Опустошенный (гет)

— Ты отправляешься туда только потому, что надеешься его вернуть!..

Жестокие слова, вызванные вспышкой гнева, продолжали звучать в его голове, будто навязчивый мотив. За те несколько часов, что прошли с того момента, когда она его покинула, он пожалел о них уже тысячу раз, но этого раскаяния было недостаточно. И По не знал, что нужно будет сделать, чтобы восстановить царившее между ними доверие, и чтобы по возвращении с МортисаРей все-таки его простила.

«Когда же ты, наконец, поймешь, По: не каждую проблему можно решить, прыгнув в истребитель и что-нибудь взорвав». Назидательный голос Леи с едва различимым упреком на миг заглушил свою собственную непростительную фразу, но от этого стало еще хуже. Ведь вся жизнь По в этом и заключалась, разве нет? Командование отдавало приказ, он прыгал в истребитель и что-нибудь взрывал, а потом возвращался на базу за новыми указаниями. К большему он не стремился — особенно после того, как его попытка военного переворота с целью отстранения адмирала Холдо от командования закончилась позорным провалом. Если бы не дальнейшие события, Лея наверняка разжаловала бы его до уборщика, и неважно, что формально это было невозможно. При всех его боевых заслугах, стратегом По оказался никудышным. И пусть с тех трагичных событий прошло уже три года, постыдная неудача основательно остудила его пыл, и По сосредоточился на том, что у него действительно хорошо получалось. Разведка, диверсия, отчаянные вылазки в тыл победоносного врага — его жизнь представляла собой череду боевых операций, и это вполне его устраивало. За это время По не потерял веры в «искру, из которой разгорится Сопротивление», и был горд осознавать свою причастность к пусть небольшой, но храброй и сплоченной группе повстанцев, продолжавших бороться с ненавистным Первым орденом.

Но было в его жизни и кое-что еще. До сего дня По не отдавал себе в этом отчета, но это «кое-что» постепенно так прочно вошло в его жизнь, что стало ее фундаментом, без которого все его героические подвиги на благо Сопротивления ничего не значили. Теперь, если По этого лишится, все остальное потеряет смысл. Но несколько часов назад он сам, поддавшись гневу, поставил под удар самое дорогое, что было в его жизни.

По знал, что до конца своих дней будет помнить тот момент, когда невидимая, но столь мощная сила открыла им путь из пещеры на Крейте, когда они уже потеряли всякую надежду. И как он впервые поздоровался с девушкой, которую видел и раньше, но с которой ему до сих пор не удалось поговорить. «Я Рей» — «Я знаю». Наверное, со стороны это выглядело глупо, но в тот момент эта фраза вырвалась сама собой. По все еще находился под впечатлением от их чудесного спасения, и ему не верилось, что все это произошло благодаря одной хрупкой девушке. Конечно, Рей была джедаем, но он не до конца понимал, что это означало. В представлении По джедаи являлись частью чего-то мистического, если не ирреального, и принадлежали к старой эпохе, давно забытые предания о которой знали лишь самые древние жители Галактики. И то, что Рей, молодая девушка с бедной планеты, была джедаем, поначалу не укладывалось у него в голове. Только потом, когда По снова и снова возвращался к словам об «искре, из которой разгорится Сопротивление», он понял, что на самом деле произошло на Крейте. Начало новой эпохи галактической истории. Возрождение ордена джедаев и восстановление республики. Пусть сейчас это казалось фантазией, бредом сумасшедшего, но По был уверен: именно этим и закончится их борьба. Именно таким будет ее венец.

Однако до победы было еще очень далеко. После уничтожения флота Сопротивления власть Первого ордена стала почти безграничной. Чтобы организовать отпор и консолидировать противостоящие ему силы, требовалось время, и первый год после Крейта ушел на пополнение поредевших рядов повстанцев. По и Рей в компании Финна, Роуз или Чубакки прочесывали Галактику, пытаясь привлечь на свою сторону новых бойцов, и эта работа очень их сблизила. Затем они некоторое время работали порознь: Рей постигала джедайское искусство, По обучал новичков и совершал разведывательные полеты. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что скучает по тому времени, что они проводили вместе. Рей здорово разбиралась в механике и просто фантастически летала, но никогда не афишировала свои успехи. Природная скромность не позволяла ей хвастаться и познаниями в джедайском искусстве. Если так подумать, она вообще очень мало об этом говорила — о том, как проходило ее обучение у Люка Скайуокера, и о том, что произошло между нею и Кайло Реном, когда она находилась в плену у Сноука. По видел, что она несет в себе груз неких воспоминаний, но что они не столько тяготят ее, сколько помогают двигаться вперед, напоминая о том, зачем она встала на путь джедая. Это придавало ей таинственности, но вместе с этим, даже в самые трудные моменты, не мешало излучать покой. Рей будто заранее знала, чем окончится ее миссия, и поэтому не испытывала ни волнения, ни страха.

Однажды во время разведывательной операции ее корабль пропал с радаров. По тогда находился в штабе и вместе с остальными несколько мучительных часов пребывал в неведении о ее судьбе. Только когда Рей, целая и невредимая, наконец-то вернулась, и уже в ангаре ее обступили обрадованные бойцы, которым она, кажется, рассказывала о том, как ей сели на хвост два вражеских истребителя, и ей пришлось уходить от погони, По сумел с облегчением перевести дух. Тогда он подумал, что волнуется о ней как о своем хорошем друге, но с тех пор образ улыбающейся Рей, с благодарностью принимающей поздравления от других повстанцев, неотступно его преследовал. По не мог объяснить, почему он тогда к ней не подошел. Наверное, не хотел мешать, а может, боялся, что смешается, и не будет знать, что сказать. Но отчего бы ему не знать, что говорить? Ведь Рей его друг, а друзьям не привыкать вести себя непринужденно.

То, что словами о друзьях По обманывал сам себя, он понял спустя несколько недель. Рей тогда медитировала в особом ангаре, специально отведенном для этих целей. Приняв позу лотоса и закрыв глаза, она парила в воздухе, а вокруг нее медленно летала дюжина камней разных размеров, которые будто исполняли замысловатый танец. Зачарованный этой картиной, По несколько мгновений просто смотрел на Рей, совершенно забыв, зачем пришел (Лея попросила его позвать Рей в штаб). Затем Рей вдруг открыла глаза, их взгляды моментально встретилась, и от неожиданности она ойкнула. Потеряв концентрацию, Рей спикировала прямо на пол, а камни, прервав свой танец, грохнулись на пол, и один из них, не самых больших размером, треснул по голове По.

— Ой, прости, пожалуйста!.. — взволнованная Рей подбежала к нему. — Ты сильно ушибся?.. Мне так жаль, это все моя вина!

— Да нет, ничего страшного… — потирая пострадавший затылок, отозвался По. Однако, как он сам потом решил, его слова были лукавством — ушибся он знатно. Иначе как было объяснить, что, поймав встревоженный взгляд Рей, он несколько мгновений смотрел на нее, а затем вдруг подался вперед и поцеловал прямо в губы.

Поцелуй продлился так коротко, что Рей даже не успела испугаться. Осознав, что он сотворил, По отстранился, готовый провалиться сквозь землю. Боль от удара камнем полностью перекрыл поглотивший его стыд, и По даже не помнил, каким чудом он все-таки передал Рей послание Леи, и как оказался в коридоре, старательно избегая смотреть на любого, кто попадался ему на пути.

Понимая, что случившееся в ангаре для медитаций было неслыханной дерзостью с его стороны, По принял твердое решение тем же вечером извиниться перед Рей. Однако, как назло, именно в тот день у него так и не получилось остаться с ней наедине — рядом постоянно был кто-то посторонний, и они так и не поговорили. На следующий день Рей улетела выполнять особое поручение Леи (ради которого ее и вызвали), а затем уже По отправился на задание, так что их следующая встреча случилась лишь через неделю после злосчастного поцелуя. Произошла она все в том же ангаре, куда По пришел еще до того, как Рей начала свою тренировку.

— Эм… Привет, — поздоровался он, неуверенно проходя внутрь. — Я не помешаю?..

— Нет, что ты, конечно, нет, — от него не ускользнуло, что Рей ответила как-то поспешно и сразу же отвела глаза, будто не желая встречаться с ним взглядом.

— Я всего на секунду, так что… Гхм, — По откашлялся для храбрости. — Рей, слушай, я хотел извиниться… ну, за то, что произошло… гхм, за то, что произошло тогда. Ну, то есть, за…

— За поцелуй?.. — тихо повторила она. По взглянул на нее и понял, что она больше не избегает смотреть на него. Их глаза встретились, и он увидел в них… страх?

— Ты о нем не просила, и с моей стороны было бестактно вот так вот на тебя набрасываться, — промолвил По. Рей усмехнулась, немного нервно и как-то неуверенно.

— Я не просила, но это не значит, что я сержусь, — разорвав зрительный контакт, она отвернулась, и у По внутри что-то дрогнуло. Впервые с начала их знакомства он почувствовал брешь в ее спокойной уверенности в собственной миссии, через которую просачивалась тревога перед чем-то необъяснимым, что ей никак не удавалось постичь.

— Рей… — он сделал полшага в ее сторону, толком не понимая, что должен сейчас сказать. К счастью, она пришла к нему на помощь.

— Не нужно было извиняться за поцелуй, — проронила она. — Мне жаль, что я не ответила, но…

— Ты не обязана была отвечать, — отозвался По. От этих слов у него пересохло в горле. Да, она не обязана была отвечать — и не ответила, потому что не чувствовала того, что чувствовал он, и потому что вообще не могла позволить себе все эти эмоции — она ведь джедай, а джедаи…

— Но мне этого хотелось, — Рей подняла на него глаза, и По невольно вздрогнул от их странного блеска. Она не плакала, но он все равно увидел ее сухие слезы — сожаление о том, в каких невыносимых условиях они живут, и о том, чего они не могут себе позволить. Она была джедаем, а он — пилотом истребителя, и оба каждый день рисковали своими жизнями, и пока у них не было будущего, они не могли просить друг друга стать его частью. Но разве жить в сожалениях было легче?

С того дня все и началось. Они не афишировали свои взаимоотношения, никогда не держались за руки на людях, но тем, кто хорошо их знал, очень скоро и так все стало понятно. Теплые взгляды, забота друг о друге, частые совместные вылеты — все это было лишь вершиной айсберга по сравнению с тем, что происходило у них в сердце. По раньше встречался с девушками, но то были лишь мимолетные романы, никого ни к чему не обязывающие. Сейчас все было иначе. Рей стала для него не просто близким человеком, но воплощением всего, ради чего он жил и боролся. А он для нее… По так и не смог ясно это сформулировать. Однажды, после того как Рей закончила свою медитативную тренировку, они на некоторое время задержались в ангаре и просто сидели, обнявшись. Не отдавая себе в этом отчета, По водил кончиками пальцев по ее плечу, и вдруг Рей поймала его руку.

— Пообещай мне кое-что, ладно? — она посмотрела ему в глаза и слегка сжала его пальцы.

— Что такое, солнышко?.. — растерялся По. Ее настойчивость застала его врасплох, и он пытался понять, о чем она в тот момент думала.

— Пообещай мне, что всегда будешь видеть во мне свет, — сказала Рей. — Даже если другие будут считать, что осталась лишь тьма, ты не потеряешь веру.

— О чем ты говоришь?.. — прошептал он, мягко дотронувшись до ее щеки. — В тебе нет и капли тьмы, как ты можешь…

— Просто пообещай, — Рей взяла его ладони в свои и сжала их, будто это могло скрепить его клятву. — Ты никогда не поддавался искушению тьмой, и ты ни за что не свернешь с правильного пути. И если кто-нибудь и сможет вернуть меня назад, то это будешь только ты. Пожалуйста, По. Обещай, что не оставишь меня, даже если… — она не смогла произнести это вслух, и По вновь увидел в ее глазах страх.

— Я не оставлю тебя, даже если мне придется в одиночку сражаться с целой Галактикой, — он мягко поцеловал ее в лоб и привлек к себе. — И я клянусь тебе: день, когда я не увижу в тебе свет, никогда не настанет.

Но вот настал день, когда я почти поверил в то, что навсегда тебя потерял.

Корабль плавно вышел из гиперпространства и завис посреди бескрайнего космоса. По знал, что ему нужно было двигаться дальше, что Финн, Роуз и остальные ждали его на Корусанте, но он не мог заставить себя идти вперед. Его душа опустела, будто из нее вынули все, что составляло его жизнь, и теперь от него остался лишь один скелет, способный механически выполнять заданные команды, но ничего не чувствовавший.

— Боже, Рей, прости меня… — слетело с его губ. — Прости…

Он знал, что этот день настанет, не мог не знать. Рей тренировалась не для того, чтобы опрокинуть ненавистный Первый орден, и не для того, чтобы сокрушить как можно больше штурмовиков. Она была джедаем, и ее предназначением было сразить Кайло Рена. Последнего Скайуокера, навсегда презревшего свет, убийцу своего отца, мечтавшего править Галактикой. И хотя подспудно По отдавал себе отчет в том, что это была только ее битва, он не сумел принять ее выбор.

— Я иду с тобой, — упрямо сказал он ей. Она покачала головой.

— Это невозможно.

— Еще как возможно! — в отчаянии крикнул По. Глубоко в душе он понимал, что эту битву ему не выиграть, но сдаваться он не собирался.

Все еще верил, что и эту проблему можно решить, запрыгнув в истребитель и что-нибудь взорвав.

— Я не могу тебе этого позволить, как ты не понимаешь!.. — воскликнула Рей. — Для тебя это слишком опасно!

— Ну да, конечно, — зло парировал По, — я ведь беспомощный и не могу за себя постоять! Если ты забыла, я уже однажды с ним встречался!

— И он не уничтожил тебя только потому, что ему было нужно получить от тебя информацию!.. По, я прошу тебя, — Рей попыталась взять его за руки; в ее голосе слышалась мольба. — Ты должен меня отпустить.

— Сначала ты просишь меня верить в тебя, несмотря ни на что, а затем требуешь тебя отпустить? — По вырвался, и Рей отступила. На сей раз в ее глазах блестели настоящие слезы.

— Ты думаешь, мне этого хочется?.. — прошептала она. — Думаешь, я сама сделала такой выбор?..

— Нет — я думаю, что ты отправляешься туда только потому, что надеешься его вернуть!..

Он пожалел о своих словах едва ли не до того, как замолчал, но было уже поздно. Обидная, несправедливая фраза прозвенела, будто пощечина, и По знал, что она ударила их обоих. Рей смотрела на него так, будто не могла поверить в то, что услышала, а По было в сотни раз хуже, чем в тот роковой день, когда Лея отвесила ему оплеуху и его разжаловала.

— Солнышко… — он дернулся, будто желая до нее дотронуться, но Рей инстинктивно отступила.

— Как ты… как ты только… — она замолкла, не договорив. В конце концов, Рей не нужно было его слушать, чтобы все понять. Все это время По тщательно скрывал свои страхи даже от самого себя, но в минуту отчаяния они выплеснулись наружу, будто лава, извергаемая вулканами Мустафара. Проклятая постыдная ревность, позорнейшая тайна его сердца. Рей ведь рассказала ему о том, что случилось во время ее обучения у Люка. И о том, как она добровольно пришла к Сноуку, надеясь вернуть его ученика на светлую сторону, и как поверила в то, что у нее получилось — лишь для того, чтобы услышать его предложение воссесть на темный трон и вместе править Галактикой. И как из пепла ее надежды выросло презрение, которым она окатила Кайло Рена в момент бегства с Крейта. Для Рей этот путь был навсегда закрыт. Она больше не верила в то, что Бена Соло можно вернуть.

Но в сердце По ее рассказ заронил сомнения. Ведь если бы Кайло Рен был не Кайло Реном, а Беном Соло, если бы он вернулся на светлую сторону, Рей была бы не одинока. Рядом с ней появился бы джедай, равный ей по силе, с которым они сумели бы возродить орден и вместе построить новое будущее. И разве посмотрела бы Рей в сторону простого пилота, хоть и очень одаренного, но напрочь лишенного связи с Силой?..

Ты никогда не поддавался искушению тьмой, и ты ни за что не свернешь с правильного пути.

На этот вопрос они никогда не узнают ответа.

— Рей… — движимый раскаянием, По протянул к ней руку, но не сумел сделать ни шага. Его ноги словно превратились в вату, и он почувствовал, будто медленно падает спиной назад на мягкую зеленую траву.

— Все хорошо, любимый, все будет хорошо… — он ощутил на своей щеке касание ее ладони. — Я скоро вернусь, обещаю, и все будет хорошо…

Когда По очнулся, Рей уже не было. Она отправилась на Мортис, навстречу своей судьбе. А По ждали на Корусанте, где Сопротивление уже подняло восстание. Но теперь он не был уверен в том, что сможет принести хоть какую-то пользу в предстоящей битве. По чувствовал себя совершенно опустошенным, и черный холодный космос продолжал высасывать из него волю к жизни.

Я не оставлю тебя, даже если мне придется в одиночку сражаться с целой Галактикой. Это были его слова, но сейчас их будто произнесла Рей. По вновь ощутил прикосновение ее ладони, и это воспоминание придало ему сил. Окончательно отпустив свою слепую ревность, он будто нашел точку опоры, и пустота в его душе, образовавшаяся после ухода Рей, начала постепенно заполняться.

— Возвращайся поскорей, солнышко, — прошептал По. — А я позабочусь о том, чтобы к твоему приходу у нас наконец-то воцарился мир.

Возможно, противостояние ситху и было ему не по зубам, но, к счастью для По, в Галактике все еще оставались проблемы, которые можно было решить, запрыгнув в истребитель и что-нибудь взорвав.