Я буду дышать с тобой (джен)

— Вы готовы к переоценке, 9904?

Этот жестокий и надменный голос прозвучал снова, и лицо, принадлежавшее ему, вновь появилось в поле зрения.

В ответ Кроссхейр плюнул в него.

— Полагаю, нет, — сказал Хемлок, просто вытерев слюну со щеки и выпрямившись. Он жестом велел стоявшему рядом убийце продолжать.

Без предупреждения по телу Кроссхейра прокатилась волна ужасающе сильного жжения, вырвав из его изувеченного горла сдавленный крик, сменившийся хриплым кашлем.

Он бился в конвульсиях, дергаясь влево и вправо, пытаясь увернуться от электрошокера, который вонзали ему в бок. Чувствовал, как тот проникает сквозь кожу и обжигает плоть, а по боку стекает кровь. Он висел под потолком, скованный наручниками и подвешенный на крюк. Руки горели от пыток и напряжения, вызванного весом его тела.

Когда всё наконец закончилось, Кроссхейр откашлял часть крови, скопившейся в горле. Он тяжело дышал, пытаясь поднять голову и встретиться взглядом с Хемлоком. Бросил ему то, что, надеялся, было оскалом. Хемлок лишь махнул рукой.

Жжение вернулось, но теперь Кроссхейр не мог даже закричать. Только давиться и задыхаться, пока электрошокер прожигал его вновь открывшуюся рану. Он был на грани потери сознания, когда все прекратилось, и, бессильно свесив голову, жадно ловил ртом воздух.

Хемлок схватил его за подбородок и поднял голову, чтобы снова встретиться с ним взглядом. Кроссхейр слабо огрызнулся, глядя на него со всей ненавистью, на которую только был способен.

— Ты так забавен… — сказал Хемлок, изучая его, поворачивая его избитое и окровавленное лицо из стороны в сторону, изучая. — Но в конце концов ты сломаешься. Все ломаются.

Как только он это сказал, зазвучал сигнал тревоги. Находившиеся в комнате коммандос, подняли оружие, а оперативник снова поднял электрошокер. Хемлок усмехнулся, отпустил Кроссхейра и направился к двери. Остальные последовали за ним. Перед уходом он кивнул в сторону пленника.

— Сними его. Мне есть над чем поработать и без повреждения нервов, — сказал он.

Оперативник кивнул, подошёл и приподнял обмякшее тело Кроссхейра ровно настолько, чтобы снять его руки с крюка, после чего тот с болезненным стоном рухнул на пол. Кроссхейр хрипло выдохнул, а оперативник наклонился, чтобы освободить ему руки и вновь заковать за спиной.

Кроссхейр тяжело дышал, наблюдая за тем, как четыре пары ног покидают комнату. Дверь с шипением открылась, а затем закрылась, оставив его одного. Он тщетно попытался сесть, но лишь с болезненным стоном упал на бок.

Как долго он был здесь? В голове все затуманилось и никак не прояснялось. Может, несколько часов, несколько месяцев. Казалось, прошла вечность. Он слегка вздрогнул, когда холодный воздух комнаты коснулся его обнаженной груди.

Он хрипел на вдохе и выдохе. Дышать было больно. В последнее время всё болело. Он пытался думать, но это становилось всё труднее. Руки горели, как и левый бок, который пульсировал и покалывал. Он был почти уверен, что у него внутреннее кровотечение. Сегодня Хемлок был особенно жесток. Может быть, он не соответствовал чьим-то стандартам и его за это винили.

Это был бы не первый раз, когда он всё портил одним своим существованием. Он с трудом сделал ещё один вдох. Из его горла попытался вырваться болезненный стон, но застрял в разбитом горле, и перешел в кашель.

Он выплюнул мерзкий сгусток крови и заметил, что в комнате начинает темнеть. Это было что-то новое. Кроссхейр попытался снова вдохнуть, но вырывающийся из груди стон был слабее и короче. Становилось хуже.

«Почти уверен, что сейчас умираю», — подсказал его разум. Изданный звук был похож на смешок. — «Похоже, на этот раз Хемлок облажался».

Он горько улыбнулся, веки начали тяжелеть. Все болело, и внутри, и снаружи. Он был совсем один и истекал кровью на полу лаборатории какого-то психопата. Жуткая смерть.

Кроссхейр заметил, как открылась дверь и в поле зрения появились чьи-то ноги. Его зрение слишком затуманено, чтобы разглядеть, сколько их, но понял, что несколько. Услышал голоса, они звучали как-то отдаленно, но, похоже, кричали. Он почувствовал, как его схватили чьи-то руки.

«Слишком поздно». — подумал он с мрачным удовлетворением. — «Вы ничего от меня не получите, ублюдки. Вы их не найдёте. Никогда не найдёте».

Погружаясь в блаженное беспамятство, почти не дыша, он задавался вопросом: сожалеет ли о чём-нибудь?

Конечно, сожалел.

Он так и не смог…

сказать… им…

что… он…

…он…

…сожалеет…

 

Руки.

Давление на его грудь.

Голос.

Очнись

Воздух вдувается ему в горло.

Больше толчков.

У него все болело. Он просто хотел покоя, просто хотел перестать страдать. Хотя бы на мгновение.

Дыши, черт возьми

Он не хотел дышать. Дышать было больно.

Пожалуйста

Снова этот голос.

Пожалуйста

Он был тихим. Звучал знакомо.

В горло попало ещё больше воздуха.

Снова руки.

Давление на его грудь.

Пожалуйста. — умолял он, болезненно и отчаявшийся.

Не оставляй меня снова.

Я не оставлю. Не снова.

Он мог это сделать. Он мог дышать. Ради него.

 

Реальность внезапно вернулась к нему.

Кроссхейр задохнулся и подавился, его тело содрогнулось, когда он наконец заставил свои лёгкие работать, и сделал судорожный вдох. Это тут же вызвало новый приступ жёсткого кашля. Он смутно чувствовал, как его переворачивают на бок и похлопывают по спине, чтобы прочистить горло.

Когда приступ прошёл, его снова перевернули на спину. Он не мог открыть глаза, не мог себе этого позволить. Всё болело. Грудь горела. Лёгкие ныли. Все, на чем мог сосредоточиться, — это попытка дышать.

Он вновь услышал голоса, чуть отчётливее. Смог различить три голоса. Кроссхейр почувствовал, как что-то прижалось к его груди, прежде чем его подняли, и он болезненно заскулил.

Его обняли, и он уткнулся лицом в мягкие волосы. Это был тот же голос, что умолял его умолял его жить. Теперь он рыдал и шептал слова, которых Кроссхейр не мог разобрать. Они звучали… приятно.

Он не мог ничего сделать, чтобы показать, что понял, и лишь слегка наклонил голову, прижимаясь к твердому материалу на плече. Он тихо застонал. Державшая его фигура напряглась, отстранившись, чтобы обнять его в таких надёжных и тёплых объятиях.

Очевидно, это был не Хемлок и не один из коммандос. Это был кто-то другой. Тот, о ком он часто мечтал. Тот, по кому скучал, как по утраченной части.

— Хн… тер? — Он задохнулся. Фигура в ответ издала прерывистый вздох. Он почувствовал, как губы снова и снова дрожащими движениями прижимаются к его голове.

— Да. Да, это я.

Он едва мог расслышать, но каким-то образом ему удалось разобрать слова, и всё понял. Теперь он был в безопасности. Кроссхейр обмяк и снова сосредоточился на хриплом дыхании. Он почувствовал, как его брат встал и что-то сказал кому-то ещё. Затем они начали двигаться, и всё стихло.

Он мог только дышать.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Как только он снова смог сосредоточиться, услышал не только голоса. Это была какофония звуков, заставившая его всхлипывать и прижиматься к груди того, кто его держал. Они продолжали двигаться.

Они внезапно остановились. Кроссхейр забеспокоился: почему остановились?

— Ты.

Он услышал, как его брат зарычал, и в его голосе прозвучали чистая ярость и ненависть. Руки крепче сжали его, а затем его передали другой паре рук. Они были крупнее, и вообще этот человек был крупнее. Но он чувствовал себя в такой же безопасности.

Послышались крики. Громкие и ужасные. Кому-то было больно. Очень больно. Он заёрзал, его дыхание стало тяжелым. Руки сжали его; он услышал тихий голос, успокаивающий его словами, которых не мог разобрать.

Ему нужно было увидеть. Посмотреть. Понять, что происходит.

Он с трудом открыл глаза и увидел размытые очертания. Сквозь тонкую щель между веками разглядел приближающуюся фигуру. Его глаза привыкли, едва различая длинные волосы и бандану.

Хантер. Его ори’вод⁽¹⁾.

Его руки были в крови, которой окрашен и нагрудник. Но ему было всё равно. Да и сил не было.

Он снова оказался в этих любящих объятиях, глаза закрылись. Послышались голоса, но теперь мог различить голос Хантера. Они снова задвигались, сейчас быстрее. Он ускользал. Вновь сосредоточился на своём дыхании.

 

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

 

Он слышал чьё-то дыхание. Громкое и медленное.

 

Вдох.

Выдох.

 

Говорили они.

 

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

 

Ты сможешь, Кроссхейр. Просто продолжай дышать.

 

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

 

Просто дыши.

 

Вдох.

Выдох.

 

Дыши ради меня.

Пожалуйста.

 

Вдох.

Выдох.

 

Вот так. Продолжай.

 

Вдох.

Выдох.

 

Почти пришли.

 

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох…

 

* * *

 

Сознание возвращалось к Кроссхейру медленно. Он то приходил в себя, то снова отключался, но ему удавалось держаться, сосредоточившись на том, что его окружало. Все было другим, тёплым и мягким. Но было кое-что ещё. Его мозг, заторможенный, пытался это понять.

Вот оно. Сердцебиение. Громкое и отчётливое в его ушах.

Кроссхейр пошевелился, издав тихий стон, за которым последовал резкий кашель. Он почувствовал, как его поднимают, пока не сел, опираясь на чью-то грудь. Сердцебиение участилось. Что-то прижалось к его губам. Он нахмурился и отвернулся.

— Давай, Кросс. Тебе нужно что-нибудь выпить.

Он неохотно разомкнул губы и слегка запрокинул голову. Прохладная вода начала течь ему в рот. Он пил медленно, жидкость успокаивала его больное горло.

Закончив, снова прижался к груди. Кроссхейр тяжело дышал, ожидая, когда к нему вернутся чувства. Его обняли и прижали к себе.

Наконец он собрался с силами и открыл глаза. Ему потребовалась секунда, чтобы привыкнуть, и часто моргал. Лицо, смотревшее на него сверху вниз, было наполнено облегчением.

— Хантер? — прошептал он, слегка удивленный, что у него вообще сохранился голос.

— Привет, Кросс. — Хантер улыбнулся. — Ты в порядке?

— Наверное. — Кроссхейр пошевелился, ощущая, как туго стянуты бинтами его торс и руки, и как тянет левый локоть. — Всё онемело. — Он пробормотал. — Это плохо?

— Нет, это обезболивающие. Хантер усмехнулся. — Сильные.

— Руки покалывает. — невнятно произнёс Кроссхейр, сжимая и разжимая ладони, чтобы проверить, работают ли они.

— Повреждение нервов. Не волнуйся, ничего серьёзного. — заверил его Хантер. Его глаза закрылись, когда кивнул, всё ещё уставший. Хантер начал рассеянно перебирать пальцами его кудри. Кроссхейр прижался к нему, пытаясь всё осмыслить.

Итак, он не умер. И сейчас не в камере, а значит, его спасли. Как они вообще его нашли? Разве он не велел им прятаться, держаться подальше от Империи? От-

 

От него

 

— Хемлок, — прошептал он, резко подняв голову. Кроссхейр быстро сел, но тут же его накрыло головокружение и он рухнул обратно, а Хантер подхватил.

— Всё в порядке. Ты в безопасности, — сказал Хантер, прижимая его к себе. — Ты туда не вернёшься.

— Хемлок. Он охотится на тебя. На Омегу. — сказал Перекрестие, и его сердце сжалось от паники. Если Хемлок их поймает… — Как только он меня найдёт…

— Нет. Он не найдет. — тихо сказал Хантер, и в его голосе слышалась напряженность.

— Откуда ты…

— Он мёртв, Кроссхейр. — Хантер сказал это с уверенностью, схватив его за плечи. Кроссхейр захлопнул рот, в шоке уставившись на него.

— Всё в порядке. — пробормотал Хантер мягче, и поднял руку, чтобы нежно погладить его по щеке большим пальцем. — Он больше не сможет причинить тебе боль.

Кроссхейр замолчал и опустил голову, положив подбородок на плечо Хантера. Хантер с готовностью приобнял его, провёл рукой вверх-вниз вдоль позвоночника, пока тот свыкался с фактом: Хемлок мёртв. Его нет.

 

Все кончено.

 

Наконец-то всё закончилось.

Кроссхейр усмехнулся. Усмешка сменилась всхлипом. А потом ещё одним. И ещё. Пока по его лицу не потекли слёзы. Хантер погладил его по голове и поцеловал в висок.

Gar morut’yc jii vod’ika. ⁽²⁾ — прошептал Хантер, когда его вод ⁽³⁾заплакал от облегчения. Он почувствовал, как тот прижался к его голове. — Gar morut’yc jii.

 

Теперь ты в безопасности.

 

Через какое-то время Кроссхейр успокоился и, шмыгнув носом, посмотрел на Хантера слегка опухшими глазами. Тот снова обнял его. Они оба были невероятно счастливы просто быть здесь. В безопасности, друг с другом.

— Он в порядке? — спросил голос позади него. Кроссхейр обернулся и увидел Врекера, выглядывающего из-за дверного косяка. Кроссхейр и Хантер кивнули ему.

Врекер шмыгнул носом, глаза уже были на мокром месте, когда он подскочил и заключил их в едва сдерживаемых медвежьих объятиях. Кроссхейр тихо хмыкнул и оглянулся, чтобы увидеть, как Тех, Эхо и Омега спешили за ним.

Все присоединились к объятиям, обнимая друг друга так крепко, как только могли. Когда всё закончилось, они неохотно отпустили друг друга. Кроме Хантера, который по-прежнему держал Кроссхейра на коленях. Тех снял с локтя то, что, как он теперь понял, было капельницей, и вернулся на свое место на уже переполненной кровати.

— Вы вернулись, — сказал Кроссхейр.

— Конечно, мы вернулись, Кроссхейр, — сказал Врекер, зарываясь лицом в его волосы.

— Как вы меня нашли? — прохрипел он, слегка кашляя. Отвык так много говорить.

— Тюремные корабли, — ответил Эхо, потирая его спину. — Мы нашли твоё имя в списке, и Рекс прикрепил к одному из них маячок.

— Дальше всё было просто: проникнуть внутрь, — закончил Тех. — и вернуть тебя.

— Вы сделали это. — недоверчиво фыркнул Кроссхейр. — Вы сделали.

Он замолчал, задумавшись. Когда его спасали, произошло кое-что ещё.

— Я… я чуть не умер. Да? — медленно произнёс Кроссхейр, и атмосфера мгновенно стала серьёзной.

Хантер сжал руки.

— Да— сказал он через мгновение, опустив подбородок Кроссхейру на макушку, чтобы не смотреть в глаза. — Твоё сердце остановилось. Ты… не дышал.

— Мы нашли тебя как раз вовремя, — сказала Омега, прижалась к его спине и обхватила руками живот, стараясь не задеть грудь

— Хм, — промычал Кроссхейр. Теперь понял. Всё было как в тумане, но он помнил, как тяжело ему было дышать.

— Ты мне рёбра сломал. — сказал он, размышляя вслух.

— Четыре, — тихо ответил Тех.

Группа замолчала: они всё ещё не оправились от того, что едва не потеряли Кроссхейра.

— Как долго? — прошептал Перекрёсток.

— Три минуты, — сказал Хантер.

— Прости, — прошептал Перекрестие через мгновение.

Все они недоумённо посмотрели на него.

— За что? За то, что умирал? — прямо спросил Эхо.

— Нет, за всё. За Камино, Бракку. Я прошу прощения за всё это.

— О, Кроссхейр, всё в порядке, — сказала Омега, обнимая его сзади. — Нас это больше не волнует.

— Малышка права, — сказал Хантер. — Мы не держим на тебя зла.

— Но я солгал. Насчет чипа, — сказал Кроссхейр. — Мне его удалили после Бракки.

Все на мгновение замерли, а потом дружно вздохнули.

— Говорил же, — сказал Тех. Хантер кивнул.

— И всё же, — произнес он. — мы не злимся на тебя, Кросс.

— Но вы должны злиться. У меня не хватило сил бороться с этим.

— Мы не виним тебя за это.

— Но я подстрелил Врекера! — не понимая, заскулил Кроссхейр. Разве они не должны быть хотя бы немного злы?

— Все когда-то стреляли во Врекера. — Хантер усмехнулся. — В него не так уж сложно попасть.

— Эй! — шутливо надул губы Врекер, и все тихо рассмеялись.

— К тому же ты позаботился, чтобы это было не смертельно, — заверил брата Врекер. Кроссхейр согласно хмыкнул. Конечно, позаботился.

— Если хочешь, чтобы мы разозлились, — не повезло. — сказал Эхо. — Мы перестали злиться давно.

— Почему ты вообще извиняешься? — спросила Омега.

— Потому что я хотел, — сказал Кроссхейр. — Это было моим самым большим сожалением, прежде чем, ну знаешь… — Он замолчал.

— Кросси… — пробормотал Врекер.

— Что ж, мы тебя прощаем, — произнесла Омега, забираясь к нему на колени и обнимая его за талию.

— Это мы должны извиняться. — Мягко сказал Хантер. Кроссхейр поднял глаза в ответ. — Мы оставили тебя. Дважды. И ты страдал там. В Тантиссе. Прости, что так долго, — сказал Хантер, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Прости, Кросс’ика⁽⁴⁾.

Кроссхейр сидел и смотрел в глаза брату, пытавшегося сдержать слёзы. Он на мгновение задумался, а затем наклонился и поцеловал его в лоб.

— Я прощаю тебя, — просто сказал он. Когда Хантер удивлённо посмотрел на него, он пожал плечами.

— Что? Ты меня простил.

— Это потому, что ты наш брат! Нам плевать на то, что ты сделал!

— А вы — мои братья. Вот почему я вас прощаю.

— Это не… — Хантер обречённо вздохнул и закрыл лицо руками.

— Если тебе от этого станет легче, я уже простил тебя. Давным-давно.

Хантер посмотрел на него сверху вниз, и на его лице отразилось неподдельное изумление.

— Еще на Камино. — сказал он, прижимаясь лбом к его лбу. — Я, конечно, был придурком. Но я никогда вас не ненавидел. Ты и так всегда меня щадишь. — тихо сказал он, прижав голову к его груди. — Так и поступают братья. Разве не так?

Хантер шмыгнул носом, и по его щеке скатилась слеза. Он снова обнял брата. Тихо всхлипывая, он уткнулся лицом в плечо Кроссхейра.

— Я люблю тебя, Кросс’ика. — сказал он. — Мы все тебя любим. Ты наш младший брат. И всегда им будешь.

— Я тоже тебя люблю, Хантер. — произнес Кроссхейр, обнимая его в ответ. — Ори’вод

Все снова обнялись, улыбки и слёзы смешивались со смехом.

Они все были здесь, все вместе. Никто больше никогда их не разлучит.

---

1) Старший брат

Вернуться к тексту

2) Ты теперь в безопасности, вод’ика

Вернуться к тексту

3) Брат

Вернуться к тексту

4) Суффикс «ика» уменьшительно-ласкательный. Например, «Ад» — ребенок (сын/дочь), но «ад’ика» — малыш (сынок/дочка).

Вернуться к тексту