Полчаса до рассвета (гет)

И лампа не горит,

и врут календари,

И если ты давно хотела что-то мне сказать,

То говори.

В моем кабинете почти темно, только горит одна свеча на тумбочке. Ты спишь на старом низеньком диване и улыбаешься. А я просто сижу рядом и смотрю на тебя, и не могу поверить своему счастью. Что ты, блистательная супруга Рудольфуса Лестранжа и единственная волшебница, с которой сам Темный Лорд беседует на равных, стала моей первой женщиной.

Еще полгода назад, когда я только пришел в Логово — сразу же после выпускного сбежал от отца с его попреками и издевательствами — я и представить себе не мог, что найду в себе смелость хотя бы заговорить с тобой. А уж о чем-то большем не смел и мечтать...

Влюбившись в тебя в первую же встречу, я был готов на всё ради хотя бы одного твоего взгляда, одного лишь ласкового слова. Ты хотела видеть меня жестоким и безжалостным — и я подавлял в себе природный страх перед пытками и убийствами, мучил магглов и авроров, а потом не спал ночами оттого, что мне мерещились стеклянные глаза моих жертв.

Нет, конечно, идеи повелителя тоже были для меня важны. Но самым главным для меня осталась все-таки ТЫ. Яркая, самоуверенная и гордая светская дама на официальных приемах, разъяренная тигрица во время рейдов, служительница темного культа, склоняющаяся перед милордом, как перед богом... вне зависимости от того, в каком обличии ты являлась в очередной раз, я всегда любил тебя.

Нет, любил — не то слово. Обожал. До боли. Забывая обо всем. Переступая через все сомнения ради брошенной вскользь похвалы.

Естественно, тебе всё это было смешно. Когда мы познакомились, мне было семнадцать лет, а тебе уже слегка за тридцать... Я — мальчишка, почти подросток, ты — зрелая и опытная женщина. Какие тут могут быть надежды? А я продолжал чего-то ждать...

На прошлой неделе ты сказала, что мой отец хранит в своем сейфе очень важные документы, которые могут пригодиться повелителю, которые можно использовать в борьбе против Ордена Феникса. "Жаль, что тебе всего восемнадцать... " — пробормотала ты. — "Вряд ли тебе удастся достать эти пергаменты".

Я ничего не сказал, но со следующего же дня незаметно стал следить за отцом. Что делает, где бывает, с кем встречается... И одним вечером засек его, когда прямо из министерства он пошел по лондонской улице к любовнице. Да-да, мой папаша изменял матери с какой-то магглой, можно себе представить! Я напал со спины — оглушил, хотелось убить, но без позволения милорда я не смог бы на такое пойти, слишком уж важной шишкой был этот ублюдок... снял с шеи ключ от сейфа, а потом пробрался в министерство через черный ход, по которому часто прокрадывался Руквуд, когда выносил для наших что-то важное. Час был поздний, никого из служащих уже не было, а защитные чары я смог обмануть.

Когда я прибыл в Логово с пергаментами, ты ласково улыбнулась и сказала:

— Я догадываюсь, о чем ты мечтаешь, мой мальчик. Что ж, за такую смелую выходку тебя можно и наградить.

Любой обманчив звук. Страшнее тишина,

Когда в самый разгар веселья падает из рук

Бокал вина.

И чёрный кабинет, и ждёт в стволе патрон.

Так тихо, что я слышу, как идёт на глубине

Вагон метро.

Мне до сих пор в это не верится. Но ты принадлежала мне, а я тебе.

Была темнота и тишина, и мы пили вино, и я почти поедал тебя взглядом, но не решался прикоснуться к тебе.

— Неужели ты еще ни разу не... — спросила ты. Я, наверное, покраснел по уши, во всяком случае кровь так и хлынула в лицо, и что-то неразборчиво прошептал. Ты улыбнулась, поцеловала меня, а потом повалила на диван, и...

...и для меня всё будто исчезло, растворилось в вихре эмоций и ощущений. Я растворялся в твоей горячей глубине, стонал под тобой и молил все высшие силы, чтобы эта сладкая пытка длилась вечно.

И вот ты спишь, а я все не могу заснуть, тело пробирает дрожь, я смотрю в темноту, и мне кажется, что я слышу даже шелест листвы деревьев за окном. И мне кажется, что больше никогда я не буду ТАК счастлив.

На площади полки.

Темно в конце строки.

И в телефонной трубке эти много лет спустя

Одни гудки.

А завтра будет новый рейд. Завтра ты проснешься, приведешь себя в порядок чарами, бросишь мне пару слов на ходу и помчишься в бой, служить милорду. Завтра вечером ты будешь стоять на коленях у его трона, ловить каждое его слово, а если он скажет: "Белла, останься на ночь со мной" — на твоем лице появится счастливая улыбка.

Я знаю, ты любишь его, а со мной переспала только чтобы поощрить меня за смелую выходку в пользу Организации, чтобы немного развлечься, чтобы еще больше досадить Рудольфусу (хотя куда уже больше, он и так сходит с ума от ревности!), да мало ли какие у тебя были причины, только не чувства ко мне. Какие там к дементорам чувства...

Нет, я не ревную тебя. Сам понимаю — ну что такое по сравнению с Лордом какой-то рядовой Пожиратель Смерти... Я просто люблю тебя, понимаешь, Белла, люблю...

Завтра снова будет война, кровь, смерть, я даже не знаю, вернусь ли я с очередного задания или нет. Но у меня была эта ночь, у меня еще есть эти полчаса до рассвета, когда ты лежишь в моей постели и улыбаешься во сне...

И где-то хлопнет дверь, и дрогнут провода.

Привет! Мы будем счастливы теперь

И навсегда.

Привет! Мы будем счастливы теперь

И навсегда.

Такого счастья у меня больше никогда не будет... Но может быть — ?...