Дружили, а потом перестали (гет)

Дружили с детства, а потом перестали.

agon_noga

— … и я даже разговаривать с тобой не хочу, Малфой! — для пущей убедительности топнув ногой, Роза Уизли развернулась на каблуках и вылетела из библиотеки, смахнув со стола какую-то книгу.

— Какая муха укусила твою сестру? — поинтересовался Скорпиус у Альбуса Поттера и перевернул страницу учебника трансфигурации, не обратив внимания на скинутый Розой фолиант.

Ал лишь неопределенно пожал плечами и углубился в написание эссе по зельям — сдавать его надо было уже завтра, а у него написано лишь вступление.

— Да что я такого вообще сказал? — не успокаивался Скорпиус, игнорируя неодобрительные взгляды мадам Пинс, которая ради наблюдения за ним отложила проверку формуляров.

— Ну, может, ты обвинил ее в отсутствии вкуса? — осторожно предположил Альбус, сосредоточенно вглядываясь в книгу.

Но Скорпиусом он услышан явно не был.

— Ведь у Бута действительно мало того, что ни кожи ни рожи, так еще и мозгов нет, даром, что когтевранец! Что она вообще в нем нашла?! — Скорпиус сердито хлопнул ладонью по столу, заставив чернильницу подскочить.

— Ну, он играет в квиддич, — сказал Альбус и, подумав, добавил: — Хорошо играет.

Он что-то зачеркнул в своем пергаменте.

— Да если он хорошо играет, то я просто кавалер ордена Мерлина Первой степени! А лучше — твои родители-игроки в одном флаконе! — взвился Малфой и сделал неопределенный жест рукой, опрокинув-таки несчастную чернильницу.

— Мистер Малфой! Я буду вынуждена попросить вас покинуть помещение!

— Извините, больше не буду! — огрызнулся Скорпиус, обернувшись к разъяренной библиотекарше, сердито смотревшей на него поверх очков.

«Алиса, определенно Алиса — ее профиль», — про себя заметил Альбус, рассмотрев неаккуратно расплывшееся по парте чернильное пятно.

— Эванеско, — Алиса Алисой, а пятну на столе не место.

— И вообще, ты на чьей стороне? — прошипел Скорпиус и угрожающе навис над другом, бросив тень на исписанный пергамент.

— В данный момент я пишу эссе, а ты разлил мои чернила. Новые, между прочим.

— Ах так? — он скинул в рюкзак учебники, придвинул свою чернильницу к носу Альбуса и выбежал из библиотеки, не забыв громко хлопнуть дверью.

Мадам Пинс побагровела от злости.

— Какая наглость! Какая неслыханная дерзость! Какая поразительная невоспитанность! Мистер Поттер, будьте добры передать мистеру Малфою, что ему на неделю, нет — на две запрещен доступ в библиотеку!

Альбус лишь тяжело вздохнул и потянулся за нужной книгой.

… К пятому курсу между Скорпиусом и Розой с трудом установились очень странные и очень хрупкие отношения, постоянно балансирующие на грани ожесточенного соперничества и холодного сотрудничества, напряженной дружбы и взаимного неприятия и готовые в любой момент разлететься, как любимая хрустальная ваза Гермионы Уизли от взмаха кошачьего хвоста. Если Альбусу Северусу Скорпиус, несмотря на разные факультеты, приходился закадычным другом, готовым в любой момент прийти на помощь — прикрыть перед учителями, дать списать и все такое, с Розой Уизли все было гораздо сложнее — они и дня не могли прожить, не поругавшись. Даже их знакомство началось с ссоры, чудом не перетекшей в драку.

— О-о, Ал, ты уже занял купе? — маленькая девочка с растрепанными темно-рыжими волосами и с толстой книгой с картинкой величественного замка на обложке в руках, уже переодетая в школьную форму, одобрительно посмотрела на брата. — Ой, а с кем это ты? Малфой? — нахмурилась она, увидев у окна светловолосого мальчика.

Остаток пути прошел мирно: Роза читала, а Альбус учил Скорпиуса играть в магловский «Морской бой».

Но уже на следующий день стало ясно, что их хлипкое перемирие установилось ненадолго. На совместных уроках Когтеврана и Слизерина между ними все время проходило негласное соревнование — кто быстрее поднимет руку, кто лучше ответит, чье зелье будет более правильным и кто получит больше баллов за домашнюю или контрольную работу. Чуть ли не после каждого урока они наперегонки бросались к часам и смотрели, количество чего увеличилось или же уменьшилось — изумрудов или сапфиров. На втором курсе они умудрились подраться: Малфой что-то сказал про Розу, она ему ответила, он оскорбился… Альбуса рядом не оказалось. Сначала они выясняли отношения с помощью заклятий, затем в ход пошли кулаки, а в результате оба отправились к директору благодаря какой-то из Розиных кузин. Увидев Розу Уизли с наливающимся под глазом синяком и Скорпиуса Малфоя с рассеченной кровоточащей губой, возмущенная до глубины души профессор МакГонагалл лишила Когтевран и Слизерин тонны баллов и назначила две недели отработок.

Хотя свободные часы они, как ни странно, коротали в библиотеке или во дворе втроем — Скорпиус и Альбус были лучшими друзьями, а Розе попросту не с кем было дружить. Ее вовсе не привлекала перспектива ходить по школе в окружении многочисленных кузин, да и те не слишком стремились с ней общаться, а разговоры соседок по спальне об одежде и мальчиках — часто даже о ее собственных кузенах! — Розе были не интересны.

Они бы так и провели все семь лет школьной жизни, ссорясь каждый день по меньшей мере по три раза, не упуская случая подставить друг другу подножку или наложить недавно узнанное заклинание, подлить что-нибудь в зелье или испортить работу, если бы Розе на третьем курсе не вздумалось пойти в полнолуние в Запретный лес за лунным цветком.

«Человек, увидевший в весеннюю полночь цветущий лунный цветок, станет самым умным человеком своего времени…». Вот оно. Роза захлопнула «Легенды и сказания Магического мира» и торжествующе улыбнулась. Наконец-то она превзойдет этого Малфоя! Он уж точно не догадается стать умнейшим человеком своего времен уже хотя бы потому, что у него не хватит мозгов прочитать эту книгу! А всего-то надо — пойти ночью в Запретный лес и посмотреть на цветок. Розу нисколько не смущало наличие в Лесу опасных существ — в том, что там нет оборотней, она была уверена, а все остальное ее не пугало. Всех тварей Роза, со свойственным ей подростковым максимализмом, считала просто зверушками, не способными причинить ей вреда. Найдя в «Справочнике волшебных растений» описание и изображение цветка и высчитав, что апрельское полнолуние приходится на следующую ночь, она решила, что, собственно, она уже во всеоружии и готова отправляться в Лес.

Как они вышли из леса и попали в замок, Роза не помнила, но зато она точно знала, что Скорпиус накинул на нее свою мантию и проводил до башни Когтеврана.

С тех пор они стали явно более приветливы по отношению друг к другу: вместе делали домашнее задание, вдвоем шутили над Алом, заколдовывали перья сокурсников или самих сокурсников, а иногда Роза даже делилась со Скорпиусом своими проблемами, переживаниями (но почему ее потянуло в лес, он так и не узнал), а он с внимательным видом слушал и пытался дать совет. Правда, их ссоры по-прежнему были громкими и эмоциональными, но они постепенно превратились в споры — палочки и кулаки больше не применялись. О ночном происшествии они, по негласной договоренности, Альбусу ничего не сказали, а потому причина такой перемены в отношениях друзей для гриффиндорца до сих пор оставалось тайной.

Сегодняшний день, по мнению Скорпиуса, побил все рекорды по своей паршивости. После «О» по зельеварению, «У» по защите от Темных Сил и совершенно позорного «Т» по трансфигурации ему пришлось выслушивать оду Грегу Буту в исполнении Розы, чего Скорпиус был никак не в состоянии делать. Припомнив Розе всех ее бывших парней (правда, их и было всего-то двое), он заявил, что она абсолютно не умеет выбирать себе хотя бы временных спутников жизни, не без гиперболизации перечислил все недостатки бедного Бута и напоследок заверил подругу, что если она выйдет замуж не за тролля, он будет крайне удивлен и даже придет на свадьбу «посмотреть на этот кошмар».

И теперь не было сомнений, что Роза обиделась. И Альбус, скорее всего, тоже. Скорпиус угрюмо вытер рукавом мантии запотевшее стекло и посмотрел в обсыпанное каплями дождя окно. На улице лило, как из ведра, тучи, нависшие над замком с самого утра, и не думали ликвидироваться, деревья пригибались к земле от сильного ветра. Почему он так сорвался? Ну и пусть она идет в Хогсмид со своим Бутом, все равно они расстанутся: он просто не выдержит ее характера. К тому же — он не ее тип. «А какой ее тип?» — мрачно поинтересовался Скорпиус сам у себя. Высокий. Сильный. Умный. Готовый в любой момент прийти на помощь. Светловолосый и сероглазый — именно такая масть подходит к ее каштаново-рыжим волосам и ярким, цвета морской волны глазам. «Короче, ты», — Скорпиус невесело усмехнулся, ответив сам себе. И может, она это даже когда-нибудь поймет. Если перестанет набрасываться на смазливых неудачников-игроков в квиддич, не отличающихся высоким ростом и наличием мозгов. Впрочем, может, это действительно не его дело, и пусть она встречается хоть с мантикорой?

— Скорее всего, так оно и есть, — весело сказал Альбус, присаживаясь рядом с другом на широкий каменный подоконник.

— Читаешь мысли? — хмуро спросил Скорпиус, даже не взглянув на Ала.

— Ну так, скорее всего, учусь, — ответил Альбус, но заметив брошенный на него взгляд Скорпиуса, поспешил добавить: — Да шучу, шучу. Ты просто вслух это сказал.

— Доигрались — разговариваю сам с собой.

— А это, между прочим, признак сумасшествия, — проинформировал Ал и раскрыл картонную коробочку с шоколадной лягушкой. — А если серьезно, то просто оставь ее в покое — она сама к тебе придет.

— А если нет?

— А если нет, то там уж что-нибудь придумаешь. Но это маловероятно, — заверил Альбус, откусывая лягушке голову.

— Ты-то откуда знаешь? — не выдержал Скорпиус.

— О-о, это простая логика, мой высокомерный друг, — лягушка лишилась передней левой лапки.

— О-о, жаль, что она понятна лишь тебе, мой очкастый друг, — передразнил его Скорпиус. — И вообще, надо делиться — еще магловский Мерлин велел, — он выхватил из рук товарища искалеченную шоколадку и целиком засунул ее себе в рот.

— Где твои манеры, Скорпиус? — про «магловского Мерлина» Альбус решил не уточнять: пространные рассуждения Розы о параллелях между магловским и магическим мирами он слышал не раз, но засыпал на середине каждого из них.

— А шишифся иф, фафвафофифшиф ф шваей шишой.

— Что? — не понял Альбус.

— Я лишился их, познакомившись с твоей сестрой, — Скорпиус с трудом проглотил остатки лягушки. — Спасибо, кстати.

— За сестру или за лягушку? — усмехнулся Ал.

— За обеих! — подмигнул ему Скорпиус и, схватив рюкзак, спрыгнул с подоконника и побежал по коридору.

— Эй, ты куда? — Альбус даже не успел понять, что произошло, а Скорпиуса уже не было рядом.

— Открывать твоей сестре глаза! — прокричал в ответ Скорпиус, скрываясь за поворотом.

— А сказал — не будет вмешиваться, — Альбус удивленно пожал плечами и посмотрел в окно: дождь потихоньку прекращался, а тучи расползались в разные стороны, уступая место голубому небу.

— А так всегда и происходит, — ему на плечо легла рука Алисы Долгопупс, и Альбус почувствовал, что краснеет.

* * *

Скорпиус, окрыленный внезапно нахлынувшим на него, как волна цунами, чувством, летел по коридору, не обращая внимания на гневные возгласы учителей и мешавшихся под ногами первокурсников. Ему казалось, что если он сейчас не сделает этого, не скажет ей, не объяснит ей, он опоздает окончательно и бесповоротно. Навсегда, одним словом. Он крепко сжимал лямку своего черного рюкзака, прокручивал в голове речь, которую произнесет, встретив Розу, и не заметил, как сбил с ног какую-то испуганно ахнувшую девушку, нагруженную учебниками. Он присел рядом с ней, даже не смотря на нее, и принялся собирать разбросанные книги, как вдруг услышал такое сердитое и такое знакомое: «Ну и растяпа же ты, Малфой!». Скорпиус поднял глаза — прямо перед ним, насупившись, сидела Роза и быстро переплетала длинную косу. Скорпиусу показалось, что из него разом выкачали весь воздух — дышать стало нечем, а все заготовленные слова испарились, как небольшая лужица на жарком солнце.

Он молча собрал в стопку книги и встал, ожидая, пока поднимется Роза и он отдаст ей учебники. Сказать по-прежнему было нечего, и он лишь смотрел на нее, считая веснушки на носу и щеках и количество оттенков ее глаз.

— Спасибо, — она хотела было продолжить путь, но рука Скорпиуса, действовавшая явно самостоятельно, остановила ее, и время словно замерло.

— Роза.

— Скорпиус? — она вопросительно на него посмотрела.

— Роз, ты... Ты прости, меня, пожалуйста, — он начал чертить носком ботинка невидимые круги на серых каменных квадратах пола. — За сегодня. За библиотеку. Я не должен был вмешиваться, это же действительно твоя жизнь, твои отношения, а я...

— А ты был прав, — она улыбнулась, мягко коснувшись его руки.

— Но...

— Я была нужна ему, чтобы похвастаться перед друзьями, — перебила она его. — Ну, типа, посмотрите, я окрутил даже всезнающую зануду Розу Уизли.

— Но откуда ты...

— Услышала, — спокойно ответила она, хотя в голубых глазах и были заметны проблески разочарования. — Хотя не должна была — я просто за углом стояла, а он с дружками шел мимо. Вот так и бывает, — Роза рассеяно развела в стороны руки, — учишься с человеком, учишься, а за пять лет его так и не узнаёшь по-нормальному.

Она помолчала.

— Поэтому спасибо, что так своеобразно предупредил меня, — она снова улыбнулась. — Он, кстати, действительно чем-то смахивает на тролля. Ладно, я пойду в библиотеку — время еще есть, — Роза снова попыталась пройти вперед, но вновь была остановлена рукой Скорпиуса.

— То есть ты не сердишься на меня, Роза? — она вздрогнула, потому что он назвал ее по имени то ли второй, то ли третий раз после памятной ночи на третьем курсе.

— Скорпиус, за все пять лет, что я тебя знаю, я уже устала сердиться и обижаться на тебя, — она устало махнула рукой. — Единственное только, чего я не понимаю, так это почему ты все время так заводишься, когда слышишь о моем новом... знакомом? Зачем тебе надо облить его в моих глазах грязью? Почему ты не можешь дать мне просто плыть по течению?

— Может, потому что я боюсь, что ты уплывешь от меня?

Он даже не обратил внимания на то, что Роза уронила ему на ноги всю стопку тяжелых книг, когда порывисто обняла его за шею. Он даже не слышал удивленно-гневного оклика профессора МакГонагалл: «Мисс Уизли, мистер Малфой! Что вы себе позволяете?!».

Ведь важнее всего было то, что она его поцеловала.