Ва-банк для Хогвартса (джен)

Однажды в пятницу вечером директор Хогвартса Альбус Дамблдор собрал всех сотрудников у себя в кабинете. Когда профессор Снейп, которому нужно было дольше всех добираться из его подземелий, закрыл дверь, Дамблдор объявил:

— Можно начинать.

— Нет профессора Бинса, — заметила мадам Пинс.

Но на ее слова директор лишь махнул рукой. Как всегда, призраку или забыли сообщить, или он сделал вид, что дела живых его мало интересуют.

Также отсутствовал профессор по Защите от Темных Искусств, но о нем действительно забыли. Запоминать ежегодно новое лицо было тяжко. Да и ставки уже сделаны на его счет, а больше от временного коллеги ничего не требовалось.

— Я пригласил вас, дорогие профессора, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, — драматично произнес Дамблдор.

— К нам едет ревизор? — ехидно спросила мадам Пинс.

К профессорам она не относилась, но раз ее сюда позвали, ей хотелось хоть капельку уважения.

— Ах, если бы, — сказал Дамблдор и опустился за стол.

— Что же, Альбус? — нетерпеливо спросила профессор МакГонагалл и потянулась.

Ей хотелось поскорее вернуться к себе в комнату, сесть возле камина, укутавшись в мягкий плед, и продолжить чтение очередного магловского романа, на которые она недавно подсела.

— Попечительский совет во главе с Люциусом Малфоем решил урезать бюджет Хогвартса, так как в стране кризис в связи с борьбой с Лордом Волдемортом, — сказал Дамблдор и тяжело вздохнул.

Флитвик аж подпрыгнул на месте, ошарашенный то ли новостью, то ли страшным именем. Глаза профессора Стебль забегали из стороны в сторону. Она судорожно пыталась посчитать, сколько у нее осталось запасов для теплиц, ведь старые горшки-то лопнули, и сорняки разрослись.

— Вы не находите в этом что-то горько ироничное? — язвительно спросила профессор Трюк.

Она сидела возле стены и незаметно что-то потягивала из своей фляжки. Ей в голову пришла мысль, что новое спортивное оборудование в этом году она вряд ли получит, и решила отнестись к этому философски. Профессор Трелони, которая сидела рядом, принюхалась и тяжело вздохнула.

— К сожалению, придется что-то придумать, — сказал Дамблдор. — Так как у нас нет бухгалтера, профессору Вектор придется пересчитать все наши затраты. Больше никакого кофе в учительской, редких ингредиентов для экспериментов, навоза единорогов, экстра-ультра эффективных чистящих средств и подписок на всевозможные журналы. Уменьшим количество блюд на столах и свечей на потолке. Зарплату наверно тоже придется сократить. Будем сами варить зелья для больничного крыла и чинить школьный инвентарь, а часть эльфов отправится в огород. На шторы сбросятся родители. И придется подумать над альтернативными источниками заработка, но не за счет учебных часов.

В кабинете загалдели. Никто не был в восторге от новостей, когда их лишали последних радостей преподавательской жизни. А профессор Вектор пыталась вставить, что она ничего не понимает в бухгалтерии: нумерология — это вообще про другое. Но ее игнорировали.

— Давайте кого-нибудь уволил, — предложил кто-то. — Профессору Бинсу вообще можно не платить, он призрак.

— Это нарушает права мертвых.

— Да какие права? Он даже не заметил, что помер.

— Давайте продадим пауков Хагрида.

— И кто оправится их ловить?

— Хагрид.

— Дык, чойта я? Да и как это продать? Они же это, как дети…

— Какого … этот Малфой вообще имеет право решать? — воскликнула профессор Трюк и выругалась, объединив мысли каждого присутствующего в одно единственное емкое слово. Содержимое фляжки явно победило философию.

Обсуждение продолжалось какое-то время. Молчал один лишь профессор Снейп. Он не хотел, чтобы его лишили ингредиентов. Нет, он мог купить их сам, тем более, что жил на две зарплаты: профессорскую и шпионскую с двойным окладом, но халява есть халява. Он поглядывал на мадам Помфри, которая лишь вставила какую-то фразу для приличия, но не принимала активного участия в назревающем бунте.

Профессор Снейп хмыкнул, когда встретился с ней взглядом.

— У меня есть идея, — сказал он, не переставая смотреть на медсестру.

Та нахмурилась и поджала губы. К своему ужасу, мадам Помфри догадалась, что хочет предложить подземельный профессор. Знал ее тайну он один. И вездесущий Дамблдор в силу своего положения. И это ей не нравилось.

* * *

Это место словно кричало о том, что ему нет дела до внешнего мира, а его обитатели хотели лишь наслаждаться жизнью. Здесь властвовали деньги, роскошь и зашкаливающий уровень пафоса. Все, кто сюда приходили, подчинялись лишь местным правилами, а о распрях они обязаны были забыть.

Так что не удивительно, что за одним игральным столом с огромными ставками сидели авроры и Пожиратели Смерти, гриффиндорцы и слизеринцы, и даже домашние эльфы и гоблины. Где-то в углу оборотень чесал ухо, за барной стойкой вампир потягивал яркий коктейль из фигурного бокала с желтой трубочкой. Русалка в огромном аквариуме также участвовала в игре и даже умудрялась спорить на своем рыбьем языке. А высокопоставленный чиновник из верхушки Британского правительства искал себе место у автоматов.

И когда в огромном светлом зале, наполненном ароматом азарта и дорого алкоголя, показалась хогвартская троица, все на мгновение застыло.

— Это Дамблдор? — в тишине раздался чей-то шепот.

На директоре Хогвартса красовалась расстегнутая фиолетовая мантия с золотыми переливающимися звездами. Под ней — красный костюм с золотой рубашкой и фиолетовым галстуком. На голове — шляпа под стиль мантии. Туфли лакированные. А борода и волосы заплетены в косы. Очки-полумесяцы сверкали на крючковатом носу, а в руках была трость с вложенной в нее волшебной палочкой.

А затем все вернулись к своим делам. Дамблдор, хоть и великий волшебник, но ничто человеческое ему не чуждо. Да и наряд его не многим отличался от его праздничных образов.

На других его спутников никто даже внимание не обратил. Да и сложно было их узнать.

Поппи Помфри впервые за долгие годы сменила форму сестры милосердия на вечернее платье, а волосы собрала в высокую прическу. Макияж, маникюр, украшения — все для того, чтобы казаться «своей» среди собравшихся. Впрочем, себе она не изменила, ведь платье было красным с золотыми вставками. Но она все равно терялась на фоне Дамблдора, хоть и величественно возглавляла делегацию.

Вторым ее спутником был Северус Снейп. Черная мантия, черный костюм, черные туфли. И волосы сияют чистотой и дорогим шампунем с кондиционером. Его умоляли надеть что-то красное, чтобы они все сочетались друг с другом. Но принципиальный профессор отказался от столь сомнительного предложения. Спасибо, что вообще пришел… хотя идея была его, так что пришлось.

— Ох, неужели это сама мадам Феникс!? — раздался восторженный голос от одного из столиков.

К хогвартской троице подскочил невысокий волшебник в темно-зеленом костюме и черной мантии. Он припал губами к руке мадам Помфри, которая смотрела на него сверху вниз и пыталась подавить смущение. Давно она не оказывалась в такой среде, отвыкла от внимания и своей роли. Но нужно было соответствовать, а личина медсестры осталась в Хогвартсе.

— Я так рад вас видеть! Вы же легенда неограниченного покера! — продолжал волшебник, совершенно не обращая внимание на спутников Поппи.

— Благодарю вас, — с легкой улыбкой сказала она. — Решила вспомнить былые времена и немного развеяться.

— Нам как раз не хватает нескольких игроков, — сказал волшебник и наконец повернул голову. — Профессор Дамблдор?

— О, рад, что вы в здравой памяти, мистер Свитч, — добродушно сказал Альбус. — Как удачно, что вы нас встретили. Отведите нас к столу, будьте любезны.

Волшебник растерялся, затем встретил взглядом Снейпа, но промолчал. Он не застал того в преподавательском составе, но что-то слышал о мрачном профессоре.

За столом, куда их привел мистер Свитч, собралось уже четверо волшебников. Но главной фигурой было его самопровозглашенное лордство —Волдеморт. Он нарядился в серебряную мантию, а на его плечах изящным шарфом растянулась зеленая змея. Она иногда поднимала голову и что-то шептала на ухо хозяину. Тот лишь усмехался.

«Анекдоты рассказывает? — подумал Снейп. И посмотрел на скромно притихшего Люциуса. — А вот и «кошелек» собственной персоной».

— И после этого Хогвартс будет жаловаться на нехватку бюджета? — язвительно заметил Малфой.

— О, не волнуйтесь, мой мальчик, бюджет нашей любимой школы тут не причем, — сказал Дамблдор. — Но позвольте старикам немного встряхнуть костями и разложить карты для спокойствия души.

Снейп к старикам себя не причислял, но запомнил и промолчал. А то, что бюджет они не тронули, было конечно же абсолютной ложью. Выскребли все до последнего кната, чтобы план, который они составили, удался. Рисковали. Но лучше так, чем лишиться кофе, ингредиентов и чистящих порошков. Да и Снейп знал некоторые секреты собравшихся.

— Позвольте представить вам мадам Феникс! — торжественно произнес мистер Свитч и указал на Поппи.

— Что? — одновременно воскликнули все присутствующие.

Волдеморт даже привстал, но тут же опомнился и опустился обратно в кресло. Он слышал о легендарной женщине, но, когда она играла, он был слишком молод и беден, а потом занят политическими делами. А вскоре после ее исчезновения и он сам надолго выбыл из игры. Но Волдеморту всегда хотелось встретиться с мадам Феникс за покерным столом.

Люциус за макияжем, идеальной прической и дорогим блистательным платьем узнал школьную медсестру, которая своими руками вынимала у него осколки вазы из головы после неудачной стычки с гриффиндорцами. Этими самыми руками она обыгрывала сильных мира сего? Его отец не одну сотню тысяч галеонов просадил, когда она приходила немного развлечься.

Школьная медсестра?

Люциус чувствовал обман.

А остальные игроки переживали, что сейчас начнется что-то крайне опасное, ведь здесь еще и Дамблдор. Про него игровых слухов не было. Но не зря он величайший волшебник. А у них здесь неограниченный покер! И правила его довольно просты: нет правил, запрещающих применение магии. И игра превращалась не только в карточную стратегию, но и в защиту и нападение на эти самые карты.

Мадам Феникс входила в число лучших. И никто до сих пор не знал, в чем секрет ее побед.

— Да-да, — закивал мистер Свитч. — Мадам Феникс почтила нас своим присутствием. Это будет великолепная игра!

Вокруг стола начали собираться зрители. Даже если кто-то ничего не знал об игровой личности мадам Помфри, слухи быстро разнеслись по залу. Шепотки сливались с музыкой, и создавалась воистину величественная атмосфера. Поппи вновь погасила нарастающее смущение. «Все правильно, так и должно быть», — думала она. Ее обязаны уважать, сплетничать о ней и опасаться.

Когда все заняли свои места, дилер поднялся, привлекая все внимание.

— Итак. Это игра обещает быть легендарной. Для начала представлю всех участников. Мистер Люциус Малфой…

Раздались вялые хлопки некоторых зрителей. Малфой широко улыбнулся, но настроение его было ниже плинтуса. Он чувствовал подвох, но не мог объяснить свои опасения. Да, эта мадам Феникс, превосходный игрок. Но когда она последний раз садилась за стол? Она явно потеряла хватку. Но что-то все равно не отпускало.

— Темный Лорд!

Даже в таком нейтральном месте дилер не позволил себе назвать Волдеморта по имени. А аплодисменты были такими громкими, словно за столом не опаснейший волшебник, а суперзвезда.

Волдеморт приветливо поднял руку, сверкнув серебряными ногтями.

— Антонин Долохов!

Вновь зал сдержал свои восторги. Но и Долохов, казалось, даже не обратил внимание, что его вообще назвали. В это время он был занят куда более важным делом: пытался позвать официантку, чтобы та принесла ему бокал огневиски.

— Людовик Бэгмен!

Пухлощекий мужчина в яркой желтой мантии поднялся со своего места и радостно поприветствовал всех присутствующих. Он хотел что-то сказать, но под строгим взглядом дилера сел обратно.

— Август Свитч!

Невысокий волшебник подскочил, раскланялся и плюхнулся обратно в кресло. Его настроение распространялось вокруг и заражало своей яркостью и искренностью.

— Северус Снейп.

Тот лишь кивнул в ответ на скромные хлопки. И старался игнорировать взгляд Темного Лорда. Сегодня была смена у Дамблдора, так что второй стороне придется потерпеть.

— Фелиция Феникс!

Зал взорвался от аплодисментов, вновь прошлась волна шепотков, а зрителей заметно прибавилось. Мадам Феникс величественно развернулась и мягко улыбнулась присутствующим, слегка склонив голову.

— Альбус Дамблдор!

Когда дилер произнес его имя, оно потонуло в шуме обсуждения мадам Феникс. Дилер хотел призвать всех к тишине, но Дамблдор лишь махнул рукой, мол, ничего страшного, мы здесь не за этим.

Когда ажиотаж немного спал, дилер продолжил.

— Итак, мы играем в неограниченный покер. Это значит, что можно использовать любые манипуляция для собственной победы. Ограничений нет за исключением того, что нельзя совершать какое-либо магическое и физическое воздействие на других игроков и дилера. Зрителям запрещается вмешиваться в процесс и помогать или мешать. Нарушения приведут к санкциям в зависимости от тяжести проступка. И так как с нами играет дама, попрошу воздержаться от обсценной лексики. Всем все понятно?

Игроки закивали. Правда, для начала дилеру пришлось объяснить правила Дамблдору, который, как оказалось, ни разу не играл, а прибыл сюда за компанию.

Игра началась.

Сначала все шло спокойно. Каждый присматривался к соперникам, постепенно расширяя свои скрытые действия. Ставки были мелкими, а разговоры легкие. Бэгмен вообще успевал травить анекдоты, а Свитч вспоминал былые времена. Даже Люциус расслабился. Долохов не забывал подливать себе огневиски и флиртовать с дамами.

Но на третьей раздаче настроения заметно изменились. Все успели ощутить попытки других пробиться сквозь защиту карт. Ставки росли. А зрители на специальном экране ярче видели магические воздействия.

— Сколько же атак еще выдержит мадам Феникс? — шептались между собой мужчины и женщины за спинами игроков. — Они почти все на нее набросились.

Защищать свои карты, пытаться выхватить информацию о других, при этом не забывать о комбинациях и болтовне соперников. Снейп был рад, что легилименция попадала под пункт о воздействии на других игроков. Защитить свою голову от Темного Лорда смогли бы единицы.

— Мадам Феникс, хорошая попытка, — сказал Волдеморт, отражая атаку и не позволяя масти измениться. — Но я ее предугадал.

— О, это одна из излюбленных стратегий мадам Феникс, — тут же вмешался мистер Свитч. — Я учился на описаниях ваших сессий.

— Благодарю, господа, — сказала Фелиция.

— Быть легендой дает свои минусы, — заметил Бэгмен, пасуя. — Все, кому не лень, пытаются изучить игры и стать экспертами, забывая про индивидуальный стиль.

— А твой стиль, я посмотрю, трусливо сливаться? — хохотнул Долохов. — Лучше уж копировать других.

Бэгмен ничего не ответил, сделав вид, что ничего не услышал. Ему и так не нравилось сидеть рядом с говорящими парами алкоголя.

Поппи чувствовала, что постепенно устает. Они втроем немного увеличили свой счет благодаря Бэгмену и слишком болтливому и невнимательному Свитчу. Но этого было недостаточно.

— Победа за мадам Феникс, — объявил дилер.

— А чей сейчас ход? — спросил Дамблдор, почесывая кончик носа.

Ставки росли. А стопки фишек перетекали то к одному игроку, то к другому. Магический фон был настолько повышен, что зрители уже не понимали, что происходит. Казалось, еще одна вспышка — и воздух воспламенился бы. Было невероятно жарко. Пару раз приходилось делать перерыв.

Дилер сохранял невозмутимое выражение лица, но его руки выдавали волнение: пальцы то и дело норовились задеть тревожную кнопку под столом, которая тут же бы прекратила все это представление, полное опасной нестабильной магии.

Волдеморт держал себя в руках, но змея на его плечах нервно шипела, вызывая раздражение. Она отражала состояние хозяина и перестала быть полезной. Люциус то сжимал карты до хруста, то резко отпускал, словно в его руках находились не клочки заколдованного картона, а раскаленный металл.

Свитч, сияя, словно ребенок, сидел на краю кресла и пытался заглянуть в карты соседей. Он комментировал игру и перебрасывался репликами с беззаботным Дамблдором. Казалось, директор просто пришел развлечься и поболтать с молодежью о жизни. Но его яркая фиолетовая шляпа лежала на краю стола, а на лбу блестел пот.

Снейп то и дело поглядывал на Дамблдора и хмурился. Директор, казалось, забыл, зачем они вообще сюда пришли. Снейп наблюдал за нервным Люциусом и Волдемортом, который словно хотел схватиться за палочку и разнести здесь все. Эта парочка теряла контроль, но продолжала сопротивляться и нападать.

Долохов наливал себе все новые порции огневиски и уже не скрывал, что он играет не ради победы, а ради удовольствия от процесса. Складывалось впечатление, что он уже не понимает, что происходит, ведь даже пару раз смеялся над нелепыми шутками Бэгмена.

Сам же когда-то известный спортсмен отчаянно болтал, надеясь скрыть дрожь в голосе. Но даже он понимал, что игра начала выходить из-под контроля. Каждая раздача превращалась в магическое шоу, а карты давно перестали быть теми, какими были в начале. Защита колоды сломалась. Ее состав всегда неизменный. Так что, если кто-то менял свои карты или карты соперника, все приходило к балансу и утвержденному составу. А что сейчас? Сколько тузов в колоде? Шесть? Семь? Запросто. Всплывали и джокеры, и персонажи, которых даже не существовало. Исчезали, появлялись там, где не должны были быть. Но это не останавливало игру.

В центре внимания по-прежнему находилась мадам Феникс. Ее улыбка то расширялась, то исчезала, оставляя лишь спокойный, почти равнодушный взгляд. Каждая ее ставка выглядела уверенной, а комбинация — выверенной. Никто не видел усталости, хотя Поппи чувствовала, что силы уходят. Каждую минуту ей приходилось балансировать между игрой и защитой.

— Восхитительно, — сказал Волдеморт, когда очередная атака на ее карты отразилась, отлетев искрами. — Но долго ли вы выдержите, мадам?

— Долго, — мягко ответила она. — Иногда вечность умещается в один удачный расклад.

Магия не просто окружала игровой стол, она текла по жилам. Зрителей становилось меньше, оставались самые стойкие и любопытные. Даже высокопоставленный чиновник забросил автоматы и на пару с оборотнем обсуждал игру. А чуть в стороне от них мелькнула любопытная макушка жучиной журналистки, которая каким-то образом проникла в закрытое помещение. Дилер незаметно подал сигнал охране, чтобы те разобрались с ней.

— Ва-банк!

Никто так и не понял, кто первый решился поставить все. Но, борясь со страхом и сомнениями под гнетом азарта, один за другим игроки поддержали невероятно высокую ставку. Даже Свитч, который хотел пасонуть, сдался под улюлюканье толпы.

А затем все резко замолчали. Воздух сгустился настолько, что его можно было резать ножом. Дилер уже не скрывал своего волнения. Трясущимися руками он раскладывал карты по зеленому сукну.

И через несколько минут все решилось.

Карты раскрывались одна за другой. Каждый игрок выглядел уставшим и взволнованным. Кроме Долохова, который очень сильно накачался огневиски и лез обниматься к Бэгмену, переходя с английского на русский и обратно.

Люциус раскрыл карты и закусил губу. Он не был уверен, что у него вообще есть хоть какой-то шанс. Но вот Волдеморт не сдерживал улыбку. И на нем держалась вся надежда на победу, ведь еще нужно было купить корма для павлинов.

— Сегодня явно не ваш день, мадам Феникс, — торжественно объявил Темный Лорд, вскрываясь.

Волна возбуждения прокатилась по толпе, зрители загалдели, зашептались.

Долохов лениво открыл свои карты и рухнул на стол. «Придется самому везти его домой», — разочарованно подумал Люциус, глядя на коллегу. Но даже карты выпивохи оказались лучше, чем у него. Похоже, Антонин был не так прост. Проиграл, но с достоинством. Да и Малфой не сомневался, что тот успел припрятать денег, чтоб прожить до зарплаты.

Бэгмен вздохнул. Ловить ему было нечего. Впрочем, как и Свитчу. Тот же продолжал улыбаться. А ведь никто так и не понял, кто он такой. Ему просто нравилось играть и проводить время в этой необычной компании.

Снейп пожал плечами. Проиграть он не боялся, так как его сбережений было достаточно. На что их тратить, когда большую часть жизни проводишь в замке «все включено»?

Все взгляды замкнулись на мадам Феникс. Волдеморт кусал губу и одной рукой под столом теребил мантию. Змея притихла, внимательно глядя на соперницу угольками глаз. Люциус нервно дергал плечом. Кажется, у него случился передоз защитной магии, и та велела ему бежать, а он сдерживался из последних сил.

— Что ж, господа, — протянула мадам Феникс. — Это была очень интересная игра, — она медленно начала раскрывать карты. — Но, похоже, вся моя удача куда-то утекла.

Волдеморт вскочил на ноги.

— Ха! — только и смог выкрикнуть он, глядя на полный мусор, который собрала когда-то великая легенда неограниченного покера. — Вы неплохо блефуете, мадам Феникс, но это было глупостью.

Зрители ошарашенно переговаривались. Кто-то не сдержал разочарования. Свитч молча пялился на карты и не знал, что сказать. Даже дилер, привыкший ко всему, не подавил удивления.

— За здоровье, — не вовремя сквозь сон прохрипел Долохов и поднял руку, словно хотел вновь призвать официантку.

Мадам Феникс же оставалась спокойной, словно ее вообще не расстроил такой разгромный проигрыш.

— Вы победили, милорд, — прошептал Люциус, радуясь, что это все наконец закончилось.

— Воистину, этот день… — пафосно начал Темный Лорд, но его наглым образом перебило «кхе-кхе».

Дамблдор приподнялся, а затем раскрыл свои карты.

Дамблдор, который всю игру весело болтал и шутил с Бэгменом и Свитчем.

Дамблдор, который постоянно забывал правила и уточнял, что нужно делать.

Дамблдор, который не выполнил ни единой атаки, а только вяло защищался большую часть времени и несколько раз уходил на перерыв.

Дамблдор, про которого, несмотря на всю его яркость и эпатаж облика, все забыли.

Ведь он находился в тени мадам Феникс, которая упорно сражалась и показывала немыслимое мастерство игры…

Волдеморт резко подался вперед, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. Люциус закрыл лицо руками. Бэгмен что-то залепетал. Свитч упал с кресла от потрясения.

— Как понимаю, профессор Дамблдор забирает банк, — с улыбкой сказала мадам Помфри. — И на этом нам нужно вернуться в замок.

Это было похоже на гром среди ясного неба. Никто не понимал, что произошло. Казалось, что все давно раскусили, что главными противниками были мадам Феникс и Лорд Волдеморт. Они больше всего соперничали, а их магия зашкаливала настолько, что было удивительно, что они оба не загорелись.

Дамблдор победил. «Это невероятная удача!» — крутилось в мыслях у других.

Удача.

Мадам Помфри улыбалась, зная, что никто никогда не разгадает ее секрет. Она умела защищаться и нападать, мешать чужим чарам и стратегически мыслить. Это свойственно многим игрокам. Но самые сложные и при этом очевидные манипуляции были с колодой. Игроки влияли на масти, значения, количества в своей руке и руках соперников. Но когда одни карты менялись, баланс восстанавливался случайно. Да, можно вмешаться, но не было никаких гарантий, что не станет только хуже. И даже колода со сломанной защитой продолжала попытки восстановиться, но еще более хаотично и непредсказуемее.

Секрет мадам Феникс сводился к одному модифицированному зелью. Пара капель перед игрой — и все вероятности случайных изменений происходят так, как выгодно самому везучему за столом. И в этот раз удача стеклась в руки Дамблдора. А мадам Феникс была всего лишь отвлекающей яркой ширмой.

Этот план сразу пришел в голову Снейпу, ведь он вместе с мадам Помфри в далеком прошлом разработал очередную версию этого зелья. Он знал ее тайну, а после ее ухода из мира карт продолжал ее хранить. Жаль, что зелье было слишком узконаправленным.

Дамблдор попросил обменять фишки на золото и оправить на счет Хогвартса.

— Мой Лорд, мы проиграли деньги, которые нужно заплатить налоговой, — робко сказал Люциус, готовясь получить заклинанием под ребро. — Сами понимаете: государственный переворот — это одно, а совесть должна быть чиста.

Волдеморт ничего не ответил. Он скрипел зубами и пристально смотрел на чересчур довольного Дамблдора.

— Я требую реванша! — наконец воскликнул Темный Лорд. — Не смейте никуда уходить! Вы все мошенники и аферисты!

Люциус застонал и опустился обратно в кресло. Он умоляюще посмотрел на Снейпа, мысленно призывая того что-то придумать. В конце концов, половину времени они на одной стороне.

— Сейчас это не лучшая идея, — медленно произнес Снейп, а его тонкая ехидная улыбка совершенно не понравилась Люциусу. — Вы же все проиграли.

Малфой почувствовал, что ему проще застрелиться Авадой из собственной палочки.

— Люциус! — рявкнул Темный Лорд. — Обменяй деньги на новые фишки.

— Пока что это невозможно, милорд, — заныл Малфой.

Никогда больше он не будет связываться с азартными захватчиками власти.

— А как же твоя редкая коллекция ваз? — спросил Снейп, подходя ближе для большего эффекта.

Люциус вскочил на ноги до того, как Снейп закончил мысль.

— Нет! — воскликнул он.

— Да! — обрадовался Волдеморт. — Продай ее: хватит и на налоги, и отыграться.

— Снейп, что ты творишь? — в сердцах спросил Люциус. Он же по секрету о ней рассказал. Даже Темный Лорд не понимал ее полной ценности.

— Прости, мой друг, но Хогвартс, как никогда нуждается в средствах. В кабинетах закончился мел. А так мы немного исправим свое бедствующее положение, — Снейп развел руки в сторону.

— Все дело в этом? — выдыхая, спросил Люциус.

* * *

Через несколько дней попечительский совет прислал уведомление, что они пересмотрели вопрос бюджета и приняли решения тот не урезать. А даже наоборот — немножечко увеличили.

В отдельном письме Люциус высказал пожелание, чтобы профессора больше не играли с Темным Лордом, иначе это испортит репутацию Хогвартса. И пожаловался, что на расстроенного наследника Слизерина и так пришлось потратить все успокоительное и запас убеждающих слов, чтобы умерить его пыл. А то ведь, когда он придет к власти, обязательно превратит одну из деревень в казино. Кому это нужно?

Снейп знал, что часть коллекции Люциусу все равно пришлось продать, ведь с налоговой шутки плохи, и даже его темнейшество Лорд Волдеморт не смог прогнуть их. А ведь он второй раз мог лишился носа, если бы обладал им, когда строгая служащая закрыла перед ним окошко кассы.

В учительскую вернулись кофе и вкусняшки. Хагрид радостно заполнил грядки навозом единорогов, а Филч обнимался с новой шваброй. Мадам Пинс заказала подписку на журналы с вязанием. Она слышала, что кому-то в Хогвартсе они очень нравятся. Поставили пару новых теплиц с горшками, а в старых укрепили защиту. Купили новые телескопы и наборы для квиддича. А школьные метла сменились на более новые модели. В больничном крыле обновился арсенал зелий, а самим варить новые еще долго будет не обязательно.

* * *

— Альбус, если бюджет нам вернули, то что делать с оставшимися выигранными деньгами? — спросила профессор МакГонагалл, которая до сих пор не верила, что скромные остатки бюджета удалось превратить в нечто невероятное.

— О, Минерва, что-то положим под процент, а часть разделим между всеми в качестве премии за тяжкий труд и пережитый стресс, — сказал Дамблдор, довольно поглаживая бороду. — Но больше всего похвалы заслуживают наши уважаемые профессор Снейп и мадам Помфри.

На следующее утро во двор Хогвартса въехала изящная красная машина. И она настолько ярко блестела на солнце, отражая дороговизну и пафос, что половина школы выкатилась на улицу, чтобы посмотреть на владельца.

А мадам Помфри невозмутимо вышла из салона и оглядела всех присутствующих.

— Что? — спросила она у ошарашенной Минервы. — Я давно такую хотела, но повода никак не было.

 

Во всем виноват этот пост и фото в нем хдд

https://t.me/enelsilencio/8195?single