До ровного счета (джен)

Вердикт Распределяющей Шляпы, как известно, неоспорим. С ним придется идти по жизни, выслушивая насмешки или наоборот, кидая гордые взгляды на учеников других факультетов. Судьба на все последующие семь лет, да что там — на всю последующую жизнь! — решается в тот момент, когда пыльная шляпа медленно сползает на глаза. Немногие понимают или смутно догадываются, какая борьба происходит в душах юных волшебников в этот короткий миг. Битва храбрости, изворотливости, трудолюбия и ума. И всегда ли исход сражения зависит от маленького первокурсника?

* * *

Большая свеча висела всего в нескольких метрах над ее головой. Пламя слегка колыхалось, красиво изгибаясь, но упорно выпрямлялось. По свече стекали восковые дорожки, но ни одна капля обжигающей жидкости не падала вниз. В Большом Зале парило множество таких свечей, однако Миртл почему-то заинтересовала именно эта. Девочка подняла голову и подула вверх. Пламя будто и не заметило усилий девочки. Миртл не обиделась, а только поправила сползающие очки и с любопытством оглядела другие висящие рядом свечи.

— Ты совсем ненормальная, что ли? — послышался рядом насмешливый голос.

Миртл вздохнула. С Оливией Хорнби она успела познакомиться в поезде и уже тогда поняла, что подругами они не станут. Когда дверь купе открылась и на пороге появилась высокая рыжая девчонка с гордо вздернутым носом, Миртл даже обрадовалась. Но несколько слов новой знакомой, брошенных с превосходством и издевкой, быстро потушили всякую надежду на теплые отношения. Оливия — наверное, от скуки — рассказала кое-что о волшебном мире и о четырех школьных факультетах. Она не сомневалась, что попадет в Слизерин или Равенкло, где учились практически все ее родные. Впечатлённая Миртл почти не слушала её. Она представляла, как сама наденет Распределяющую Шляпу и та громко выкрикнет название факультета, самого лучшего факультета в школе! Правда, Миртл пока еще не решила, какого именно. Распределение Оливии должно пройти раньше, и в зависимости от его результатов можно будет выбрать себе факультет, малодушно понадеялась она.

— Если тебе нравится так считать — то да, я совсем ненормальная, — ответила Миртл и примиряющее улыбнулась.

Стоящий рядом темноволосый мальчик невесело усмехнулся, с явным интересом приглядываясь к происходящему вокруг. Миртл от него еще и слова не слышала, только вздрагивала от пристального взгляда темных глаз. Мальчик ей совсем не понравился, хоть и был очень симпатичным.

— Я очень удивлюсь, если ты окажешься не в Хаффлпаффе, — продолжала Оливия. — Там самое место таким, как ты.

Миртл в душе не имела ничего против Хаффлпаффа, особенно, если там не будет Оливии. Но доставлять удовольствие наглой девчонке тоже не хотелось. Решив больше не поддаваться на провокации и вообще молчать до конца распределения, Миртл снова принялась за разглядывание свечей. Они, в отличие от некоторых, излучали неподдельное и совсем не враждебное тепло.

Между тем, дверь в Большой Зал открылась, впустив, помимо преподавателя с табуретом и Шляпой в руках, небольшой сквознячок, который вызвал переполох у маленьких язычков пламени. Затрепетав, они склонились почти параллельно полу, отчаянно борясь за жизнь. Хотя огоньки были магическими и не могли погаснуть сами по себе, но, видимо, не подозревали об этом. И, когда дверь закрылась, пламя разгорелось с новой силой, еще ярче, чем прежде. Миртл заворожено наблюдала за свечами, особенно переживая за ближнюю. Ей почудилось что-то символичное в трепещущих огоньках. И то, что они снова поднялись и разгорелись (до появления следующего сквозняка), очень обрадовало девочку.

* * *

— Тебе не кажется, что одной свечи мало для чтения? Пожалей свои глаза.

Ровена устало улыбнулась и отложила книгу:

— Я так увлеклась, что не заметила, как стемнело. Извини.

— Я принес еще свечей. И решил нашу проблему.

Ровена с интересом взглянула на Годрика и благодарно приняла свечу, которая, повинуясь простому заклинанию, загорелась ровным уютным светом прямо в ее руках.

Способ распределения новых учеников без участия кого-либо из основателей школы вообще-то был проблемой Ровены. Она пообещала подумать над этим, пока Годрик и Салазар не переругались окончательно из-за одного особо талантливого ученика. Надо сказать, Ровена и сама была не прочь учить мальчишку, но пока благоразумно держалась в стороне, наблюдая за конфликтом мужчин.

— Это шляпа, — коротко сказал Годрик и аккуратно снял с собственной головы вышеназванный предмет. — Например, вот эта. Если мы вложим в нее наши главные качества, стремления и образ мыслей, то она сможет сама распределять детей. К тому же, зачарованный подобным образом артефакт не утратит своих свойств после нашей смерти.

Ровена с сомнением осмотрела шляпу. Ей бы точно никогда не пришло в голову такое решение проблемы. Сама бы она копалась в книгах в поисках нужного заклинания, которое не повредило бы ребенку и выявило все его склонности и стремления. Она могла бы обдумывать ситуацию часами, днями, но никогда не высказала бы такое… легкомысленное предположение, которое, надо признать, оказалось весьма удачным.

— Но у меня есть одна проблема, — продолжил Годрик с хитрым выражением лица, которое тут же сменилось виноватым и немного смущенным. — Я не могу подобрать нужного заклинания.

— Поэтому ты и пришел ко мне? — мягко улыбнулась Ровена.

— Конечно. Никто из нас не прочитал большего количества книг, чем ты. Я мог бы отправиться к Салазару, но, уверен, через час-другой он бы тоже оказался у тебя.

— Я поработаю над заклинанием, думаю, это можно будет сделать. Но до того как мы им воспользуемся, я бы хотела, чтобы Салазар и Хельга тоже одобрили твою идею.

Ровена снова улыбнулась при виде горящих глаз Годрика. Его часто посещали не совсем разумные идеи, но мысль со шляпой была не из таких.

Огромный, ещё не до конца достроенный замок почти пустовал: немногие хотели учиться вдали от дома, предпочитая перенимать магическую науку у старших родственников. Но с каждым годом учеников поступало чуть больше. Слухи о Хогвартсе медленно достигали самых отдаленных уголков Англии, и родители, получив письмо с написанным изумрудными чернилами адресом, все чаще задумывались, спрашивали совета родных и друзей. В этом году на обучение согласилось уже одиннадцать детей, что оказалось на два человека больше, чем в прошлом году. Если так все пойдет и дальше, то магам придется задуматься о пополнении штата преподавателей. И чем больше детей прибывало к воротам школы, тем мучительнее оказывалось их распределение. Волшебники устраивали детям целые соревнования, пытаясь разглядеть душевные качества ребенка, никто не хотел ошибиться. Ровена в душе не одобряла такой подход, но поделать ничего не могла и сама же задавала сложнейшие задачки, прослыв самой строгой из четверки. Одна только Хельга с улыбкой принимала любого ученика. К сожалению, чаще всего это оказывались те, кого уже отвергли более требовательные волшебники. Но, бывало, и она умела настоять на своём. И теперь, если идея со шляпой Годрика воплотится в жизнь, дети будут избавлены от суровых испытаний и последствий соперничества волшебников.

— Мы должны довериться куску материи, большую часть своей жизни проведшей на голове Гриффиндора? — саркастически спросил Салазар, едва услышав о предложении.

Ровена усмехнулась, она видела, что, несмотря на показной сарказм, Салазар заинтересовался.

— Мы могли бы взять твою шляпу, если бы ты ее носил, — парировал Годрик, подавив смешок. — Но не думаю, что, допустим, перчатки могут быть объективны в своем выборе, если учитывать, что они надеваются на руки, а не…

— Хорошо, я подумаю. Но первым испытывать шляпу буду я, — важно ответил Салазар.

— Хельга? — Ровена повернулась к Хельге. Если в согласии Салазара она не сомневалась, то с Хельгой могли возникнуть проблемы. На этот случай Ровена заготовила пылкую речь, которая должна была воззвать к чувствам и разуму подруги.

— Я не имею ничего против, — тепло улыбнулась Хельга и украдкой пожала руку Ровены.

В небольшой комнатке разом ярко вспыхнули все свечи, когда четверо волшебников подняли свои палочки, а Ровена произнесла заклинание. Ощущение было не из самых приятных. Казалось, что-то холодное и колючее покинуло ее голову и устремилось по руке к кончику волшебной палочки. Там оно на миг задержалось, словно раздумывая, что делать дальше, а затем яркой синей молнией ударило в шляпу одновременно с красным, зеленым и желтым лучами. Та некоторое время светилась ровным белым светом, а затем снова стала обыкновенной на вид.

«Надеюсь, теперь с нашими разногласиями покончено», — устало подумала Ровена и опустилась в кресло.

* * *

Шляпа упорно молчала. Миртл испуганно зажмурилась.

— Ну пожалуйста, скажи хоть что-нибудь… — прошептала девочка.

Сейчас она была согласна пойти на один факультет с Оливией Хорнби, которая попала на Равенкло, чем значительно уронила в глазах Миртл этот факультет, или со странным черноволосым мальчиком по имени Том Риддл, распределенным на Слизерин, или с кем угодно, лишь бы ее не отправили обратно домой!

— А куда ты хочешь? — тихо спросила Шляпа. Миртл вздрогнула и облегченно вздохнула.

— Мне все равно, но, может быть, в Гриффиндор? — неуверенно попросила она.

— В Гриффиндор? Почему? — удивилась Шляпа.

— Там нет Оливии, нет Тома, и такой выбор не обрадует Оливию.

— Не ищи во всем легких путей. И этому тебя научит… — Шляпа интригующе замолчала.

Миртл судорожно вцепилась в табурет, ведь сейчас решалась ее судьба.

— РАВЕНКЛО! — слишком громко, по мнению Миртл, выкрикнула Шляпа.

Тяжело вздохнув, девочка встала и направилась к столу своего факультета. Десятки радостных улыбок, шумные хлопки в ладоши, ликующие выкрики — ученики старших курсов радовались любому малышу, присоединившемуся к их столу. А разве может быть иначе? Миртл нерешительно улыбнулась и села рядом со старшекурсницей, которая ободряюще похлопала ее по плечу, едва она опустилась на место.

— Тебе очень повезло, у нас отличный факультет, — дружески улыбаясь, заметила старшекурсница. — Здесь учатся достойные.

Миртл судорожно кивнула и покосилась в сторону Оливии. Может быть, она ошиблась в своих выводах, а Оливия на самом деле — нормальная девчонка, которая просто очень волновалась перед распределением…

Ужин показался Миртл самым восхитительным ужином за всю жизнь, выступление директора Диппета пробудило желание сейчас же взяться за перо и пергамент и начать записывать лекции, а старшие ученики понравились ей с первого взгляда. Они обещали первокурсникам помогать с домашними заданиями и подсказывать, как лучше себя вести с тем или иным профессором. Но при этом лукаво прищуривались, и Миртл заподозрила, что обещание это — скорее традиция, и его совсем не обязательно выполнять.

Когда десерт был уже почти съеден и ученики, сладко потягиваясь, начали нетерпеливо оглядываться на преподавателей, за столом факультета Равенкло завели довольно необычный разговор.

— Опять! — взволнованно загнул последний палец на руке взлохмаченный мальчишка и энергично тряхнул головой, отчего волосы и вовсе встали дыбом. — Понимаете, опять поровну первокурсников! На всех четырёх факультетах! Абсурд! Это даже магией нельзя объяснить.

— Генри, ты уверен? Может быть, ты… м-м-м… просчитался? Видишь желаемое на пустом месте? — сонно спросила та самая старшекурсница, которая похлопала Миртл по плечу.

— Ты же прекрасно знаешь, что нет, — улыбнулся Генри. — Просто ты наелась и теперь хочешь спать, а не думать о всяких загадках и обосновании моих безумных теорий.

Старшекурсница развела руками и потянулась за порцией клубничного мороженого.

Миртл заинтересованно переводила взгляд с Генри на его собеседницу и обратно. Ей вдруг стало очень интересно, что за теория возникла у взлохмаченного мальчика. Ведь она касалась всех первокурсников, а значит, и ее самой.

— А что за… — тихо начала Миртл, стараясь привлечь внимание Генри, который успел отвернуться. Миртл кашлянула, нерешительно постучала вилкой об тарелку, а затем, собрав всю смелость, осторожно подергала Генри за рукав.

— Что за теория у вас? — смущенно спросила девочка в ответ на недоуменный взгляд старшекурсника. — Я слышала, вы говорили о первокурсниках…

Генри кинул взгляд на свою подругу и важно заговорил:

— Я уже пятый год замечаю, что первого сентября на каждый факультет попадает поровну первокурсников!

— И вы считаете…

— И я считаю, что разгадать эту загадку было бы крайне интересно! Здесь замешана либо очень сильная магия, либо что-то не менее захватывающее.

Подруга Генри закатила глаза и не смогла скрыть улыбку. Миртл подумала, что она далеко не первая, с кем взлохмаченный мальчик делится своими предположениями. Генри вновь отвернулся к своим друзьям, а Миртл поймала себя на том, что пытается пересчитать первокурсников за гриффиндорским столом — пустая затея. Тихонько рассмеявшись, девочка решила обдумать загадочное распределение чуть позже. Когда желудок будет не так полон, а глаза перестанут слипаться.

* * *

Ровена точно знала, что мальчишка, стоящий перед ней, достаточно умен, чтобы учиться под ее началом. Но, к сожалению, она также знала, что некоторое безрассудство и непоседливый характер мальчика уже заставили Годрика присмотреться к нему повнимательнее. А тот факт, что ребенок обвел вокруг пальца старика Борра, — лесника Хогвартса, — чтобы проникнуть в школу, явно расположил к нему Салазара. И тщательно вымытый в наказание, но с огромным энтузиазмом, пол Большого Зала привлёк к нему внимание и Хельги.

Ровена украдкой оглядела своих друзей. В глазах каждого из них читалась решимость во что бы то ни стало заполучить мальчишку к себе под крыло. Надо сказать, что Ровена могла бы отказаться от него в пользу кого-нибудь из них, но она очень не хотела ошибиться и тем самым лишить магический мир весьма перспективного учёного. Первым нарушил молчание Годрик:

— Скажи…

— Гетин, сэр, — невозмутимо отозвался мальчик.

— Гетин, что тебя привело в нашу школу? Какие цели ты перед собой ставишь?

Ровене на миг показалось, что мальчик растерялся, но секундой позже он вновь принял серьезный и сосредоточенный вид и постарался ответить как можно более точно:

— Я из небогатой семьи, сэр. Мои родители не хотели, чтобы я ехал в школу — это же надолго. Но я знаю, что хочу получить хорошее образование. Я совсем не хочу быть землепашцем, как мой отец, — неловко закончил он.

Ровена тепло улыбнулась ему: ей нравилось, когда люди осознавали ценность настоящего знания в таком юном возрасте.

— Ты сбежал от родителей в трудные времена? Оставил одних? — воскликнула Хельга. Салазар широко улыбнулся.

— Нет, что вы! — возмутился мальчик. — У меня пятеро старших братьев, и они смогут позаботиться о себе и о родителях. Дело в том, я думаю, что смогу быть полезнее не вспахивая поля, а зарабатывая деньги где-нибудь в городе. Я мог бы стать целителем, — почти шепотом закончил он.

Улыбка сползла с лица Салазара, он недовольно поморщился и продолжил разговор:

— А как же лесничий Борр? Ты же не будешь отрицать, что проник на территорию школы, усыпив старого человека, который приютил тебя, принимая за дальнего племянника?

— Я не видел иного выхода, сэр! Как еще я мог попасть в школу?

— Ты мог отправить нам письмо с совой. Или просто постучаться в ворота, — весело заметил Годрик. — Скажи, Гетин, сколько тебе лет?

— Одиннадцать, — буркнул мальчик.

— Не каждый ребенок в вашем возрасте осмелится уйти из дома, и не каждый доберется живым и здоровым до места назначения. Очень храбрый поступок, молодой человек!

Годрик важно пожал руку юному магу, пока Салазар хмурился и что-то сосредоточенно обдумывал. Хельга куда-то тихо ушла. Ровена предположила, что подруга, решив позаботиться о проголодавшемся мальчике, поспешила на кухню. Но она ошиблась. Хельга вернулась вовсе не с едой и питьём, а с какой-то тряпикой в руках. Мужчины удивленно оглянулись, заслышав её шаги.

— Давайте не будем спорить, — сказала Хельга и положила на стол шляпу Годрика.

Ровена, уже догадавшаяся о замысле подруги, мысленно ей зааплодировала.

— Что это? — испуганно спросил мальчик.

— Ничего страшного, всего лишь быстрый способ определить твои склонности и способности, — мягко пояснила Ровена.

— Я и сам могу о себе рассказать. И выбрать тоже могу сам, — твердо заявил Гетин и подозрительно покосился на шляпу.

— Дело в том, мальчик, — вмешался в разговор Салазар, — что в нашей школе тебе мало что придется выбирать самому. Шляпа поможет определиться нам четверым. Далее тот, кому посчастливится стать твоим наставником, будет диктовать, что тебе выполнять, когда и в каком объеме. Ты должен будешь беспрекословно повиноваться своему учителю. Как видишь, выбор у тебя сейчас небольшой. Либо ты надеваешь на голову шляпу, либо молча уходишь за эту дверь.

Салазар медленно приоткрыл тяжелую дубовую дверь и застыл в выжидающей позе. Он знал, как добиться большего эффекта и, пусть косвенно, но подтолкнуть, склонить мальчика в свою сторону.

Волна раздражения прокатилась по комнате и повисла в воздухе, отделяя Салазара от троих его друзей. Годрик непроизвольно сжал кулаки, Хелена судорожно вздохнула и уцепила Годрика за плечо. Одна Ровена сохраняла внешнее спокойствие, уверенная, что мальчику хватит сообразительности не поддаваться на уловки Слизерина. Она медленно взяла в руки шляпу и подошла к мальчику.

— Ты готов?

Он кивнул.

* * *

— Как странно, — звонкий насмешливый голос вывел Миртл из задумчивости, — никогда не думала, что даже Распределяющая Шляпа подвержена старческому слабоумию. Миртл, не одолжишь мне сегодня свои очки?

Оливия расхохоталась, довольная шуткой. Миртл мысленно согласилась с ней. Видимо, Шляпа стала совсем стара, раз отправила на Равенкло Оливию. Целую неделю с начала учебного года Оливия с самого утра начинала дразнить Миртл. Может быть, поэтому и другие девочки начали сторониться Миртл, никогда не спрашивали у нее домашнее задание и не садились рядом на уроках. А вчера Люси Геллер целый час простояла перед входом в гостиную не в силах ответить на вопрос дверного молотка. И когда Миртл предложила ей свою помощь, Люси, гордо задрав нос к потолку, сказала, что идет в библиотеку и не собирается принимать помощь от Миртл. Слова однокурсницы горькой волной обрушились на Миртл — на глаза навернулись слезы, а в носу засвербило. Несколько минут Миртл уговаривала себя забыть обиду, не принимать ее всерьез, пока слезы не заставили ее кинуться в туалет и наплакаться там вволю.

Уроки тоже оказались не такими захватывающими, как представлялось Миртл. Магия — это, конечно, прекрасно, но… Но для того, чтобы овладеть простейшим навыком превращения спички в иголку требовалось заучить несколько магических формул и пассов волшебной палочкой — всё бы ничего, но, к великой досаде Миртл, колдовская наука осваивалась с трудом. Зубрежка в вечерние часы очень напоминала Миртл ее прошлую маггловскую школу, и даже кое-кто из профессоров оказался очень похож на ее школьных учителей. Вот хоть профессор Дамблдор, ну просто вылитый учитель математики, который тоже носил очки-половинки и восторженно относился к странным вещам. А увидев профессора Биннса — скучнейшего преподавателя в Хогвартсе — в первый раз, Миртл заподозрила, что перед ней ее бывший учитель истории. Она даже спросила маму в письме, где сейчас профессор Кауфман из ее старой школы.

А еще Миртл очень любила бродить вечерами по замку. Пару раз она пыталась разговорить факультетское привидение — Серую Даму. Миртл казалось, что та так же несчастна, как и она сама. Но Дама в беседы никогда не вступала, предпочитая, едва завидев кого-то из студентов, исчезать в ближайшей стене.

Но однажды, когда Миртл, не выдержав очередных насмешек Оливии и ещё нескольких девочек, сбежала вечером из факультетской гостиной и, глотая слёзы, брела по коридору, Серая Дама сама заговорила с ней.

Миртл шмыгнула покрасневшим распухшим носом и неверяще уставилась на призрака. Та грустно улыбнулась и неожиданно предложила Миртл прогуляться по замку вместе.

Миртл поначалу молчала, разглядывая привидение вблизи — при жизни та, наверное, была очень красива, не то что сама Миртл, — но потом осмелела и осторожно спросила, как зовут Серую Даму.

Та не ответила, но, неожиданно для Миртл, предложила спросить о чём-нибудь другом.

Постепенно такие прогулки стали доброй традицией — если бы не Дама, то Миртл было бы совсем не с кем коротать свободное время.

Во время одной такой прогулки Миртл заметила поблизости старшекурсника Генри. Он стоял у отдалённого окна и с явным интересом прислушивался к разговору, хоть и старался казаться равнодушным. Вскоре к нему присоединились его подруга и еще пара незнакомых Миртл старшекурсников. И все они делали вид, будто их очень интересует Запретный Лес за окном.

Заметив Генри, Миртл снова вспомнила его рассуждения на праздничном ужине. Она уже несколько раз обдумывала эту загадку и даже расспросила нескольких учеников вторых и третьих курсов. Генри во всем оказался прав.

— Леди, — тихо обратилась Миртл к Серой Даме, — а вы ведь помните времена основателей?

— Конечно, помню, — грустно улыбнулось приведение.

— Скажите, в Хогвартс тогда тоже так одинаково распределяли первокурсников по факультетам? Я слышала в первый вечер в школе, что уже несколько лет приходит одинаковое количество человек… Вот тот год, когда я поступал, например, было двадцать восемь…

Серая Дама тихо рассмеялась.

— Двадцать восемь первокурсников! В те времена Хогвартс мог только мечтать о такой толпе народу. Шестнадцать — самый большой набор, что я помню.

— О-о-о, — протянула Миртл.

— А как долго вы уже являетесь призраком факультета Равенкло? — голос Генри, раздавшийся над самым ухом, заставил Миртл испуганно подпрыгнуть. Мальчик весело подмигнул ей.

— Долго, очень долго, — ответила Серая Дама, покачиваясь в футе от пола и с подозрением глядя на Генри.

— А вы не знаете, почему каждый год так происходит? — выпалила одна из старшекурсниц.

Серая Дама некоторое время рассматривала её, но всё же ответила:

— Так и должно быть. Эта одна из задумок Ровены Равенкло.

Миртл удивленно распахнула глаза и машинально поправила сползающие очки, Генри затаил дыхание, а его спутница тихо охнула. Остальные старшекурсники так и остались стоять у окна, не решаясь подойти.

— Не может быть! — воскликнула старшекурсница. — Разве это не вышло само собой, подчиняясь древним законам магии и общечеловеческих ценностей и отношений? Разве это не вырабатывалось веками, стабилизируя магическую популяцию, являя собой некое подобие естественного отбора? Разве ситуация не подчиняется законам природы больше, чем искусственным законам магии?

Миртл удивленно уставилась на девушку. Генри рядом тихонько рассмеялся.

— Не обращай внимания! Когда Алисия волнуется, её очень трудно понять.

Серая Дама немного надменно усмехнулась.

— Один человек сказал мне как-то раз, что в этом мире все подчиняется только лишь человеческому разуму. Рано или поздно маги разгадают оставшиеся загадки мироздания, и вот тогда всем станет скучно жить.

— Ваш знакомый слишком самонадеян, — запальчиво возразила Алисия, — человеческий разум не способен…

— Конечно-конечно, — иронично сказала Серая Дама.

— Пожалуйста, расскажите нам об этой задумке Ровены Равенкло, — торопливо попросил Генри, явно опасаясь, что надменное привидение сейчас повернётся и улетит. — Почему всегда равное количество? И для чего это было сделано?

Серая Дама колебалась и не спешила с ответом.

* * *

Четверо могущественных волшебников напряженно ждали момента, когда со спорами будет покончено. Шляпа должна быть объективна: у нее нет чувств, ей не нужна выгода, она не умеет лгать.

И она молчит, будто не зачаровали ее не так давно. Ровена уже сделала движение, чтобы снять шляпу и извиниться перед, когда головной убор зашевелился, а складки его расположились таким образом, что теперь напоминали рот.

— Я не могу сделать выбор, — виновато произнесла Шляпа. — Этот мальчик мог бы прекрасно учиться под началом любого из вас.

— Но как же… — растерянно протянула Хельга. — Неужели совершенно невозможно выбрать?

— Я могу только спросить его самого о его желаниях. Это единственный выход, — Шляпа немного помолчала, будто задумалась, а затем вновь ожила: — Мальчик в растерянности, я могу только подробнее рассказать ему о ваших требованиях.

— Не стоит! — воскликнула Ровена. Мужчины удивленно взглянули на нее. — Давайте дадим мальчику время определиться…

— Это ваше право, — безразлично ответила Шляпа и вновь замерла.

— Невероятно! — возмутился Годрик. — Все наши старания оказались бессмысленны.

— Идея действительно была неплоха, — нехотя согласился Салазар, усмехнувшись, — исполнение тоже без пререканий. Видимо, разногласия будут существовать всегда.

Ровена молча сидела в кресле у камина, не участвуя во вновь завязавшемся споре. Идея, которая могла бы избавить и детей, и самих основателей школы от мук выбора, с треском провалилась. К своему удивлению Ровена подумала, что слишком сильно полагалась на затею со шляпой. Не могли же они все так сильно ошибиться… Решение должно, просто обязано быть.

* * *

Возможно, это был как раз такой момент, когда тайны, давно скрытые ото всех, начинают выплывать на свет. Может быть, вся история могла бы пойти совсем по другому пути, стань всем известно об истинных свойствах Распределяющей Шляпы и паутины магии, что опутывала и её, и весь замок, и тянула свои невесомые нити по всем Британским островам. А есть вероятность, что ничего бы не изменилось от слов Серой Дамы. Узнать это никому так и не удалось. Возможно, Серая Дама всё же начала бы рассказ, но неожиданно из-за угла вылетел Пивз и, мерзко хохоча, швырнул в студентов горшок с удобрениями, который, похоже, стянул из теплицы. Серая Дама сморщила тонкий нос и с достоинством втянулась в стену.

Студенты бросились врассыпную, Миртл, закрывая голову руками, бежала в самом конце. Полтергейст оказался неожиданно метким и чаще других попадал именно в Миртл, не реагируя даже на крик одной из старшекурсниц: «Перестань, я староста!». Наверное, впервые в жизни она обрадовалась, что носит очки, когда большой ком грязи попал ей в лицо. Отплевываясь и лихорадочно счищая с лица мерзкую жижу, девочка добежала до угла, но споткнулась и, кубарем покатившись к стене, больно ударилась плечом.

— Ха! — насмешливо сказали совсем рядом. — Миртл, что ты делаешь среди приличных чистокровных студентов, когда тебе самое место в конюшне?

Миртл застонала, узнав голос, который хотела услышать сейчас меньше всего на свете. Кое-как протерев очки, она с надеждой вгляделась в другой конец коридора, где скрылся из виду Генри со своими друзьями. Но, конечно же, старшекурсники никогда не будут дружить с учениками первого курса!

Генри мог бы защитить сейчас Миртл, но никогда бы не принял в свою компанию.

Миртл, стараясь не смотреть на Оливию, осторожно поднялась на ноги, неловко прижимая к боку правую руку. Уж не вывих ли?

Оливия, похоже, была в одиночестве, но можно не сомневаться, что уже через полчаса про Миртл, облепленную навозом, будет знать весь факультет.

И вот чем отличается в таком случае студентка Равенкло от тех же задир со Слизерина?

— Отойди, — буркнула Миртл Оливии.

— И не подумаю. Когда ещё смогу полюбоваться на такое?

На глаза Миртл навернулись слезы. Ну почему? За что ей все это?

— Оливия, — Миртл старалась говорить ровным голосом, — почему ты себя так ведешь? Чем я тебе не угодила?

— Ничем, — серьезно возразила Оливия. В ее голосе больше не было насмешки. — Мир жесток, и надо быть гибкой, чтобы самой управлять своей жизнью. Издеваясь над тобой, я получила уважение очень многих. Ты сама могла бы все изменить, если бы повела себя по-другому. Каждому дан шанс, надо только уметь им воспользоваться, и если с тобой никто не хочет дружить, ищи проблему в себе.

— Шляпе нужно было отправить тебя на Слизерин! — выдохнула Миртл.

Оливия пожала плечами.

— Мне не нравится зеленый цвет, — насмешливо ответила она, уже удаляясь по коридору.

Миртл же осталось только ошеломленно смотреть ей в след.

— Не обижайся на нее, — задумчивый голос Серой Дамы прозвучал совсем близко. — Я, например, в её возрасте вела себя ещё хуже и считала, что так и должно быть.

Привидение парило в воздухе возле Миртл и улетать, кажется, не собиралось. Ещё бы, тоскливо подумала Миртл, она ведь не чувствует, как от меня воняет.

Миртл осторожно заглянула за угол. Не хватало только наткнуться на кого-нибудь из преподавателей. Время было уже позднее, и всем ученикам полагалось находиться в гостиных своих факультетов. Убедившись, что путь свободен, девочка повернулась к своей собеседнице, намереваясь попрощаться.

— Я должна идти, — сказала она.

Серая Дама покачнулась в воздухе и подплыла поближе к Миртл.

— Неужели ты не хочешь раскрыть эту тайну? — неожиданно прошептало приведение. Её призрачные серые глаза словно сверкали, если такое вообще могло быть.

Миртл заколебалась. С одной стороны, она может узнать такое, от чего у Оливии и всего факультета волосы встанут дыбом, а старшекурсник Генри будет умолять ее поделиться с ним этой тайной. Но в тоже время любой преподаватель сейчас имеет право наказать Миртл десятком-другим штрафных баллов и тогда…

Серая Дама, видя колебания девочки, нахмурилась и медленно полетела прочь из коридора.

— Я согласна! — выпалила Миртл. — Я хочу узнать всю правду о распределении!

Серая Дама мягко засеребрилась в лунном свете.

— Хорошо, — спокойно ответила она.

* * *

«Если рассматривать нашу историю со времен основания школы Хогвартс, или же даже раньше, когда нам четверым пришла в голову мысль учить магии детей из разных семей, то можно сделать весьма любопытные выводы. Между нами, конечно же, всегда существовали разногласия, мы всегда боролись за немногочисленных учеников, стараясь доказать что-то друг другу, разглядеть несуществующее в невинных детях. Но мы зачастую успокаивались, стоило лишь сравняться количеству наших подопечных. Мы не стремились к лидерству, ведь каждый из нас достаточно умен, чтобы понять, что это дело бессмысленно. Но мы старательно выделяли лишь одни важные нам качества, находя их в себе и предполагая в других. Я не хочу умалять значение ни одного из них, но вполне вероятно, что все мы оказались неправы. И я беру на себя эту ответственность за судьбы многих детей, что будут обучаться под нашим началом и, надеюсь, станут выдающимися магами. Сейчас мы еще можем договориться, но никто не знает, что случится завтра или через десять лет и более того после нашей смерти.

Специальное заклинание и зелье, одним из ингредиентов которого является песок из часов-хроноворота, созданных мною, сделает так, что с вековыми спорами о числе учеников будет покончено раз и навсегда. Каждый год в Хогвартс будет приходить некое, кратное четырём, количество детей, которых Шляпа распределит так, что ни один факультет не будет обделён студентами.

Я не знаю, удастся ли мне выполнить эту задумку, и вправе ли я зайти так далеко, выбирая, кому и когда суждено родиться и обучаться, но…»

Ровена отложила перо и несколько раз перечитала запись в своем дневнике. Она собиралась совершить неслыханное для их четверки дело, достойное разве что Слизерина с его расплывчатыми понятиями о чести волшебника и особыми взглядами на происхождение некоторых учеников. Салазар вполне мог заколдовать Шляпу таким образом, чтобы она, например, отправляла домой детей, чьи родственники не известны в магическом мире. Ровена давно вынашивала идею пригласить в Хогвартс тех, кто, родившись в семье обыкновенных, неспособных к волшебству людей, имел магические способности, но не решалась озвучить ее никому, даже Хельге. Представляя, что ее собственная дочь будет учиться с ребенком до определенного времени не подозревавшим о магическом мире, Ровена сразу же теряла всю свою решимость. Время магглов в Хогвартсе еще не пришло. Но оно придёт, вздохнула Ровена и мысленно внесла некоторые изменения в заклинание.

За окнами начали сгущаться сумерки, а в коридоре раздался звонкий смех заигравшейся Хелены, когда Ровена резко поднялась с кресла и, крепко сжимая волшебную палочку, прошла в свою лабораторию, не забыв прихватить со стола дневник.

* * *

Серая Дама привела Миртл на шестой этаж, велела сосредоточиться на желании раскрыть тайну Распределяющей Шляпы и пройтись три раза мимо глухой стены. Девочка послушно зажмурилась и быстро прошлась по коридору, чувствуя себя довольно глупо. Но стоило ей приоткрыть глаза, как удивление вытеснило все сомнения — в стене красовалась дверь, которой абсолютно точно здесь раньше не было. Серая Дама удовлетворенно кивнула и влетела в неё, Миртл, не желая отставать, потянула за ручку и поспешила следом за призраком. Комната представляла собой огромную свалку всевозможных вещей разных размеров, одни из которых были знакомы Миртл, другие же она видела впервые в жизни и могла лишь догадываться об их назначении — как, например, огромная хрустальная сфера, внутри которой кружилось что-то, похожее на снег. Следуя за привидением, девочка бросала заинтересованные взгляды на старые шкафы, книги, пергаменты, чьи-то ботинки, оторванный рукав мантии, серый от пыли парик, пузатый сосуд с краном… Миртл так увлеклась, что, не заметив, как Серая Дама остановилась перед одним из шкафов, прошла сквозь нее. Дуновение леденящего холода тут же вернуло девочку в чувство и заставило вспомнить о цели визита в странную комнату.

— Много лет назад Ровена Равенкло кое-что сделала без ведома остальных основателей. Чары, которыми она пользовалась, мне неизвестны, но свои намерения она записала в дневник. Так получилось, что я видела, как Ровена заколдовывала Шляпу и смогла прочитать ее дневник, а затем и проследить за его судьбой, — тихо произнесла Серая Дама и со странной тоской посмотрела на шкаф перед собой. — Дневник находится здесь, во втором ящике слева.

Миртл заворожено перевела взгляд на ящик и протянула к нему руку.

— Ты первая, кому я говорю о нем. И тебе наверняка интересно, почему… Но на этот вопрос я и сама не могу толком ответить. Может быть потому, что мы с тобой немного похожи… — задумчиво пробормотало привидение.

Миртл помотала головой. Она совсем не считала, что похожа на Серую Даму. Ту при жизни наверняка все любили за красоту и ум, и уж точно никто не дразнил, так в чем здесь может быть сходство?

Секунду поколебавшись, Миртл достала дневник Ровены. Но, открыв его, девочка с удивлением обнаружила лишь пустые листы.

— Что это? — обиженно воскликнула она.

— Ровена не любила дневники, но кое-какие записи иногда делала. Впрочем, большая часть всё равно сгинула в веках. А этот дневник так и остался с одной лишь записью в самом начале.

Миртл поспешно открыла первую страницу, где, написанная изящным мелким почерком, тайна преставала быть таковой.

* * *

— Гетин, я прошу тебя снова примерить нашу Шляпу, — улыбнулась Ровена.

— Хорошо, но… — начал было мальчик, но Шляпа уже опустилась ему на голову.

Ранним утром Ровене удалось убедить друзей снова испробовать в деле шляпу Годрика, ссылаясь на то, что за ночь мальчик многое обдумал и явно должен был хотя бы приблизительно склониться к выбору. Если сегодня она не даст точного ответа, говорила Ровена, то ее смело можно возвращать обратно на голову Гриффиндора.

Шляпа вновь некоторое время молчала, отчего Ровена нервно теребила рукав мантии, но вдруг…

— Слизерин! — выкрикнула Шляпа.

Салазар расплылся было в улыбке, но поймал взгляд Хельги и сделал серьёзное лицо. Гетин робко улыбнулся и встал рядом со Слизерином.

Ровена же подумала о том, что, возможно, сломала сейчас судьбу этого мальчика. Он мог бы стать выдающим целителем или ученым, мог бы смело покорять мир или же защищать права магглов, но Шляпа сочла его достойным Слизерина. Что ж и Салазар обучал способных магов, хоть и со многими его методами Ровена не была согласна.

А направила Гетина к Салазару Шляпа потому, что до ровного счета Слизерину не хватало одного ученика.

— Из тебя получится замечательный волшебник! — немного напряженно улыбнулась мальчику Ровена. На миг ей показалось, что юный волшебник смотрит на нее с сожалением и осуждением. Но не успела она осознать весь ужас ситуации, как наваждения рассеялось, а перед ней вновь стоял смущенной, но, без сомнения, счастливый мальчишка.

— Так лучше, — прошептала Ровена и окончательно смирилась со своим решением.

* * *

— Значит, я могла бы не попасть на Равенкло? — воскликнула Миртл. — Я могла оказаться в Хаффлпаффе или Гриффиндоре, или даже в Слизерине?

— Нет, в Слизерин ты бы вряд ли попала, — мягко возразила Серая Дама. — Шляпа очень редко отправляет туда маглорождённых.

Миртл ошеломленно помотала головой и уселась прямо на груду старых пергаментов. Она могла бы учиться на Гриффиндоре, где ее не презирали бы, как на Равенкло, за то, что она умна, но не слишком быстро соображает, совсем не красивая, носит огромные выпуклые очки… Могла бы попасть на Хаффлпафф и учиться с такими же, как она. Возможно, студенты других факультетов всё равно насмехались бы над ней, но только не свои ребята!

— Но почему так…

— Не расстраивайся, — попыталась успокоить ее Серая Дама. Миртл подумала, что та уже, наверное, пожалела о своем решении. — Ты никогда не узнаешь, попала ли ты на Равенкло по способностям или же для ровного счета. Успокойся и забудь все это, если хочешь!

Миртл вытерла заслезившиеся глаза и помотала головой.

— Я никогда не забуду этого. Но и рассказывать никому не хочу. Так лучше.

— Это твое решение. И оно доказывает, что ты по праву учишься на факультете Равенкло.

— Но ведь Оливию Шляпа могла отправить и куда-нибудь в другое место! — горько воскликнула Миртл, но закусила губу и сказала: — Спасибо вам, леди!

— Пожалуйста, — ответила Серая Дама и рассмеялась. — Можешь ещё приходить поболтать. Ты мне понравилась.

Миртл благодарно кивнула и спрятала дневник обратно в шкаф. Может быть, найдется человек, который сможет вновь разгадать тайну Распределяющей Шляпы. И пусть он тогда рассказывает о ней всему миру, а Миртл сейчас вернется в свою спальню и попытается уснуть, представляя себя великой волшебницей, такой же, как Ровена Равенкло, думая, как много она сможет совершить.

Миртл была так возбуждена открытием, что проворочалась в постели полночи, размышляя о том, какие же мощные чары должны быть наложены на Шляпу, раз та, только взглянув на толпу первокурсников, может определить, кого из них отправит на факультет, который действительно нужен студенту, а кого, так и не определившегося в своих желаниях, отправит «для ровного счёта».

Только вот о том, почему число первокурсников каждый год таково, что позволяет распределить всех поровну, Миртл почему-то совсем не задумывалась.