Одна на всех (гет)

Черт. Черт. Черт. Черт. Черт.

Дьявол.

Северус несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Пальцы сами собой нервно сжались в кулак — расслабиться удалось только неимоверным усилием.

Звонок прозвенел уже три минуты назад... три минуты и сорок две секунды. А он все никак не мог заставить себя выйти к классу и начать занятие.

Да дьявол побери, он, двойной шпион, побывавший и в аду, и где только не, переживший собственную смерть, он, Северус Снейп — боится выйти к своим ученикам, немыслимо!

Однако отчего-то перспектива встретиться сейчас с некоторыми гриффиндорцами страшила его едва ли не более, чем жжение в Метке.

Четыре минуты тридцать семь секунд. Внутри все еще бурлят ярость, жгучий стыд, недовольство, досада, злость — Мерлин знает, что еще, а пальцы снова сводит. Успокоиться. Надо успокоиться. Надо же было первый же урок в новом году дать именно им...

Герои войны, да. Ветераны, матьихзаногу. Два десятка покалеченных детишек, которых угораздило родиться не там, познакомиться не с теми людьми, а троим так даже увидеть его воспоминания — самое-самое...

Северус шумно выдохнул.

Четыре минуты пятьдесят девять секунд. Отбросим чистоплюйство, пять минут — уже давно пора появиться.

А он все не мог.

К черту!

Тихое перешептывание в классе мигом стихло, когда он со всей силой своего раздражения распахнул дверь лаборатории — только склянки зазвенели. Грейнджер, поймавшая его взгляд в этот момент, чуть заметно вздрогнула и отвела глаза. Северус едва подавил желание чертыхнуться и разбить что-нибудь для успокоения. Зеленые глазищи Поттера, следившие за ним, только добавляли досады.

— Я вот интересуюсь, — почти нежно, очень тихо начал Северус, начиная движение по классу. Бархатный, чуть хриплый баритон мигом перекрыл все звуки — шорох страниц, шелест мантий, тихий перестук переставляемых сосудов. — Дети мои, вы уже почти выпускники. Вы шесть — шесть! — лет изводили меня на уроках. Казалось бы, вы уже должны были эволюционировать и приобрести хоть какой-никакой мозг. Вижу, вам это так и не удалось, и ничего этому не поспособствовало. Иначе как еще объяснить тот занимательный факт, что, ожидая меня, вы не притронулись к учебникам? Молчите, Уизли, не то придется плохо. Я не посмотрю на то, что вы герой войны, кавалер ордена, и что тому подобные звания украшают ваше чело. — Северус остановился у доски и прочистил горло. Шея так и оставалась закрыта стоячими воротничками день ото дня, хриплость не желала уходить, и говорить громко он пока не мог, компенсируя угрожающими нотками невозможность наорать. — Сегодня и еще год отныне я — ваш профессор. И здесь, в моем кабинете, вас ничто не извинит, если вы не приготовите урок, плохо справитесь с заданием или, упаси Мерлин, начнете мне дерзить. — Северус вдруг усмехнулся. — Многие ветераны начинают со временем тосковать по довоенному времени, ностальгировать и мечтать о прежних благословенных временах, когда все было «не так». И здесь, в кабинете зелий, все осталось по-старому, по-довоенному, так, как надо. Наслаждайтесь, дети мои. Наслаждайтесь.

Когда он замолчал, студенты еще переваривали впечатляющий монолог, каждый по-своему. Северус пару секунд наслаждался произведенным эффектом, чувствуя, что успокаивается. О да, именно этого и не доставало. Они — никто. Здесь — никто. Не спасители, не герои, не люди, знающие о нем все то, что... нет. Просто студенты. Бесправные, по сути, существа. Поттер, Уизли, Грейнджер. Надо просто забыть об этом, внушить себе, что они не знают ничего, что не было того дня, что не было войны...

— Страница шесть второго тома курса продвинутых зелий. Даю две минуты на чтение и осознание.

Буквы плывут...

Еще утром было страшно.

Гермиона пыталась вникнуть в предложенный текст. Тщетно.

Еще утром было как-то... нелепо?

Колыхание воздуха слева. Снейп.

Еще утром она проснулась в подземелье Хаффлпафа, куда временно переселили гриффиндорцев — ровно в пять, и ни минутой позже. Глядела в потолок. Долго. Вставать не хотелось, есть тоже — да что там, не шевелиться бы... Еще бы мысли не лезли.

Сосредоточенное пыхтение Невилла позади.

Зачем, думала она в пять пятнадцать, зачем я решила — мы решили? Этот Хогвартс — покалеченный, полуразрушенный, убитый недавним горем — уже не тот Хогвартс, куда она приехала семь лет назад восторженной первоклашкой. Сдала бы экзамены, подумаешь. Пошла бы себе спокойно в авроры, или в зельевары, или еще куда. Так нет же. Урвать свое захотелось.

Урвала?

Буквы пляшут перед глазами, хорошо хоть название темы прочла — яды категории А. Змеиные, проще говоря. Ну, эту тему она знает...

Половину замка летом пытались отстроить собственными силами, покуда Министерство погрязло в междоусобных разборках. Хорошо еще, что во главе его встал — кто бы мог подумать? — старый добрый, а главное — одумавшийся Шеклбот, аккурат в середине августа. И сразу же прислал рабочих, деньги и свои добрые пожелания.

Тихое покашливание Снейпа в слизеринском углу класса. Змей осталось совсем мало...

Восстановление замка вроде Хогвартса, да еще со всеми чарами — дело не одного года. И теперь он, точно старый инвалид, опирался только на одну сторону, в то время как над другой, парализованной битвой, трудились маги.

— Время вышло.

Еще только три месяца назад она, Гарри и Рон, задыхаясь от пыли, крови и усталости, из последних сил швырялись проклятиями в Упивающихся. Не брезговали Непростительными, вспоминали все те скудные обрывки, что знали о темной магии. Не до щепетильности было. Волдеморт со своими прихвостнями белой пользовались вовсю.

Всего два месяца назад она лично ухаживала за ранеными в лазарете. И за ним, Снейпом, тоже. Мунго — забит под завязку, кого можно было — оставили, кого нельзя переносить — тоже. Ни разу не стошнило от запаха гниения от старых рваных ран, ни разу не упала в обморок, ни разу не засомневалась. Ни разу.

Опрос идет своим чередом. Пусть его.

Иногда ей казалось, что душу за этот год основательно покромсали. За битву — убили. За лето — вытравили окончательно, оставив кровоточащую дыру на месте струн, обрывки вен и артерий — там, где было сердце. Потом и об этом думать перестала. Подумаешь.

Рону было еще хуже — потеря братьев выбила его из жизни на две недели. Нет, он не пил, не буянил. Просто потух в одну секунду. Просто... умер. Постепенно работа и свобода от войны подняли его с колен, но прежним Рональд так и не стал.

Гарри... Гарри, милый Гарри, столько, сколько ты, не перенес никто. Как тебе удалось остаться собой, часто думала Гермиона. Как среди всего этого ты умудряешься сохранить ясный свет в глазах — как у Дамблдора, мир его праху... Как? Что для этого надо сделать, от какой части души избавиться нужно, чтобы вот так, запросто, светить отчаявшимся, убитым горем, почти безумным людям, которые вместо слова «победа» слышат «смерть»?..

Еще утром потолок не отвечал на все эти мысли. Впрочем, он молчал и теперь.

Но отчего-то стало легче дышать. Гермиона помнила, что, стоит выйти за дверь кабинета, и за парой поворотов лестница вдруг оборвется. Что на месте башен Гриффиндора, Равенкло, Астрономической башни — только обломки, камни, грязь. Что кабинет директора разворочен взрывом... Однако, после отповеди Снейпа она на несколько секунд и впрямь почувствовала себя как раньше.

Хоть так.

И пусть ему тоже будет легче. Просто так пожелать. В благодарность.

Северус вальяжно прохаживается у доски, сцепив ладони за спиной. Ну точно надсмотрщик. Несчастный Невилл, вызванный подытожить прочитанное, заикался и мямлил, пытаясь подглядывать в книгу. Тоже мне, герой... и как он умудрился убить Нагини?

— Лонгботтом, — устало произнес Северус. — Сядьте и заткнитесь. Минус пять баллов Гриффиндору за невнимательность на уроке.

Он прошел к столу и совершенно недопустимым для урока образом присел на край. Язвить и орать отчего-то не хотелось. Зато снова захотелось спрятаться от этих детишечек у себя в подземелье, чтобы не досадовать и не раздражаться.

— Внимание на доску, — тихо сказал он и взял в руки палочку. По доске заплясал мелок. — Я сказал — внимание! Мисс Грейнджер, что с вами? Может, обратитесь к мадам Помфри? Где это видано было, чтобы главная всезнайка всея Хогвартса не слушала учителя — не иначе, мозгошмыги разгулялись.

— Мозгошмыги — это к Луне, — вежливо уточнила Гермиона, очнувшаяся только к концу тирады. — Извините, профессор, я задумалась.

— Удивительно, — процедил Снейп. — Минус десять баллов за то, что научились только теперь. И особое приглашение посмотреть на доску.

Чертова заучка, думал Северус, кратко разъясняя классу фронт работ. Необычно тихому, надо сказать. Многие не поднимали глаз, редко кто перешептывался. И Грейнджер не скакала с вытянутой рукой, и Уизли не хамил, и Поттер не дерзил...

Простите, детки, неожиданно подумалось с сарказмом. Как раньше я вам не обеспечу при всем желании.