Прости, Бродяга (джен)

Сириус и Джеймс. Джеймс и Сириус. "Близняшки", как мы вас в шутку называли. Неразлучные верные друзья, всегда вместе, ужасно похожи. Но так думают только те, кто не знал вас близко...

Джеймс — единственный сын престарелых родителей. Сын уверенного гриффиндорца и гордой слизеринки, преуспевающего в чарах мужчины и отлично владевшей трансфигурацией женщины. Избалованный, не знавший отказа, талантливый игрок в квиддич, умен, с прекрасным чувством юмора, добрый и надежный. Он поддавался, сам того не замечая, твоему влиянию. Ну а ты аристократ — гордый, независимый, упрямый. Идущий против ветра, подняв голову, любивший выпить, смотревший на мир с высока, не встречавшийся ни с одной девушкой больше месяца. Слишком независимый и самовлюбленный. Все любили Сириуса Блэка, а ты не любил никого, кроме себя. Разве что ты еще любил Джеймса, но эта любовь была своеобразной и слишком "блэковской". Ты мог уговорить Сохатого сделать что угодно. Если бы сказал: "Джеймс, а спрыгни-ка с башни Астрономии", то Поттер это сделал бы. Но ты бы не сказал так. Слишком любил Джеймса, как брата. И это чувство потом перенес к Гарри...

Но ты не учел: Гарри — не Джеймс. Может, они и похожи внешне, но внутренне Гарри похож на Лили. Но это чувство к Поттеру-старшему не мешало тогда, на пятом курсе, стравить Джеймса с Северусом. Просто так, потому что тебе, Сириусу Ориону Блэку, было очень скучно.

А вот Хвоста ты не любил. Даже не так, ты его ненавидел. Но приходилось терпеть присутствие Петтигрю, потому что Поттеру нравилось это восхищение Питера и его преклонение. Мне всегда казалось, это поднимает ему самооценку. Ты мог открыто издеваться над "Крысенышем". Прости, Бродяга. Я должен был поддержать тебя в отношении Питера. Он мне тоже не нравился, но я решил молчать...

А вот наши отношения с тобой... Теперь я понимаю, после стольких лет, какими они были. Я не был для тебя Джеймсом, но и Питером тоже. Ни рыба, ни мясо. Что-то среднее. И не лучший друг, и не противен. Тебя же я считал слишком самовлюбленным, хоть и верным. Это породило взаимные подозрения в предательстве. Я думал, что ты сливаешь информацию Лорду, а ты — что я. Прости, Бродяга. Я не имел права сомневаться в тебе. Ты всегда был верным другом, я не имел права даже допустить мысль о твоем предательстве. И никто из нас даже не мог подумать, что это был Питер.

Питер... Он виноват в смерти Лили и Джеймса. Он виноват в том, что тебя отправили гнить в Азкабан. Он виноват, что я потерял веру в дружбу, в любовь на долгое время. Ты редко совершал ошибки, но в отношениях с Питером, ты совершил, пожалуй, главную из них. Ошибка, оказавшаяся роковой для многих, в том числе и для тебя самого. Но никто тебя не винит. Никто, кроме тебя самого. Вина грызла тебя до самой смерти, Сириус. Ты считал что из-за тебя умерли наши друзья? Из-за тебя Гарри стал сиротой? Я стал на долгие года одинок? Нет, это не так, Сириус. Виной всему был даже не Питер, сейчас я это осознал. Виной был Волан-де-Морт. Эта белесая сволочь виновата в том, что наши и многие другие судьбы оказались искалечены, мечты — растоптаны, души — растерзаны. Хотя, знаешь, иногда я думаю, мы все виноваты. Вы с Джеймсом — в слепой доверчивости друзьям, а я наоборот — в недоверчивости... Я не знаю, кто виноват, Сириус. Не знаю. Мне больно от этих мыслей, я запутался. Прости, Бродяга. Я должен все понимать и осознавать, но не могу...

Знаешь, я все равно благодарен судьбе. Несмотря на то, что она с нами сделала. За то, что она подарила мне, мальчику, ненавидящего себя за свою сущность, вас. Вы показали мне, что у меня есть шанс на будующее, шанс на существование, шанс на любовь. И я благодарен. Прости, Бродяга. Прости за то, что я так вам отплатил...

Я помню тот день, когда узнал, что ты сбежал из тюрьмы. Я был будто в прострации. Но тогда я думал, что ты виноват в смерти наших друзей. Я виноват, Сириус, я поверил в это, как и весь мир. Прости, Бродяга. Умоляю, прости...

Помнишь хохотушку Алису? Всегда серьезного Фрэнка? Они никогда уже не станут собой. А виной тому так ненавистная тебе кузина Беллатриса. Белла, Белла... Что же она наделала? И ведь это она убила тебя, Сириус. Она, сумашедшая фурия, убила тебя! Тебя, Сириуса Ориона Блэка, человека, который сам был для меня понятием слова "жизнь". Понятием свободы, воли. Ты смеялся в лицо опасности, как всегда. Как обычно. Ты всегда спасался, Сириус. Но не в этот раз. Твое отсутствие самосохранения, насмешливость и безрассудство обернулись против тебя!..

Я упал перед могилой на колени, и прошептал, хотя хотелось кричать:

— Ненавижу тебя, Сириус Блэк!

— Ремус? — я услышал ласковый голос за спиной. Тонкс, моя милая Тонкс. — Нам пора, — она положила руку мне на плечо. Я встал и повернулся к ней. На ее лице я видел беспокойство.

— Ты в порядке? — она чуть наклонила голову.

— Да, милая, все хорошо. Ты главное не переживай, — будь тут Гарри, я бы его отблагодарил. Он открыл мне глаза. Скоро у нас будет ребенок. И это здорово. А как бы Сириус меня направил на правильный путь? Врезал бы хорошенько, наорал, а потом спокойно все объяснил.

Я снова повернулся к могиле. На надгробии высечено: "Сириус Орион Блэк. Декабрь 1959 — июнь 1996 года. Самый верный друг". Надгробие... Сердце защемило. Никогда не думал, что увижу могилы друзей. И в земле пустой гроб. От Сириуса Блэка не осталось тела. Оно сгинуло, упало за арку смерти. Но ты жив, Сириус. Я чувствую твое присутствие. Просто ты бессмертен. Ты — жизнь, воля.

— Прости, Бродяга. Прости, — Дора сжала мою руку. Я развернулся, и мы пошли домой, не оглядываясь назад. Мы втроем.