Валькирия (джен)

Столько звёзд. Джейме никогда не замечал, до чего они яркие, ослеплённый горящими факелами, пылающими мечами.

Клинки звенели, люди кричали. Умирали. Битва продолжалась, удаляясь от него. Держал ли он по-прежнему свой меч? Джейме попробовал пошевелить рукой, но окровавленный рукав примёрз к земле. Боль охватила его предплечье, поползла вверх от бока. Его броня была такой тяжёлой, а тело таким холодным…

Он и не думал, что холод может обжигать, пока не добрался до Севера. Пальцы на ногах Джейме покрылись волдырями, а у Бриенны мороз вычернил кончики пальцев рук. Однажды ночью, когда они были к северу от Винтерфелла, он в конце концов забрался к ней под меха, плюнув на треклятые приличия. Бриенна заснула, бормоча, что подумает отец, если её найдут замёрзшей в объятиях Джейме Ланнистера.

Это было ещё до того, как они узнали, что случается с теми, кто умер в самом сердце Зимы.

Джейме напряг слух, стараясь различить шум сражения. Выкрикиваемые команды, мольбы о помощи — всё это означало живых людей и слабую надежду на победу. Упыри молчали, передвигаясь нескончаемым потоком пустых голубых глаз и цепких чёрных рук.

Единственные голубые глаза, которые желал бы видеть Джейме, принадлежали Бриенне, но она отправилась охранять ворота в Стене вместе с Тормундом Великаньей Смертью. Они попрощались, как делали это перед каждой битвой. Острое словцо или поддразнивание с его стороны, несколько ответных слов от неё. Джейме даже не помнил, что он сказал. Ничего такого, чем бы он хотел ей запомниться.

Впрочем, неплохо удалась ему шутка о том, как ей идёт обморожение. В тот раз Джейме возвратился в казармы после ночного боя, забрался в постель рядом с Бриенной и обнял её, не испытывая ни стыда, ни страха быть обнаруженным. Только теперь ему не вернуться. Это он знал наверняка.

Люди сожгут его. Если люди вообще останутся.

Звёзды расплывались, пока огромный дракон кружил высоко вверху, зелёно-золотой на фоне черноты небесной бездны. Быть может, мёртвых просто спалят драконьим огнем вместо того, чтоб возиться с кострами.

Дракон полетел дальше, и тьма вернулась.

Джейме плыл.

Кто-то выкликал его имя. Темнота отступала перед золотистым сиянием. Однажды мать нашла его в Риверране, теперь он это вспомнил. Возможно, Серсея последовала за ним сюда, не в силах упокоиться без него.

Джейме с трудом повернул лицо к этому сиянию. К нему приближалась фигура, высокая и окутанная светом. Не Серсея. Не его мать. Забрал ли всех Неведомый или то Воин явился требовать своего? Джейме никогда не вникал в монотонное бубнение септонов. Он мысленно оттачивал движения ног, выпады и защиту.

Железнорождённые верили, что русалки провожают пиратов, пошедших ко дну, в пиршественные залы Утонувшего Бога. О Неведомом подобных историй не существовало. Последний лик Семерых, не мужчина и не женщина, был безмолвен и скрыт капюшоном.

Эта фигура была закутана в чёрное, но держала в руках сверкающий меч. Перерезать нить, связывающую его душу с израненным телом? Или это был другой бог? Младшая Старк говорила о многих и едином, словно была близко знакома со Смертью. Может, так оно и было.

Смерть пробиралась через поле битвы, поочерёдно касаясь каждого тела. Время от времени до Джейме долетали тихие слова, но он не мог их уразуметь. Будет ли его жизнь взвешиваться и оцениваться прямо здесь? Нет никаких сомнений, в какую сторону склонится чаша весов.

Смерть приблизилась к Джейме, заслонив собой звёздный свет, и опустилась на колени. Он уловил ласковые слова, ощутил прикосновение тёплых рук. Он так устал, что мир начал меркнуть и затуманиваться. Вместо чёрного стал синим. Яркие звёзды сменились глубокими морями.

Он никогда не боялся умереть, но не был готов уйти. Ему столько всего нужно было сказать: давно назревшие признания, обещания, которые он никогда не думал давать. А теперь слова не шли у него с языка.

Слишком поздно для всего этого. Он покачивался, невесомый, между светом и тьмой.

Джон Сноу ошибался. За гранью смерти кое-что было. Тени и воспоминания. Пар, поднимающийся от воды. Рёв турнирной толпы. Сладость поцелуя. И всякий раз, когда он начинал погружаться во тьму, нежные руки тянули его назад.

Там был Нед Старк — осуждающий, как всегда, и Кейтилин Старк, вновь похожая на себя. Король, которого он убил, королевы, которых он подвёл, мальчик, которого он толкнул. Суд, которого он всецело заслуживал. Медведь и дева, его брат, солдаты и простолюдины, вороны и одичалые. Чаши никогда бы не смогли уравновеситься. Он это знал.

Быть может, Кузнец сумеет перековать его, как Лёд был перекован в Верного Клятве и Вдовий Плач. Станет ударять по сломанному телу, пока оно не превратится во что-то полезное. Тогда Воин мог бы счесть его достойным. Короли, которым он служил, так не думали. Как и его отец. Его сестра. Его дети. Мёртвые, потерянные. Их голоса доносились откуда-то из бездны. Шёпот и насмешки. Цареубийца. Смех. Крики. Слёзы и молитвы.

Голоса стихали, пока не остался лишь один. Мягкий ритм её слов омывал его, хотя их смысл ускользал прочь. Нежные руки вытащили его из тьмы.

И в свете зари Джейме открыл глаза.