Третий — лишний (гет)

О, конечно, все слышали о захватывающей жизни Гарри Поттера, а кто-нибудь спрашивал меня о моей? Я — всего лишь бедная, забытая всеми Миртл из туалета… Никто никогда не приходит ко мне в гости… только чтобы варить зелья, кидаться книгами, или просто реветь… Знаете, я очень хотела бы, чтобы тот блондинчик остался со мной… он, по крайней мере, понимал, что такое настоящее горе… не то, что Гарри, который каждый раз обещал вернуться и всегда обманывал!

Но, в конце концов, ни один из них не умер… так жаль! У Миртл все еще нет бойфренда!

Я всегда буду влачить свое жалкое существование в одиночестве!.. Другие призраки неплохие, но они не поймут меня… и они слишком старые!

Так что, у меня остались только воспоминания… обо всем, что я видела в Хогвартсе… и о том, о чем вам не расскажут в героических рассказах о школьных годах Гарри Поттера.

А уж я, Миртл, видела столько интересного в стенах замка!

Итак, позвольте мне рассказать вам одну историю! О, я знаю, никто не хочет слушать о моей жизни и ее трагическом конце, но вам точно будет интересно узнать, какие тайны эти древние стены открыли мне после смерти, свидетелем каких интересных событий я была… так пойдемте со мной в прошлое, на много, много лет назад, оставим мой тоскливый туалет и отправимся в ванную старост…

Это случилось давным-давно, одним холодным, промозглым осенним днем… Почти вся школа торчала на квиддичном стадионе, наблюдая за одним из этих тупых матчей. Я смывалась в туалет несколько раз в тот день, и каждый раз это становилось все скучнее и скучнее… я все равно уже не могла утонуть, а вдобавок, попала в озеро, где живет гигантский кальмар, который был в тот день в особенно угрюмом настроении и попытался поймать меня щупальцами… Так или иначе, я не хотела возвращаться в туалет… Я так устала от несправедливости жизни! В поисках местечка поуютнее я и залетела в ванную старост…

Когда я прилетела туда, там не было никого, и я вполне прочувствовала свои одиночество и ненужность… даже русалки на картине игнорировали меня! Но, в любом случае, это было неплохое место, поэтому я плавала по ванной, напевая про себя… мне уже почти стало скучно, когда дверь открылась, и мелкая рыжая девчонка вошла, втащив за собой тощего бледного мальчишку с жирными черными волосами.

— Ну же, Северус, тебе нужна горячая ванна! — заныла она. Когда ей удалось втащить его в комнату, она захлопнула дверь и заблокировала ее заклинанием. — Просто отдохни и расслабься. Никто не придет сюда по крайней мере еще пару часов — все на квиддиче, так что ты можешь не торопиться.

Они до сих пор не заметили меня, и я, предвкушая разнообразие, которое эта сцена могла внести в мою монотонную обыденную жизнь, спряталась в тени. Я продолжала наблюдать за ними, надеясь, что мальчик не испортит представления, потому что, судя по его взгляду, ему очень хотелось сбежать отсюда.

Он вырвался и яростно фыркнул:

— Какого дракла ты не оставишь меня в покое? Я не нуждаюсь в наседке, кудахтающей надо мной! Тебе лучше было остаться с твоей гриффиндорской оравой!

Она отступила на два шага, глядя на него с болью и обидой.

— Северус… Я твой друг, правда, но чем дольше я тебя знаю, тем труднее быть им. Я очень огорчусь, если ты больше не захочешь со мной дружить, но если это так — просто скажи об этом.

Выражение его лица немного смягчилось.

— Нет, я не хочу этого, но…

Он не смог закончить фразу. Как только слово «нет» выскользнуло из его губ, лицо девушки озарила улыбка и она выдохнула:

— Я очень рада слышать это от тебя! — и, прежде, чем он понял, что происходит, губы рыжеволосой нежно коснулись его щеки, запечатлевая на ней поцелуй. Даже из моего укрытия я видела, что он стоял, как громом пораженный. Очевидно, его не часто целовали девушки.

Он смотрел на нее, будто увидел в первый раз, а она невинно улыбалась.

— Отлично! — она захлопала в ладоши и обернулась к бассейну посреди комнаты. — Теперь пора принять ванну.

Она быстро крутила краны, открывая воду и наливая в нее разноцветной пены. Мальчик по имени Северус стоял не шевелясь, а когда она повернулась к нему, открыл рот, пытаясь что-то сказать, но у него не вышло.

— Отлично! — захлопала она в ладоши, — тебе это понравится! Я так люблю эту ванную! Стоит быть старостой уже для того, чтобы иметь право мыться здесь!

— Лили, — он, наконец, справился с собой, — Лили, останься со мной.

— Хмм… — она, казалось, минуту сомневалась. — Ты имеешь в виду…

Ее щеки слегка покраснели:

— Хорошо, но не подглядывай, как я раздеваюсь! Я обещаю тоже не смотреть.

Теперь пришла его очередь краснеть. Очевидно, он не подумал о том, что для принятия ванны придется раздеться, — она захихикала, поняв это. Взгляд, который он бросил на нее… О, этот парень определенно был без ума от рыжей девчонки, но она, казалось, не замечала этого.

Я сидела в своем убежище и изо всех сил желала вернуться к жизни, чтобы кто-нибудь смотрел на меня также! Этот мальчик, Северус, не был хорош собой, но за такой его взгляд я бы поделилась с ним своим туалетом, умри он в тот момент!

Тем временем, Лили велела ему отвернуться, пока она раздевается, и он стоял, глядя в мою сторону, так, что я могла наблюдать на его лице все эмоции, которые он не прятал, считая, что за ним не наблюдают. Так много было написано на этом лице… раздражение, стыд, беспокойство, даже желание, и что-то еще — почти нежность… Я была поражена, потому что никогда прежде не видела человеческого лица, отражавшего такую гамму чувств!

Временами, казалось, он боролся с самим собой, словно желая что-то сказать, и умолкая в последний момент.

Наконец, Лили опустилась в покрытую пеной воду, и позвала:

— Теперь твоя очередь!

Когда Северус повернулся, он обнаружил, что она сидит спиной к нему, закрывая глаза руками. Он сильно покраснел, смутился, но начал расстегивать одежду дрожащими руками.

Я разволновалась сверх всякой меры… еще никогда я не видела мальчика голым! Если бы я была жива, они бы, наверное, услышали мое дыхание, таким громким оно было, — впервые я была рада, что мертва.

Раздевшись до трусов (немного застиранных, если быть честной), он замялся и взглянул на девушку. Она по-прежнему закрывала ладонями глаза, и лишь ее голова виднелась из воды, остальное было не разглядеть под пеной.

Его руки потянулись к трусам… мое волнение неимоверно возросло… а потом он снова огляделся вокруг… и его взгляд упал на меня. Он сделал несколько шагов в сторону моего укрытия… Я была поражена: неужели он меня заметил? Он подходил ближе, ближе… протянул руку… и взял полотенце из большой кучи, за которой я пряталась!

Очнувшись от шока, я наблюдала, как он оборачивает полотенце вокруг бедер, стягивает трусы вниз и освобождается от них, нервно оглядываясь, будто ожидая обнаружить непрошеного наблюдателя. Мой шок сменился гневом… я так ждала увидеть его голым, и что он сделал? Вошел в ванну с полотенцем на бедрах, и только погрузившись в теплую воду, вытащил мокрую тряпку и бросил на край. Насколько скромными могут быть некоторые! Не мог же он всерьез ожидать, что кто-то подглядывает за ним?.. привидения, или кто-то еще? Я была страшно разочарована!

Во всяком случае, его подозрительность не могла относиться к девушке, потому что она все еще сидела так, честно закрыв глаза. Она не убрала руку, пока не услышала его шепота:

— Можешь уже смотреть.

Она медленно убрала руки от лица и заморгала. Увидев, что он сидит напротив нее, она улыбнулась и откинулась на бортик, положив голову на край ванны, и счастливо вздыхая.

— Здесь так уютно, правда? Разве ты не рад, что я привела тебя сюда?

Побледнев, он ответил:

— Я всегда рад, когда ты со мной, неважно где, пусть даже на дурацком квиддичном матче!

Она внимательно посмотрела на него, и в ее взгляде было столько любви, когда она произнесла:

— Ах, Северус… Я так грустила, потому что наша дружба слабеет все больше и больше, но сегодня вечером все как прежде… сегодня мы как тогда, на площадке, где мы встретились впервые, помнишь?

Из моего укрытия я могла видеть их лица, и была по-настоящему поражена, увидев, что он улыбается… едва заметная сначала, потом улыбка расползлась на все лицо, и он выглядел таким счастливым и таким… иным. Мне показалось, будто он преобразился в другого человека. Эта улыбка так сильно изменила его лицо, что оно стало почти привлекательным. Послав ей эту поразительную улыбку, он прошептал:

— Как я мог забыть?

Выражение его лица, казалось, захватило ее. Она глядела на него с восхищением, а голос превратился в шепот, когда она ответила:

— Так приятно видеть твою улыбку! Ты должен чаще улыбаться!

Он разулыбался еще сильнее и тихо сказал:

— Тогда тебе стоит чаще заставлять меня это делать.

Она тоже улыбнулась, и вдруг подползла к нему на четвереньках по дну ванны, так, что только голова и плечи выступали из воды. Она остановилась прямо перед ним, пристально глядя в его глаза, обхватив его лицо руками и произнесла с оттенком сожаления в голосе:

— Ох, Сев!.. и почему мы такие разные?

Он закрыл глаза под ее прикосновениями, сделал глубокий вдох, немного приподнялся и обнял ее за плечи.

— Молчи, Лили. Помолчи сейчас, — его лицо приблизилось к ее почти вплотную.

А затем, не торопясь, осторожно, на ощупь, их губы нашли друг друга. Поцелуй казался настолько нежным и ласковым, что я ощутила странное покалывание внизу живота… и это было жутко, потому что я-то была мертва, и хотя мой разум и эмоции не изменились, я давно отвыкла чувствовать телом, но подглядывание за этими двоими породило во мне почти физическую реакцию.

Они углубили поцелуй, и мне казалось, он длился вечно. Наконец, они отстранились, тяжело дыша, с прикрытыми глазами, но, как только оба успокоились, зеленые глаза нашли черные. Парень и девушка молча в изумлении смотрели друг на друга.

Они начали снова вместе, на этот раз более уверенно, он обнял ее за плечи, а она обвила его талию обеими руками, и довольно долго они были заняты друг другом.

Можно было подумать, что это было началом романтических отношений двух людей, влюбленных друг в друга, только что обнаруживших, что они готовы быть вместе всю жизнь… или, хотя бы, до конца учебного года. Но то, как оборвалась моя собственная жизнь, научило меня, что иногда все кончается, не успев начаться.

Так оно и случилось… они целовались, кидали друг на друга влюбленные взгляды, и просто сидели в теплой воде, среди разноцветной пены. Ее голова прижалась к его плечу, его руки обнимали ее. Он что-то шептал ей на ухо так тихо, что я не разбирала слов, но голос был полон тепла и любви.

Чуть позже она неохотно высвободилась из его объятий, потянулась и сказала с сожалением:

— Пора идти.

Его не обрадовало это заявление, но он согласился с ней:

— Да, думаю, пора.

За окном уже вечерело, солнце клонилось к закату. Она поднялась из воды, потянулась за полотенцем и начала вытираться. Он остался в ванне, наблюдая за ней.

— Когда я увижу тебя снова? — спросил он, и его голос звучал немного хрипло.

— Северус! — она от души засмеялась. — Разве мы не видимся каждый день?

— Ты знаешь, что я имею в виду… Только тебя. Без твоих глупых гриффиндорских друзей вокруг.

Она перестала смеяться.

— Мои друзья не глупые, — отрезала она. Он молчал, очевидно, поняв, что сделал ошибку, однако не пытался извиниться.

Она продолжила вытираться в тишине. Северус до сих пор не предпринял попытки выйти из воды. Она схватила свою одежду, бросив на него короткий взгляд, отчего он быстро опустил взор, и спросила довольно холодно:

— Ты собираешься просидеть здесь всю ночь?

Он попытался встать, но замялся и попросил у нее полотенце. Она небрежно бросила его ему.

Обернув полотенце вокруг пояса, Северус все-таки вышел из воды. Осторожно он двинулся к девушке, которая усиленно делала вид, что не знает его. Только когда он остановился перед ней, рыжеволосая хитрюга подняла глаза.

— Я не хочу, чтобы ты сердилась на меня.

Она вздохнула.

— И я не хочу на тебя сердиться. Но иногда ты становишься невыносимым. Тогда я спрашиваю себя, почему я до сих пор мирюсь с этим.

Он выглядел смущенным, красные пятна алели на щеках. Она отвернулась, и неприятная напряженность наполнила комнату, словно перед грозой.

— Я хотел спросить тебя, не хочешь ли ты пойти со мной в Хогсмид в следующие выходные, — прошептал он едва слышно, будто сам не верил, что Лили согласится. — Мы сможем провести вместе весь день, и будем… делать, что ты захочешь.

Его голос сорвался под конец. Лили удивилась.

— Я тебя не понимаю… сперва ты пытаешься оскорбить меня, потом приглашаешь меня на свидание… именно так это и выглядит… право, ты самый странный парень, которого я когда-либо знала!

Он поднял голову, верно, исполненный надежды, что она сейчас будет более благосклонна к нему…

— Мне жаль, но я не смогу пойти в Хогсмид в ближайшие выходные. Я вызвалась помогать отстающим с освоением учебной программы — профессор МакГонагалл организовала дополнительные занятия для тех, у кого проблемы с учебой по разным предметам — и в этот раз моя очередь разучивать произношение заклинаний с третьеклашками.

Северус казался разочарованным, но не сердитым, и закатил глаза, услышав «произношение заклинаний», что заставило ее захихикать.

— Да-да, мои выходные — это толпа третьекурсников и Джеймс Поттер, — теперь она закатила глаза, очевидно, ожидая, что он не будет серьезно расстроен, но его лицо окаменело, как только имя другого парня сорвалось с ее губ.

— Ах, Джеймс Поттер! — он выплюнул имя с такой ненавистью и таким презрением, что даже я задрожала в своем убежище. Лили почувствовала себя явно неудобно, она смотрела прямо в его лицо и сумела сохранить свой голос спокойным.

— Да. Мы с ним должны провести эти занятия. Уверяю тебя, я не в восторге от того, что придется тратить мое свободное время на этого болвана. Он будет маяться дурью, дурачиться и не сможет научить никого ничему путному. Интересно, как МакГонагалл вообще пришла в голову идея, что он может быть учителем? — протянула она обиженно, но гнев не исчез с лица Северуса.

— Вечно этот мерзавец Поттер! — выдавил он сквозь зубы. — Когда дело доходит до тебя, он всегда крутится рядом, и всегда стоит между нами. Он считает тебя своей добычей, своей маленькой игрушкой, и не успокоится, пока не получит то, чего хочет…

Независимо от того, что он еще планировал сказать, ни слова больше не вылетело из его рта, потому что Лили поспешно закончила одеваться и решительно развернулась к нему, вытянув руку ладонью вперед — невербальный способ сказать «стоп» — и он сразу замолчал.

Пока она пыталась сформулировать, слезы брызнули из глаз, из замечательных зеленых глаз, и потекли по ее носу и щекам, горло перехватило, а потом она выдавила:

— Хватит! Я не могу так больше! Бывают прекрасные моменты, такие, как в ванне буквально пару минут назад… и тогда нет никого другого в целом мире, с кем я хотела бы их разделить. А потом ты вдруг превращаешься в гадкого и злобного парня, с которым не хочется иметь дела. Я всегда надеялась, что ты перерастешь это, но, кажется, ты становишься только хуже. Я не хочу больше тратить время на столь двуличного человека. Так что не надейся скоро встретиться со мной… Я не знаю, когда смогу снова общаться с тобой.

Она схватила свои вещи и выбежала из ванной комнаты, не оглядываясь. Он оставался там еще несколько часов, глядя в пустой бассейн, на воду и плавающие цветные пузыри, с выражением ненависти к себе и унылого раздражения.

Несколько недель спустя я услышала от Почти Безголового Ника, что он назвал ее грязнокровкой, когда она хотела защитить его от Поттера с компанией, и это послужило поводом для окончательного разрыва между ними.

Я думаю, вы все знаете, чем кончилась эта история, но иногда я вспоминаю ту сцену в ванной, и мне интересно, что могло бы случиться… Я думаю, Лили была счастлива в своей короткой жизни, но Северус? Трагичная судьба, если вы хотите знать мое мнение. Хотя не столь трагична, как моя, разумеется.