Angel in Mask (джен)

Октябрьские холода неумолимо вторгались в маленький город расположившийся в самом сердце России. Остатки недавних дождей превращались в ледяные тропы, валившие с ног неосторожных пешеходов. Жители города только на днях умиравшие от ужасающей жары, не сразу поверили вечно лгавшим синоптикам, а когда убедились в этом было уже поздно.

Каждый спасался по своему: люди прятались под тёплой одеждой, а деревья напротив оголялись, представляя на всеобщее обозрение жухлые и дырявые птичьи гнёздышки, почти все заброшенные.

Кроме одной, где до сих пор суетливо ворковал голубь, и носясь на сизых крылышках вокруг гнезда, аккуратно подносил выловленных им червяков к клюву дряхлой и дёрганной голубушки, но та лишь рассеянно озиралась по сторонам зажмуренными от старости глазами и судорожно ощипывала свои поредевшие пёрышки. Молодого голубя нисколько не отвращало подобное поведение, он терпеливо дожидался удобного момента чтобы вновь попытаться всучить ей еду, и увлёкшись этим процессом он совершенно не замечал на себе чьего-то пристального взгляда.

Светлый, рябой мальчик в коричневой куртке и джинсах с бойцовскими ботинками, стоял на снежной кочке, не спуская глаз с единственного гнезда на дереве, на которое он целил рогатку с камнем. Дрожащая рука косила резинку в сторону, мешая полным азарта глазам сосредоточиться на цели. Он вытянул перед собой руку, зрительно отмеряя расстояние до мишени и намечая траекторию выстрела. И вот уже готовый к свершению злодеяния, он вновь натягивал рогатку, намереваясь уничтожить последний очаг жизни, но в последнюю секунду его кто-то сильно толкнул вбок.

Блондин не успевший среагировать на столь внезапное нападение, рухнул с мимолётным вскриком и комом покатился вниз по склону горки. Проехав метров пять он остановился и приоткрыв зажмуренные глаза, над ним нависал карий, осуждающий взгляд ровесника.

— Ты что делаешь? — Грозно спросил он.

— Привет Витька... хе-хе... в птичек стреляю. — Невозмутимо ответил нагло хихикающий хулиган.

— Тебя не учили что это жестоко?

— А кому меня учить...

Не прекращая тихо хихикать, голубоглазый встал и отряхнув куртку, стал искать свою рогатку.

— Скоро зима наступит, этим бедным птенцам и так жить трудно, да ещё и ты их хочешь убить.

— Да я же не прямо в них стрелял, просто напугать хотел

— А если бы ты попал?

Парень смолк, отыскав в смеси из остатков травы и слякоти рогатку, встав на свои два, он повернулся к Витьке и ухмыльнулся.

— Птицы не мамонты, не вымрут... — С особым цинизмом парировал он — Ты кстати прогуляться не хочешь, щас катков на улице завались.

— Третий класс, ты мог бы и посерьёзнее заняться... снег убирать, книги читать... — Он осёкся, услышав столь наглое и в тоже время дружелюбное предложение, но всё таки зажмурившись и зажав кулаки, вскинул голову и отмахнулся — Нет Толя, я ещё домашнюю работу должен делать... ты тоже...

— А-а, ну тогда удачи — Несколько по панибратски произнёс он и взглянув на свои измаравшиеся руки, с улыбкой помахал Витьке.

Витя помахал ему в ответ и снисходительно вздохнул, он поправил лямку школьного рюкзака и развернулся в сторону своего дома, отправившись туда под провожавший его взгляд Толи.

Коротенькая дорога включавшая в себя: ровно четыре перехода через дорогу, пять магазинов, три ресторана, одну больницу и один домофон, привела юного пешехода в квартиру, без особых происшествий и долгих остановок.

Распахнув дверь, он вошёл в небольшую квартиру увешанную советскими коврами. С кухни веяло вкусным запахом гречневой каши. Витя не спеша разделся и умылся, после чего вошёл на кухню.

Старуха горбатилась у холодильника, снимая и вешая на крючки рукавицы и фартук. Увидев своего внука, она поправила очки и стянула смуглые морщины в сухую. но тёплую улыбку.

— Привет бабушка...

— Привет-привет Витенька... садись... каша готова... гречневая... — Ласково, но в тоже время утомлённо протянула старуха и потирая седину, присела за стол.

Мальчик кивнул ей и побежал к столу, запрыгнув за него.

— Руки помыл?

— Да, бабушка. — Бодро ответил внук, принявшись за еду.

— Поздно ты сегодня пришёл... много учился?

— Да, бабушка... шесть уроков было.

— Ого как много... наверно много пятёрок получил?

— Целых три! — Воскликнул мальчик, вытянув вперёд руку с тремя выгнутыми пальцами — И ещё одна четвёрка... но она по окружающему миру... она сложная немного.

— Ах молодец Витенька... старайся... если будешь хорошо учиться... станешь кем захочешь...

— Даже супергероем?

— Наверное...

— Бабушка

— Ау, внучек?

— А когда мама домой придёт?

Старуха сняла очки и сложив их на столешнице, задумчиво уставилась в пустоту.

— У неё много дел... — Грустно проговорила она.

— Она так много работает... очень много... неужели у неё нет каникул?

— У взрослых нет каникул...

— Но ведь папа иногда отдыхал... значит у взрослых есть каникулы!

— У мамы особая работа... и ей нельзя отдыхать...

— Ну ладно...

— Кушай-кушай... много не беспокойся... а то бесы разыграются...

Виталий с малость омрачневшим лицом продолжил медленно поедать кашу. Он редко видел свою мать и новость что он снова не дождётся её, не сильно огорчила ребёнка, недостаток опекунского внимания с лихвой восполняла бабушка, которая была для него всем.

Сегодняшний день прошёл как обычно: Виталий сделал домашнюю работу, помогал бабушке по домашним делам и даже на пару часов вышел гулять с Анатолием. Часовая стрелка тихо и незаметно подкралась к девятке. Виталий переодевшийся в пижаму, бросил безмолвный и грустный взгляд в сторону настенных часов и перевёл его в окно за которым уже было темно. Он облокотился об подоконник и прислонившись лбом к стеклопакету, меланхолично глядел в двор, проводя глазами по деревьям заносившимся лёгким снежком и горящим фонарям. Виталий издал безрадостный вздох и отправился в кровать.

Поздно ночью, когда стрелки уже гуляли между часом ночи и двумя. Витька проснулся от громкого шума раздававшегося с кухни. Ребёнок протёр глаза и встав с кровати, сонными и плывущими шагами подошёл к двери. Звуки были ничем иным как голосами его бабушки и мамы.

— Куда ты дела те полторы тысячи рублей! — Оглушительным воплем раздалось из кухни по коридору.

— Господи... кроссовки то новые внуку купила... в кои то веки...

— Почему так дорого!

— А здоровье внука тебе не дороже... сама то чёрт знает где четыре тысячи профукала, прошмандовка!

Голоса смолкли, вернее они стали тише, но на душе Вити спокойнее от этого не стало. Мальчик подбежал к двери и прислонившись к ней ухом, стал слушать их внимательнее. Раздался глухой грохот, что-то тяжёлое упало на ковёр. Порядком напуганный Виталий тихонько приоткрыл дверь и выглянул на кухню. За столом что-то лежало, судорожно сокращавшее грудную клетку и издававшее мучительные вздохи или даже попытки дышать, на всё это с ужасом смотрела белокурая женщина средних лет.

— Ба-буш-ка... — По слогам выползло из его приоткрытых губ.

Этой ночью работы для врачей было невпроворот. У несчастной старухи чуть не ёкнуло сердце. Всю ночь они возились с ней и наконец смогли спасти жизнь. Но она больше не была прежней. Бабка еле передвигалась, разговаривала с заметным хрипом и была вынуждена постоянно бить таблетки.

Такая, полная страданий, жизнь шла уже десять лет. Она становилась всё хуже, мучительнее, но как назло не хотела заканчиваться.