Про колдовскую науку (джен)

Новая должность пожрала Аверина, как взбесившийся див — студента-недоучку: целиком за один укус, не дав даже разглядеть толком свой демонический облик, не то что среагировать и отбить атаку.

Дела — текущие, новые, поднятые из архива по причине вновь открывшихся обстоятельств. Докладные, прошения, заявления, обращения и жалобы. Распоряжения, инструкции, циркуляры, указания и разъяснения ко всему вышеперечисленному. А кроме бумаг были живые люди, тоже требовавшие внимания Главы Управления к своим иногда действительно важным, но чаще — совершенно нелепым делам. Или такие, встреча с которыми была обязательным пунктом вхождения в должность, дабы скрепить рюмкой коньяку и рукопожатием декларацию о сотрудничестве: Глава пожарной охраны города, директор Первого Новостного канала Петербургского телевидения и еще с десяток крайне уважаемых персон, с которыми требовалось говорить неспешно и обдуманно. И это помимо плановых совещаний и консультаций в самом Управлении!

Когда через три недели после назначения его впервые вызвали на совещание в столицу — Аверин искренне обрадовался, потому что в самолете его не достанут как минимум посетители. Они остаются на Леднева и Владимира, в поездку колдун планировал взять только Кузю. Кузя нес два пухлых портфеля бумаг для работы в дороге, но это, право, такая мелочь! Как и то, что на ковре у столичного начальства вряд ли будет легко: Аверин понимал, что административную часть работы безбожно проваливает. Кому в столице будет дело до объективных успехов петербургских следователей, если отчет о расходовании средств, выделенных на дополнительное обмундирование патрульного состава на осенне-зимний период, до сих пор не подписан и не отправлен в центральную канцелярию Министерства финансов?

На деле же поездка оказалась даже более приятной, чем рисовал ее жаждущий передышки, но все равно скептичный от природы разум Аверина. На общем собрании его лишь представили коллегам из других городов и под сдержанные аплодисменты отпустили обратно на место набираться ума на докладах старших товарищей. А позже, при личной встрече, Глава Центрального Управления сказал весьма сдержанно:

— Вы, Гермес Аркадич, человек к государственной службе не вполне привычный, а на высоких постах и вовсе новичок. Я к этому отношусь с пониманием и смею надеяться, что не донимаю вас лишними придирками, хотя, поверьте, и для не лишних весьма резонных поводов премного, но оставим. Нынче у вас время освоиться, осмотреться на новом месте. В личных ваших достоинствах сомневаться я причин не имею, верность в служении Российской Империи вы доказали с избытком, остальное же, верю, придет с опытом. Однако прошу сей льготный период не затягивать, поскольку глория мунди, она знаете ли тра́нзит и быстро тра́нзит, былые ваши заслуги недолго будут затмевать... нда-с. Как можно быстрее принимайтесь за вверенную вам работу в полную силу, а не формально и не на дива своего полагаясь. Знаю, что Владимир славно управляется с письмоводительством, но любыми делами человек, а не див руководить должен!

Аверину осталось только благодарить за снисходительность и клясться в неустанном трудолюбии на доверенном посту. Досадно было лишь то, что если б он действительно так полагался на Владимира, как его в том подозревают, а не старался вникнуть сам, то никаких просрочек в отчетности точно бы и не было.

Обратно Аверин собирался лететь ночным рейсом, благо кресла элитного салона позволяли вполне неплохо выспаться. Так что после всех обязательных присутствий у него было еще часа три на отдых в гостинице, которые он намеревался провести в обществе все тех же бумаг, хотя Кузя робко намекал на экскурсию по городу, который ему так и не довелось толком посмотреть. Аверин обещал подумать, сам не зная, победит ли в нем служебное рвение или желание хоть немного отдохнуть, однако решение оказалось принято без его участия. Когда он, освежившись и переодевшись из официального платья, вышел в гостиную своего номера, в ней уже ожидала Анастасия.

— Я сказал, что вы не будете возражать, если она здесь подождет, а не в холле? — то ли спросил, то ли проинформировал Кузя.

— Конечно не буду. Сидите оба, Бога ради! — Аверин и сам совершенно неизящно упал в свободное кресло. — Рад тебя видеть, Анастасия, искренне рад! Но прошу прощения, устал невыносимо, так что, боюсь, на прием, достойный Императорской дивы, меня сейчас не хватит.

— Я тоже рада вас видеть, Гермес Аркадьевич! — она сочувственно и дружелюбно улыбнулась в ответ на его жалобу. — Понимаю вас вполне. Может быть, мне стоит уйти?

— Нет-нет, я же сказал, что рад! Тем более что, возможно, ты здесь по делу?

— Не совсем, хотя в некотором роде это поручение Её Величества.

Аверин подобрался и сел прямее.

— Я слушаю.

— О нет, не в таком смысле. Просто Её Величество, так же как и вы, практически лишена возможности тратить время на дела, не связанные с государственными заботами. Однако ее тяга к знаниям, восхищение трудами вашего отца и интерес к Пустоши остаются столь же горячими, как и до восшествия на престол. Иногда она находит несколько минут, чтобы почитать или обсудить со мною свои соображения. Она высоко ценит мои познания о дивах, — Анастасия скромно опустила глаза, прежде чем продолжить: — Сегодня Её Величество принимает испанскую правительственную делегацию и никак не может покинуть официальный банкет, но зато ее окружает достаточное количество надежных людей и их дивов, чтобы я могла на некоторое время оставить свой пост подле нее. И по поручению Её Величества я хотела бы обсудить с вами несколько возникших у нее вопросов. Как вы понимаете, доверять такие беседы переписке и даже телефонному разговору было бы неразумно.

«Как и устраивать личную приватную встречу со мною», с тихим сожалением подумал Аверин, вслух же заинтересованно ответил:

— Разумеется, все мои познания в распоряжении Ее Величества!

В результате он провел весьма приятный вечер в глубоко теоретической, полной домыслов и предположений беседе о возможном влиянии стационарного Коридора на возникновение рядом с ним «родильных ям». Во время своего недавнего пребывания в Пустоши Анастасия сделала ряд наблюдений, указывающих, что «родильные ямы» неким образом связаны с местами наиболее вероятных прорывов, возможно, это что-то вроде эволюционного механизма, позволяющего юным демонам получать в пищу проваливающихся в Пустошь животных и таким образом повышающего шансы на выживание популяции в целом.

Весь этот разговор можно было отнести скорее в область фантазий, чем к сколь-либо серьезной исследовательской деятельности, но удовольствие он принес всем трем участникам, а Аверин к тому же получил удивительную возможность посидеть в кругу друзей и подумать о чем-то, кроме работы. Когда Анастасия внезапно поднялась, сообщив, что ее призывает Императрица, Аверин проводил ее с искренним сожалением.

— Ваша должность подразумевает более или менее регулярные посещения столицы, — дива кокетливо прикрыла глаза. — Могу ли я надеяться, что и в будущие ваши приезды вы найдете немного времени для дружеской беседы? Если, разумеется, и моя, и ваша служба не воспрепятствуют?

Аверин искренне, чтобы не сказать «пылко», заверил, что будет с нетерпением ждать новой встречи, на что Кузя пробормотал что-то о «могу и погулять уйти» и получил вроде бы строгий, но полный скрытого смеха взгляд от Анастасии.

Домой Аверин улетел в самом приятном расположении духа.

Так и вышло, что примерно раз в месяц Аверин получал почти легальные несколько часов отдыха. Учитывая, что в Петербурге он никак не мог выкроить время даже на обед с Виктором, встречи с Анастасией были для него буквально единственной отдушиной. И ничего фривольного, несмотря на две «многозначительные» попытки Кузи уйти на прогулку сразу после прибытия Анастасии в гостиничный номер. Это действительно были околонаучные разговоры весьма увлеченных людей и дивов. Кроме прочего, Анастасия не оставила своей спасательно-воспитательной деятельности, для содержания зверодивов в пригороде Омска у нее теперь был обширный участок с серьезной колдовской защитой, и при каждой встрече она с большим энтузиазмом рассказывала об успехах своих питомцев.

Именно из беседы о воспитании зверодивов, вернее, из рассуждений Анастасии о роли иерархического инстинкта в построении более высокоуровневых, социальных, а не стайных взаимодействий между ними, Аверин и выловил мысль, уже не раз скользившую где-то на краю сознания. Дождавшись паузы в разговоре, он спросил:

— А вот скажи мне, Анастасия, может ли див в спокойном состоянии преодолеть заклятье подчинения и напасть на своего колдуна?

— В спокойном? — переспросила она. — Я не совсем понимаю.

— Див атакует хозяина, если учует его кровь — это инстинкт, а не решение дива. Так же колдун может просто утратить контроль и тоже стать объектом атаки своего дива, но, как я понимаю, и тут дивом будет руководить инстинктивное желание освободиться, а не расчет; расчет как раз может удержать его от нападения, если оно по каким-то причинам невыгодно. И вот я хочу узнать, известны ли тебе случаи, когда див перебарывал подчиняющие его чары сознательно, а не инстинктивно. Использовал для этого волевое усилие так же, как при попытке сдержать жажду крови? Например, если склочный, впавший в маразм старик стал обузой, на уход за ним тратятся значимые для семьи средства, да еще и моральная обстановка в доме из-за него тяжела для всех — может ли фамильяр решить, что его смерть пойдет на пользу семье в целом и сожрать его?

Анастасия на некоторое время задумалась, потом отрицательно покачала головой:

— Пожалуй, нет. Я не могу сказать однозначно, все-таки мне редко достоверно известны мотивы чужих поступков, но из тех случаев, о которых я знаю точно — нет, такого не было.

Аверин глубокомысленно кивнул.

— У вас совершенно точно появилась какая-то интересная мысль, — Анастасия заинтересованно склонила голову. — Расскажите, ваше сиятельство, прошу вас!

— Да, появилась, — не стал отнекиваться Аверин. — Кузя ненавидел своего хозяина Сомова, но не мог его убить, заклятье подчинения не давало. И тогда Кузя подстроил ситуацию, в которой Сомов сильно поранился. То есть Кузя нашел способ специально разбудить в себе кровожадность, которая позволила ему преодолеть запрет! Див, ведомый инстинктом, способен на то, что недоступно ему при самом лучшем самоконтроле! А умный и хитрый див, — Аверин кивнул на азартно слушающего его Кузю, — может сознательно использовать инстинкт для достижения своих целей.

— Любопытное рассуждение. Никогда не задумывалась об этом в таком ключе, но вы правы.

— И тогда, — завершил свою мысль Аверин, — встает вопрос о том, нельзя ли использовать это свойство дивов как-то еще?

— Как?

— Вот этого я пока не знаю, — Аверин развел руками. — Возможно, ты мне подскажешь?

— Я обдумаю это, — кивнула Анастасия.

— Ага, и я тоже! — вклинился уже уставший молчать Кузя. — И можно я Владимиру тоже расскажу, пусть он тоже думает?

— Можно, — снисходительно разрешил Аверин. — Такой компанией мы точно продвинем колдовскую науку!

Кузя посмотрел с подозрением: серьёзен колдун или дразнится, а Анастасия мягко рассмеялась.

— Конечно, Кузя! Непременно продвинем, не сомневайся!

Увы, в Петербурге времени на продвижение колдовской науки у Аверина не находилось совершенно. Но оказалось, что Кузя загорелся идеей всерьез. Через несколько дней, подавая своему колдуну вечерний чай, он осторожно спросил:

— Гермес Аркадьевич, а можно я вам одну свою мысль расскажу?

— Только если быстро, я хочу еще с бумагами поработать, — устало согласился Аверин.

Кузя принял указание буквально и затараторил так, что Аверин едва успевал разбирать слова:

— Вы вот с Анастасией говорили, что иерархия у дивов — это тоже инстинкт. Значит, подчиняться приказам того, кто сильнее, дива там или колдуна, это инстинкт, получается. И вот я подумал: а кто-нибудь из колдунов проверял, насколько лучше див исполняет приказы, когда это именно приказы? Мы же когда деремся с кем-то, вы же мне не приказываете «победи его», вы мне тактику рассказываете, и то не всегда, а дальше я сам. И вот я подумал: в обратную сторону это точно работает, если я действую вопреки приказу — у меня будет получаться хуже, медленнее, слабее, я же приказ перебарываю. А если попробовать наоборот?

— Стоп! — резко скомандовал Аверин. — Я тебя понял. Дай мне минуту, я не умею думать с такой скоростью, с какой ты, оказывается, умеешь говорить!

— Вы же сами сказали «быстро», — буркнул Кузя с деланой обидой, но потом послушно смолк.

А Аверин почувствовал, как вспыхивает и стремительно растет в нем азарт сродни охотничьему. Потому что если Кузя прав — это будет прорыв в технике боевого использования дивов. Действительно прорыв, без всякого преувеличения. Идею Кузи следовало проверить немедленно.

— В Пустошь бумаги! — колдун стремительно поднялся и пошел к телефону. Владимир сегодня остался в Управлении — бумагой завалило и его тоже. Аверин набрал собственный рабочий номер и, дождавшись ответа, спросил:

— Владимир, ты ведь можешь отложить свои неотложные дела на завтра? У нас с Кузей есть теория, и нам очень нужна помощь наблюдателя-дива!

— Куда прикажете прибыть? — без паузы отозвался тот.

— В тренировочные залы. Мы выезжаем туда же.

С Владимиром они встретились в холле и сразу же прошли в зал с иллюзиями. Сам Аверин мог разве что засекать время с секундомером, что было бы нелепо, так что Владимиру он поставил задачу внимательно наблюдать и оценивать действия Кузи. Потом запустил иллюзию, и Кузя начал охоту.

Всего они успели провести четырнадцать схваток, а потом в дверь зала постучался служитель и сообщил, что господина Главу Управления срочно требуют к телефону. Дежурный колдун уныло доложил, что в приемной скандалит княгиня Кайгородская, у которой сегодня не вернулся со службы сын, и теперь она желает подать заявление о его пропаже Главе Управления лично и никак иначе. Отказ грозил огромным скандалом со всеми родственниками престарелой княгини, и Аверин, буквально слыша скрежет собственных зубов, вынужден был срочно свернуть тренировку и мчаться в Управление. Впрочем, основное они уже выяснили.

— Необходимо доложить о полученных результатах, — сказал Владимир, пока они ехали по вечерним улицам.

— Необходимо, но только лично Её Величеству или Анастасии, минуя канцелярию — я учту ошибку отца. И пусть назначают исследовательскую группу для проверки наших результатов. Возможно, их не удастся повторить, как это было с твоим внутренним ошейником. Но если удастся... Это новое слово в колдовской науке и государственная тайна, никак не меньше!

Владимир кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

Докладную записку на Высочайшее имя Аверин составил той же ночью, понимая, что уснуть все равно не сможет. Утром связался с Анастасией, попросил о скорейшей встрече и уже в обед летел в столицу специальным рейсом, для разнообразия — в обществе обоих своих дивов. Личные наблюдения Кузи и Владимира могли оказаться полезнее рассуждений колдуна.

— Что у вас случилось? — появившаяся Анастасия выглядела встревоженной.

— Просто очень важные, хотя и не вполне достоверные новости колдовской науки, — устало улыбнулся Аверин. — Владимир, доложишь?

Див кивнул и начал ровным тоном:

— Вчера граф Аверин выдвинул теорию о том, что прямой приказ усиливает возможности дива так же, как инстинктивная жажда крови. Для проверки этой теории Его Сиятельство в разных формулировках давал своему диву Кузьме задание поймать и уничтожить тренировочную иллюзию. Я был наблюдателем и фиксировал успешность выполнения задания. Дела Управления не позволили довести эксперимент до конца, но на четырнадцати примерах установлено, что при наличии однозначного жесткого приказа, подкрепленного силой колдуна, выполнение задания происходит на двадцать-тридцать процентов быстрее, чем при обычном поручении. Наиболее эффективен максимально конкретный приказ: «поймать», «уничтожить». Приказ «победить» дает меньший коэффициент усиления, по мнению Кузьмы — из-за того, что требует трактовки от самого исполнителя и это как-то влияет на силу влияния приказа. Считаю важным подчеркнуть, что эти данные получены на крайне скудной выборке, и описанный эффект может носить оказионный характер.

Владимир замолчал, Аверин развел руками:

— Действительно, мы ничего толком не проверили, и, боюсь, лично у меня для проверки не будет ни времени, ни возможностей. Но мне показалось, что это может быть достаточно важным, чтобы не откладывать изучение до тех пор, пока я не решу оставить службу.

— Это исключительно важно и нуждается в немедленной проверке, — голос Анастасии утратил малейшие тона женской мягкости, став голосом государственного дива.

— Рад, что не ошибся. И еще одно! — Аверин строго воздел палец. — Считаю важным подчеркнуть, что теорию выдвинул не я, а Кузя. Присваивать чужие открытия я не намерен.

— Это будет отмечено в докладе Ее Величеству, — очень серьезно согласилась Анастасия. — Теперь, если позволите, я задам уточняющие вопросы вашим дивам.

Следующие полчаса Аверин просто продремал в кресле. Дивы сперва разговаривали как люди, из уважения к присутствующему колдуну, но очень быстро стало понятно, что многие уточнения проще передать ментальными образами, и Аверин разрешил, а вернее, приказал им не тратить время и слова понапрасну, после чего окончательно выпал из разговора.

Петербург жестоко отомстил Аверину за почти целый день незапланированного отсутствия. Молодой князь Кайгородский был найден в общежитии Петербургского Императорского балета, в женском корпусе, разумеется, и блудный Глава Управления неведомым образом оказался повинен в этом факте. Вернее, сразу в двух фактах: в том, что князь забрел к танцовщицам, и в том, что его там нашли. Княгиня без устали строчила слезные письма всем ближним и дальним знакомым, описывая, как Аверин лично потакает разврату во вверенном его заботам городе; князь же во все инстанции, вплоть до столичной санитарной службы, разослал жалобы на недопустимое вмешательство Управления в частную жизнь граждан. Все эти эпистолы породили дополнительную волну бумаг, сыплющихся на стол самому Аверину, и к концу недели он почти всерьез задумался о возможности просить у Александра политического убежища в Пустоши.

Безумие прекратилось в одночасье, когда бумажный вал увенчала принятая секретариатом Управления телефонограмма из Омска:

«Гипотеза Аверина-Кузьмы признана рабочей. Ведется сбор статистических данных. Информации по Гипотезе присвоен статус гостайны. ЕИВ выражает графу Гермесу Аверину Высочайшую благодарность за неоценимый вклад в укрепление обороноспособности Российской Империи. Данные дальнейших личных исследований рекомендовано протоколировать для передачи рабочей группе под кураторством Императорской дивы Анастасии».

Далее шел исходящий номер документа собственной ЕИВ канцелярии.

Любые нападки на графа Аверина немедленно стали моветоном. Причем он сам лишь с огромным запозданием понял, какую услугу оказала ему Анастасия (или даже сама Софья, возможно). В первые минуты он видел только начальные строки послания. Теория Кузи проверена другими дивами и колдунами, полученный результат — не случайность! «Гипотеза Аверина-Кузьмы», Господи! Да Анонимус с ума сойдет от восторга, решив, будто средний хозяин продолжает дело великого Аркадия Аверина.

Увы, должность продолжала требовать от Аверина всего его времени без остатка. За последующий месяц он не только не сумел вырваться в Омск, чтобы подробнее разузнать у Анастасии новости, но и с трудом нашел время на всего лишь три небольших тренировки с Кузей и Владимиром. Впрочем, на примере этих тренировок Аверин отчетливо понял, что пути Господни неисповедимы и что ни делается — всё к лучшему. Не вмешайся фатум в лице истеричной старухи Кайгородской, проверь он на той первой тренировке всё, что планировал — и идея не отправилась бы к Анастасии так быстро, а то и вовсе легла под спуд его собственных сомнений без надежды когда-либо явиться на свет. Определенно, если бы при первой проверке один из его дивов подтвердил, а второй — опроверг Кузину гипотезу, Аверин не спешил бы с докладом!

В отличие от Кузи, Владимир совершенно не получал рывка возможностей под приказом. Аверин, к своему последующему стыду, даже заподозрил сперва младшего дива в подтасовке, уж больно самодовольный вид у того сделался, когда Владимир раз за разом демонстрировал полное отсутствие результата. Как же, хоть в чем-то превзойти Владимира для Кузи было праздником! Но и сам Владимир однозначно сказал, что в основном не чувствует никаких изменений, а тот небольшой рост скорости и силы, который иногда все же отмечали и Кузя, и он сам — оценивал как «статистическую погрешность».

После первой серии провальных для Владимира экспериментов Кузя дулся от гордости и невинно подкалывал старшего товарища. После второй — косился на него неуверенно и насмешничал куда меньше. После третьей смотрел с сочувствием и немного со страхом. Идея о том, что у Владимира может не просто что-то однажды не получиться, а не получается раз за разом, кажется, выбила у Кузи почву из-под ног. Колдун совершенно не удивился, когда, подавая ему кофе на следующий после тренировки день, Кузя выпалил:

— Это же ненормально, что у Владимира не происходит рывок? Он что-то не так делает, да?

— Кузя, мы не знаем, что и как вообще надо делать, должен ли див что-то делать или всё зависит от колдуна. Мы обязательно доберемся до Анастасии и всё у нее выспросим. Может, окажется, что так у всех: половина дивов усиливаются от приказа, а половина — нет.

— Ага, — Кузя не выглядел успокоенным. — Вы это Владимиру скажи́те.

— Ох, а давай ты́ ему скажешь, — чисто автоматически попытался Аверин отмахнуться от еще одного дела, а то у него других мало! Но Кузя отчаянно замотал головой.

— Он же меня съест просто! По-настоящему, а не образно! Ну или вы мне прикажи́те ему сказать и при этом выжить.

— Неужели всё настолько плохо? — сам Аверин чувствовал по связи с Владимиром только глухое недовольство, спрятанное за толстой стенкой льда.

— Да он бесится, как... как... — Кузя замахал руками, не в силах, видимо, придумать ничего такого же страшного, как Владимир в бешенстве. — Я сегодня вообще боюсь с ним встречаться. А в общежитии, наверное, все дивы попрятались!

Аверин искренне верил, что Главный Див не перенесёт свои личные переживания на ни в чем не повинных подчиненных, но на всякий случай заметку себе сделал. И днем, как бы мимоходом сказал Владимиру, что очень хочет как можно скорее встретиться с Анастасией: интересна статистика, какой вообще процент дивов оказался восприимчив к усилению приказом, наверняка ведь не большой. Владимир принял его слова к сведению на собственный манер: неизвестно, что и как он сделал, но следующим утром на столе у Аверина лежал срочный вызов в Омск с указанием иметь при себе обоих дивов.

На этот раз это была официальная встреча в одном из кабинетов ЕИВ канцелярии. Анастасия уже ожидала их и поднялась навстречу с торжественной улыбкой.

— Прежде всего, — сказала она после обмена приветствиями, — я уполномочена сообщить вам, Гермес Аркадьевич, что отныне ваша с Кузей теория официально именуется «Эффект Аверина-Кузьмы». Несколько дней назад Ее Величество Софья имела личную беседу с ректором Академии Иваном Григорьевичем Светловым, по итогам которой вашу гипотезу решено считать доказанной. И господин Светлов лично велел передать вам, что место ведущего преподавателя Академии ждет вас в любое время.

— Это же обалденно! — выпалил Кузя, пока Аверин только переваривал эту новость. — Вы теперь ученый, как ваш отец! Про нас теперь в учебнике напишут, да?

— Не в ближайшее время, Кузя, — мягко покачала головой Императорская дива. — Ты ведь понимаешь, что ваше открытие, например, в случае войны, даст Российской армии заметно более сильных дивов, чем такие же по уровню дивы противника? Но только если противник не будет пользоваться тем же эффектом. Пока всем исследованиям по данной теме придан статус «совершенно секретно», Ее Величество и ректор, в частности, как раз обсуждали, кому и при каких условиях будет дозволено дальнейшее изучение. Так что в учебники тебе еще рано.

— Ну и ладно! — легко согласился Кузя. — Всё равно обалденно! Ведь все, кто самые главные в армии и в Академии, всё равно будут знать, что это Гермес Аркадьевич первый придумал, а я первый сделал и вообще ему помогал!

— Кто точно «обалдеет» от счастья, так это Анонимус, — констатировал Аверин, наконец поймав момент прервать Кузины восторги. — Мне теперь придется очень аккуратно возвращаться в имение. Хотя это же гостайна, возможно, он и не узнает на моем веку.

— Увы, Гермес Аркадьевич, — улыбка дивы стала лукавой и деланно-сочувственной, — Анонимус уже в курсе. Поскольку к первичной проверке решено было привлекать только самых доверенных людей и дивов, то ваш брат, и так связанный одной из самых важных тайн Империи, был приглашен к участию. Более того, участвовал и ваш племянник, хотя ему, разумеется, не объяснили, что именно происходит. Вазилис Аркадьевич просто сказал сыну, что хочет посмотреть, кому из них в случае настоящей опасности следует командовать Анонимусом.

— Та-ак. Вот теперь я очень хочу знать все подробности! И об участии моей семьи, и ваши выводы в целом.

— Разумеется, — кивнула Анастасия. — Общие результаты наших экспериментов таковы: примерно две трети отобранных дивов демонстрируют значимое усиление способностей при получении однозначного и подкрепленного Силой приказа от своего колдуна. Ключевым условием успеха, вполне предсказуемо, является прочная, максимально развитая связь колдуна и дива, а так же личная сила колдуна. Но есть дополнительный фактор, само существование которого буквально рушит краеугольные постулаты колдовской науки. Наибольшие успехи демонстрировали две категории подопытных. Во-первых, это пары, в которых между колдуном и дивом сложилась не просто крепкая связь, а партнерские, можно сказать, дружеские или семейные взаимоотношения, где див выполняет приказ с искренним энтузиазмом, активно заинтересован в успехах своего колдуна. Именно таковы были результаты, полученные с участием вашего фамильяра Анонимуса: он значимо усиливался по приказу юного Михаила Аверина, однако и приказы Вазилиса Аркадьевича давали ему пусть не столь значительное, но вполне заметное и стабильное усиление, несмотря на очевидное отсутствие у вашего брата не только полноценной управляющей связи, но и вообще колдовской силы.

Вторая же категория, показавшая значимые успехи, как ни печально лично мне об этом говорить — это представители ровно обратной формы взаимодействия: жестокий требовательный колдун и запуганный до полного раболепия див, исполняющий любой приказ под угрозой самого болезненного истязания. Это вполне объяснимо, если мы говорим об инстинктах, подстегивающих дива.

— То есть, — напряженно проговорил Аверин, — вполне вероятно, что для достижения открытого нами эффекта в той же армии будет поставлено на поток «воспитание» дивов, какое практиковалось пару веков назад?

— О, тут есть некоторое утешение, — недобро улыбнулась Анастасия. — Чем старше и сильнее див, тем меньше шансов в должной мере его запугать, с бо́льшей вероятностью хозяин получит не исполнительную покорность, а реакцию, подобную действиям Арины, фамильяра князя Рождественского. Армия, да и Империя в целом, не может позволить себе риск массового саботажа со стороны сильных дивов. Этот вопрос тоже обсуждался с ректором Светловым и некоторыми другими высокопоставленными лицами. Так что эксперименты с «жестким воздействием» будут иметь только эпизодический характер и только на дивах начальных уровней первого класса. Дивы второго-третьего класса, будучи изначально менее самостоятельными и разумными, всегда действуют по прямому приказу, то есть по умолчанию подвергаются эффекту Аверина-Кузьмы, просто никто никогда об этом не задумывался. Любой полицейский колдун знает, что при плохо отданном приказе див плохо выполняет свою работу. Так же известно, что полицейский див, как правило, сильнее демона аналогичного уровня, считалось, что это достигается за счет дрессировки и умелого руководства колдуна. Последнее даже верно, если задуматься.

— И всё же, — попытался вернуться к встревожившей его теме Аверин, — мы все хотели верить, что мир становится добрее, а с этими данными...

— Её Императорское Величество твердо указала всем вовлеченным лицам, что любой колдун на государственной службе, доведший своего дива до бунта или саботажа жестоким обращением, будет судим за действия, нанесшие вред Российской Империи, — сообщила Анастасия, а потом добавила заметно мягче: — Желающие доказать эффективность жестоких методов всё равно найдутся, но они были всегда. Не берите на себя ответственность за судьбы дивов, не по вашей вине оказавшихся в плохих руках. И позвольте мне продолжить доклад об общих выводах нашего исследования.

— Да, да, ты права, разумеется, — кивнул Аверин, искренне постаравшись прислушаться к ее совету. — Продолжай, конечно.

— Среди тех пар, у которых эффект был слабо выражен, полностью отсутствовал или проявлялся нерегулярно, тоже можно выделить ряд совпадающих факторов. Во-первых, опять же очевидно, что это недавно привязанные дивы, у которых еще нет прочной связи с колдуном. Во-вторых, разумеется, эффект отсутствовал в случае нелояльности дива, прямого неподчинения приказу. Но была и третья категория пар, где эффект был недостаточным, несмотря на наличие прочной связи и безусловной лояльности, даже симпатии дива к своему владельцу. Это пары с дисбалансом иерархии: сильные опытные дивы, принадлежащие слабым, молодым, неопытным колдунам. Именно таков был результат моего собственного взаимодействия с Алёшей. Его приказы меня не усиливают, в отличие от приказов Её Величества. Вынуждена признать, Гермес Аркадьевич, что ваш фамильяр куда более дисциплинирован и подконтролен юному хозяину, чем я. И с вашего разрешения, — Анастасия коротко стрельнула взглядом на Владимира, — я бы предположила, что если бы в эксперименте участвовали Сергей Дмитриевич Манчинский и Владимир, то, скорее всего, у них бы эффект усиления отсутствовал, поскольку Сергей Дмитриевич до самого конца их связи считал Владимира скорее наставником, чем подконтрольным дивом. Такие пары, благодаря обязательной ежегодной смене владельца у государственных дивов, образуются не так уж и редко, так что в нашем исследовании они были представлены наравне с прочими. В некоторых из них была установлена крепкая связь, но эффект Аверина-Кузьмы отсутствовал во всех.

— Отлично! — Аверин с немного преувеличенной радостью хлопнул ладонями по подлокотникам своего кресла. — Вот мы и получили ответ, за которым так рвались в столицу. Понимаешь ли, Анастасия, у нас случилось нежданное затруднение: Владимира мои приказы совсем не усиливают! Но теперь, думаю, загадка разъяснилась. Уж не сочтите за бахвальство, но молодым, слабым или неопытным я себя не считаю, а вот со связью у нас и правда беда. Владимир мало того что привязан ко мне менее полугода, так и еще и тренировок с ним у нас было — по пальцам сосчитать. Боюсь, мы с ним скорее коллеги по бумажной работе, чем колдун и подконтрольный див. Что скажешь, Владимир?

— Думаю, вы правы, ваше сиятельство, — кивнул Владимир с явным облегчением. — И считаю, что мне следовало раньше задуматься об этом при составлении вашего рабочего графика. Позволите включить тренировки с подконтрольным дивом в список ваших еженедельных задач?

— С подконтрольныМИ диваМИ! — свирепо оскалился до этого сидевший тише мыши Кузя.

— Разумеется, — не глядя на него, ответил Владимир таким тоном, будто уже готовит в горле заряд своей ледяной атаки. Кузя зафырчал разъяренным котом и показал вертикальные зрачки.

— С двумя дивами! — быстро прекратил дискуссию Аверин. — И не сметь мне устраивать свары!

Кузя тут же благонравно потупился и сел ровно, сложив руки на коленях, Владимир четко ответил:

— Прошу прощения, ваше сиятельство, больше не повторится.

Анастасия пронаблюдала всю сцену с самым непроницаемым выражением лица, хотя Аверину отчетливо мерещился заливистый смех. А судя по чуть заметному движению глаз Владимира — ему она что-то сказала по ментальной связи, и сказанное ему не понравилось.

Затем Анастасия решительно сменила тему:

— А теперь, когда основные вопросы обсуждены, не хотите ли чаю или кофе?

— И бутербродиков, — очень тихо дополнил Кузя.

— Да, кофе был бы очень кстати, — отозвался Аверин. — И бутербродики.

Анастасия с улыбкой кивнула.

— И бутербродики, разумеется.

Владимир вновь продемонстрировал непостижимую для Аверина способность влиять на ход вещей, и уже через день в рабочем графике Главы Управления действительно появились два часа на проведение тренировки с дивами. Что еще более удивительно — всё прошло спокойно, то есть Владимир потрепал Кузю не сильнее, чем это было допустимо во время серьезной тренировки сильных дивов, а Кузя в ответ не нарывался и не жаловался. Аверин же со своей стороны принципиально не использовал эффект приказа ни на одном из дивов. Была надежда, что связь с Владимиром действительно окрепнет, и тема перестанет быть взрывоопасной.

В дальнейшем тренировки происходили еженедельно, а иногда — и два раза в неделю, чему Аверин был безусловно рад. В конце концов, сплошное кабинетное сидение для боевого колдуна просто недопустимо, лишь ежеутренние пробежки, от которых он не отказался несмотря ни на что, хоть как-то спасали ситуацию, не давая окончательно размякнуть. Теперь же он с наслаждением восстанавливал чуть просевшие навыки, не забывая однако о главной задаче тренировок.

С Кузей все было легко и понятно, но и связь с Владимиром Аверин ощущал почти такой же прочной. Так что уже на четвертой тренировке он попытался снова использовать «эффект АК», как постановил именовать его для краткости и из некоторого смущения. Увы, Владимир снова не преуспел. Однако дальше делать вид, что эффекта АК не существует, было попросту глупо. Помня, что речь идет об инстинкте, Аверин начал требовать от дивов соревнований или даже схваток между собой, считая, что Владимира может усилить если не приказ, то инстинктивная же жажда доминировать над заведомо более слабым соперником. Это тоже можно было бы использовать и развить.

Результат такого подхода чуть не оказался катастрофическим, по крайней мере, сам Аверин несколько секунд всерьез ожидал, что потеряет одного из своих друзей. В очередной схватке, когда оба дива получили одинаковый жесткий приказ «прижми к полу, не нанося непоправимых увечий», Кузя Владимира одолел. Всего на мгновение, а потом Владимир вырвался, одновременно без приказа переходя в демоническую форму. По связи Аверина обожгло его неудержимой яростью, а от Кузи, наоборот, хлынул ужас, и младший див галкой метнулся под потолок, стремясь оказаться как можно более неудобной и мелкой целью.

— Владимир, НАЗАД! — рявкнул Аверин, выкидывая путы, чтобы хоть немного замедлить взбесившегося дива. Путы немедленно лопнули, но Владимир уже вернул самоконтроль и через миг опустился перед колдуном на одно колено в человеческом облике.

— Прошу прошения, хозяин.

— Так, всё! — Аверин едва сдержался, чтобы не ухватиться за сердце, уж очень сильно оно колотилось о ребра. — Кузя!

Второй див немедленно оказался рядом с Владимиром, копируя его позу:

— Я не хотел! Я не думал, что смогу!

— Встали оба. Кузь, все в порядке, у тебя же приказ был. Владимир, я рад что ты смог быстро вернуть контроль.

— Я не имел права его терять. — Владимир ощутимо промедлил, прежде чем все же подняться на ноги. — Я очень виноват, ваше сиятельство, и прошу...

Аверин внутренне содрогнулся, вспомнив покаянную истерику Анонимуса, и Владимир умолк на полуслове, чем доказал, что связь с колдуном у него полностью сформирована, сильнее уже некуда.

— Мы попытались, Владимир. Я думал, что конкуренция с Кузей поможет разбудить инстинкты, и она разбудила, только не так, как нам хотелось бы. Выбранный мной способ не сработал, других идей у меня пока нет. Так что прекращаем это, пока никто не погиб!

— Это неразумно, — твердо сказал Владимир. — Вам с Кузьмой необходимы тренировки.

— А ты не забыл, что здесь Я решаю, что кому необходимо? — вкрадчиво осведомился Аверин, и Владимир, всё по той же связи определив, что очередное извинение только еще больше расстроит его колдуна, ответил по-уставному четко:

— Как скажете, ваша светлость.

— То-то же. Домой.

Дивы двинулись из зала разве что не строевым шагом в ногу.

Уже в машине, без возражений пустив Кузю за руль, Владимир обратился к Аверину:

— Могу ли я попросить вас о приватном разговоре?

— Можешь, — Аверин тяжело вздохнул: только бы не на тему «я виноват и заслуживаю изгнания в Пустошь или хотя бы серебряных колодок»! — Кузя, ты мне про новый фильм рассказывал, сходишь сегодня в кино?

— Как прикажете, хозяин! — отозвался Кузя сложным тоном, видимо, не решив сходу, радоваться ему или ревновать.

— Приказываю, — хмыкнул Аверин. — Кузьма, иди в кино на новый фильм, на сеанс в девятнадцать ноль-ноль. Только до дома нас сперва довези.

«Ох, видели бы меня сейчас преподаватели Академии...»

Кузя усвистал, вытребовав себе денег на «покушать в буфете»:

— Вы же меня сразу после тренировки выгоняете, очень же кушать хочется! — и при этом прихватив полукруг колбасы из холодильника. Как минимум, с одним дивом всё точно было в порядке.

Владимира Аверин пригласил за собой в кабинет и указал на стул, пресекая явную попытку вытянуться по стойке смирно.

— Я тебя внимательно слушаю.

Владимир, слава Богу, перешел сразу к сути:

— Дело не в связи.

— Да, — мрачно кивнул Аверин. — Дело не в связи.

Владимир помолчал, как будто собираясь с духом, прежде чем снова заговорить:

— В наше последнее посещение Омска Анастасия поделилась со мною некоторыми личными соображениями. Она думает, что Алёшины приказы ее не усиливают, потому что она помнит Алёшу маленьким, больным и от того капризным ребенком. И прежде чем выполнять его приказы, сперва думает о том, не опасно ли это для самого мальчика. Она научилась пересиливать инстинкт подчинения, если Алёша требовал чего-то вредного для него. Теперь она не умеет выполнять его приказы без раздумий, хотя этого и требуют узы подчинения. Анастасия предположила, что моя проблема в том же самом, однако я не понимаю, что она имела в виду. Я считаю вас одним из самых сильных и разумных колдунов из всех мне известных, именно по этой причине я неоднократно просил вас сделать меня своим дивом и принять пост Главного Императорского Колдуна. Очевидно, что сравнивать вас с подопечным ребенком странно и нелепо.

Аверин задумался. А ведь Анастасия говорила об этом и вслух, просто он ее не понял.

— Думаю, дело в том, что ты, Владимир, просто не доверяешь колдунам.

— Я доверяю вам, Ваше Сиятельство! Я помню ваш урок, который вы преподали нам с Дмитрием Сергеевичем в самом начале моей с ним работы. Див должен доверять своему колдуну, иначе их связка неэффективна. И снова напомню, что именно вас я сам просил быть моим хозяином!

— Нет, Владимир. Вот Кузя — он мне доверяет. Даже если я прикажу атаковать Её Величество — он выполнит, несмотря на все приоритеты государственного дива, и не потому, что он — мой будущий фамильяр. Он просто не усомнится, что есть веская причина действовать именно так, что я знаю, почему так — правильно, что мне в любом случае виднее. А ты всегда оцениваешь поведение всех вокруг с точки зрения своего высшего приоритета, невзирая на лица. Ты меня арестовывал дважды! В этой неподкупной верности Высшим Приоритетам твоя сила, но в ней же и причина неудачи с «эффектом АК». Ты привык не безропотно слушаться, а либо воспитывать колдуна, к которому привязан, либо раскрывать его тёмные замыслы. Ты всегда оцениваешь приказ, прежде чем его выполнить, точно так же, как происходит с Алёшиными приказами у Анастасии. Я думаю, она права, Владимир.

Несколько секунд див смотрел на него немигающим взглядом, явно прокручивая в голове всё услышанное, и решительно сказал:

— Это недопустимо. Я не могу игнорировать такой ценный метод повышения боевой силы. Должен быть способ научиться.

— О-о! — против воли рассмеялся Аверин. — Кажется, это называется «синдром отличника». Ты впервые встретил что-то, на что не способен?

— Я не могу уметь всё, но в рамках своих задач и компетенций я должен пользоваться всеми доступными средствами.

— Не уверен, что истинному доверию можно научиться. Да и нужно ли это именно тебе? Я ведь уже сказал: в твоей неподкупной строгости ко всем вокруг — твоя несомненная сила. В мире полно дивов, готовых мгновенно исполнить любой приказ хозяина, а ты уникален, Владимир.

Див снова на несколько секунд погрузился в собственные мысли. Потом он посмотрел на Аверина и медленно произнес:

— Если предположить, что для меня «эффект АК» будет пропорционален тому, что демонстрирует Кузьма, то под прямым приказом я имел бы шанс нанести демону Распутину летальную рану во время покушения на Её Высочество перед венчанием. Я не могу допустить такого впредь.

Аверин прекрасно его понял. Владимир осознал, что была возможность полностью избежать всех ужасов устроенного Распутиным прорыва. И разумеется, теперь считает это исключительно собственной ответственностью.

— Не знаю, что сказать, — честно вздохнул он. — Мы можем попытаться как-то натренировать тебя, хотя я по-прежнему считаю, что именно тебе это просто не нужно.

— Мы должны попытаться, — непререкаемо отрезал див.

— Безусловное доверие своему колдуну, которому всегда виднее, да? — хмыкнул Аверин и насладился редким зрелищем: растерянный и пристыженный Владимир. Впрочем, див быстро взял себя в руки.

— Должен быть способ отличать ситуации, когда прямой приказ повышает мою боевую силу от моей рутинной деятельности государственного дива. Я не могу сделать для вас исключение из Высших Приоритетов, но в боевом столкновении с враждебным дивом этого и не потребуется.

Аверин покачал головой.

— Мы говорим об инстинкте, Владимир. Инстинкт подчинения либо есть, либо нет. А ты снова хочешь использовать свое, безусловно нужное и важное умение рассуждать, оценивать ситуацию и решать, стоит ли приказ того, чтоб его выполнять.

На этот раз Владимир ответил вполне уверенно:

— Кузя использовал инстинктивную жажду крови, чтобы убить своего хозяина Сомова, но в остальное время успешно подавлял ее.

— Да, здесь ты прав, — не мог не признать Аверин. — Что ж, я подумаю, как это можно сделать, и ты тоже подумай. В конце концов, о дивах и инстинктах ты наверняка осведомлен лучше, чем я.

Кузя вернулся, когда Владимир уже давно ушел, а сам Аверин прикончил оставленный Маргаритой ужин и сидел перед разожженным камином, обдумывая события этого дня.

— Уже можно? — див с комической опаской просунул голову в дверь.

— Можно. Сделай мне чай, пожалуйста.

На кухне деловито забрякало, Кузя принес поднос с чаем и бисквитами, а потом сделал шаг к окну и вынырнул из-за шторы уже котом.

— Мя?

— Иди уж, — Аверин приглашающе развел руки, и кот запрыгнул к нему на колени, где уютно свернулся в клубок, мимоходом ткнувшись лбом в опустившуюся обратно руку хозяина.

Да, подумал Аверин, автоматически почесывая кота под челюстью, Кузя — действительно доверяет. Если бы не доверял — не лез бы так на руки при любом удобном случае, не подставлял пузо. Что отличает Кузю от Владимира, кроме кошачьей формы и опыта?

— Кузь, а тебе приятно, когда тебя гладят?

— Мррр? — кот приоткрыл один глаз и посмотрел на хозяина с подозрением: в уме ли ты, откуда вообще такие вопросы?

— Приятно коту или диву?

— Мя-аа! — тон кота стал укоризненным.

— Ладно, лежи. Поговорим, когда перекинешься.

— Мурк! — довольный понятливостью хозяина, Кузя снова закрыл оба глаза и мерно затарахтел.

Через четверть часа, когда камин начал прогорать, Кузя по собственной инициативе покинул нагретое место и снова явился из-за шторы уже человеком.

— Коту нравится, когда гладят, и играть, и бегать с вашими племянниками, и вообще котом быть здорово! — сообщил он без предисловий.

— Просто приятны сами ощущения?

— Ну, да? — Кузя немного задумался. — Тётенька Маргарита и Верочка — точно приятно гладят, они ласковые. Миша больше тискает, но зато это смешно, хотя иногда немного неприятно.

— А я?

— Вы аккуратнее Миши и тоже ласковый. Можно говорить «ласковый» про мужчин? В телевизоре один дяденька...

— По отношению к детям и животным мужчина может быть ласковым. Кузя, не отвлекайся, это важно. Хорошо, коту нравится, а что насчет дива?

— В зависимости от того, как я отношусь человеку. Когда я бегаю котом в разведку, иногда приходится позволять себя трогать всяким противным, брр!

— А если просто как диву, с точки зрения инстинктов и ощущений?

— Ну, — Кузя замялся. — Вообще-то «просто диву» приятно, когда вокруг много еды и она не разбегается, а сама лезет поближе. Извините.

— Зато честно, — отмахнулся Аверин. — Это так со всеми людьми?

— Со всеми людьми без колдовского дара. С Мишей сложнее всего, он хоть и маленький, но сильный колдун, мало ли что ему взбредет в голову?

— А со мной?

— Так вы же — мой колдун! — Кузя-человек посмотрел так же непонимающе, как до этого кот. — Конечно приятно! Приятно, когда вы довольны, приятно, что вы такой сильный, могли бы меня ударить или приказать что-то ужасное, а вместо этого гладите! Когда твой колдун к тебе хорошо относится — это вообще приятно, просто потому что не надо постоянно ждать наказания!

— Хмм.

— Я что-то не так сказал?

— Нет, все так. Я просто пытаюсь понять.

— Про Владимира? — проницательно уточнил Кузя.

— Да, в основном. И про дивов вообще.

— Про дивов вообще я не знаю. А Владимиру точно приятно, что вы и сильный, и не пытаетесь лишний раз ничего никому доказывать. А то колдуны знаете какие дебилы бывают?

— Знаю, Кузь, увы, знаю.

— Очень хорошо, что вы не такой! — с младенческой прямотой резюмировал див. — Это нам с Владимиром обоим очень приятно, вот!

План созрел уже к следующему утру, и Аверин заранее чувствовал себя дурак-дураком. Однако надо было собраться и не позволять себе сомнений, даже мысленно, иначе дивы учуют, и черт знает чем все может обернуться. В обед он сообщил Владимиру, что сегодня тот не только ужинает в доме хозяина, но и остается там до ночи, возможно — до утра. Див кивнул, не задавая лишних вопросов.

После ужина Кузя отправился к себе, а Владимир проследовал за Авериным в кабинет. Колдун опустился в свое кресло и скомандовал:

— Перекинься в собаку.

Через миг над грудой осевшей одежды сидела самая хладнокровная и суровая болонка, какую только может представить самое богатое воображение. Аверин снова яростным усилием воли подавил в себе сомнения.

— Иди сюда, — он похлопал себя по коленям. Болонка исполнительно подошла и запрыгнула, куда указано.

— Молодец. — Аверин недрогнувшей рукой потрепал собачку между ушами. — Теперь у нас план такой. Сейчас я немного поглажу тебя, как это положено делать с комнатными собачками, а ты будешь давать знать, если что-то тебе неприятно. Я, знаешь ли, больше разбираюсь в котах, может, у вас разные предпочтения. Потом я поработаю, а ты так и будешь тут у меня сидеть, ничего не делать и стараться получать удовольствие. Кузя говорит, что это приятно. Задачу понял?

— Вуф, — уныло сказала болонка.

— Доверие, помнишь? — колдун принялся перебирать пальцами собачью шерсть, более длинную и жесткую, чем привычная кошачья. — Я уверен, что тебе понравится, а ты просто верь мне.

— Ву-у... — пёсик немного потоптался и, решившись, прилёг на предоставленных коленях, смиренно опустив голову. Он был даже легче крупного котяры Кузи и совершенно не мешал работать с бумагами, в отличие от того же кота, то и дело норовившего вальяжно развалиться и придавить хозяина максимально неудобным образом. Аверин очень быстро полностью погрузился в чтение и слегка вздрогнул от стука в дверь кабинета.

— Я пойду, Гермес Аркадьевич? — спросила Маргарита и тут же всплеснула руками: — Ой, а кто это такой у вас? Какая прелесть!

— Это Боба, — Аверин подозревал, что подобная сцена случится, и заготовил ответ заранее. — Одному моему другу пришлось срочно уехать в командировку, пёсика с собой никак было не взять, а он, Маргарита, очень тоскует без хозяина. Я вроде как с ним хорошо лажу, вот меня и попросили присмотреть. Ему со знакомым человеком спокойнее, совсем ручной пёсик.

В подтверждение своих слов он поднялся, подхватывая Владимира под передние лапы и устроил у себя на руках. Болонка покладисто сложилась в удобную позу и неуверенно взвизгнула.

— Ах, какой хорошенький, славный пёсик! — Маргарита прижала руки к груди. — Можно погладить?

— Лучше не надо, он очень пугливый, — Аверин окончательно проникся идиотизмом ситуации и по связи ощущал полную солидарность Владимира с этим мнением. Где-то далеко на заднем плане бессовестно веселился Кузя.

— Ох, конечно! Ты не бойся, маленький, никто тебя тут не обидит! — умильно просюсюкала Маргарита, спиной веред отступая к двери, чтобы до последнего любоваться прелестным зверьком. — Так я пойду, Гермес Аркадьевич?

— Да, конечно, до завтра, Маргарита.

— Да-да... — женщина с явным усилием оторвала взгляд от болонки и наконец-то покинула комнату. Аверин хмыкнул и, снова подхватив пёсика под передние лапы, развернул его носом к себе.

— Понял? Никто тебя тут не обидит. Потому что ты милый, и я за тебя отвечаю. Такие дела, Владимир, смирись!

Болонка обмякла, выражая кроткую покорность судьбе. Аверин сел и снова устроил собачку у себя на коленях. Однако спокойно поработать не удалось: не прошло и нескольких минут, как в дверь просочился кот.

— Кузя! Ну что еще?

— Мря-мя-мя-мя-мя! — исполнил кот обиженным тоном, подошел к креслу и жалобно притулился у ног Аверина, старательно изображая мокрого и замерзшего котёночка, брошенного злым хозяином не иначе как в глухом лесу под дождем. Болонка презрительно кашлянула.

— Мяяяя! — Кузя поднялся на задние лапы, передними опираясь о бедро Аверина, и просяще заглянул в глаза. Болонка опять кашлянула, и Кузя бросил на нее полный укора взгляд. Потом снова жалобно заглянул в глаза хозяину. «Ты променял теплого котика на это неблагодарное животное. Зачем? Как?» — выражал весь его скорбный вид, и Аверин то ли сдался, то ли уже тогда понял очередной коварный замысел пушистого интригана.

— Ну что с тобой делать? Извини, Владимир, на коврике у камина тоже вполне уютно. — С этими словами он ссадил на пол пса и едва успел подхватить взлетевшего на смену ему кота.

Дальше Кузя старательно и демонстративно млел. Наслаждался. Балдел. Тёрся о хозяина меховыми щеками, вытягивался во всю длину, переворачивался под гладящими руками то одним, то другим боком, мурлыкал и урчал, перекрывая треск дров в камине. И по связи излучал такое довольство происходящим, что даже сам Аверин ему почти позавидовал. Несколько коротких взглядов в сторону камина подтвердили: Владимир тоже. Разумеется, суровая болонка ни единым взглядом не выдавала своего интереса, гордо сев в позе «охраняй» и уставившись на дверь. Но Аверин видел, хотя, скорее, чувствовал по связи: старший див вдруг понял, чего лишился.

— Кузь, ну имей совесть, мне еще два письма надо хоть прочитать, а лучше бы подготовить ответы, — наконец сказал колдун с неубедительной строгостью.

— Мрррф! — томно возразил кот.

— Кузьма!

— Мя-а... — прозвучало как исполненный сожаления вздох. Кузя еще пару раз потянулся, потом нехотя спрыгнул на пол и ушел за дверь. Тут же сунулся в комнату уже человеком:

— Может, чаю заварить, Гермес Аркадьевич? Или морсику?

— Да, сделай чай, а потом иди занимайся. Точно помню, я тебе на сегодня довольно много задал прочитать.

— Да, Гермес Аркадьевич, — надрывно вздохнул див, исчезая за дверью. Вскоре он подал чай и действительно отправился к себе, шумно что-то жуя на ходу.

Аверин отпил чая — научился же заваривать совершенно идеально, молодец, парень! — и снова углубился в чтение. На этот раз его ничто не отвлекало, но когда он преодолел первый лист нудного до зевоты послания и потянулся за вторым, то наткнулся взглядом на болонку. Владимир сидел уже не у камина, а у самых его ног. Поймав взгляд, потупился и неуверенно дернул туда-сюда куцым хвостиком. Аверин молча похлопал себя по коленям. Пёсик взлетел белой молнией и тут же свернулся уютным калачиком, тесно прижавшись к животу колдуна горячим часто вздымающимся боком.

— Молодец, — скупо сказал Аверин, полагая, что куда больше слов див оценит его радость и одобрение, которые наверняка чувствует по связи.

И по связи же колдун получил в ответ робкое, как будто неумелое тепло.

ЭПИЛОГ

Несколько месяцев спустя

— Эффект по-прежнему отсутствует, — официально констатировал Владимир, перекинувшись в человека после очередного раунда гонок за иллюзорными противниками. Довольный собой Кузя предпочел остаться котом и теперь сидел в сторонке, вылизываясь с полным чувством собственного великолепия.

— Пока отсутствует, — спокойно поправил его Аверин. — Мы говорили о том, что может потребоваться сколько угодно времени.

— Ваше время слишком ценно, Гермес Аркадьевич, — в холодном тоне Владимира отчетливо проскользнула горечь. — Мне стыдно это признавать, но на меня вы тратили его впустую.

— Это на тренировки, что ли? — изумился колдун. — Ты считаешь, что этот проклятый эффект — единственное, для чего я должен тренироваться со своими дивами?

Владимир отрицательно покачал головой.

— Я имею в виду вечера у вас дома. Я, конечно, старался не мешать вам работать, но все равно вы отвлекались.

— Та-ак... Вот что ты считаешь пустой тратой времени. Скажи, Владимир, а тебе приятно, когда тебя гладят?

— Это было приятно, но поскольку эффект...

— ...не достигнут, ты считаешь это пустой тратой времени, — закончил за него Аверин. — А знаешь, Владимир, что это значит?

Див покачал головой, глядя с неприкрытой опаской, уж больно строгим был тон хозяина.

— А это, Владимир, значит, что ты, такой умный и опытный див, несмотря на все мои усилия, так до сих пор ничего и не понял ни про дружбу, ни про доверие! В собаку.

Кузя сидел в дальнем углу зала, величественно вылизывался и старательно игнорировал картину того, как его хозяин совершенно незаслуженно чухает за ушами и ласково ерошит шерсть ничего не понимающей и старательно сдерживающейся, чтобы не поскуливать от удовольствия, болонки. Бестолковая он псина, Владимир, хоть и бывший Императорский див. Но ничего, хозяин с ним всё равно справится!

Несколько лет спустя.

Проклятая Пустошь, проклятый лёд, проклятый демон и его проклятый хвост-булава! Аверин попробовал ползти, но руки подгибались, а ничего ниже пояса он попросту не чувствовал. По крайней мере, боли почти не было.

Владимир лежал шагах в двадцати от него и тоже делал безуспешные попытки подняться. Даже с такого расстояния было видно, как под ним медленно проседает лёд. Огромный демон с размозженной головой упал еще дальше и все еще скрёб своими многочисленными лапами, но стайка мелких беся́т, наблюдавших всю схватку из дальней расщелины, уже приближалась к нему, сообразив, что грозный хищник теперь стал горой почти безобидной еды. Они косились на Владимира, но двигались вполне уверенно. Оценивали пока еще слишком активное второе блюдо своего нежданного обильного обеда. Колдун, вероятно, окажется десертом.

Двадцать проклятых шагов, и положить руки на слипшуюся от воды и крови шерсть, остатками колдовской силы хоть немного подлечить Владимира, и тогда бы он смог доволочь их обоих до Коридора или хотя бы добраться в одиночку, там дежурят, там можно позвать помощь. Двадцать шагов, и содрать перчатку, да просто так сунуть руку в зубастый клюв, прокусить одежду Владимир точно справится, и крови колдуна ему хватит, чтобы поднять их обоих в воздух.

Всего двадцать шагов, из которых Аверин пока не сумел преодолеть и одного. А Владимир уже погрузился в лёд так, что слабо приподнятая голова едва выглядывает из ямы. И мелкие бесенята уже объедают переставшие двигаться лапы поверженного демона-гиганта.

Аверин с силой укусил себя за и так растрескавшуюся губу. Во рту появился привкус крови, но мало, слишком мало, и мороз тут же прихватил слабую ранку. Он попытался еще раз и понял, что то ли зубы свело от холода, то ли сил нет даже на такое жалкое усилие. Скорее он приманит мелких, более чутких демонят, чем добьется достаточного кровотечения, чтобы привлечь внимание собственного дива.

Сдаваться все еще не хотелось.

— Владимир! — Аверин надеялся, что это будет крик, но раздалось только сипение. Однако слух дивов чу́ток, и голова химеры снова на несколько секунд приподнялась над краем проталины.

— Владимир. Я ПРИКАЗЫВАЮ тебе добраться до меня! Это ПРИКАЗ, ты слышишь? Владимир, ко мне, ЭТО ПРИКАЗ!

Голос окончательно отказал. Аверин безнадежно зажмурился, силясь сморгнуть с ресниц иней, чертовски много инея. А когда снова открыл глаза, увидел, как, цепляясь за тающий лёд двумя уцелевшими лапами и помогая себе обломком крыла, из ямы выползает Владимир. И уверенно движется к своему колдуну.

---

Примечания:

К тексту появилость дополнение: "... надо делать то, что страшно" https://ficbook.net/readfic/01946d68-c0c9-719c-a64c-d4470df74932 с рейтингом повыше, кровищей и колдунским доминированием. Как водится в пвп для дивов — физического секса там нет, только в мозг ))