Ух ты, неговорящая рыба! (гет)

— Ух ты, рыбка! Да не простая, а золотая!

Гарри Поттер, от удивления широко распахнув глаза, смотрел на барахтающуюся на крючке маленькую красно-оранжевую рыбешку. Он провел на этом берегу уже три часа, но рыбалка до сих пор не увенчалась успехом. Даже старые башмаки, и те не хотели ловиться. Если бы не наложенные противомоскитные чары, он бы давно сошел тут с ума. Никакой радости, вопреки заверениям его психоаналитика мистера Хаттона, от подобного занятия он не получал. Созерцание мерно текущей реки, вдыхание свежего воздуха, наполненного влагой от водоема, тишина, резко контрастирующая с шумом и гамом мегаполиса, наблюдение за игрой поплавка, подразумевающее медитацию… Ничто его не успокаивало. Всем скопившимся отрицательным эмоциям было плевать на психологию и проверенные методы избавления от стресса. И вот, глядя на трепыхающуюся яркую рыбёшку, Гарри поймал себя на мысли, что улыбается.

— Рыбка, рыбка, не простая, исполняет все желания, вот такая, золотая… — бубнил себе под нос Гарри слова легкомысленной песенки, снимая рыбу с крючка и бросая в ведро с водой.

Осмотрев невзрачную, с побитой эмалью, посудину, Гарри хмыкнул и, чуть качая головой, полез за пазуху за волшебной палочкой. Один взмах — и ведро превратилось в большой, округлой формы аквариум с выложенными по дну разноцветными камешками и замысловатыми башенками. Каждому бриллианту нужна соответствующая оправа, рассудительно подумал Гарри. К тому же надлежащая обстановка может способствовать скорейшему налаживанию контакта с волшебной тварью. Ему, как-никак, с ней работать. Вернее, ей на него. Может, всяких там ученых книг Гарри и не читал, но уж сказки народов мира он знает великое множество. И из достоверного источника (великий русский поэт, светоч, А.С. Пушкин, сам!) Гарри было известно, что за освобождение пойманной золотой рыбки ему причитается.

Он поставил аквариум себе на колени и выжидающе посмотрел на машущую хвостом рыбку.

— Ну, будем говорить или в молчанку играть?

Рыбка ещё раз легкомысленно махнула хвостом и юркнула в одну из башенок. Гарри потеребил мочку уха и задумчиво уставился на носки своих рыбацких сапог.

— Так… как там по тексту: «Отпусти ты, старче, меня в море, дорогой за себя дам откуп:

откуплюсь чем только пожелаешь». — Гарри поднял взгляд на аквариум и улыбнулся: — Нет, ну всё правильно! Эй, золотце, с тебя желание!

Сказав это, Гарри постучал костяшкой пальца по гладкому стеклу.

— Рыбочка-рыбёшка, обещаю, мучить не буду, некому ведь мучить. Моя старуха от меня сбежала, ага. Вернее, не сбежала, я сам ее выгнал. То есть, не выгнал, мы просто поссорились… Короче, один я, понимаешь? А мне только одно желание. Одно такое, малю-ю-юсенькое желание…

Рыбка показалась из башенки. Ее плавник сложился в напоминающую кукиш фигуру и, выпустив изо рта парочку веселых пузырьков, рыбка скрылась в соседней башенке.

— Нет, я не понял, ты издеваешься, что ли? — возмущенно воскликнул Гарри и встряхнул аквариум. — Или, может, ты предпочитаешь казенную жилплощадь вольной воде?

Посидев минут пять, сверля взглядом аквариум, Гарри вновь предпринял попытку делового разговора, не заметив, как перешел на серпентарго.

— Ты думаешь, ты одна тут такая — вся волшебная-преволшебная? Я вот тоже кое-чего умею. Тебе вот свои-то желания, наверное, исполнять нельзя? Так я пособлю! Хочешь, я тебя не в реку, а в море выпущу? Чтобы совсем как в сказке. Белый песок, аквамариновая вода… хочешь? А хочешь зубы как у акулы? Ты не стесняйся, проси! У нас будет своего рода бартер…. Нет, ты не думай, что мне там богатства мира подавай или власть надо всеми. Вовсе нет! Просто дело в принципе. Это же главный закон мироздания, на нем все сказки держатся: за свободу принято платить! Я же не жениться предлагаю, а так… желание исполнить. Мне и надо-то всего ничего: только мир во всем мире. Делов-то на один взмах хвостом!

На этот раз рыбка даже из башни не вышла. Гарри совсем опечалился, но вдруг вскинул руку и прищелкнул пальцами:

— Бинго! Сказка-то русская! Ты же, наверное, только по-русски понимаешь?! Я сейчас, я мигом…

Раздув начинающие тлеть угли, Гарри кинул в костер пригоршню пороха.

— Дом Гермионы Грейнджер! — сказал он и сунул в зеленое пламя свою лохматую голову.

— Гермиона! Эй, Гермиона, это Гарри! — закричал он, когда его голова появилась в камине уютной гостиной небольшой лондонской квартиры.

— Да не ори ты так, иду я, — донесся до Гарри голос подруги, и, кутаясь в просторное шелковое кимоно, в гостиную вошла хозяйка дома. Широко зевнув, она проворчала: — Ты хоть знаешь, который час?

— Гермиона, как у тебя с русским?

— Каким еще русским? — прищурив глаза, прошипела Гермиона. — Нет у меня с ним ничего! Тебя Рон прислал, да? Он всё не уймется? Ты поэтому врываешься ко мне ни свет ни заря, чтобы спросить, что у меня с тем русским? — срываясь на визг, истерила девушка, смахивая с уголков глаз накатывающие слезы. — И вообще, Виктор не русский, он болгарин! Вот!

И, взмахнув полами кимоно, она выбежала из комнаты.

Гарри сел на песок и, отряхнув волосы и плечи от пепла, озадачено почесал затылок.

— Да идит-кудрит, елки-маталки, ахалай-бахалай! Что я такого сказал? Нет, ну что я такого сказал? — и, закатив глаза, он ударил кулаком в раскрытую ладонь. — Женщины! Вот возьму и в педерасты подамся. Клал я на их истерики свой семидюймовый!

Вдруг Гарри вздрогнул и в ужасе уставился на аквариум.

— Эй, ты, если что, то про педераста — это не желание… Шутил я. Не вздумай исполнять! А про семидюймовый — это чистая правда. ТАМ мне тоже ничего корректировать не надо. Пожалуйста…

Рыбка начала биться головой о стенку аквариума. Ударившись несколько раз, она всплеснула плавниками и в отчаянии уставилась на Гарри, словно прося чего-то.

— Эх, говорил мне Дамблдор — учи окклюменцию! — воскликнул Гарри, виновато глядя на рыбку.

Он приблизил лицо к аквариуму, заглядывая рыбке в большие голубые глаза в надежде прочесть там адресованные ему посылы.

Что-то тут было не так.

Золотая рыбка в Темзе. Рыбка, вопреки заверениям великого русского классика, молчит. Что же с ней не так?

— Та-ак! — просияв от пришедшей невероятной идеи, воскликнул Гарри и снова полез за волшебной палочкой.

— Трансфегио!

Раздался звон разбитого стекла, и Гарри окатило водяными брызгами, а на месте аквариума возникла светловолосая девушка. Гарри, не ожидавший, что его безумная идея окажется верной, раскрыв от удивления рот, наблюдал, как она невозмутимо сидит на песке и извлекает из длинных спутанных прядей осколки лопнувшего аквариума. Только после того как последний осколок со звоном упал в общую кучу, девушка встала на ноги, отряхнула песок с нагого тела и наконец подняла на Гарри сияющее лицо.

— Спасибо, Гарри. Я уж думала, мне до конца жизни плавать в мутных водах Мирового океана. А всё доставшаяся в наследство тяга к экспериментам. Никогда больше не буду пытаться перевоплотиться, сидя на перилах моста.

— Луна? — судорожно сглотнув, прохрипел Гарри, не в состоянии оторвать взгляда от «наряда» девушки.

— Есть что поесть? — игнорируя его взгляд, спросила она. — Я голодная, кизляка бы съела, даже вместе со всеми его морщерогами…

С усилием потерев уши раскрытыми ладонями, Гарри вновь обрел способность мыслить и кинулся исполнять просьбу Луны. Накинув ей на плечи мантию и протянув корзинку с бутербродами, Гарри сказал:

— Ты поэтому домой не приходила? Или ты всё-таки меня бросила?

— Это ты меня бросил. Думаешь, что я делала, сидя на перилах моста?

— Колдовала?

— Дурак ты, Гарри. Я на них грустила. Потом, конечно, колдовала. Но сначала грустила.

Гарри улыбнулся и пожал плечами. Такая уж у него жизнь. Что ни день, то чудо. Да это и не удивительно — с такой-то дамой сердца. Хохотнув, он дернул Луну за спутанный локон — оба на дух не переносили расчески — и тихо сказал:

— Обещаю, что ты больше никогда не будешь грустить на перилах моста.