Рецепт его молодости (джен)

Если бы кто-нибудь спросил Рона Уизли, доволен ли он тем, что у него есть, Рон, ни минуты не сомневаясь, ответил бы утвердительно. Да и в самом деле, любимая семья, любимая работа — разве это плохо? Но если бы кто-то поинтересовался, счастлив ли он, Рон бы задумался.

В последнее время он все чаще задавал эти вопросы сам себе — по утрам перед зеркалом в ванной. Но даже в таком, казалось бы, уединенном месте, ему не давали покоя. Вот как, например, сейчас.

— Па-ап! Не тебе одному нужна ванная, — раздался под дверью недовольный голос Хьюго.

Рон вздохнул и отодвинул чуть заедающую щеколду. Сын тут же вихрем пронесся мимо и красноречиво уставился на него.

— А, да. Прости, Хьюго. — Рон неловко повернулся, вздохнув еще раз, и вышел из ванной.

Совсем недавно сыну требовалось постоянно менять пеленки, — Гермиона категорически возражала против пеленок, зачарованных на самоочищение, утверждая, что ручной труд облагораживает, даже если это простое пеленание младенца. Казалось, еще вчера Рон выбирал для него первую метлу и волшебную палочку, а сейчас это был вполне взрослый молодой человек двенадцати лет от роду. В его жизни вместе с Хогвартсом наверняка уже появились первые друзья, первые враги, а через пару лет случится и первая любовь… Рон вздохнул в третий раз, вспоминая собственные школьные годы.

— Рон, завтрак на столе, — позвала снизу Гермиона. — Смотри, не опоздай на работу.

Он неторопливо спустился по лестнице, хотя, честно говоря, предпочел бы скатиться по перилам, но жена бы не поняла этого.

— Все, я ушла, — она быстро чмокнула его в губы и исчезла в зеленом пламени камина.

Рон криво усмехнулся: некоторые вещи не менялись, и последнее, чего можно было дождаться от Гермионы — это чрезмерной нежности. Ее, скорее наоборот, недоставало, но Рон был даже рад этому, невольно сравнивая Гермиону с приторно-любвеобильной Лавандой.

Позавтракав, он поднялся в спальню и достал там из шкафа безупречно отглаженную темно-синюю мантию. Отработанным до автоматизма движением смахнул с плеча невидимую пылинку и удивился, как быстро привык к ежеутреннему ритуалу облачения.

Совсем недавно с этим, да и со многим другим, было гораздо проще — он поднимался раньше Гермионы, натягивал бордовую аврорскую униформу, одновременно прихлебывая кофе, и аппарировал к Министерству. А там его каждый день ждали рейды, патрули, облавы… В эти прекрасные времена Рон выкладывался на заданиях по полной, ловя в стычках с темными волшебниками своеобразный адреналиновый кайф, и больше ничего ему не было нужно для счастья.

А в один прекрасный момент его отчаянную храбрость заметили, и вместе с очередной премией предложили кресло начальника оперативного отдела, с последующей перспективой карьерного роста вплоть до главы всего аврората. Последнее проскользнуло только в намеках, но дураком Рон никогда не был — разиней, рохлей или недотепой иногда бывал, но дураком... Разумеется, он согласился, и первую неделю сиял как начищенный галеон. А потом пришло осознание новых обязанностей.

Теперь на его плечи легла вся бюрократическая работа отдела: сверять и проверять отчеты оперативников, писать бесконечные доклады начальству, заполнять какие-то бесчисленные формуляры… Единственной приятной деталью было то, что главой аврората и непосредственным начальником Рона являлся Гарри Поттер, так же, как и раньше. Собственно, Рон и пришел-то на его место, когда того повысили, что позволяло, как и прежде, не слишком заморачиваться всеми этими бумажками — по старой дружбе Гарри сквозь пальцы смотрел на мелкие нарушения должностных обязанностей вроде не сданного вовремя отчета.

Но сидеть на кровати и предаваться воспоминаниям было, конечно, приятно, вот только кресло начальника отдела требовало от Рона чуть большей пунктуальности, чем должность простого оперативника или даже старшего аврора, и Министерство поджидало его.

В знак протеста против бюрократической машины, чьим винтиком он сейчас являлся, Рон надел под безукоризненную мантию старые джинсы и мятую клетчатую рубашку, и на душе сразу стало легче. Насвистывая какую-то беззаботную мелодию, он шагнул в камин.

* * *

Каждый день в Министерстве был похож на предыдущий, что вызывало в Роне привычное чувство стабильности. Он мог без запинки назвать всех магов, с которыми поднимался в лифте, вместе с которыми шагал по коридору до своего кабинета, всех, с кем прощался на обратном пути…

Вот и сегодня Рон, не ожидая подвоха, нажал на кнопку вызова лифта и приветливо кивнул двум молоденьким волшебницам из отдела международного магического сотрудничества, с ними он каждый день проезжал ровно три этажа. Плотненькая кудрявая Роза заулыбалась в ответ — Рон мог поклясться, что тайно ей нравится, но подружка, похожая манерами на Минерву МакГонагалл, одернула ее. Все было, как обычно. Вдруг створки, уже готовые закрыться, вновь разъехались в стороны, и в кабину вошел сухопарый светловолосый волшебник в дорогой мантии. Драко Малфой.

Рон небрежно кивнул в знак узнавания, хотя один Мерлин знал, каких усилий ему это стоило — было одновременно и неприятно видеть Малфоя, и до чертиков любопытно, что тот забыл в Министерстве. Рон знал о Малфоях лишь то, что после победы они вели себя тише воды, ниже травы. Ни по каким делам аврората они не проходили даже свидетелями, Визенгамот никаких конкретных претензий к ним не имел, и походило на то, что Малфои «твердо встали на путь исправления», как об этом писалось в светской хронике «Ежедневного Пророка». Но чутье оперативника, на которое Рон привык полагаться за время полевой работы, заставляло видеть двойное дно во всей этой тишине да благости.

Сохраняя видимое спокойствие, он искоса рассматривал Драко. Похоже, дела у того шли не самым блестящим образом: тонкие усталые морщинки у глаз и около рта выдавали внутреннее напряжение, но в остальном Малфой был безупречен.

В лифте повисло неприязненное молчание, которое тактично нарушила Роза, заведя с подругой какой-то пустячный девичий разговор, за что Рон был ей бесконечно благодарен. Напряжение, вызванное внезапной встречей, никуда не ушло, но, по крайней мере, перестало впиваться ледяными иголками ему в хребет и затылок. Боковым зрением Рон заметил, что Малфой тоже расслабился. В конце концов, визит Малфоя в Министерство не являлся из ряда вон выходящим событием, спрашивается, с чего Рону взбрело в голову нервничать? Но возникшее ощущение, что он вновь на оперативной работе, где каждый неверный шаг грозил неожиданностью, не прошло, и только усилилось, когда Малфой вышел на одном этаже с Роном.

Быстро глянув по сторонам — Рон был уверен, что вплоть до следующего поворота коридора ни с кем не встретится, но убедиться не мешало, — он выхватил палочку и упер ее кончик Малфою под кадык.

— Что ты здесь забыл? — спросил он как можно более грозно.

— Уизли, ты спятил? — прохрипел не ожидавший такого подвоха Драко. — Опусти палочку.

— Обязательно, — пообещал Рон. — Как только ты ответишь на мой вопрос.

— Отвечаю: это не твое дело. — На лбу Драко крупными каплями выступила испарина, но нахальства в голосе ему по-прежнему было не занимать. — А теперь оставь меня в покое, не то…

— Не то что? Никто нас тут не засечет, уж не волнуйся. Каминная сеть начинается только за поворотом, а лифтом до обеда никто, кроме меня, не пользуется, — пожал плечами Рон.

— Между прочим, в Министерстве запрещено пользоваться магией без специального разрешения, странно, что ты этого не знаешь, — Драко уже совладал с собой, и теперь на его лице было написано только легкое раздражение, будто Рон был не более, чем досадной помехой на дороге.

— А я при исполнении, — парировал аврор. — А вот что здесь делаешь ты — это интересно.

— Да отстань ты, придурок! У Потти своего ненаглядного спроси, зачем он меня сюда вызвал.

Услышав это, Рон ослабил нажим. Раз Малфой здесь с ведома Гарри, тот наверняка контролирует ситуацию, а значит, Рон зря сорвался. Как-то даже глупо получилось… Но не показывать же это Малфою? Поэтому он медленно опустил палочку и шагнул в сторону, стараясь держаться хотя бы вполовину так спокойно, как Драко.

— Отлично. Иди, Малфой, только быстрее, пока я тебе ускорение не придал.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь без твоей помощи, — съехидничал тот и, напоследок наградив Рона презрительным взглядом, скрылся за поворотом.

Сидя у себя в кабинете, Рон никак не мог выкинуть из головы сегодняшнюю встречу. До этого дня он мог поклясться на чем угодно, да хоть на учебнике по Истории магии, что способен владеть собой в любой ситуации. Но сегодня эта уверенность пошатнулась, и из-за чего, спрашивается? Опытный, матерый оперативник сорвался от каких-то нескольких фраз и взглядов, всего лишь увидев старого школьного недруга… Ответ напрашивался сам собой, но Рон пока не чувствовал себя готовым признаться в этом. Всего пять букв, но как же сложно их было произнести даже перед зеркалом. С-к-у-к-а. Извечная спутница среднего возраста, когда наступало пресыщение обычной жизнью, когда начинали одолевать смутные желания, объяснения которым не находилось… Скука, от которой в обыденных, ничего не значащих мелочах виделись ничем не оправданные намеки на невероятные приключения, чаще всего ошибочные. Будь здесь Гермиона, она бы уверенно сказала, что у Рона — «кризис среднего возраста», время, которое надо переждать, отвлечься от самокопаний… Гермионы рядом не было, но Рон и сам пришел к выводу, что ему требовалась какая-то разрядка. Которую он и получил полчаса назад в коридоре, приставив палочку к горлу Малфоя. Воспоминание приятно щекотало нервы, как будто он только что задержал и обезвредил опасного преступника.

А еще Малфой неплохо сохранился для своих лет — мысль о том, что они ровесники, Рон старательно гнал прочь. Не утерпев, он подошел к зеркалу, невольно сравнивая себя с Малфоем. В отличие от него Рон мог похвастаться роскошной буйной шевелюрой, будто и не поредевшей со школьных времен. Но это было единственным плюсом: почти болезненная, «аристократическая», как выразилась бы Рита Скитер, худоба Драко самым невыгодным образом подчеркивала намечающееся брюшко Рона, начавшее появляться сразу после перехода на руководящую должность.

— Побегать бы тебе не мешало, господин начальник, — ехидно прокомментировало зеркало.

— Да пошло ты, — беззлобно огрызнулся Рон. Немножко похудеть он и сам бы хотел, но отказ от маминых пирожков казался ему невыполнимой миссией.

Так и не придя ни к какому однозначному выводу насчет Малфоя, Рон решил поговорить об этом с Гарри: уж тот-то должен был разрешить все его сомнения…

— Мистер Поттер не может вас сейчас принять, — заученно улыбнулась из камина юная ведьмочка, секретарша Главного аврора. — У него сегодня важные дипломатические переговоры, и он приказал, чтобы его никто не беспокоил.

— Элизабет, милая, но для меня-то он может сделать исключение? — взмолился Рон.

Но девушка была непреклонна:

— Никто — это значит никто, мистер Уизли, даже вы. А если хотите передать ему что-то действительно срочное, например, ежемесячный отчет, который вы должны были подготовить еще на прошлой неделе, то оставьте это у меня, я вручу его мистеру Поттеру завтра утром. И я не милая, по крайней мере, до конца рабочего дня, — она очаровательно улыбнулась ему и прекратила сеанс каминной связи.

— Вот уж точно, не милая, — Рон раздраженно пнул узорчатое кресло для посетителей.

* * *

— К тебе пробиться не легче, чем в Отдел Тайн! — воскликнул Рон вместо приветствия, входя в гостиную в доме Поттеров — к счастью, Джинни всегда была рада видеть брата, и пригласила его в гости этим же вечером. — Я вот сливочного пива принес, может, посидим немного, как в старые добрые времена?

— Я тоже рад тебе, — немного рассеянно вздохнул Гарри. — Извини, я сам попросил Элизабет никого ко мне не впускать, был тяжелый день… Ну так о чем ты так хотел со мной поговорить?

— Да о сущем пустяке, — нарочито беззаботно откликнулся Рон. — О Драко Малфое.

— О, а твои ребята заметили за ним что-нибудь? — Гарри посерьезнел и как-то весь подобрался.

— Да нет, я думал, это ты в чем-то его подозреваешь… Не просто так ведь он вчера приходил в Министерство?

— А, ты об этом, — Гарри заметно расслабился. — Тогда все в порядке. Ты же знаешь, он всю жизнь прожил в доме, напичканном всевозможными темными артефактами, а значит, должен неплохо в них разбираться. Вот я и пригласил его в качестве эксперта.

— М-да… — только и смог выдавить Рон.

— Ну да, он и сам такого не ожидал, — усмехнулся Гарри. — В последнее время в Лютном все чаще всплывают безделушки, к созданию которых приложили руку Пожиратели Смерти. Так что не вздумай его убивать, когда встретишь в следующий раз — он еще пригодится аврорату живым.

— Будет еще и следующий раз?

— Надеюсь, что нет, но мы живем в такое время, когда ничего нельзя исключать.

— Ого, — уважительно покачал головой Рон, — это ты от Кингсли таких формулировок набрался?

— Угу. Старина Шеклболт, похоже, готовит меня себе на замену, — Гарри вздохнул. — Собственно, это у него я сегодня пропадал, а через… — он глянул на часы, — ого, уже через сорок минут нам с Джинни надо быть на приеме в Министерстве, там будет какая-то важная арабская шишка, и Кингсли хочет, чтобы я заранее завязал дипломатические контакты. Извини, видимо, посидим за пивом как-нибудь в следующий раз.

— Да ладно, Гарри, я все понимаю, чего уж там, — Рон выкарабкался из глубокого уютного кресла. — Я все равно был рад тебя видеть, и спасибо за информацию.

* * *

Неделя прошла, как не бывало. А в следующий понедельник Рон снова увидел Малфоя, когда тот входил в кабину лифта. Ускорив шаг, он поспешил вслед за белобрысым хорьком, но дверцы схлопнулись прямо у него перед носом. Не желая ждать, Рон шагнул в один из министерских каминов, и успел вывернуть из-за угла на своем этаже как раз тогда, когда Драко выходил из лифта.

— Малфой.

— Уизли.

Оба удовлетворенно склонили головы — дуэль началась.

Рон, чувствуя себя уверенно на знакомой территории, смерил Драко презрительно-сочувственным взглядом с головы до ног: выглядел Малфой неважно, будто после бессонной ночи.

— Что, хорек, понедельник — день тяжелый?

— Отвали, Уизел, — огрызнулся Драко.

— Следи за языком, Малфой, за оскорбление сотрудника аврората сам знаешь, что полагается, — хмыкнул Рон.

— Срать я хотел на весь ваш гребаный аврорат, — с видимым удовольствием отозвался тот, как будто только и ждал возможности поупражняться в ругани. И не скажешь, что ему уже сорок.

— Ага. Срать, — кивнул в ответ Рон, чувствуя, как внутри разгорается полузабытый охотничий азарт, глубоко, где-то на уровне инстинктов; эта перепалка была похожа на глоток свежего воздуха в душных бюрократических буднях. — А я — на твою гребаную семейку.

— Она не только моя, эта семейка, — тонкие бесцветные губы дрогнули в ухмылке. — Забыл про прапра… — он запнулся. — Не помню, сколько точно там этих «пра». В общем, про деда Финеаса?

— Это который был директором Хогвартса? — прищурился Рон.

— Да нет же, тупица, — Драко вздохнул, будто был вынужден объяснять очевидные истины. — Про его сына.

— А-а-а! Это тот придурок, который утверждал, что борется за упрочение контактов с магглами, а на самом деле только и знал, что волочиться за магглянками?

Семейные легенды Рон помнил крепко, хотя и считал их отчасти просто мамиными сказками. Чарли как-то рассказывал, что мама говорила ему, мол, если не женишься, станешь как дедушка Финни. В общем-то, в его семье прапрадеда любили, но лишний раз старались не вспоминать.

— Если бы только за магглянками… — Драко осекся.

— Не за магглянками? Тогда за кем? За магглами? В смысле, за мужиками? — хмыкнул Рон.

Драко красноречиво промолчал.

— О как.

Посмотрев друг на друга, они хором расхохотались.

— Вот ведь сукин сын! — выдавил Рон, утирая слезинку, выступившую от смеха.

— Финеас-то? Точно, — согласился Драко.

— Стоп, но это же получается, что мы оба немножко Блэки? И, типа, родня? Вот уж не мечтал иметь в родственниках белобрысого хорька… — буркнул Рон. Раньше он как-то не задумывался о родственных узах.

Лед, треснувший было при воспоминании об общем предке, вновь окреп.

— Аналогично, Уизел. — Драко холодно посмотрел на него. — Мне пора.

— Мне тоже, — Рон пошел прочь, но вдруг обернулся. — Опять война, Малфой?

— Похоже, что так, Уизли, — тот равнодушно пожал плечами.

— А жаль, могли бы подружиться, — задумчиво пробормотал Рон так, чтобы Драко этого не услышал. — А может, и нет.