Яйца, яйца и ещё раз яйца! (джен)

Утро в Хогвартсе всегда начиналось по-разному. Иногда — с грохота Гриффиндорцев, опрокидывающих свои сундуки в поисках галстуков. Иногда — с глухого ругательства Снейпа, доносившегося из подземелий. Иногда — с грома, проливающего дождь сквозь трещины в потолке, потому что кто-то опять экспериментировал с погодными чарам.

Но это утро было особенным.

Всё началось с колокольчиков.

Мягкий перезвон пробрался в каждую щель замка, в каждую комнату, даже в уши тех, кто пытался прикинуться спящим после ночных посиделок. Колокольчики звенели не просто весело — они звенели с вызывающей радостью, будто смеялись над всеми, кто не успел укрыться под подушкой.

— Что за... — промычал Гарри, приподнимая голову. Он попытался понять, почему воздух в спальне пахнет ванилью и... корицей?

Рон, свернувшийся клубком на соседней кровати, открыл один глаз и простонал:

— Если это снова Гермиона поставила будильник на семь утра, я ей яйцо в ботинок засуну...

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но не успел: в окно постучала сова. Точнее, не постучала — влетела, размахивая крыльями, и высыпала на кровать ворох блестящих писем. Каждое было запечатано золотой сургучной печатью в виде… яйца.

— О, нет, — простонал Гарри. — Директор опять что-то придумал.

Рон, не вставая, потянулся к ближайшему конверту, на котором сияла надпись ярко-розовыми чернилами:

"Открой и не пожалеешь!"

— Звучит подозрительно, — пробормотал он, но, конечно же, открыл.

Письмо взорвалось.

Не в плохом смысле — из него вылетел рой маленьких разноцветных цыплят из блёсток, которые запищали и закружились по комнате. Один сел Рону прямо на нос и восторженно пискнул.

— Убери это от меня! — взвыл Рон.

Гарри не удержался и рассмеялся. В этот момент их дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Гермиона — с уже открытым конвертом и лицом, сияющим от восторга.

— Вы видели?! Это же официальное объявление Пасхального праздника! —

— Какого ещё праздника? — Гарри, всё ещё отмахиваясь от цыплят, подозрительно посмотрел на неё.

— Пасхи! Дамблдор решил провести её «в стиле хогвартса». — Гермиона вытащила из письма тонкий лист пергамента, исписанный причудливо-радостным почерком директора. — Тут написано, цитирую: «Дорогие мои ученики! Весна пришла, а вместе с ней — Время Великого Яйца. Пусть каждая сова принесёт вам радость, а каждый день — немного безумия!»

Рон простонал:

— Он что, съел зелье любви к самому себе?

— Не перебивай! — Гермиона, сияя, продолжила:

«Сегодня в полдень жду всех в Большом зале. Не опаздывайте — яйца не ждут!»

— Яйца не ждут, — повторил Гарри, глядя в окно, где уже летали десятки сов с такими же письмами. — Это звучит как угроза.

Через двадцать минут замок гудел, как улей. Из каждой башни вылетали совы, из каждого окна выглядывали встрёпанные ученики. Повсюду звенели колокольчики — теперь к ним добавился аромат шоколада, словно кто-то распылил его по коридорам.

— Я чувствую, что это закончится катастрофой, — бурчал Гарри, натягивая рубашку.

— Да ладно тебе, — Рон уже жевал найденный на тумбочке шоколадный батончик в форме яйца. — Пасха — это же праздник! Что может пойти не так?

Ответ пришёл сам собой: снизу донёсся грохот, визг, а затем чей-то громкий вопль:

— Моё яйцо живое!

Гарри и Рон переглянулись.

Спускаясь по лестнице, они заметили, что декорации Хогвартса тоже изменились. По перилам бежали маленькие белые зайцы с ленточками, в окнах висели гирлянды из разноцветных яиц, а портреты — даже портреты! — с интересом наблюдали за происходящим.

— Если это снова проделки Пивза... — начал Гарри, но тут как раз над их головами пронёсся дух — весь в золотой фольге и с криком:

— Ха-ха! Радуйтесь, смертные! Наступил День Святого Яйца!

Гарри вздохнул.

— Отлично. Пивз тоже в деле.

Большой зал встретил их не как обычно — запахом тоста и тыквенного сока, а чем-то сладким, щекочущим нос. Столы были накрыты праздничными скатертями с рисунками яиц, а над кафедрой преподавателей висел огромный транспарант:

«Пасха в Хогвартсе — от яйца до яйца!»

— Он серьёзно, — хрипло сказал Рон. — Он реально это написал.

Дамблдор уже стоял у преподавательского стола — в мантии цвета топлёного шоколада, украшенной узором из золотых зайцев. Его борода была перевязана ленточкой. На голове красовались... кроличьи уши.

— Доброе утро, мои юные волшебники! — пропел он, раскидывая руки. — Сегодня Хогвартс вступает в эпоху Яйца!

Снейп, сидевший рядом, мрачно опустил голову в ладони.

— Убить... или просто уволиться?

— Не смей! — буркнула МакГонагалл, поправляя очки, но её губы тоже дрогнули.

Гарри, глядя на директора, почувствовал, как где-то в груди просыпается тревожное предчувствие. Пасха в Хогвартсе? Кролики, фольга, колокольчики, ожившие яйца...

Да, это утро пахло бедой. И шоколадом.

И хотя колокольчики всё ещё звенели, а Дамблдор сиял, будто солнце, Гарри уже точно знал — ничем хорошим это не кончится.

Большой зал гудел, как улей, наполненный возбужденными голосами, запахом шоколада и шуршанием фантиков.

Ученики, преподаватели, даже привидения — все собрались под высоким потолком, на котором сегодня вместо звёзд медленно кружились разноцветные яйца. Они плавали в воздухе, будто огромные мыльные пузыри, и время от времени издавали лёгкий «пип», как будто собирались вылупиться.

На преподавательской кафедре царил полный сюрреализм.

Дамблдор, сияющий как рождественская ёлка после грозы, стоял посреди стола с таким энтузиазмом, будто сейчас собирался объявить Третий Турнир Трёх Волшебников, только с повышенным содержанием сахара.

Снейп сидел сбоку, как воплощение трагедии, закутавшись в мантию, будто в саван. МакГонагалл выглядела так, будто уже мысленно пересчитывает, сколько учеников останется в живых после этого праздника.

— Мои дорогие ученики! — начал Дамблдор, и голос его разнёсся по залу с такой силой, что даже потолочные яйца замерли. — Сегодня я объявляю начало самого чудесного, самого волшебного, самого яичного праздника в истории Хогвартса!

Толпа зашепталась.

— Он сказал «яичного»? — спросил кто-то из-за гриффиндорского стола.

— Он сказал, — подтвердил Рон мрачно. — И это значит, что нас всех ждёт боль.

Дамблдор тем временем сделал шаг вперёд, и за ним послушно выпрыгнула с кафедры маленькая корзинка, переполненная разноцветными яйцами. Каждое светилось, мигало, подпрыгивало и явно не собиралось сидеть спокойно.

— Этой Пасхой Хогвартс ждёт Великий Пасхальный Квест! — торжественно объявил директор.

Зал взорвался.

Гриффиндор зааплодировал — скорее по привычке. Пуффендуй радостно завизжал, Равенкло попытался понять, что вообще значит «квест», а Слизерин только шумно застонал.

Снейп не выдержал:

— Смертельно опасно, глупо и, несомненно, липко. —

— О, Северус, не будь желтком на фоне всеобщего ликования! — ответил Дамблдор, хлопнув его по плечу.

МакГонагалл прикрыла лицо ладонью.

— Он репетировал это, я уверена...

Дамблдор взмахнул рукой, и прямо над ним в воздухе вспыхнуло огромное золотое яйцо. Оно плавно раскрылось, и внутри проявилась карта Хогвартса — сияющая, переливчатая, как витраж.

— В этом году я спрятал по всему замку сто магических яиц. Каждое — с загадкой, заклинанием или... сюрпризом! — глаза директора блестели с такой одержимостью, что Гарри всерьёз задумался, не подмешали ли ему в чай зелье весеннего безумия.

— Факультет, собравший больше всех яиц к Пасхальному балу, получит Золотой Кубок Яйца и право на безлимитный шоколад до конца семестра!

Рон резко оживился.

— Безлимитный шоколад, — прошептал он с благоговением. — Гарри, мы должны выиграть.

— Если не умрём по дороге, — буркнул Гарри.

— А теперь — важная деталь! — продолжил Дамблдор. — Некоторые яйца обладают особой магией. Они могут быть невидимыми, могут менять облик, а некоторые… — он сделал драматическую паузу — ...могут кусаться.

Шум в зале моментально стих.

— КУСАЮТСЯ?! — выкрикнул кто-то с задних рядов.

— Совсем чуть-чуть, — успокоил директор. — Ничего, что не вылечит хороший омлет и кружка какао.

За преподавательским столом Снейп медленно повернулся к МакГонагалл.

— Я покину Хогвартс. Сегодня. Сейчас.

— Ты останешься и будешь следить, чтобы никто не взорвал зельеварку, Северус, — отрезала Минерва, уже внутренне сдавшаяся.

— Если они её взорвут, я их лично сварю, — мрачно ответил он.

Дамблдор тем временем перешёл на философский тон:

— Друзья мои! Пасха — это не просто праздник! Это символ возрождения, новой надежды, внутреннего равновесия и...

Он задумчиво посмотрел в корзинку.

— ...и иногда — сюрпризов, от которых хочется кричать.

Как будто подтверждая его слова, одно из яиц в корзине вдруг задрожало, издало странный писк — и из него вылетел маленький пушистый кролик... с крыльями. Он сделал круг под потолком и с криком «Пип-пип!» плюхнулся прямо в тарелку Малфоя.

— Фу! — завизжал Драко, отпрыгивая. — Оно тёплое!

Пуффендуйцы заржали, Гриффиндор аплодировал, а Рон с Гермионой переглянулись — слишком знакомо.

— Я же говорила, что крылья на кроликах не держатся! — всплеснула руками Гермиона.

— Ты... что? — медленно повернулся Гарри.

— Ну... в прошлом году я проводила небольшой эксперимент для Хагрида...

Когда смех улёгся, Дамблдор взмахнул палочкой, и в воздухе появились разноцветные буквы:

🥚 ПРАВИЛА ВЕЛИКОГО ПАСХАЛЬНОГО КВЕСТА 🥚

Яйца искать можно везде, кроме кабинета Снейпа.

Яйца нельзя есть. (Даже если они разговаривают.)

Любое яйцо, найденное у преподавателя, считается двойным.

Пойманный Пивз не считается яйцом.

Слизеринцы зашипели, Гриффиндорцы хохотали, а Пивз, летая под потолком, радостно орал:

— Поймай меня, если сможешь, мой яичный герой!

Дамблдор щёлкнул пальцами — и в ту же секунду потолочные яйца взорвались фейерверками.

Всё пространство наполнилось золотыми искрами, запахом ванили и лёгким дождиком из конфет.

Толпа взорвалась аплодисментами, студенты вставали на стулья, поднимали палочки, смеялись, а профессор Флитвик, подпрыгивая от восторга, визжал что-то вроде:

— Великолепно! Просто великолепно! Мы все умрём от счастья!

Снейп поднялся, медленно, с видом человека, видевшего конец света.

— Яйца, Дамблдор. Это была твоя идея — яйца?

— Моя, мой дорогой Северус! Символ новой жизни, радости, весеннего света!

— И идиотизма, — добавил Снейп. — В тройной дозе.

— Прекрасно! Значит, ты участвуешь! — заявил директор и вручил Снейпу крошечную корзинку. — С факультета зельеварения начинается великая охота!

Толпа захлопала. Снейп побледнел.

Рон Уизли, весь в крошках от тоста, повернулся к Гарри с круглыми глазами:

— Слушай, а если не выиграем — дадут, ну, хотя бы пожизненный запас яичницы?

— Или место рядом с Дамблдором в аду, — мрачно ответил Гарри.

Тем временем преподавательский стол уже превращался в отдельную драму.

Северус Снейп, выглядевший так, будто только что лично проиграл войну с омлетом, холодно произнёс:

— Великолепно. Именно того и не хватало — ещё одного способа превратить школу в цирк с гипергликемией.

Макгонагалл, у которой в руках уже каким-то образом оказалась корзина, полная лент и мишуры, приподняла бровь:

— Северус, иногда стоит позволить детям радоваться празднику.

— Радоваться? — прищурился он. — Когда по замку начнут бегать полоумные подростки с корзинами и кастрюлями?

— Это называется "праздничный дух", — парировала Минерва, с улыбкой добавив: — Возможно, вам стоит хотя бы раз в жизни его ощутить.

— Я его ощущал. Он пахнет беспорядком, глупостью и сахаром, — отрезал Снейп.

— Не будь занудой, Северус! — вмешался Флитвик, подпрыгнув на своём стуле. — Это же пасха! Можно устроить соревнование на самую красивую скорлупу!

— Или на самую трещащую голову, — пробормотал Снейп.

За их спинами Профессор Спраут с восторгом обсуждала с Хагридом идею «высадить пасхальные кусты яиц».

Хагрид оживлённо кивал, уверяя, что у него как раз «завалялось одно яичко размером с тыкву — то-то радость будет детям».

Снейп закатил глаза так демонстративно, что даже портреты на стенах зашептались.

Тем временем студенты окончательно сорвались с катушек.

Гриффиндорцы уже организовали спор — кто найдёт больше яиц.

Пуффендуйцы всерьёз задумались над тем, чтобы украсить общежитие травой и мхом.

Рейвенкло дружно записывали гипотезы о магическом составе «пасхального зелья радости».

А у слизеринцев, как всегда, было своё видение праздника — они строили план, как подменить все яйца на фальшивые.

Дамблдор тем временем улыбался с видом человека, который уже предвкушал хаос, и с сияющими глазами поднял кубок:

— Да хранит вас Пасхальный дух, мои дорогие! Пусть яйца будут с вами!

Гарри прикрыл лицо рукой.

Рон нервно засмеялся.

А Снейп, глядя на свою кружку кофе, пробормотал с мрачным удовлетворением:

— Ну вот. Конец света официально настал.