Метка (гет)

— Мерлин всемогущий! Да за что же мне это!

Да уж, взрыв, разворотивший половину класса, способен вывести из себя даже обычно невозмутимого и хладнокровного профессора Снейпа.

— Профессор, я не хотела... — пытаюсь лепетать я, но получается неубедительно. Хотела, да ещё как... Нет, не причинить школе как можно больший ущерб, а хотя бы таким образом обратить на себя внимание неприступного профессора. Но, похоже, напрасно... Кроме очередного наказания, ничего не добиться. Одно радует — очки с собственного факультета Снейп не снимет даже за такое, но в остальном...

— Мисс Линдерс, месяц отработок.

— С удовольствием, профессор, от вас — хоть яд.

Класс тихо стонет от смеха, а Снейп, кажется, сейчас откусит мне голову. Ничего, милый мой, потерпишь, я от тебя и не такое терпела. И ведь терпит же, а? Хотя... Мне за одну родословную можно диплом давать. Ха, как породистой собачке... И бедный Снейп срывает зло на своих «любимчиках»:

— Десять очков с Гриффиндора за неподобающее поведение на уроке.

И, вспомнив обо мне:

— Мисс Линдерс, два месяца отработок.

Ха, и того пахать мне до Рождества... Можно сразу переносить матрасик. Эх, профессор, вы всерьёз думаете, что наказали меня? Зная мою склонность к подобным фокусам, одну в лаборатории вы меня не оставите, а проводить каждый вечер с вами наедине в одном помещении — что может быть лучше? Только если бы вы посмотрели на меня хоть чуточку благосклонней, чем на окружающую мебель... «Давай, Шерри, помечтай», — ехидно шепнул внутренний голос.

Но на мечты времени не осталось — приводить кабинет в порядок пришлось тоже мне. Ну правильно, почему ещё кто-то должен отдуваться за то, что я такая дура? Хорошо хоть зельеварение сегодня последним уроком, можно не спешить — никто не заявится и не спросит, почему у меня рукава по локоть мокрые и не проще ли их закатать. Оттирая грязные потёки со стены, я усмехнулась — ну неужели он до сих пор считает, что все неприятности на его уроках происходят по причине моей бестолковости? Пусть по другим предметам я и не самая лучшая ученица, но ни разу за все пять лет это чёртово зельеварение меньше чем на «превосходно» я не сдала! И на шестом курсе его выбрала, дура!

— Всё ты, гад, понимаешь... — бурчала я, сметая отлетевшую от столов щепу. — Просто тебе удобно, что есть постоянная уборщица, на которую можно свалить всю грязную работу.

Проклятье! Уже третий год я обещаю себе: «Вот это точно был последний раз, всё равно всё бессмысленно». Ага, последний... на этой неделе. А потом всё заново. И что самое обидное — я до ужаса боюсь признаться даже самой себе, насколько всё серьёзно. Вот и прячусь за эти идиотские детские выходки. Наверняка профессор Снейп сказал бы сейчас: «А вы и есть ребёнок, мисс Линдерс». Не так уж и много между нами отличий, профессор. По крайней мере, меньше, чем вам кажется. Да, мне семнадцать. И что это значит? Да только то, что я вдвое моложе вас, профессор, вот и всё.

— Вот и всё, — повторила я вслух, оглядывая кабинет. — Чистота, конечно, не идеальная, но её тут никогда и не было.

— Да, с тех пор, как появились вы, мисс Линдерс. И, может быть, проще было бы закатать рукава?

Всё, сил моих больше нет! И мокрая, грязная тряпка полетела под ноги Снейпу.

— Да катитесь вы!.. Можете сварить меня в своей очередной отраве!.. Видеть вас больше не могу!...

В школе есть где спрятаться, а я, с моей бессонницей и любовью к ночным прогулкам, нашла немало укромных местечек. Готова поспорить, даже Снейп так хорошо не знает свои подземелья. После такого выступления мне лучше тихо загнуться где-нибудь в уголке. Но я же тоже не железная! Я три года делала вид, что он для меня просто преподаватель, просто декан моего факультета... Больше не могу. И эти его слова: «Может, проще закатать рукава». Это был просто совет или... Но дед же обещал — никто, ничего, никогда... Нет, лучше не рисковать и прямо сейчас пойти и собрать вещички. Уж одну ночь-то я как-нибудь здесь продержусь. Главное — потом продержаться дома хотя бы пятнадцать минут.

— ...Да, Шерри, теперь начнётся... — есть у меня дурацкая привычка разговаривать сама с собой. — Отец будет хвататься за хлыст, мама — за сердце, и оба будут нудеть, что подобное поведение недостойно наследницы древнего колдовского рода! Про деда вообще молчу... Аристократы чёртовы!.. Голубая кровь... рыбья у них кровь! Ледяная!..

Очередная вещь полетела в чемодан.

— Зато ваша, похоже, чересчур горяча.

Ох, как же велик был соблазн запустить в него тем, что было в руках, но не напрасно поколения моих предков вырабатывали в себе сдержанность — я взяла себя в руки. Но лучше бы я этого не делала: после таких титанических усилий всегда поднимает голову мой отвратительный характер — тоже наследие предков, кстати.

— Профессор, а если бы я была не одета? Или вы считаете допустимым врываться в комнату к женщине, не постучав? — ух, как будто матушкин голос услышала. Только вряд ли такого можно напугать и десятком моих матушек. Ну, точно...

— А вы, мисс Линдерс, похоже, считаете допустимым орать на преподавателей и швыряться грязными тряпками?

Зря вы это, профессор. Мне всё равно терять уже нечего...

— Скажите спасибо, что тряпкой, а не Круциатусом.

И тут... Вот чего угодно ожидала, только не этого. Снейп присел на краешек моей кровати и устало усмехнулся:

— Я всегда знал, Шэрралин, что Шляпа ошиблась — вас следовало распределить не на Слизерин, а сразу в Азкабан.

Ой, мамочки... Камни зацвели, дождик вверх пошёл, Снейп шутит... А вот мне как-то сразу расхотелось и шутить, и бунтовать.

— Неужели я так плоха, профессор? — честное слово, мне самой стало не по себе от горечи, прозвучавшей в моём голосе.

— Хм... — похоже, Снейпа моя интонация тоже удивила. — Мисс Шэрралин, могу я говорить прямо?

Оп-па, это когда же вам нужно было разрешение...

— Да, разумеется, — поиграем в вежливость.

— Что ж... Знаете, сначала меня ставили в тупик ваши нелепые ошибки на моих уроках. Я не мог понять, как ученица, сдающая экзамены по моему предмету на «превосходно», может путать простейшие ингредиенты и рецепты. Тем более, что на остальных уроках ваша странная рассеянность никак себя не проявляла. Потом мне пришла в голову мысль, которую я поначалу отмёл как бредовую, — вы намеренно напрашиваетесь на наказание. Но сегодня я понял, что моя мысль верна — вы не ошиблись на уроке, вы намерено сварили эту дрянь. И мне хотелось бы узнать — в чём причина вашего поведения?

Чёрные глазищи выжидательно уставились на меня. Ох, как же хотелось стоять вот так, просто смотреть в эти чёрные дыры и тихо тонуть в них... Слушать бархатный голос, от которого всё внутри переворачивается... только вот боюсь, Снейп не поймёт. Он ждёт ответа. И что мне ответить? А, была не была, чемодан всё равно уже собран, какая разница, сейчас меня отсюда вышвырнут или утром?

— Профессор, а вы уверены, что хотите услышать ответ? — и опять это чудовище меня удивило.

— За свою жизнь я слышал много разных вещей, думаю, гораздо менее приятных, чем ваш ответ. Но мне кажется, это вы не хотите говорить.

— А я и не собираюсь говорить, — вариант ответа пришёл в голову только что, но показался самым удачным. Я подошла к Снейпу и... поцеловала его — просто слегка коснулась губами его губ. Но и этого хватило — по телу прошла волна такого жара, что я невольно покосилась на мантию — не загорелась ли? Я быстро сделала шаг назад — ещё мгновение, и остановиться я не смогу.

— Это — ответ. Мне убираться сейчас или всё же могу задержаться до утра?

Не знаю, что чувствовал в этот момент Снейп, но выглядел он как человек, в которого только что попала молния. Я практически видела в комнате третьего — Мёртвое Молчание. Потом окаменевшее лицо профессора снова стало обычным — холодным и надменно-насмешливым.

— Вам придётся задержаться до конца седьмого курса, мисс Линдерс, — и он направился к выходу из комнаты. В дверях он обернулся. — Да, и отработку никто не отменял.

Единственное, на что меня хватило, — плюхнуться на кровать соседки по комнате и мысленно поблагодарить её за то, что она так кстати где-то задержалась.