из тела. Мужчина успевает накинуть на Эмму свой жилет.

— Эмма, вы справитесь, — он не врач, Свон требуется именно помощь профессионалов. Сотовая связь в этой части леса из-за непонятной аномалии не работает. — Держитесь, — Эмма будто услышав ростовщика, сжимает его ладонь в ответ.

Так не может долго продолжаться. Голд садится рядом на землю, прижимает к себе Эмму, стараясь согреть. У них есть шанс продержаться несколько часов. Наверное из-за стресса, мужчина начинает напевать единственную песню, с детства прочно врезавшуюся в его память:

— Сладко мой птенчик живёт, нет ни тревог ни забот... Вдоволь игрушек, сластей, вдоволь весёлых затей. Все-то добыть поспешишь, только б не плакал малыш... — лицо Эммы совсем бледное. — Эмма, не сдавайтесь... — он убирает светлую прядь волос у неё со лба.

— Папочка... помоги мне... — похоже Свон начинает бредить.

— Папочка с тобой, родная, — Голд целует Эмму, так всегда делают родители, когда хотят показать ребёнку — он в безопасности.

Как такое произошло, что послужило катализатором? Ростовщик не ориентируется во времени, для него важно одно — девушка которую он сейчас держит в объятиях. Свон назвала его "папа", значит ли это хоть что-то? Он ровным счётом ничего о ней не знает, хотя наводил кое-какие справки. Информация скудная: сирота, большую часть юности провела в приюте, никогда надолго не задерживалась ни в одной из приёмных семей. Родители неизвестны, место рождения неизвестно.

Подчиняясь сиюмитному порыву, не трудно представить себе маленькую девочку, которая мечтает об одном — найти свой дом. Не следует заходить так далеко. Голд сглатывает. Ростовщик видит её в компании мальчика-шатена, их от Голда отделяет высокий сетчатый забор. Игровая площадка не привлекает детей, они смотрят на дорогу, провожая взглядом очередной автомобиль, зная, за ними никто не приедет. Мальчик обнимает девочку, шепчет ей: "не стоит бояться, существуют вещи похуже одиночества".

— Предательство... — произносит Голд.

Он разделит знание вместе с девочкой, ставшей теперь взрослой женщиной. Ему нечего предложить Свон, кроме отчаяния и пустоты в сердце. Странно, с приездом девушки он начинает видеть непонятные сны, призраков прошлого. Голд не даст Эмме погибнуть.

— Майкл... — сонно бормочет Эмма.

Голд вздрагивает, его так не называли очень давно. С тех самых пор, как за ним закрылись двери приюта.

— Мисс Свон... Эмма...

— Что со мной... случилось? — тело отказывается слушаться.

— У вас был приступ, — Голд касается прохладной ладонью лба Эммы. — Тёплый, — ему далеко за сорок, он смущается как мальчишка. — Температура спала. Что последнее вы помните?

— Вас, — она в находится в объятиях ростовщика, открытие само по себе повергает в шок. Сколько они так провели вместе? Свон отмечает, ей уютно лежать так, ощущать его тепло. — И вы говорили об услуге, — у неё проступает румянец на бледных щеках.

— Что ещё? — к чертям услуги, сердце вот-вот выскочит из груди от её взгляда.

— Ничего, — девушка пытается пожать плечами, выходит плохо. — Темнота.

— Уверены? — он обеспокоен больше чем хотелось бы.

— Да, кажется... — Свон издаёт разочарованный вздох, когда Голд покидает её.

— Выпейте, станет легче, — ростовщик приносит ей термос.

— Что это? — Свон наливает содержимое в крыжку, немного отпивает. — Запах как будто знакомый...

— Календула, цедра апельсина, мята, шиповник, ромашка, шалфей... — Майкл улыбается.

— Фирменный рецепт? — волнение уходит, когда Голд снова присоединяется к ней.

— Вы угадали, мисс Свон.

— Просто Эмма, — постепенно силы возвращаются к девушке. — Вы... ты... то есть... — когда они вернутся в город, им придётся делать вид, что ничего не произошло. Свон этого не хочет, не хочет забывать его голос, прикосновения, тепло рук. — Я причинила тебе неудобства. Наверное у меня так на роду написано, — бедный Грэм, ей стоит извиниться перед ним.

— Ничуть, — что им теперь делать не понятно. — Нам пора домой.

Они вместе смотрят на темнеющее небо. В наступившем вечере есть какая-то магия.

— Могу спросить, что за услугу ты имел ввиду? — Голд помогает Эмме подняться.

— Помочь мне понять, кто я, — Майкл берёт Свон за руку.

— Знаешь, думаю Генри не случайно нашёл меня, — теперь она не одна.

_________________

"Спи моя радость, усни". Текст песни что исполняет Румпель, принадлежит Фридриху Вильгельму Готтеру (1746-1797)