Нежелание казаться. (гет)

Пролог

Двадцать лет — это не срок для планеты. Лишь мгновение. Но для человечества это оказалась вечность, разделившая историю на “до” и “после”. Вирус за считанные годы распространился по Земле после яркой, сильной вспышки в Африке, из-за чего люди не успели заметить его вовремя. Цветущие мегаполисы замерли за считанные месяцы. Улицы, бывшие реками жизни, превратились в сухие русла, заваленные ржавеющими машинами и костьми, которые подверглись утилизации и переработкой теми, кто ещё жил на поверхности. Мир поглотила тишина человеческого голоса. К счастью или к сожалению, всего на несколько лет.

Пока одни умирали на поверхности, другие рыли норы. Элита, те, у кого были ресурсы, знания или просто невообразимая удача, устремились вверх. Они воздвигли Небоскребы — не просто высотки, а неприступные цитадели из стекла и титана, парящие над ядовитым туманом и руинами. Там, в стерильных садах под куполами, текли реки чистой воды, светило искусственное солнце и царил порядок, основанный на жесткой иерархии.

Остальные ушли вниз. В подземелья. В лабиринты старых метро, бомбоубежищ, канализационных коллекторов и спешно вырытых тоннелей. Так родились Бункеры — не города, а гигантские муравейники, где жизнь кипела в тесноте, сырости и вечном гуле генераторов. Воздух там пах плесенью, металлом и потом. Свет давали тусклые светодиоды. Это был мир теней, выживающих на консервах, грибах, выращиваемых на отходах, и смутной памяти о солнце.

А потом, лет так через двадцать, была создана вакцина. И ее творцом был Мори Огай, ученый, что объявился сразу же после первой вспышки пандемии, начав работать над лекарством. Вакцина давала иммунитет, но она была сложна в производстве, требовала редких компонентов, которые добывали роботы-разведчики и люди, которых было не жалко отправить на убой, на отравленную поверхность. Ее нельзя было просто раздать.

Двадцать лет до триумфа Огая были высечены не на скрижалях истории, а на истерзанных телах и душах уцелевших. Бункеры, изначально задуманные как временное убежище, превратились в тюрьмы, где дни тянулись бесконечно долго. Нехватка продовольствия, медикаментов и элементарных средств гигиены превращали жизнь в ежедневную борьбу за выживание. С каждым днём росла напряженность, вспыхивали конфликты, а надежда угасала, словно мерцающая свеча на ветру.

Многие не дожили до вакцины. Их имена забыты, их истории погребены под толщей земли и отчаяния. Двадцать лет — это эра мучительного молчания, крик, застрявший в горле человечества, ожидающего чуда. Двадцать лет — это рана, которая никогда полностью не заживёт.

Тогда был создан “Порядок”. Система рангов. Людей из Бункеров начали выпускать малыми группами, после тщательных тестов. И каждому, кто ступал на очищенную, но все еще пустынную поверхность, на правое запястье надевали браслет с чипом, сделанный из определённых металлов от бронзы до самой платины. Это был новый паспорт, социальный кодекс, судьба, выгравированные на металле.

Бронза: Низший ранг. Рабочие, уборщики, обслуживающий персонал. Доступ к базовым ресурсам, проживание в нижних уровнях Небоскребов или восстановленных кварталах у их подножия.

Серебро: Специалисты, техники, младшие служащие. Некоторая степень доверия, доступ к лучшему жилью, образованию для детей.

Золото: Ученые, инженеры, высокопоставленные управленцы. Элита нового мира, живущая в средних и верхних уровнях цитаделей.

Платина: Правители. Члены Совета, ближайшее окружение Мори Огая. Те, кто определял, кому и когда даровать шанс.

Это был хрупкий, искусственный мир, висящий между мертвым прошлым и неясным будущим. И в самом его центре, в стерильном кабинете на верхнем уровне одной из центральных башен, стоял тот, кто его создал.