История для главной героини (гет)

Есть много историй, которые начинаются очень просто. Ну, вот как-то так: «Стояла прекрасная погода, главный герой шел по улице, весело насвистывая песенку, и вдруг…» Или совсем наоборот: «Дождь лил как из ведра, молнии сверкали, словно… словно молнии, а главный герой растерянно стоял посреди чистого поля и обдумывал свое незавидное положение, как вдруг…» В общем, как бы история ни начиналась, в ней непременно должно присутствовать «вдруг», иначе ничего не получится.

В жизни все происходит немного иначе. То есть, конечно, и прекрасным солнечным дням и ненастной погоде в реальности находится свое место и время, но вот пресловутые «вдруг» возникают далеко не всегда. Огнедышащие драконы не спешат выскакивать перед главными героями, вызывая их на битву; земля не торопится раскалываться на части и уходить из-под ног, увлекая героя в увлекательное и полное опасностей путешествие; и даже роковые красотки не предстают геройским взорам, обещая начало страстной и романтической истории. В жизни все, как правило, гораздо прозаичнее и обыденнее.

Солнце, естественно, светит, птички, естественно, поют (если только вы не находитесь в центре мегаполиса, где пение этих самых птичек услышать практически невозможно, практически — потому что крохотная надежда все-таки остается!), главный герой торопится в свой офис или, напротив, неторопливо плетется с работы домой, или совершает ежеутреннюю пробежку по Централ-парку, или по устоявшемуся обычаю заглядывает с друзьями в паб, или совершает еще что-нибудь такое же невыразительное и мелкое и… и ничего не происходит. Всегда, конечно, остается вероятность оказаться сбитым с ног невнимательным велосипедистом или получить по голове обломком карниза — и эти обстоятельства вполне тянут на «вдруг», но и это «вдруг» получается весьма далеким от героизма, а уж на приключения так точно не тянет, разве что на небольшое бытовое происшествие.

Масса людей во всем мире годами, десятилетиями живут безо всякого «вдруг» и чувствуют себя по этому поводу очень несчастными и обделенными судьбой. Им все время представляется, что окажись они в нужное время в нужном месте (например, в полночь на перекрестке четырех дорог), их «вдруг» не замедлит тоже оказаться там, и в жизни наконец-то произойдут настоящие перемены и приключения. Но есть и другая категория людей — они, напротив, очень счастливы, что с ними не случается ничего внезапного и неожиданного, а слова «вдруг» в своей речи они стараются избегать всеми возможными способами.

Гарри Поттера такие вопросы никогда не интересовали. У него просто не было времени задумываться над тем, к какой же из двух вышеупомянутых категорий людей он принадлежит. Самые невероятные «вдруг» выскакивали перед ним двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, и ему ничего другого не оставалось, кроме как приниматься за дело, засучив рукава. Все дело в том, что Гарри родился героем — и тут уж ничего нельзя было исправить. Совершив свой первый подвиг в одиннадцать лет, он вступил на тропу истинного героя, свернуть с которой просто не имел права.

Поттер, впрочем, и не сворачивал, сделав свершение подвигов своим ремеслом и достигнув в этом ремесле истинного совершенства. Сражение ли с обезумевшими троллями в Уилтшире, поиск глубоко законспирированного темного волшебника в Шотландии, ликвидация последствий тайфуна на Каймановых островах или борьба с эпидемией в Сомали — всюду находилось дело для Гарри и его магии.

Добившись после победы над Волдемортом некоторых изменений в Статуте о Секретности, Гарри организовал контору, занимающуюся расследованием преступлений и ликвидацией последствий катастроф как в магическом, так и в маггловском мире — естественно, с использованием волшебства.

— Мы не можем спокойно смотреть на то, как магглы массово умирают в террористических актах и авиакатастрофах! Мы допустили их гибель от спятивших последователей Волдеморта, так неужели сейчас мы не сделаем ничего, чтобы искупить свою вину?! — пылко заявил спаситель человечества.

А спасенное человечество с ним согласилось и выдало ему карт-бланш на совершение множества самых безрассудных подвигов во имя своего дальнейшего спасения. Во всяком случае, маги вынуждены были это сделать, а мнением магглов по этому вопросу, как обычно, никто не интересовался.

Итак, Гарри получил право использовать магию для помощи магглам в экстренных случаях, и его жизнь превратилась в одно сплошное «вдруг» — потому что если в маггловском мире и выпадал денек, в течение которого не происходило ничего экстрасрочного и совершено непоправимого, значит, в мире волшебников в этот день непременно случалась какая-нибудь локальная катастрофа — и везде, везде требовалось присутствие Поттера, его помощь, его совет, его магическая сила и бесстрашие перед лицом опасностей.

У Гарри был собственный офис в Лондоне, имевший две части — маггловскую и магическую. Магглы знали контору мистера Поттера как альтернативу государственной службе 999(1), волшебники же обращались к своему герою тогда, когда аврорат оказывался бессилен перед лицом очередной напасти. Называлась контора, что в одном, что в другом мире — «Гарри и К° спешат на помощь», и под «К°» скрывалось не менее двух чертовых дюжин волшебников, ведьм и сквибов, которые самозабвенно и практически без выходных трудились на благо всего остального человечества.

Но — довольно предисловий, вступлений и экскурсов в прошлое — иначе они могут заполонить собою все пространство, вытеснив собственно историю на второй план. Пора уже ей — этой самой истории — и начаться. Ах да, нелишним будет упомянуть, что с момента победы Гарри Поттера над воплощением зла в лице Волдеморта, прошло уже десять лет.

Эта история началась морозным зимним утром — да-да-да, вы только представьте себе, даже в Лондоне бывают морозные зимние утра. Легкий снежок приятно похрустывал под подошвами и каблуками прохожих, а в тех местах, где солнечные лучи, прорвавшиеся с боем сквозь вечный столичный смог, достигали поверхности земли — снежок еще и переливался разными цветами. Все вместе способствовало если не игривому настроению, то, как минимум, хорошему расположению духа — а Гарри Поттер, со свойственным ему максимализмом, чувствовал себя практически счастливым.

Таким, почти счастливым, в длинном пальто нараспашку и со стаканчиком кофе из «Старбакса» в руке, Гарри шествовал по Флит стрит(2), направляясь к своему офису. Первая неделя после нового года редко бывает богатой на террористические акты и гоблинские восстания, и все сотрудники компании «Гарри и К° спешат на помощь» находились сейчас в отпуске. Сам Гарри рождество традиционно провел в Норе (зятем Молли и Артуру он так и не стал, но членом семьи остался навсегда), на новый год проведал Чарли в румынском драконьем заповеднике, после чего насладился уикендом на Сейшельских островах в компании близких друзей и соратников. Но из отпуска Поттер, как и полагается хорошему боссу, вышел первым, и сейчас предвкушал спокойный день в пустом офисе, посвященный разбору текущих бумаг и неторопливому вхождению в рабочее русло.

Гарри уже занес ногу, намереваясь шагнуть с тротуара на проезжую часть, но на светофоре зажегся красный, и Поттер дисциплинированно отступил назад — ему некуда было спешить, и он не собирался нарушать правила дорожного маггловского движения на оживленном перекрестке. И вдруг — вот оно, наконец-то, наше так давно ожидаемое «вдруг!» — на дорогу выскочила невысокая черноволосая девушка в потрепанной куртке и кинулась прямо под колеса мчащемуся автомобилю. Пешеходы на перекрестке дружно ахнули, автомобильные тормоза отчаянно завизжали, водитель мгновенно побледнел, словно свежепобеленная стена — но все произошло буквально за считанные секунды, как всегда происходит в подобных случаях, оставляя очевидцам право рассказывать потом о случившемся следующим образом: Все это было так быстро, никто ничего не успел сделать!

Но об этой ситуации очевидцы рассказывали нечто другое. Они с удивлением говорили о том, что время будто бы замедлило свой ход, и все краски оказались размыты, а звуки доносились до ушей, словно сквозь толщу воды, и движения были нелепые и медленные, как бывает только в кино, и черный «шевроле» будто бы и наехал уже на девушку, но в то же время и словно успел затормозить, а девушка вроде бы и упала на влажный асфальт с неприятным хрустом ломающихся костей, и в тоже время все еще продолжала падать, не касаясь земли. Единственным человеком, который двигался во всей этой картинке с нормальной скоростью, был широкоплечий крепыш в длинном пальто — он решительно шагнул на проезжую часть и буквально выхватил девушку из-под колес «шевроле», а потом железной рукой потащил ее прочь, извлекая из странной временной воронки.

Некоторые очевидцы говорили, что молодой человек двигался со скоростью не совсем нормальной, а с очень высокой, практически даже со сверхзвуковой. Другие вспоминали, что он пробормотал несколько слов на латыни и как-то странно взмахнул рукой, прежде чем схватить девушку. Кое-кто из романтически настроенных дамочек, случайно оказавшихся поблизости, — а такие дамочки всегда оказываются поблизости подобных происшествий, — вспоминал, что широкоплечий крепыш в длинном пальто имел яркие зеленые глаза, которыми он сверкал буквально налево и направо. На это другие очевидцы, а именно — скептически настроенные джентльмены средних лет — возражали, и весьма справедливо, что разглядеть яркость и направление сверкания глаз молодого человека было довольно затруднительно, потому как глаза эти скрывали стильные, квадратной формы, очки без оправы.

Однако абсолютно все свидетели чудесного происшествия на Флит стрит сходились в том, что молодой человек тащил девушку из-под колес одной только правой рукой — а в левой у него был стаканчик с эмблемой «Старбакса».

Когда Гарри Поттер дотащил спасенную до ближайшего паба, от его недавнего благодушного настроения не осталось и следа. Конечно, спасать жизни других людей — это был его долг, его призвание и профессия, но во-первых, он явно видел, что девушка попала под машину не случайно, а кинулась намеренно, а к людям, которые решают покончить с собой, он не питал никакого сочувствия и приязни; во-вторых, кофе ему пришлось пить наспех, безо всякого удовольствия, волоча за собой неудавшуюся самоубийцу, не подающую почти никаких признаков жизни, если не считать вялого перебирания ногами; а в-третьих… в-третьих, хорошо развитая геройская интуиция подсказывала ему, что одним только душеспасительным разговором за порцией джина и двадцатифунтовой купюрой, вложенной в ладонь девушки на прощание, дело здесь не ограничится.

В пабе Гарри кивнул знакомому бармену, выбрал столик в дальнем углу зала, снял пальто, не без сожаления выбросил стакан с остывшим кофе в мусорную корзину и сделал заказ: стейк и жареная картошка для дамы, тыквенный кекс для себя и чай с ромом для обоих. После этого он удобно устроился за дубовым столом, покрытым белоснежной скатертью, и стал разглядывать девушку. Она была невысокого роста, худенькой и темноволосой, одетой слишком легко для морозной погоды. Лица ее Гарри разглядеть не удалось, потому что девушка сидела на лавке, опустив глаза, сгорбившись и спрятав руки между коленями. При виде ее на ум первым делом приходило сравнение с бездомным котенком — но Поттер был твердо уверен, что даже самый разнесчастный котенок не станет кидаться под колеса автомобиля для того, чтобы уйти из жизни.

Выждав немного и убедившись, что никто не собирается благодарить его за спасение и начинать разговор, Гарри тяжело вздохнул и от всей души пожалел о том, что близняшки Патил возвращаются из отпуска только послезавтра — обычно именно на их плечи ложились обязанности по выведению людей из постшокового состояния.

— Если у тебя проблемы с деньгами или с наркотиками, я могу помочь, — начал он, откашлявшись. — Я имею в виду, что могу устроить тебя в клинику или помочь с работой…

Девушка не шелохнулась, хотя Гарри показалось, что ее плечи слегка дрогнули. Поттер с надеждой вгляделся в плечи повнимательнее, но они снова были неподвижны.

— У тебя что-то случилось? — спросил он как можно мягче. — Конечно, ты не обязана мне рассказывать, но вполне можешь это сделать, э-э-э… Или надо позвонить кому-нибудь, кто сможет за тобой приехать? Ну, у тебя ведь есть кто-нибудь, да?

Девушка молчала, хотя на этот раз Гарри мог поклясться, что ее голова сделала — не движение даже — а легкий намек на отрицательное покачивание. Сочтя этот намек за адекватную реакцию, он сделал еще одну попытку разговорить девушку, еще одну и еще — но все они имели не больше успеха, чем если бы Гарри пытался разговаривать с горгульей перед кабинетом директора Хогвартса, не зная пароля. Переговоры с ливанскими террористами и сомалийскими пиратами давались ему намного легче.

Когда хозяин паба лично — из уважения к мистеру Поттеру — принес заказ и расставил на столе тарелки с едой и пузатые чайнички с ароматным чаем, Гарри искренне обрадовался.

— Смотри, мясо и картошка, — он подвинул тарелку к противоположному краю стола. — Поешь, ты, наверное, голодная, да? Поешь, пожалуйста, я думаю, это очень вкусно. То есть, я знаю, что это вкусно, я здесь часто обедаю, так что…

— Имей в виду, — хрипловато, по-прежнему не поднимая головы, заговорила девушка, — имей в виду, у меня есть принципы. Я не сплю с мужиками за еду, за деньги и вообще я не шлюха.

— Я и не думал такого, — с обескураженной улыбкой сказал Гарри.

— Вот и хорошо, — девушка подняла, наконец, голову, но ее длинная черная челка тут же упала ей на глаза, и Гарри по-прежнему не мог разглядеть ее лица. Вдобавок за окном повалил крупный снег, а в этом пабе и днем никогда не бывало яркого света, и все это стало немного беспокоить Поттера. Девушка словно пряталась от него в полутьме зала и за своими волосами, не позволяя увидеть, как она выглядит, и его просто так и подмывало перегнуться через стол и своей рукой убрать эти пряди с ее лица.

— Я не просила меня спасать, — продолжала девушка. — Так что «спасибо» не говорю, и денег у меня нет, за ланч заплатить нечем. Сразу скажи, чего ты хочешь, чтобы я понимала, смогу ли заплатить эту цену.

— Какую цену? — по-настоящему удивился Гарри. — Не хочешь говорить «спасибо», не говори, не хочешь объяснять, с какого перепугу полезла под колеса — ради всех святых, не объясняй. Просто поешь и согрейся немного — тебе, как минимум, нужно прийти в себя.

Он старался говорить как можно убедительнее и мягче, чтобы это не выглядело нажимом, и, похоже, он выбрал нужную тактику.

— Я нормальная, — сказала вдруг девушка и потянулась рукой, чтобы отвести край длинной челки за ухо, но тут же вернула все, как было. — Просто у меня сейчас тяжелый период. Сорвалась, накатило, с кем не бывает. Обычно я не бросаюсь под колеса, что бы со мной ни случилось.

— Вот это правильно, — покивал головой Поттер. — Под колеса бросаться не стоит. Ты давай ешь, жизнь сразу станет лучше, вот увидишь.

Поколебавшись еще немного, девушка придвинула, наконец, тарелку к себе и накинулась на еду, чуть не урча от удовольствия. Она нуждалась в психологической помощи — это было ясно, но что именно Гарри мог сделать здесь и сейчас? Герои привыкли спасать мир, это верно, однако под спасением мира обычно не подразумевается сеанс психоанализа. Но Гарри Поттер не был бы настоящим героем, если бы не нашел выхода из положения. Выход был найден как раз в тот момент, когда он наливал себе чай из заварного чайничка и раздумывал над тем, сколько кусочков коричневого сахару ему стоит положить в чашку.

— Послушай, пока ты ешь, — уверенно начал Поттер, — я расскажу тебе одну историю.

Девица хмыкнула, не прекращая жевать, и по-прежнему не поднимая глаз на Гарри.

— Это почти сказка, — продолжил он, не обращая внимания на хмыканье. — Но ты должна знать, что во всякой сказке есть только доля выдумки, все остальное — чистая правда.

Черноволосая хмыкнула еще раз и потянулась за второй булочкой из овсяной муки. Гари счел это добрым предзнаменованием и начал рассказывать свою сказку.

— Представь себе, — говорил он, — что на свете есть волшебники. Целые сотни, тысячи магов и ведьм живут себе своей жизнью и почти не контактируют с миром маггл… то есть обычных людей. У них есть школы, больницы, суды, магазины — и полно волшебства, настоящей магии, а тому, как управлять ею, конечно, надо долго и упорно учиться. И вот, в этой стране волшебников жил один мальчик, тоже волшебник. Он был не то чтобы герой или самый сильный маг, но как-то так получилось, что ему надо было сразиться с могучим темным колдуном, который убил очень много народу, и родителей того мальчика он тоже убил.

Девушка поперхнулась и закашлялась. Гарри немедленно приподнялся над столом и вежливо постучал ее по спине. Герои не для того вытаскивают людей из-под колес, чтобы потом те подавились куском стейка за ланчем. Когда он прикоснулся к девушке, она сжалась, и Гарри поспешил вернуться на свое место, досадуя на то, что ему опять не удалось разглядеть ее лица.

— Прости, пожалуйста, — искренне повинился Гарри, наливая девушке чай. — Я не буду больше о плохом, конечно, ты ведь кушаешь. Это так, предыстория, в общем, сама история о другом, она о любви.

Понаблюдав, как дважды спасенная им от смерти жадно пьет чай, Поттер продолжил.

— У нашего героя были друзья, которые во всем ему помогали, но у него были и враги. Ведь темного колдуна поддерживало немало волшебников, тех, которые происходили из древних родов и кичились чистотой своей крови. И вот одна девушка, из такого древнего чистого рода, стала приходить к нашему герою и спрашивать его, почему все так происходит?

— Куда стала приходить? — спросила девушка, отставив чашку.

— О! Обычно они встречались на Астрономической башне, это такая высокая старая башня в той школе, где они учились — там, где учатся все дети-волшебники. Так вот, сначала наш герой был с нею груб — потому что она дружила с его врагом, тоже мальчиком-волшебником, гордилась своим древним родом, смеялась над его друзьями. Она тоже, скажу тебе по секрету, не отличалась сдержанностью манер, была такая заносчивая, словно принцесса крови. Ну, в некотором роде она и была принцессой. Богатая девочка из аристократической семьи.

— Красивая? — глухо спросила девушка из-под своей челки.

— Красивая? — улыбнулся Гарри Поттер. — О, да, она могла быть настоящей красавицей — если бы только перестала высоко задирать свой нос и оскорблять всех вокруг. Но со временем наш герой увидел, что она на самом деле не такая, какой хочет себя представить. Понимаешь, многих чистокровных магов так воспитывали, что они считали всех остальных людей вторым сортом. Вот и она тоже так считала.

— Но оказалось… оказалось, что она — нормальная девочка, с обычными человеческими чувствами. Любит друзей, переживает за своих родителей, не хочет служить Волде… — тому самому темному колдуну, с которым должен был сразиться наш герой. Поэтому наша героиня и пришла к нему — хотела понять, на чьей стороне правда. Она сделала это втайне ото всех, конечно же. И о их встречах никто-никто не знал — ни его друзья, ни ее.

— Вначале они не могли долго разговаривать друг с другом — все время срывались и несли всякую обидную чушь, а когда расходились, давали каждый себе слово, что это было в последний раз. Но почему-то несколько раз в неделю герой поднимался вечером на башню, а она уже ждала его там, и они снова начинали разговаривать. На первый взгляд, у них было немного общего, но оказалось, что они могут многому друг у друга научиться.

— Девочка рассказала нашему герою о многом таком, о чем он и понятия не имел раньше. О магии крови, о старинных ритуалах и обрядах, которые передаются в магических родах из поколения в поколение, о древних артефактах и мудрых книгах — и на некоторые вещи он посмотрел совсем иначе, стал более терпимым к тем, кого прежде считал своими врагами. Герой тоже ей рассказывал о магг… о неволшебниках. Она ничего о них не знала, представляешь? Маги понятия не имеют о том, например, что такое пылесос или банкомат — у них для всего существуют заклинания. И постепенно эта девушка поняла, что заблуждалась. Она и все эти чистокровные волшебники, которые никогда не считали тех, кто лишен магических способностей, полноценными людьми.

Гарри замолчал ненадолго, чтобы глотнуть чаю. Девушка перед ним отложила вилку и подперла щеку рукой, чтобы было удобнее слушать, но она по-прежнему не убирала волосы с лица, только временами Поттер мог видеть блеск ее глаз за длинной черной челкой. В незнакомке явно проснулся интерес к его рассказу, и Гарри поспешил закрепить успех.

— У нашего героя, — продолжил он, — уже была девушка — сестра его друга. Она любила его с детства, и герою она тоже нравилась. Его девушка была очень, очень хорошей, но однажды герой понял, что любит вовсе не ее, что он любит ту, другую. Любит, когда они яростно спорят, любит, когда она на него злится, не соглашается, отстаивает свою правоту. Чтобы убедить ее в чем-то, надо было хорошенько постараться, да. Она не смотрела на него влюбленным и всепрощающим взглядом, как та, другая, но если улыбалась ему, то от этой улыбки у него сердце начинало стучать быстрее.

— Одной майской ночью… это был праздник, Бельтэйн. Этой ночью волшебники уходят в лес, жгут костры и занимаются любовью. В волшебной школе, конечно, никто не костров не жег, и никакие вольности там не разрешались, но праздничной ночью та девочка, принцесса, пришла к герою. В школе — а это был огромный замок — существовала одна тайная комната, которая появлялась только тогда, когда кому-то была очень сильно нужна, и никто другой найти ее не мог.

— Они нашли эту комнату и провели вместе всю ночь, до утра. И это была самая прекрасная ночь в жизни нашего героя… А утром эта девушка призналась ему в любви. А герой… ну, что герой? Он ведь знал, что его предназначение — убить темного колдуна, а вот выживет ли он сам после этого, понятия не имел, и он начал все это объяснять девушке, но, знаешь, она не дослушала и убежала.

Гарри Поттер запнулся и замолчал, сжимая в руках теплую полупустую чашку. Девушка прикусила нижнюю губу и чуть-чуть сдвинула длинную челку с глаз, так, что теперь было отчетливо видно, как они блестят.

— А дальше? — требовательным тоном спросила она.

— Ну да! — спохватился Гарри. — Я ведь рассказываю тебе сказку. В общем, наш герой так и не смог потом поговорить с той девушкой, потому что… ну, сначала она избегала его, а потом в школе убили директора, и темный колдун пришел к власти, началась война, и на следующий год мальчик-волшебник уже в школу не вернулся, он вместе со своими друзьями искал хоркруксы… в общем, боролся с темным колдуном, и в конце концов, ему удалось победить его.

— Потом… потом начались неразбериха и суматоха, как всегда бывает после войны, и у мальчика-волшебника оказалось очень много дел. Но он все время помнил о той девочке, помнил и хотел с ней поговорить. И, как назло, у него все время находились какие-то занятия, знаешь, ведь теперь он стал настоящим героем, и его повсюду хотели видеть. Сестра его друга — она проявила инициативу, и он сам не заметил, как начал с ней встречаться. А с той девушкой больше и не виделся.

— А спустя несколько месяцев после победы, это была осень, знаешь, когда золотые листья летят с деревьев и ложатся тебе под ноги… Так вот, осенью герой узнал, что та девушка исчезла. Оставила письмо, где писала о том, что уходит в мир магг… в мир обычных людей, потому что чувствует свою вину. Знаешь, больше она ничего не объяснила, и на самом деле ее вины не было ни в чем. Но, видимо, ей казалось, что по-другому нельзя, что по-другому не смыть всю ту грязь и кровь, весь тот позор, которые легли на них, на чистокровных волшебников.

— Она исчезла и оставила волшебную палочку, только взяла с собой немного денег. Никто — ни ее друзья, ни родители — никто ничего не подозревал. Для волшебника, который родился в мире магов и с первых дней жизни окружен магией, уйти в другой мир без волшебной палочки — это все равно что для обычного человека отрезать себе руку. Это очень безрассудный поступок и очень… смелый.

Гарри Поттер опять замолчал, погрузившись в свои воспоминания, а девушка, до того сидевшая тихо как мышка, вдруг фыркнула:

— Вот дура! — и снова принялась за еду.

— Конечно, — улыбнулся Гарри. — Конечно, все люди мечтают о магической силе, о волшебной палочке, которая решает проблемы. Сложно представить себе, что кто-то берет и бросает все это, уходит в совершенно незнакомый ему мир, чтобы начать все с нуля. Но знаешь, что я скажу тебе… Она это сделала не только потому, что хотела искупить вину. Она это сделала и из-за героя тоже. Он ведь так и не поговорил с ней, а Джин, та, другая девушка, повсюду с ним появлялась, обнимала его, и все вокруг говорили, что они прекрасная пара. Все это действовало нашей героине на нервы, как ты думаешь? Она решила, что не нужна ему — и исчезла.

— Знаешь, у волшебников из древних семей есть такие деревья, вышитые на гобеленах — как только в этом роду рождается ребенок, там появляется его портрет. Так вот, если ребенок очень сильно прогневает родителей, они изгоняют его из рода — достаточно просто выжечь портрет с гобелена. А что может быть хуже для чистокровных магов, если их дочь отрекается от волшебства? Может быть, эта девушка думала, что ее тоже выжгут. Но нет — ее родители, знаешь, они до сих пор продолжают слать ей сов. Ну, это такая почта у волшебников, почтовые совы, понимаешь? Правда, все совы прилетают обратно с нераспечатанными письмами — когда человек отрекается от магии, его потом очень сложно отыскать. Но они не сдаются.

— Прошло уже много лет, но ее все еще ищут. У магов есть много способов, разные хитрые штуки, заклинания, связанные с магией крови… Кажется, что все уже перепробовали, но всегда остается кое-что в запасе… Правда, пока ничего не вышло. Пока что в этой волшебной стране знают лишь, что она жива и не пользуется магией, и больше ничего. Но ее ищут, понимаешь? Ее ждут. Родители, друзья — о, ты бы знала, какие у нее друзья! Один только Драко… один только ее лучший друг чего стоит. Он не теряет надежды и придумывает все новые и новые способы, такие, чтобы можно было найти волшебника, даже если он пытается перестать быть волшебником и не хочет, чтобы его нашли.

— А герой? — спросила девушка еле слышно и очень мягким движением опустила вилку на стол.

Прежде чем ответить на этот вопрос, Гарри Поттер выпил весь чай из своей чашки. Он чувствовал, что еще не сказал этой девушке самого главного — чего-то такого, что позволило бы ей отвернуться от мыслей о самоубийстве навсегда.

— Понимаешь, герой ищет ее, может быть, даже больше, чем все остальные. У него, кстати, такая профессия — она позволяет ему общаться со многими людьми, как в мире магов, так и здесь. Он помогает другим — ну, как служба спасения, как Бэтмен… И ищет ее. Она ведь где-то здесь, где-то среди неволшебников. Наверное, ей пришлось очень нелегко, конечно, она пережила всякое, и навидалась, и натерпелась — маги, они ведь совсем не приспособлены к жизни без своего волшебства — возможно, ей нужна помощь, и герой очень хочет ее найти и…

— И что? — спросила девушка отчего-то шепотом.

— И сам не знаю, что, — искренне признался Гарри Поттер. — То есть, герой не знает, что он будет делать, когда ее найдет. Наверное, все будет зависеть от того, как это случится — может быть, она давно уже вышла замуж за какого-нибудь лорда, и тогда наш герой только порадуется ее счастью, но, может быть, она в беде, и тогда он мог бы помочь ей. Если она не хочет, пусть не возвращается больше к волшебникам, просто пусть знает, что все ее ждут, а он сам был большим дураком когда-то, когда позволил событиям происходить самим по себе. Если она не захочет, герой уйдет, но хотя бы будет знать, что с ней все в порядке.

— Глупая сказка, — прошептала девушка, и Гарри готов был поклясться, что в ее глазах он разглядел слезы. И тогда он произнес невербальное заклинание, и лампа над их столиком стала светить ярче, и он разглядел не только слезы в глазах девушки, но и сами глаза, пусть и скрытые длинной нелепой челкой. А еще он увидел родинку возле большого пальца правой руки. И то, как дрожит эта рука, лежащая на скатерти.

— Ты права, — воскликнул он поспешно. — У сказки не может быть такого конца. Когда наш герой найдет эту девушку, он опустится перед ней на одно колено и скажет то, что не сказал одиннадцать лет назад, в ночь Бельтэйна. И потом не сказал… Он скажет ей: Я люблю тебя, Панси Паркинсон, люблю и хочу быть с тобой. Выходи за меня замуж, а? Конечно, нам надо будет о многом с тобой поговорить, и, наверное, заново узнать друг друга, но потом, когда мы с этим справимся, и твои родители перестанут плакать от счастья, а Малфой и Забини перестанут пить — тоже от счастья, тогда ты захочешь выйти за меня? Пожалуй, это будет подходящий конец для сказки…

Голос Гарри Поттера дрогнул, но он смог справиться с собой и договорить фразу.

— … я говорю, это будет подходящий конец для нашей сказки, верно, Пэнс?

Панси Паркинсон ничего не ответила. Трясущимися пальцами заложив челку за ухо, она плакала навзрыд и ничуть не скрывала своих слез. Она выглядела очень уставшей, и под глазами у нее лежали темные круги. Лицо, когда-то округлое, было осунувшимся и похудевшим — вообще, она была очень худой. И у нее были сильные руки с тонкими пальцами и коротко обрезанными ногтями. Когда Гарри прижал эти пальцы к своим губам, его трясло, словно больного лихорадкой, и он все целовал ее руки, целовал и никак не мог остановиться. И разрывался между несколькими желаниями одновременно: обнять Панси так, чтобы она поняла, какой была дурой; наложить на нее Связывающее Заклятие, чтобы она никуда больше не смогла убежать; немедленно, несмотря на скопление магглов вокруг, послать Драко патронуса; и отвести Панси в парикмахерскую, чтобы ей сделали короткую стрижку, без этой дурацкой челки…

Есть много историй, которые начинаются очень просто. Но самое главное — и это вам подтвердит любой мало-мальски приличный герой — самое главное в истории это не то, как она начинается, а то, как она заканчивается. Впрочем, к данной истории это не имеет никакого отношения — потому что она-то ведь еще не закончилась. О том, что было дальше, вы всегда можете спросить у ее главных героев.

(1)999 — многоканальный телефон службы спасения в Великобритании, аналог американской службы 911.

(2) Флит стрит — одна из центральных улиц Лондона, расположенная между Сити и Трафальгарской площадью.