Сладости (джен)

— Ну, деточки, сегодня я приготовила для вас кое-что особенное, — Амбридж, ставшая после побега Дамблдора директором школы, приторно улыбается.

«Деточек» от ее улыбки передергивает. В полупустом классе за партами сидят гриффиндорцы разного возраста, а также несколько человек с Равенкло и Хафлпаффа. Ни одного слизеринца нет. Ученики растеряны, ведь Амбридж нарушает собственный распорядок, да и кровавых перьев на всех не хватит. «Что ты задумала, мерзкая жаба?» — пристально вглядываясь в ненавистные черты, гадает Поттер. Конечно, он тоже здесь, как и Гермиона, Луна, Джинни, Колин, Сьюзан… Рон чудом избежал взыскания.

— Телесные наказания — вот лучший учитель для таких нерадивых, мелких, глупых детей, как вы, — тоненьким голосом пищит Амбридж. Несколько секунд она наслаждается вытянувшимися лицами школьников, а потом продолжает: — к сожалению, министр Фадж все же не разрешил мне возродить эту полезную традицию.

Амбридж делает паузу, она ждет, пока мерзкие лгуны и лгуньи облегченно выдохнут. Ей доставляет невероятное удовольствие играть у них на нервах, управлять ими. Но некоторые выделяются и здесь. «Мерзкий мальчишка Поттер, он как бельмо на глазу», — Амбридж в раздражении сминает кружевную салфетку. — «Он не замирает при угрозе порки, не расслабляется, когда страшная перспектива исчезает. Он ждет худшего? Он это получит!»

— Но не волнуйтесь, мои милые, я нашла достойную альтернативу. У меня есть даже несколько вариантов действий, и сегодня вы испробуете один из них. Сладости! — выкрикивает она, и на столе перед удивленными волшебниками появляются вазочки, наполненные подобием рахат-лукума. Небольшие разноцветные кубики покрыты сахарной пудрой и выглядят аппетитно. «В чем подвох?» — Гарри смотрит на угощение, как на один из ядов Снейпа. Оглядываясь, он ловит печальный взгляд Гермионы. Кажется, она догадывается, что их ждет.

— Не бойтесь, — радостно хихикает жаба, — сладости не отравлены. И даже не заколдованы. Вы просто должны их кушать, пока они не кончатся, или пока не пройдет три часа.

«Что-то ты слишком довольная для той, кто просто угощает детей конфетами», — Гарри смущен, он все еще не понимает в чем ловушка.

— Ешьте, — командует Амбридж. Колин Криви первым берет сладкий кубик и запихивает в рот. Он с удовольствием жует и глотает лакомство. Остальные ученики внимательно смотрят на храбреца, но Колин не спешит биться в судорогах, покрываться волдырями или внезапно лысеть. «Амбридж — не Уизли», — решают гриффиндорцы и отважно принимаются за угощение.

Поттер тоже берет из вазочки алый кубик. Слишком сладко, но есть можно. Один кусочек, два, три… От приторности начинает сводить скулы. «Запить бы чем», — оглядывается Поттер, и встречается взглядом с Амбридж. Ее глаза горят хищным огнем, узкие губы растянуты в самой отвратительной ухмылке, которую Гарри когда-либо видел.

— Пи-и-ить нельзя-я-я, — тянет жаба, ее смех напоминает кваканье. Даже нарисованные котята, кажется, сладко скалятся со стен.

«Ничего, переживем», — решает Поттер и начинает быстрее закидывать угощение в рот. Он не видит, как Гермиона за его спиной предупреждающе мотает головой, иначе поубавил бы энтузиазм.

Все-таки Криви ему не догнать. Колин, уже кривясь от отвращения, как и остальные, берет из вазочки последний кубик. Но стоит ему положить сладость в рот, как вазочка снова оказывается полной. Колин от удивления выплевывает непрожеванный кусок и немедленно получает взыскание:

— Вы только что заработали дополнительный час удовольствий, мистер Криви! — Амбридж в экстазе. — А остальным — не отвлекаться! Кушайте, дети, кушайте…

Гарри задыхается от возмущения:

— Вы говорили, сладости не заколдованы! — выкрикивает он. Гермиона позади со стоном хватается за голову.

— Вы сомневаетесь в моих словах, мистер Поттер? Сомневаетесь в честности сотрудника Министерства Магии? Может, вы сомневаетесь в политике Министерства, или в самом министре Фадже?! — напирает Амбридж. Гарри уже и сам не рад, что влез с комментариями, но поздно. — Еще два часа взыскания, мистер Поттер. Нет, три!

Гарри чувствует себя мухой, влипшей в… просто влипшей. Он ловит сочувственные взгляды друзей, но они ничем не могут помочь ему. Только Луна продолжает загадочно улыбаться, и это странным образом успокаивает.

Все ушли. Даже Колин уже отбыл дополнительный час и теперь наслаждается отдыхом в гостиной гриффиндора. Только Гарри все еще сидит перед жабой и с упрямым выражением лица медленно запихивает в себя конфеты. Чтобы проглотить каждую новую порцию, приходится давить отчаянные позывы к рвоте. На зубах, языке, небе — везде толстый слой сахара. Гарри чувствует, что тонет в патоке.

Еще чуть-чуть, и он сорвется. С каждым разом усилие, нужное чтобы поднять цветной кубик из вазочки и поднести ко рту, увеличивается. К руке словно привязывают гири, наращивая вес. Тошнит.

«Я до больничного крыла-то хоть дойду?» — вяло размышляет Поттер. Ему уже ничего не хочется, разве что Аваду в лоб, если это, конечно, поможет. Ленивые липкие мысли не отпускают Гарри: «Никогда не буду больше смеяться над любовью Дамблдора к лимонным долькам. Они хотя бы кислые. И он их не навязывает!»

— Очень хорошо, мистер Поттер, достаточно, — воркует Амбридж, отрываясь от каких-то записей. Часы показывают десять. До Гарри не сразу доходит смысл сказанного. Его рука машинально тянется за следующей порцией, но так и замирает в воздухе.

— Вы можете идти, мистер Поттер. Надеюсь, этот урок запомнится вам надолго.

Челюсти Гарри склеились. Кое-как разлепив губы, он выдавливает из себя: «До свидания, профессор Амбридж», — и медленно идет к двери. Вывалившись за порог, он попадает в объятья друзей. В него вливают какое-то зелье, но сопротивляться нет сил. Темнота накатывает на измученное сознание, откуда-то издалека слышится голос мадам Помфри… Всю жизнь, всю оставшуюся жизнь в самых кошмарных снах ему будет сниться ласково улыбающаяся Амбридж, предлагающая отведать сладостей.