↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мир похож на ночную комнату. Такой же пугающе тихий. Как коварный собеседник, который нарочно молчит, давит тишиной и специально пристально выглядывается в глаза, чтобы ты, разламывая тишину, наполнял её неловкими вынужденными фразами. Лишь бы хоть что-то было.
Сынмин тревожится.
Вроде бы он живёт, следуя за мечтой, но каждый раз, поднимаясь по лестнице в комнату общежития, он чувствует, как жизнь постепенно смыкается вокруг него клеткой.
А за решёткой сотни,
тысячи глаз, выжигающие жадным и неутолимым интересом. Таким жутким, что внутренний мир нервно скребётся в агонии.
"Беги, дурак!" — злобно шепчут вслед предусмотрительные родительские амбиции.
Жизнь, которая заманчиво переливалась вдали за прекрасной мечтой, теперь мрачно смыкается вокруг Сынмина клеткой.
Клеткой из бесконечного ожидания и молчания.
Страшного, раздражающего и ненавистного отчаяния.
Сынмин бы понял ненависть, со слезами благодарности воспринял бы радость, но не это губящее мечту и стремление, заставляющее его голос стихнуть, молчание.
Но не эту клетку из тишины и неизвестности,
За которой ничего нет.
Глаза с лопнувшими от недосыпа и холодного света ламп вокальной студии капиллярами прячутся в спасительную тьму под веками. Сынмин протирается спутаными прядями чёлки о наволочку, проваливаясь в пустой спасительный сон, где нет никаких клеток
И за которым, быть может, есть надежда
на голоса, что разрежут тишину, и на ключ из этой клетки.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|