Мгновения весны юной Долорес (гет)

В общей гостиной Слизерина мисс Блэк произносила речь перед группой сокурсников. Беллатрикс была так увлечена ролью трибуна, что даже похорошела: глаза под тяжелыми веками сверкали пламенем, выдающийся подбородок украшал оратора, превращая надменное лицо в волевое.

— Истинное служение заветам великого Салазара Слизерина — это поддержка всех начинаний его достойного потомка. Время рассудило спор Основателей: только один род сохранился за многие века. Значит, дело Слизерина одержит верх над Гриффиндором, Рейвенкло и Хаффлпаффом. Чистокровная молодежь должна стать примером для всего магического сообщества, в том числе для собственных родителей, которые боятся в полный голос заявить о своих убеждениях и правах!

Порыв девушки увлек многих слизеринцев. Второкурсник Люциус Малфой слушал, затаив дыхание и глупо открыв рот от удивления и восторга. Но красоту ничем не испортишь! Ивен Розье потерял свою обычную невозмутимость: идеальная челка слегка сбилась набок, он не замечал, что дергает за руку соседку — мисс Трелони. В ответ Сибилла согласно кивала головой, однако украдкой позевывала и косилась на «Мир прорицательницы». Недочитанная статья «Драгоценные камни усиливают талант предвидения!» интересовала ее намного больше.

— Опять Блэк воспользовалась отсутствием старосты, чтобы привлечь студентов на сторону этого выскочки, — тихо шептала кому-то внучка Министра магии.

— Мы должны дать власть лорду Волдеморту! Только под знаменем его идей чистокровные волшебники смогут занять подобающее им место в мире, уничтожить засилье грязнокровок и магглов!

— Кхе-кхе-кхе! — перебил восторженную речь Блэк тоненький, неустойчивый девичий голосок с придыханием.

Беллатрикс осеклась и удивленно взглянула на мисс Амбридж, сидевшую в глубоком кресле со своим белым персом; на кошачьей шейке красовался большой черный бантик.

— Во-первых, мисс Блэк, власть не дают, а берут, — воспользовавшись тишиной, сладко запела Долли. — Во-вторых, Министерство магии не одобряет взглядов и методов этого волшебника, и вы не имеете права их пропагандировать. В-третьих, очень странно, что студентка Слизерина, который славится тем, что его ученики сначала думают, а потом делают, поступает как студенты Гриффиндора, которые делают все с точностью до наоборот.

Дружный смех слизеринцев уничтожил пафосную атмосферу, созданную поклонницей Волдеморта. Беллатрикс была готова броситься на Амбридж с волшебной палочкой, но волевым усилием сдержала себя и ответила с презрительной усмешкой:

— Во-первых, мисс Амбридж, перебивая меня, вы должны говорить не «кхе-кхе-кхе», а «ква-ква-ква». Во-вторых, я вообще не понимаю, что вы делаете на нашем факультете: все чистокровные волшебники красивы, а в ваших жилах явно течет кровь какого-то магического животного. В-третьих, мнение Волшебной Жабы и Министерства магии меня не интересует.

Беллатрикс Блэк грубо рассмеялась, но никто из сокурсников не поддержал ее веселья, все с напряжением ждали, как разрешится щекотливая ситуация. На лице Долли не отразилось ничего, и никто не заметил, как дрогнула ее рука, поглаживавшая кошку. Затем она широко улыбнулась противнице, обнажив острые зубки.

— Спасибо, мисс Блэк! — ответила Долли сладеньким голоском. — Ваши рекомендации я запомню на всю свою жизнь.

— Да уж, запомните, хотя сомневаюсь, что память Жабы на это способна!

— Беллатрикс, вы очень смелая, особенно в отсутствие старосты факультета, — вступился за Долли сын начальника Отдела магического правопорядка. — Интересно, будете ли вы так же храбры и перед моим отцом?

Беллатрикс мгновенно покраснела и выбежала из гостиной, громко хлопнув дверью.

Гостиная разделилась: одни громко сочувствовали казалось бы расстроенной Долли, а другие тихо перешептывались. Но мисс Амбридж была счастлива — ведь ее удостоили своим вниманием внучка Министра магии и сын начальника Отдела магического правопорядка. Шансы устроиться на работу в Министерство повышались.

«Я не могу быть среди лучших выпускников Хогвартса, зато стану известна своей преданностью политике Министерства».

Сибилла Трелони сидела и счастливо улыбалась: она поняла, нужно носить не какой-то один драгоценный камень, а сразу все. И успех в прорицаниях будет обеспечен.

* * *

Было то время, когда у зимы уже не хватает сил сдержать приход весны, но и та не в состоянии еще завершить свое победное шествие. То там, то здесь виднелись проталины, в которых задорно тянулась к солнцу молодая зеленая поросль. Мир возрождался после зимней спячки, и все живое радовалось этому… только не Долли.

Уже четвертый день подряд, сразу после окончания уроков она шла искать свою кошку, хотя та никогда не выходила на улицу без хозяйки. Самое большое, что позволяла себе кошка, это спуститься из спальни в общую гостиную. Не нужно было быть прорицательницей, чтобы предсказать большую беду, но Долли все же надеялась на благополучный исход поисков. И вот сегодня надежда рассыпалась в прах. Теперь девушка сидела прямо на заснеженном берегу озера и горько плакала, прижимая к себе трупик кошки.

— Проклятая Блэк, я отомщу тебе за Пусси! — выла Долли. — Ты вылетишь из Хогвартса! У тебя поломают палочку за Непростительное заклятие!

Кто-то осторожно дотронулся до ее плеча, привлекая внимание.

— Оставьте все меня в покое!!! — вскрикнула она в ответ.

— Я бы не рекомендовал вам так грубо разговаривать, — спокойным, но твердым голосом посоветовал юноша. — Особенно со старостой вашего же факультета.

Долли быстро повернула свое красное, словно ошпаренное кипятком, лицо и, поняв, кто перед ней, вымученно улыбнулась.

— Мистер Фадж, посмотрите, что сделала Блэк с моей кошкой, — сказала она, протягивая ему окоченевший труп животного со сведенными в судороге конечностями, выгнутой спиной, выпученными глазами и широко открытой пастью.

Староста испуганно отдернул руку, рассыпав при этом свои книги и свитки пергамента.

— Почему ты считаешь, что это дело рук Беллатрикс? — удивился он. — Ведь на кошку мог напасть любой зверь из Запретного леса.

— Конечно, мог, но на Пусси нет ран, ее тельце не окровавлено, — Долли начала было рыдать, но, быстро взяв себя в руки, добавила. — Я не лучшая ученица по Защите, но и мне ясно: смерть Пусси — результат Круциатуса. Блэк посмела применить Непростительное заклятье! Я сейчас же пойду к директору школы Альбусу Дамблдору!

Корнелиус Фадж сильно побледнел и схватил девушку за руку.

— Долли, дорогая, очень прошу тебя не поднимать скандала, — умоляюще зашептал он. — Меня должны взять после окончания Хогвартса в Министерство магии. Но кому нужен будет староста Слизерина, допустивший подобный инцидент среди студентов? Это конец всем моим планам!

Она несколько секунд внимательно смотрела на взволнованного парня, а затем ее широкий рот расплылся в улыбке и девчоночий голосок сладко заворковал:

— Конечно! Конечно! Все, что попросишь, Корнелиус!

— Спасибо, Долли! Я буду так признателен!

— У меня к тебе единственная просьба: дай лист пергамента и перо. Я хочу срочно написать письмо родителям.

Староста очень удивился, но лишних вопросов не задал. Потом понадобилась и его книга, чтобы было что-то твердое под листом пергамента, а затем и сам Фадж. Кто-то же должен держать эту книгу? Ну не писать же, лежа на земле? В результате Корнелиус увидел текст письма.

«Дорогие мама и папа!

У меня большая беда: пес лесничего загрыз мою Пусси. Но я не хочу это предавать огласке, чтобы у лесничего не возникли проблемы с руководством школы. Прошу вас, привезите мне в следующие выходные в Хогсмид точно такую же кошку.

Очень вас люблю. Сильно соскучилась, скорее бы пасхальные каникулы.

Целую.

Ваша Долли».

— Корнелиус, у меня есть еще одна маленькая просьба, — деловым тоном сказала мисс Амбридж. — Помоги мне, пожалуйста, достойно похоронить мою любимицу.

Место выбрали тут же, на берегу озера, под большим, поросшим лишайником валуном. А иначе зверье из Запретного леса могло разрыть могилу и надругаться над трупом несчастной кошки.

Мастерски выполнив Вингардиум Левиоса, семикурсник держал валун на высоте около двух метров, а Долли, с помощью заклятия выкопав могилу, прощалась со своим питомцем.

— Дорогая моя, единственная подружка Пусси! Я забираю на память о тебе бантик и буду носить его вечно. Прости, что не могу отомстить за твою безвременную смерть, но разве откажешь такому замечательному юноше!

В груди у Корнелиуса Фаджа потихоньку нарастало чувство вины, но карьера важнее. Потом он заметил, что панегирик произносится слишком громко и держать валун в воздухе не было никакой необходимости: можно просто переместить его в сторону. Да и самому ему уместнее отойти подальше. Хотя староста никогда в своей жизни не сталкивался с настоящим горем, но у него хватило ума, чтобы понять искусственность этой сцены. Однако даже в плохой пьесе Фадж предпочитал главную роль или должность режиссера.

Кошку похоронили, и Долли, ожидая сочувствия, подняла полные слез глаза на Корнелиуса.

Хитрец знал, как успокоить такую хорошую, но невзрачную мисс Амбридж. Словно во власти эмоций он обнял девушку, которая тут же начала громко всхлипывать. Затем Корнелиус повернул к себе заплаканное лицо Долли и крепко поцеловал в большие некрасивые губы.

Мисс Амбридж, разыгрывая перед мистером Фаджем трагедию, надеялась на помощь в карьере, когда пробьет ее час; а получила — впервые за свои шестнадцать лет — поцелуй от парня, да еще какого — старосты Слизерина!

«Спасибо тебе, Пусси! Ты и до, и после смерти была и остаешься настоящей подругой!»

* * *

— Предлагаю организовать внутрифакультетский бал в день святого Валентина! — обратился к слизеринцам Корнелиус Фадж. — Гораций Слагхорн обещал помочь с помещением Дуэльного зала.

Идея понравилась: ведь вся ответственность перекладывалась на плечи организаторов праздника. Одно дело дарить валентинку любимой и получать от нее ответную, но совсем другое — чувствовать угрызения совести при виде девушек, обделенных вниманием. Но не писать же поздравления всем без исключения?!

— Отлично, пусть остальные факультеты позавидуют сплоченности чистокровных волшебников!

— Только девушек у нас, даже если пригласим с младших курсов, меньше, чем юношей.

— Переживем, зато каждая слизеринка почувствует себя королевой бала — на все танцы ее будут приглашать сразу несколько парней.

— Ну и как мы распределим дам? Я лично предпочитаю красивых, но кому-то, возможно, больше нравятся страшные?

— Так, прекращаем балаган! — приказал староста. — Если кто-то видит проблему только в этом, то я выбираю Долорес Амбридж.

* * *

Долли была очень воспитанной девушкой: всегда стучалась, прежде чем войти даже в собственную спальню. Правда, перед этим она слегка приоткрывала дверь, чтобы вдруг не прервать какой-нибудь важный разговор. Вот и теперь соседки обсуждали ее очередную вылазку на поиски кошки.

— Слушай, сколько уже дней прошло?

— Где-то с неделю или чуть больше.

— Может, у кошки началась весна? И она решила поискать себе дружка в Хогсмиде?

— Странно, Пусси никогда раньше не исчезала... Уж не сотворила ли что-нибудь с ней бешеная Блэк? Как только Долли не побоялась связаться с этой фанатичкой?

— Я бы не с Беллатрикс, а с Долорес побоялась встретиться на узкой тропинке в Запретном лесу. Мисс Блэк проста как Авада Кедавра: главное, кто быстрее выхватит палочку. Чего же ожидать от улыбок мисс Амбридж, не знаешь никогда: западня на дороге, случайно упавшее на твою голову дерево…

«Спасибо, мисс Уиддершинс, за такую хорошую характеристику!»

— Похоже, Долли скоро придется мстить всем парням Слизерина, ведь никто не захочет танцевать с ней на факультетской вечеринке: страшнее мисс Амбридж нет девушки во всем Хогвартсе.

«Твои слова, красавица Трелони, я тоже запомню — на случай, если встретимся на узкой дорожке!»

— Во Франции говорят, что некрасивых женщин не бывает, есть только…

Стук в дверь спальни прервал девичью болтовню. Долли вошла с радостным сообщением о находке своей кошки в Хогсмиде. Пока все тискали беглянку, в голове у мисс Амбридж вынашивалась гениальная идея, ненароком подсказанная сокурсницей Розье, имевшей, так же как и Долли, родственников во Франции.

Через полчаса письмо к тетушке было готово:

«Дорогая, любимая тетя!

Хочу обратиться к вам за советом. Мне всегда нравится, как вы выглядите, а вот у меня, к сожалению, нет вашего безупречного вкуса. Через неделю у нас состоится факультетский бал в честь дня святого Валентина. Появился парень, который оказывает мне знаки внимания, поэтому я очень хочу достойно выглядеть. Дайте мне совет: какого фасона и цвета лучше выбрать парадную мантию?

Привет и множество поцелуев дяде и кузенам.

Ваша Долли».

* * *

Через пару дней Долорес Амбридж читала ответ от тети, которая обещала взять на себя все расходы и заботу о подготовке племянницы к такому важному мероприятию. Она собралась прислать вместе с новой парадной мантией и своего собственного домового эльфа-стилиста. Причем энергичная родственница уже получила разрешение на это в Международном отделе Министерства магии Британии.

«Фи, какой-то эльф! Да чтобы привести меня в порядок, нужно самого Мерлина возродить из праха!» — криво усмехнулась Долли, вглядываясь в зеркало, которое беспристрастно отражало то, что было: квадратное лицо, пухлые щеки, тонкие блеклые губы. Циничность обычно оправдывается в девяти случаях из десяти, однако надежда на чудо умирает последней.

Несколько дней Долли провела в лихорадочном ожидании…

Праздник пришелся на выходные, поэтому с самого раннего утра девушки Слизерина бросили все силы на подготовку и хорошели на глазах под действием косметических и парикмахерских заклятий. Но разве можно сравнить результаты работы неопытных девичьих рук и профессионального эльфа-стилиста?

Правда, сначала Долли хотела убить эту магическую зверушку. Домовик посмел посмотреть на нее оценивающим взглядом, тяжело вздохнуть и изречь:

— Хозяйка потребовала превратить вас в красавицу. Фантастическое желание, но я не привык отступать перед трудностями.

Соседки по спальне ответили на эту реплику скептическими усмешками. Однако кто этих эльфов с их магией знает?! Вчера на уроке аппарации ни у кого из девушек ничего не получилось, а даже малые дети эльфов проделывают это с такой легкостью. Вдобавок, домовики без труда взламывают любую антиаппарационную защиту помещений, даже в Хогвартсе.

И вот работа стилиста закипела. Он напоминал талантливого художника, который несколькими мазками исправляет работу бездарности.

Первый взмах кисти. Вернее, парикмахерских ножниц, которые со скоростью молний летали над головой Долли. Щелчок пальцами — и пряди короткой, слегка кокетливой стрижки улеглись красивой волной. Волшебницы очень удивились, что эльф зафиксировал законченную прическу не чарами, а маггловским черным лаком с блестками. Блеклый мышино-каштановый цвет волос Долли исчез как по мановению волшебной палочки.

— Так намного быстрее! Зачем применять два сложных заклинания, если у магглов есть средство «два в одном», — объяснился эльф.

Второй взмах кисти. Пудра и румяна подправили квадратную форму лица Долли. Основной недостаток — широкий рот с узкими нечеткими губами — сгладился за счет хорошо прочерченного контура, немного выступающего за линию губ девушки, и помады неброского цвета. Глазам Долли эльф умудрился придать потрясающую форму, словно бы сошедшую с древнеегипетских росписей.

Наблюдая за работой стилиста, слизеринки незаметно перешли к диспуту на тему «Был ли Древний Египет цивилизацией исключительно магов или совместно магов и магглов».

— Если там и были магглы, то только в качестве рабов! — подала свой голос мисс Амбридж.

Третий взмах кисти. Эльф левитировал на Долли парадную мантию. Последнего штриха ждали все, ведь этот наряд вызвал много нареканий.

— Точно, прислали из Франции, — съязвила Сибилла Трелони. — Наверное, хранилась там со времен Наполеона Бонапарта.

— Да, фасон несколько странен, а сочетание тонов не отличается высоким вкусом, — согласилась мисс Розье.

Впервые увидев розовый наряд, Долли испугалась, однако домовой эльф уверял ее, что именно на этом празднике этот цвет будет актуален.

— Слово «актуален», конечно, звучит красиво, но что-то не верю в хороший результат, — бурчала Долли.

— Госпожа, я уверен, что большинство девушек выберут темные тона для своей одежды и таким образом станут лишь фоном для прекрасной розы, — убеждал домовик.

— Посмотрим, посмотрим! — фыркнула она в ответ.

Только теперь всем стала понятна задумка стилиста: необычный фасон и экстравагантный цвет парадной мантии маскировали недостатки фигуры девушки. Все было продумано до мелочей: завышенная линия талии скрывала отсутствие талии у полноватой Долли, а глубокий вырез подчеркивал красоту ее небольшой груди и одновременно зрительно удлинял шею. Короткие пальцы рук были красиво прикрыты кружевом.

Более темный тон волос и мантия теплого розового цвета с отделкой из черных шелковых кружев сотворили чудо — оживили цвет лица девушки.

А ведь пять минут назад, пока эта парадная мантия висела на вешалке, все хихикали:

— Вот так подарочек от французской тетушки!

Теперь же насмешливые взгляды соседок сначала превратились в удивленные, а затем в восхищенные. На их глазах самая страшненькая из них стала более чем привлекательна. Причем без всяких чар, только благодаря хорошей прическе, искусного макияжа и удачного наряда.

Сама же Долли боялась открыть глаза и посмотреть в зеркало. В голове всплыло название одной книги из домашней библиотеки, которую она никогда не читала и читать не собиралась — «Утраченные иллюзии». Однако восхищенный шепот однокурсниц вселял надежду. Осмелев, Долли открыла глаза. Впервые в жизни она глядела в зеркало и получала от этого удовольствие. Конечно, красавицей мисс Амбридж не стала, но была «чертовски хороша».

Освободившийся стилист был мгновенно окружен стайкой щебечущих слизеринок, которые засыпали его вопросами. Он с удовольствием отвечал каждой и попутно исправлял погрешности макияжа. Ведь никакой добрый совет не заменит руки Мастера. Девушки старались ничего не упустить. Многие кинулись исправлять ошибки в своей боевой раскраске, как только услышали от эльфа:

— На лице должны быть выделены или глаза, или губы, иначе дама выглядит вульгарно.

Раньше, чтобы получить достойный результат, девушкам приходилось тратить уйму времени на косметические заклятия, а какой-то домовик за считанные секунды сделал такое, что им никогда не наколдовать. Теперь, благодаря его помощи, все студентки шестого курса начали угрожающе хорошеть, а старый домовой эльф за несколько минут услышал больше девичьих «спасибо», чем за всю свою жизнь. Только один человек не посчитал нужным его поблагодарить, но разве этой девушке было дело до тетушкиного домовика — теперь она была полностью готова к поистине королевскому выходу в бальную залу.

* * *

Перед самым входом в Дуэльный зал стояла Беллатрикс Блэк в окружении своих поклонников и единомышленников. Она уже заготовила для мисс Амбридж великолепную речь, которая втопчет дурнушку в грязь и испортит ей весь праздник. Однако не только магглы, но и маги лишь предполагают, как развернуться события…

Для Беллатрикс праздник не задался с самого начала. При виде «дурнушки» заготовленная фраза застряла у красавицы во рту, а это, конечно, сразу заметила Долли и сочувственно улыбнулась впервые в жизни оторопевшей противнице. Позади себя мисс Блэк услышала восхищенный шепот дружно изменивших ей поклонников. Добил ее поступок старосты факультета: Корнелиус Фадж бросился к Долорес Амбридж и предложил свою руку. Следовательно, именно она признана негласной королевой праздника и будет удостоена чести открывать бал вместе со старостой Слизерина.

Беллатрикс была готова разломать на мелкие кусочки ту волшебную палочку, которая совершила подобное волшебство.

Бал начался.

В том, насколько помпезно украсили помещение, мгновенно угадывался почерк Горация Слагхорна. Стены и потолок были затянуты шелковой тканью цветов Слизерина. Красивая драпировка поддерживалась разноцветными лампами в форме сердец, точно такие же свисали с потолка и переливались всеми цветами радуги. Вокруг них кружились крошечные феи, каждая — словно искра яркого света, и золотые херувимчики, время от времени бросавшие в воздух конфетти.

Однако больше всего молодёжь обрадовал приезд восходящей звезды Селестины Уорлок. Именно с ней декан факультета открыл бал, второй парой были староста Слизерина и Долорес Амбридж.

Молодая, но уже знаменитая певица специально посетила Хогвартс, чтобы преподнести своему любимому преподавателю музыкальную валентинку: новую песню «Котел, полный крепкой, горячей любви».

Прослезившийся от умиления декан обнял и расцеловал мисс Уорлок, что вызвало взрыв аплодисментов. Затем в бальную залу вошли домовые эльфы с серебряными подносами, заполненными валентинками. От легкого движения волшебной палочки Слагхорна поздравления взлетели с подносов и обрушились на головы адресатам. Никто не был обделен вниманием, все получили валентинки на любой вкус: музыкальные и поэтические, шуточные и лирические, анонимные и подписанные…

И если все сделаешь правильно,

Ты получишь котел,

Полный крепкой, горячей любви.

Организаторы действительно хорошо все продумали: девушки были нарасхват. При первых аккордах музыки к каждой слизеринке кидалось несколько парней, оспаривающих честь пригласить на танец. Причем они не обижались при отказе и настойчиво продолжали добиваться успеха. Женское сердце слабо: ни одна девушка не смогла отказать упорным парням. И как результат — никто не имел ни минуты отдыха. Многие слизеринки уже были готовы сбежать, чтобы спрятаться от ретивых поклонников, но только не мисс Амбридж, которая упивалась своим триумфом.

Если счастье может быть окрашено в какой-либо цвет, то у Долли оно все больше и больше приобретало розовый оттенок.

Каждый танец она начинала и заканчивала с Корнелиусом Фаджем, однако обязательно несколько кругов дарила и другим партнерам, нарушая все правила танцевального этикета.

— Корнелиус, я бы отдала все танцы только тебе, — объяснялась Долли, — но отлично понимаю, как обидно быть отвергнутым! Поэтому делаю хотя бы несколько кругов с каждым, кто хочет потанцевать со мной.

— Долли, но ты же устанешь!

— Это не страшно, — смеялась она. — Потом отдохну.

Серебристый радостный смех мисс Амбридж звенел по залу, ее счастье завораживало парней, которые уже забыли, что она досталась им по разнарядке.

Корнелиус Фадж был доволен собой: выбирая мисс Амбридж, он совершал подвиг, который подчеркивал самоотверженность старосты в глазах слизеринцев. Правда, к этому примешивалось некоторое чувство жалости к умной и, оказывается, доброй, но страшненькой девушке. Она же превзошла все ожидания: говорят же, что некрасивых женщин нет, а есть только неумелые и лишенные вкуса.

Но Долли явно переоценила свои силы: не единожды она выбивалась из ритма музыки, спотыкалась и наваливалась грудью на партнера. Девушка краснела и смущенно хихикала, а вот Корнелиусу ее прикосновения нравились. Он очень хотелось завершить общение с Долли на более интимной ноте, чем танцы. Ведь первый поцелуй уже получил! Неплохо было бы где-нибудь уединиться с очаровательной мисс Амбридж.

В вопросах любви мистер Фадж считал себя многоопытным: на его счету был курортный роман с взрослой волшебницей и интрижка с догадливой служанкой из «Звонко». Еще и Долли? А почему бы и нет!

Гениальная идея побега не заставила себя долго ждать.

— Долли, декан предупредил меня, что бал скоро закончится, — прошептал Корнелиус на ухо партнерше во время очередного танца. — Не составишь мне компанию в патрулировании Хогвартса? Не хочу, чтобы наш прекрасный вечер так быстро закончился.

В ответ староста получил кивок и очаровательную улыбку.

— Дорогие однокурсники, наш праздничный вечер завершается, — объявил он. — Последний танец под песню в исполнении нашей несравненной Селестины!

Мисс Уорлок вышла в центр зала и объявила название песни: «Hello, Dolly!»

Долорес Амбридж не нужно было оглядывать зал, чтобы понять, за кем так громко захлопнулась дверь.

* * *

— Минус пять баллов факультету Гриффиндор и минус пять баллов факультету Рейвенкло! — распоряжался староста Слизерина, изгоняя парочку влюбленных из укромного местечка.

Душа Долорес Амбридж замирала от счастья, ощущения абсолютной власти. После того, как расстроенные штрафники уходили в свои спальни, строгие инспектора занимали освободившееся место и с упоением целовались.

Вернее, нравилось целоваться Корнелиусу, а вот Долли так и не поняла: о каком таком необыкновенном наслаждении говорили девушки в ее спальне, описывая свои амурные похождения.

«Неужели им нравится, когда их обслюнявливают?!»

Удовольствие мисс Амбридж находила только в поимке и наказании влюбленных парочек. Одно плохо: произнести заветную фразу «минус пять баллов факультету…» она не имела права; но и роль зрителя ее привлекала.

К сожалению, нарушителей дисциплины становилось все меньше и меньше, а вот поцелуи ее парня все жарче и жарче. Когда Корнелиус впервые пустил в ход язык, Долли чуть не вскрикнула от возмущения, однако ограничилась старательным выталкиванием чужого языка из собственного рта.

«Не кусать же в ответ старосту факультета?!»

Долли ожидала, что он устыдится. Однако эффект был противоположным: Корнелиус прижался к ней всем телом и ощутимо дрожал. Похоже, его еще больше возбуждало слабое сопротивление девушки.

«Мерлин, что же делать? А может, ничего не делать?»

Ситуацию разрядил неясный шорох и шепот неподалеку.

Мистер Фадж вспомнил о своих обязанностях и с разочарованным вздохом направился к нише, прикрытой рыцарскими доспехами.

— Я что, должен снимать баллы с собственного факультета?! — крик старосты Слизерина нарушил тишину ночного Хогвартса.

Лицо мисс Амбридж расплылось в широчайшей улыбке: в их сети попалась сама Беллатрикс Блэк с очередным поклонником или сторонником. Судя по всему, она решила поменять тактику агитации за своего любимого лорда Волдеморта.

Дожидаясь решения старосты, гордая Беллатрикс молчала, впившись взглядом в мисс Амбридж.

— Давай пощадим нарушителей с нашего факультета? — неожиданно заговорила Долли. — Ведь слизеринцы — сплоченная семья чистокровных волшебников. Мы можем по-родственному укорять за недостойный поступок, но зачем же сразу наказывать? Мисс Блэк — одна из достойнейших наших студенток.

Корнелиус был счастлив, что его догадливая девушка взяла на себя роль просительницы, избавив старосту от угрызений совести за нарушение собственных обязанностей.

— Ну-у-у в честь праздника! — продолжала ныть одна, в то время как другая все больше и больше бледнела.

— Снимай хоть пятьдесят баллов, Фадж, только избавь меня от общества и благодеяний этой Розовой Жабы! — отрезала Беллатрикс с презрительной гримасой на лице.

— Корнелиус, она переволновалась. Ведь мисс Блэк не может действительно желать, чтобы с нашего факультета сняли баллы. Она отлично знает, что такое слизеринская честь, не так ли?

Беллатрикс, готовая закричать, лишь беззвучно открывала и закрывала рот. Потом разом сникла, почувствовав, как ее засосало болото из сладкой патоки. Обреченно махнув рукой, «воительница» медленно развернулась и побрела в сторону подземелья. А мисс Амбридж злорадно смотрела вслед убийце своей кошки.

«Пусси, вот ты и отомщена. Кто бы подумал, что благородством можно так растоптать врага!»

Долли понимала, без старосты ее месть не свершилась бы. Значит, его нужно отблагодарить. Низенькая Долли даже встала на цыпочки, но ее поцелуй достал только до шеи Корнелиуса. В ответ он, словно одержимый, принялся беспорядочно целовать ее в губы, шею, уши. Затем его поцелуи стали спускаться ниже к груди…

Долли не любила свое тело, так как все обиды и оскорбления были связаны с ним. Теперь чужие руки дерзко трогали ее, чужие уста шептали: «Не бойся, любимая!»

И оказалось, что в этом неудачном сосуде хранились необыкновенные эмоции и чувства! Вырвавшись на свободу, страсть сметала все преграды на своем пути: ноги Долли подломились, и она вместе с Корнелиусом осела на пол.

Что-то девичье испуганно пискнуло, но было раздавлено мыслью: «Он или женится на мне, или будет всю жизнь мне обязан!»