Five Questions (джен)

Когда другие шутили о своих семьях, Сэм тоже шутил. Но Джесс начала замечать, что он шутил, ничего конкретно не говоря, ни о праздниках, ни о традициях, ни о днях рождения. Всегда казалось, что Сэм говорит так же много, как и все остальные, но когда люди просили конкретики, он уклонялся от ответа, говорил мало и заговаривал зубы, вынуждая всех забыть о заданном вопросе.

Сэм никогда не говорил о своей семье.

Джесс даже не была уверена, была ли у него семья. Словно его спокойные манеры, яркая улыбка и выразительные глаза были созданы из воздуха.

Люди многое предполагали и размышляли, и она начала замечать, что он позволил им строить догадки. Никогда не отрицая, но и ничего не подтверждая, он позволил другим рассказывать его истории за него. Она начала понимать, сколько вещей на самом деле не знала. Начала замечать, сколько вещей приняла как общий факт только потому, что он никогда их не отрицал, но…

К тому времени, когда они официально начали встречаться, Джесс стала экспертом в том, чтобы замечать то, чего он никогда не говорил, и как хорошо он научился ее отвлекать.

Они встречались почти два месяца, и она до сих пор особо не торопилась расспрашивать его.

В день ее рождения Сэм был занят подработкой и занятиями, но когда она проснулась, на ее столике были белые розы. Джесс не видела Сэма до самого вечера. Он пришел прямо с занятий, чтобы встретиться с друзьями в «О’Брайан». Это был не совсем бар, но и не совсем ресторан. Возле каждого стола стояли дровяные печи, на них стояли чайники с горячим шоколадом, простые напитки и алкоголь. Сотрудники бара подогревали лепешки на плоских металлических сковородках, передавая их посетителям теплыми и свежими вместе с баночками меда, ирландское тушеное мясо и американские гамбургеры. Это было необычное место, но очень понравилось Джесс.

Само празднование ее дня рождения не было чем-то необычным, просто все гуляли и веселились, играли в бильярд и дартс, болтали и дразнили друг друга. Сара и Чарли принесли торт. Владелец заведения разрешил им пользоваться тарелками и ножом и без жалоб принёс им дополнительные салфетки после того, как Зак размазал глазурь по лицу Сары.

Сэм казался тихим и задумчивым, но каждый раз, когда Джесс смотрела на него, он улыбался, легко и невинно, как будто она не заметила, что он о чем-то задумался.

Он проигрывал в бильярде и выигрывал в дартс, болтал и шутил, как обычно. Затем кто-то рассказал историю о том, как каждый год ездил в Тахо на свой день рождения, и спросил Сэма:

— А что ты делал на дни рождения, когда рос?

Выпрямившись во весь рост, Джесс посмотрела на него.

Сэм потянулся за лепешкой и небрежно сложил ее пополам.

— Ну, мы точно не ездили на Тахо, — ответил он, и все вокруг засмеялись. — Пошли, второй раунд для дартса. — Сэм засунул большую часть лепешки в рот, вытаскивая Джесс из кабинки.

И она пошла за ним.

В середине ночи позвонила ее бабушка, чтобы поздравить с днем рождения. Сэм проводил Джесс обратно к относительной тишине углового столика и остался рядом, не давая другим беспокоить ее, пока она разговаривала по телефону. К тому времени, как она положила трубку, они остались за столом вдвоем.

— Твоя бабушка говорит, что ты похожа на нее? — спросил Сэм.

— Да, — сказала Джесс, приподняв брови. — Она говорит, что это означает, что у меня есть женские уловки, которые я должна научиться использовать во благо, а не во зло. И она называет их женскими уловками. И она говорит это таким многозначительным тоном.

Сэм рассмеялся, он задавал вопросы, кивал и с улыбкой слушал, пока она рассказывала ему все семейные сплетни, добрые пожелания, обещанные подарки. Джесс посмотрела ему в лицо и вдруг захотела узнать о нем.

Она положила телефон на стол и внимательно посмотрела на Сэма.

— Что? — спросил он, приподняв бровь.

— Я хочу кое-что от тебя в подарок, — ответила она, скрестив руки на груди и пытаясь выглядеть решительной.

— Это твой день рождения, — улыбнулся он.

Джесс заколебалась, улыбаясь и стараясь не показывать любопытства.

— Я хочу пять вопросов.

— Пять вопросов?

— Да. Я задам тебе пять вопросов, и ты должен ответить, только честно.

В эту игру она играла со своей бабушкой каждый праздник, каждый день рождения. Для Сэма это будет возможностью ответить на вопросы, не чувствуя давления с ее стороны.

Сэм негромко рассмеялся, хотя ей показалось, что он немного напрягся.

— Вопросы о чем?

— Я всегда говорю о своей семье, но ты никогда не говоришь о своей.

Он открыл рот, но она опустила руки и наклонилась вперед.

— Я не прошу тебя рассказать мне историю своей жизни. Я не пытаюсь проверить твою родословную или что-то в этом роде.

— Проверить мою родословную?

— Но я просто…

— Хорошо, — выдохнул он, постарался расслабиться, и выдавил улыбку. — Пять вопросов.

Джесс посмотрела на него с подозрением, как будто это было слишком легко.

— Ты серьезно?

Сэм кивнул, откинувшись на спинку стула и обняв Джесс за плечи. Он выжидающе посмотрел на нее.

— Хорошо, — начала она, пытаясь понять настороженность в его глазах. — Первый вопрос: как зовут твоих родителей?

Сэм сохранял нейтральное выражение лица, но ненадолго отвел взгляд. Он крепче сжал бутылку пива.

— Джон и Мэри.

Джесс подозрительно прищурилась, глядя на него.

— Что?

— Это очень мило. Это прекрасные имена и очень распространенные. Замечательные.

Сэм закатил глаза. На мгновение у Джесс перехватило дыхание, по ее спине пробежала молния, как в первый раз, когда она встретила его.

— Я не вру, — серьезно сказал он. — Клянусь.

— Хорошо, — согласилась она, выпрямившись. — Джон и Мэри. — Джесс больше нервничала по поводу следующего вопроса. — Вопрос номер два: где твои родители?

Сэм опустил взгляд и слегка подвинул бутылку к себе. Когда он приподнял голову, по его лицу ничего нельзя было прочитать.

— Я не знаю.

Это был непонятный ответ. Джесс было интересно, но она не хотела на него давить. Да ей и не пришлось, потому что он уточнил:

— То есть, я не знаю где мой отец. Но моя мама умерла. — Он старался говорить небрежным тоном, но выглядел так словно вот-вот сломается.

Джесс захотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по его волосам. Но она сжала руки в кулаки и не двигалась.

Он говорил так, будто его мать умерла вчера, а он все еще не мог преодолеть шок. Он говорил тоном человека, который горевал и так и не примирился со смертью близкого человека. Горе было свежо, глубоко и немного пугающе.

Джесс хотела спросить: как и когда умерла его мама, но сжала губы. Она узнала, что мать Сэма звали Мэри, и Мэри умерла. У нее был ответ, и она не хотела, чтобы ее считали настойчивой. Ей не хотелось настаивать на большем. Она хотела относиться к нему так же уважительно, как он всегда относился к ней. Он был терпеливым, когда она расстраивалась или чувствовала себя одинокой. Он был джентльменом, который поднимал ей настроение и всегда был готов посмеяться над ней, когда она ругалась. Он заслужил такого же хорошего отношения.

— Это было очень давно, — сказал он, снисходительно пожав плечами.

Но для него это было не так давно.

Джес осторожно сглотнула.

— Итак, эээ… — Сэм откашлялся.

— Третий вопрос, — перебила она.

Сэм моргнул и кивнул, глядя на толпу. Джесс чуть не отступила, чуть не сказала забыть про глупые вопросы. Это была просто игра, способ заставить его рассказать ей что-то, потому что в последние два месяца она чувствовала себя так, словно постоянно говорила о своей семье, своем детстве, своей жизни. Это заставляло ее чувствовать себя эгоисткой.

Но, может быть, она была эгоисткой, заставляя его отвечать на вопросы.

Но она внимательно обдумала следующий вопрос и рискнула.

— Были ли твои родители влюблены?

Сэм замер, а потом вдруг рассмеялся. Это был восхитительный и чистый смех. Она посмотрела на него, и он выдержал ее пристальный взгляд.

— Да, — легко сказал он.

Она ему поверила.

— Мне очень жаль, — выпалила Джесс, затем откинулась назад, удивленная своими словами, и опустила глаза. — Прости, я имею в виду… Просто… — Она хотела сказать: твой папа любил ее и потерял.

Сэм открыл рот, затем замер и кивнул, как будто понял, ее невысказанные слова.

— Четвертый вопрос? — подсказал он. Теперь он казался больше любопытным, чем настороженным.

Джесс посмотрела ему в глаза и немного расслабилась. Она подумала, что узнала худшее из того, что он скрывал. Возможно, он избегал разговоров о своей семье, чтобы избежать этого горя по поводу своей матери. И она не собиралась давить на него. Не сейчас. Ей не нужно было знать подробности.

Джесс расслабилась, задав следующий настолько простой вопрос, который могла придумать:

— Есть братья или сестры?

И мгновенно его лицо снова закрылось.

На поверхности не было ни малейшего признака эмоций, но его глаза потемнели, как будто ему было больно. Все тело напряглось.

Джесс непроизвольно сглотнула.

— Сэм…

— Брат, — ответил он. — У меня есть брат. — Он так крепко сжал бутылку, что костяшки пальцев побелели.

Джесс открыла рот, но не произнесла ни слова. Следующий вопрос остался невысказанным, застряв у нее в горле.

— Дин, — сказал Сэм, глядя ей прямо в глаза. — Его зовут Дин. — Он поднял свою бутылку и допил оставшееся пиво.

Джесс захлопнула рот.

Сэм поставил пустую бутылку на стол, посмотрел на Джесс, но тут же отвел взгляд в сторону. Потом вылез из кабинки и встал, показывая на дверь в туалет.

— Мне нужно…

Она кивнула, не дав ему закончить.

Сэм повернулся и ушел.

Джесс смотрела ему вслед, пока он не скрылся в толпе. Через несколько минут она встала и огляделась. Заметив своих друзей возле бильярдных столов, она подошла, схватив Чарли за рукав.

— Чарли, ты давно видел Сэма?

Он моргнул и оторвал взгляд от кия.

— Он сказал, что у него разболелась голова и ушел. — Чарли указал на дверь. — Я думал, он тебе сказал.

— Ох, Сэм, — подумала Джесс, повернулась к выходу и посмотрела на закрытую дверь в заведение, чувствуя печаль.

Он ушел.

Примечания:

С днём рождения, Дин и Джесс.